Напротив меня на стене кабинета все последние годы висят сменяясь в январе со вкусом сделанные календари с репродукциями Александра Мураховского. Календари мне незаметно приносит красивая женщина Луиза – последняя муза поэта и художника, ушедшего так рано, что мы, например, не успели с ним даже воочию познакомится. Исследование темы Творца и его Музы не цель данной антологии, но абсолютно точно – без Луизы Московской-Мураховской не состоялся бы тот, известный многим саратовцам (и не только) автор. Как и без Тани Деевой мы бы не знали всего мощного таланта Игоря Алексеева (см. АСП – часть 3). Пройденные годы советской тюрьмы, болезнь и физические мучения посе нее с летальным исходом объединяет по смысловой нагрузки мои повествования о двух Александрах – Ханьжове (см. АСП – часть 2) и Мураховском.
Удивительно, но за короткий отпущенный жизнью срок Александр успел состояться и как самобытный художник, и как интересный лирик. Гоорят, что в живописи он реализовался значительно сильнее. Возможно – мне трудно судить. Но точно, что жизнь и творчество большого Мастера неразрывны. И у него было несколько лет новой России, слушатели, зрители, товарищи по перу и кисти, друзья….
Почему я поставил Мураховского в январе, и именно через него стал знакомить вас с прошедшими через энергию литературного объединения «Контрапункта» (формально он в нем не состоял, но часто посещал собрания и читал тексты)? Наверное, из-за этих строчек, в которых ночь и снег, и умирающий художник в безразличной и великой России.
Под окнами ветка вяза, ветром сломана
ночью январской
жизнь начало рассказа, который
закончится адски…
на паперти нищий – просил подаянье
я подал ему – себя узнавая,
я в жизни своей же – пробоина
днище,
а ветер январский по щелям
по рамам, по ранам
незаживающим свищет
я стучался к себе – и себе не ответил…
Александр Иванович Мураховский
(20.05.57 – 08.10.98)
По таким биографиям уместно писать романы и снимать, наполненные действием и размышлениями, фильмы.
Красавец – мужчина, сын прошедшего всю вторую мировую отца – полковника и матери – директора школы, в последней фазе коммунистической неправды в середине семидесятых, отправляется с друзьями в семнадцать лет в черных масках грабить банк. Итог – пять лет тюрьмы, которые более нигде не пробьются в его жизни – не угловатостью, не испорченными манерами, не зэковским сленгом. Все, что я нашел о том периоде в стихах – три строчки:
… Стекает время в одиночной камере
так страшно медленно
как в пыточной со стен еретиков мозги…
Но тюрьма принесет ему непрекращающуюся боль последних двадцати лет жизни течением тяжелой неизлечимой болезни.
Незаконченный геолого-разведочный техникум – вот и все образование, которое получил формально Александр. Как приплюсовать к нему вдумчивое непрерывное самопознание, ограниченной территориально, но и бесконечной Вселенной; школьную, раннюю любовь (с огромными кусками назубок, наизусть) к поэзии Лермонтова; естественное, буйное восприятие красочного и фантастично богатого окружающего мира. Как приплюсовать к нему первую любовь и рождение сына, которому тоже дали имя Александр. И случайную встречу в двадцать девять лет с женщиной с французским именем Луиза. Она стала не только его любовью, но и опорой. Луиза организовывала первые его выставки, издавала и допечатывала тиражи книг. Ради нее он был готов был работать и путешествовать, страдать и творить в последние фантастически наполненные годы.
А новое, бурное время оказалось Мураховскому очень кстати. Кроме своего неожиданного прорыва в поэзии и в живописи (не знаю, записывал ли он за собой мелодии, но наличие их в гармонии его строк и картин для меня очевидно, и на гитаре он, как известно, играл) – он создал один из первых кооперативов в городе. Его фирма преуспевала и преумножалась до начала дефолта, когда он получил очередной удар не столько от государства – к этому он давно, как и многие, насколько это возможно привык (к примеру два последних стихотворения данной подборки из книги «Странствия души» написаны в ночь попытки завладеть страной хунтой ГКЧП), как от группы «близких» товарищей-компаньонов. И этот удар на фоне надорванного здоровья оказался уже непереносимый.
Художник от Бога, понятно, что не очень-то признанный при жизни окружением высокохудожественным и фундаментальным в образовании Саратова, он успел поучаствовать в открытие девяти (!) своих персональных выставок. Первая его в Москве в Табакерке «затянулась» от заявленных десяти дней на целый месяц. Поэт от понимания ограниченности своего времени и боли, на платформе всего того лучшего и правильного, что подарила нам русское слово восемнадцатого – начала девятнадцатого века (Пастернак, Мандельштам, «серебряные» поэты – его понятийные братья) и имел свой круг слушателя на ступеньках «Контрапункта». При жизни вышли в свет два сборника поэта: «Странствия души» – «Рваная рана» (в одной книге – Москва, Экономика, 1993 г., тир. 1500 экз.) и «Ночь» (Саратов, 1998 г., тир. 200 экз.).
Он успевал заниматься бизнесом и брать кисть в руки днем. Стихи же приходили в основном ночью. У Мураховского почти, нет стихов о весне и лете, когда проходило обострение его болезни. И он старался ничего не выдумывать – рисовал пейзажи и город, а в стихах лишь пытался нащупать ниточку искренности и простоты.
***
ночь, середина сентября
в саду, средь яблок переспелых
мое распластанное тело
несет огромная земля
и это – безрассудство – Жизнь
здесь, у виска, под тонкой кожей
ее потрогать пальцем можно
и беззащитность ощутить
и ощутить ее тепло
с ней неразрывное единство
и мыслей тайное витийство
и боли хрупкое стекло
и стонет сад, как океан
и ветер листья рвет и мечет
а может, это дышит Вечность
здесь нам приют лишь краткий дан
и падают, шурша, во тьму
с ветвей янтарные планеты…
я на краю Вселенной где-то
осенним воздухом дышу
***
К рассвету ночь уже была мертва
Воспоминанья смутных сновидений
Шептались у белесого окна
За тонкой занавескою кисейной
И падал снег вне времени и места
Мучительно предчувствие Судьбы
Как тяжкий вздох срывалось в неизвестность
Скрываясь в пляске снежной кутерьмы
И падал снег. И тишина босая
Стояла зябко на стекло дыша
Задумчивости маятник качая
Как колыбель чужого малыша
И падал снег, и не было предела
Безмолвию и странствиям Души
И одинокая она легко летела
И был прорыв ее уже не постижим
***
Поэтам посвящается.
Блестящая финифть событий
Покроет наши имена
И ржавую корявость быта
И выцветшие письмена
И боль покажется прекрасной
И смерть окажется легка
Грядущему все будет ясно –
Из далека…
***
От усталой свечи
дымок отлетел
Как от тела душа
Я вздрогнул
и прошептал
Бог мой
спокойной ночи
***
Любовь не утешение, а боль
Кто жаждал счастья - на крестах распяты,
Им не сомкнуть распахнутых объятий
Их, сатанея, хлещет бич проклятий,
И корчатся нагие пред толпой
влюбленные
Так вот она - извечная юдоль -
Любовь не утешение, а боль.
Закат
Растерзанный ветер в разбитые стекла
Взрезанной веной бился
расхлестывая
Кровавую пену охрипшего запада
И запрокинувшись
задыхался
Облаками в прожилках ворочая дико
И ночь наступила…
***
А тюрьма это серый цвет
Сиротливый встает рассвет
А России-то больше нет
И меня больше нет
Напоследок перекрести
Мне тебя не унесть в горсти
Никому уже не спастись
Только б Душу спасти
Заметает мой поздний путь
Я судьбы допиваю муть
И не больно уже ничуть
И не страшно уже…
***
Немое тело, боль пуста
И некому снимать с креста
Россию
А я один,
мне не суметь,
я не осилю.
Из книги «Странствия души»
***
Л.М.
Я слушал музыку дождя
В ней слыша музыку печали
И мне казались прозвучали
Неразличимые в начале
Полуслова, полутона
А ночь дождем была полна
И одиночеством своим
Но нам они не помешали
Мы только двое тайну знали
Неведомую остальным
***
Грущу по себе – по прежнему
По жизни так быстро пережитой
По красным-кирпичным стенам
Позеленевшим от времени
Города небольшого Саратова
В то время все было лучше
Потому, что я был моложе
И конечно глупее
Что впрочем одно и то же
***
Одиноко. Бессонница. Ночь.
Только часы и за окнами пусто
Не говорите что это лишь чувство
Это все то, что нельзя превозмочь
Одиноко. Бессонница. Ночь.
Может февраль, а быть может простуда
Серое утро и слякоть – нет чуда
Не говорите что это все ночь
Все понаделала, понатворила
Ты лишь усни – и уйдет это прочь…
…не говорите что это все ночь
***
Усталый полдень. Падают каштаны.
Застыло время. Пыльный перекресток,
Забор зеленый, сломанные доски
И нет людей – они здесь ни к чему.
Не нарушая знойного пейзажа
Собака рыжая неспешно пробежала
И снова царство тишины и зноя,
Лишь только тихо падают каштаны
И жизнь уходит от меня нежданно
Не попрощавшись…
***
…Это боль и усталость…
Мне бы ангелом белым
Хоть на самую малость
Оторваться от тела
Будь ты грешен иль светел
Все прибиты на крест
Я сегодня заметил
Ангел падал с небес…
Из книги «Ночь»
***
Я снова дома тихо и тепло
Мне кажется здесь время не бежало
Все на местах как и стояло
Лишь тусклым слоем пыли обнесло
Но чувство мучает что что-то здесь не так
Все узнаю и все же что-то ново
Так иногда бывает слово
Мучительно не вспомнить мне никак
И только лишь когда перестаем
Терзать себя стараясь тщетно вспомнить
С каким же облегченьем
Вдруг понимаем грустно и светло
Здесь все как прежде
Изменился я...
***
Сегодня ночью выпал первый снег
Давно проснувшись, я лежу в кровати
А за окном снежинок легкий бег
А на плече тепло твоих объятий
Снег за окном, а в доме тишина
Разлилась в призрачном от снега свете
Со мною рядом спит моя жена
И что прекрасней может быть на свете
Кружится снег в полночной тишине
Я соучастник тайны мирозданья
Но всех миров дороже мне
Тепло от твоего дыханья
А снег спешит, ему поспеть к утру
До первых заспанных прохожих,
Прикрыть земную наготу
И снег спешит, как только может.
(Из неопубликованного)
Подпишись на наш Telegram-канал. В нем мы публикуем главное из жизни Саратова и области с комментариями
Теги:
См. также:
18 Сентября 2019 | |
18/09/2019 13:05
Антология саратовской поэзии. Глава 43 Алиса (Анатольевна) ОрловаАвтор: Андрей Руфанов
|
|
03 Сентября 2019 | |
03/09/2019 14:35
Антология саратовской поэзии. Глава 42. Малышев Андрей Владимирович (16.08.1971 – 07.08.2019) Автор: Андрей Руфанов
|
|
06 Февраля 2017 | |
06/02/2017 12:29
Антология саратовской поэзии. Глава 41 Евгений МалякинАвтор: Андрей Руфанов
|
|
03 Февраля 2016 | |
03/02/2016 17:41
Между главами Антологии (7) «Валентинки» от поэтовАвтор: Андрей Руфанов
|
|
26 Января 2016 | |
26/01/2016 10:43
Антология саратовской поэзии. Глава 40 Елизавета СимагинаАвтор: Андрей Руфанов
|
|
19 Января 2016 | |
19/01/2016 13:12
Между главами Антологии (6) Зимняя подборка стиховАвтор: Андрей Руфанов
|
|
13 Января 2016 | |
13/01/2016 17:13
Антология саратовской поэзии. Глава 39 Борис ФедотовАвтор: Андрей Руфанов
|
|
30 Декабря 2015 | |
30/12/2015 11:10
Между главами Антологии (5) Рождественский подарок и планы на будущееАвтор: Андрей Руфанов
|
|
25 Декабря 2015 | |
25/12/2015 12:44
Антология саратовской поэзии. Глава 38 Наталия КравченкоАвтор: Андрей Руфанов
|
|
14 Декабря 2015 | |
14/12/2015 14:14
Между главами Антологии (4) Никогда не публиковавшаяся фотосессия Константина Симонова и интервью 46-летней давностиАвтор: Андрей Руфанов
|
|
09 Декабря 2015 | |
09/12/2015 15:12
Антология саратовской поэзии. Глава 37 Константин СимоновАвтор: Андрей Руфанов
|
|
26 Ноября 2015 | |
26/11/2015 12:31
Между главами Антологии (3) Об одном стихотворении Александра ХаньжоваАвтор: Андрей Руфанов
|
|
19 Ноября 2015 | |
19/11/2015 14:25
Антология саратовской поэзии. Глава 36 Геннадий КасмынинАвтор: Андрей Руфанов
|
|
17 Ноября 2015 | |
17/11/2015 10:50
Между главами Антологии (2) О презентации сборника Игоря Алексеева и не вошедшем в основную подборкуАвтор: Андрей Руфанов
|
|
11 Ноября 2015 | |
11/11/2015 10:53
Антология саратовской поэзии. Глава 35 Елена ТарасоваАвтор: Андрей Руфанов
|
|
03 Ноября 2015 | |
03/11/2015 15:38
Между главами Антологии (1) Почему я делаю этот проектАвтор: Андрей Руфанов
|
|
28 Октября 2015 | |
28/10/2015 12:09
Антология саратовской поэзии. Глава 34 Михаил ЗенкевичАвтор: Андрей Руфанов
|
|
12 Октября 2015 | |
12/10/2015 11:29
Антология саратовской поэзии. Глава 33 Исай ТобольскийАвтор: Андрей Руфанов
|
|
23 Сентября 2015 | |
23/09/2015 11:53
Антология саратовской поэзии. Глава 32 ЭланаАвтор: Андрей Руфанов
|
|
14 Сентября 2015 | |
14/09/2015 12:02
Антология саратовской поэзии. Глава 31 Анатолий ПередреевАвтор: Андрей Руфанов
|
|