Антология саратовской поэзии. Глава 39

Привет поэтический Саратов! Всех еще раз с обновлением календаря. Сегодня Старый новый год, а на снежном дворе набирает ход високосный 2016-й. Было бы занятно в этом году добавить в Антологию не только новых поэтов, но и тексты мало кем ранее до того прочитанные. Это, конечно, не самоцель, но открывать новые имена занятие радостное. И ранее посредством Антологии мне удавалось напомнить о наших талантливых земляках по разным причинам потихонечку попадающих в зону забвения - Александре Полякове, Володе Чванове, Стасе Стэпе… Или утвердительно открыть для себя мощный пласт творческого прорыва, уроженки Петровска, Нины Искренко. Или обратить внимание на первую поэтическую книгу, ныне «поднимающей на уши» клубы Москвы, Камиллы Лысенко...
Разные музы, как известно, часто живут под одной крышей - в душе Художника. Вот и в городе С., многие музыканты, рисовальщики и фотохудожники, режиссеры и артисты, по зависящим и не зависящим от них причинам, не были до конца и достаточно оценены в ипостаси стихотворцев. Думаю, для многих станет открытием, что именно поэтом позиционировал себя в первую очередь герой нашей следующей главы.

Борис (Васильевич) Федотов
(11.09.1949 – 20.02.2002 г.г.)

Во всех найденных мною театральных заметках и на страницах Интернета Борис Федотов присутствует как актёр и драматург. И всё! Те же, кто близко знал Бориса Васильевича лично, неоднократно слышали в последние его годы несколько другое представление Художника о своей миссии и таланте: «Поэт, писатель, драматург…» К поэзии Федотова вернемся чуть позже, а сейчас для полноты картины краткая театральная биография.
В 1968 году Федотов окончил Саратовское театральное училище имени И. А. Слонова, где занимался у Н. Д. Шляпниковой. Сезон после окончания учебы был актёром Алтайского краевого театра юного зрителя (Барнаул). С 1969 года вернулся на малую Родину, официально став на тридцать с лишним лет (до конца жизни) актёром Саратовского ТЮЗа. Увы, при всем богатстве актерской фактуры – красивый, открытый, веселый и умный мужчина был задействован в родном театре как актер крайне мало. Не вправе разбирать и не до конца зная причины этого, лишь отмечу самые крупные роли Федотова. Они были в спектаклях «Капитанская дочка» - Гринёв, «Три Мушкетёра» - Людовик ХIII и «Дождь лил как из ведра» - Ян. Не очень-то получилось и в кино – по факту состоялись лишь эпизодические роли в начале семидесятых в фильмах «Побег из тюрьмы» и «Пятнадцатая весна». Естественно, это не могло не отразиться на настроениях и поисках Федотова вне актерской профессии. Хотя нельзя в ее контексте не отметить постоянное активнейшее участие Федотова во всевозможных капустниках, театральных розыгрышах и встречах с сотоварищами вне сцены. Отсюда - богатое наследие Федотова в виде эпиграмм, посвящений, частушек, переделанных текстов песен…
Возможно, помимо своей воли (пробившийся Божий дар на фоне вышеуказанной актерской невостребованности) Борис Федотов стал активно заниматься драматургией. По его сценариям на сценах филармонии и родного театра были поставлены «Старосветская любовь» по Н.В. Гоголю, «Приключения Незнайки» по Н. Носову, «Кондуит и Швамбрания» по Л. Кассилю, а также «Маленький лорд Фаунтлерой». Сценарии Федотов писал не только для Саратова, но и для театров Курска, Стерлитамака, Одессы… Пара десятков новогодних сказок Федотова до сих пор идут в театрах России от Владивостока до Калининграда.
А вот теперь начинается самое интересное. На следующий год после раннего ухода из жизни артиста (шесть инфарктов за девять месяцев) в РА «Софит» была издана достойно оформленная, единственная на сегодняшний день книга поэта Бориса Федотова -
«Мой ангел крылышки сложил». Книга стихов без указания тиража с 79 произведениями. Не скажу, что в ней совсем нет проходных вещей, но добрую половину я бы не задумываясь включил бы в подборку Антологии.
Естественное дыхание, легкость пера, этакая «шпаликовская» (Геннадий Шпаликов – советский поэт и драматург) чистота и мудрая наивность. Читая «Моего ангела…» почему-то все время думалось, что именно такие стихи нужны именно сейчас: легкие, как дождем промытые, добрые, наполненные любовью…
«Щемящая прелесть разлуки –
Оттягивать встречу и ждать,
И в сладкой мечтательной скуке
С тобой без тебя засыпать…»
Или:
«Под вечер снега навалило,
Морозец был довольно строг…
На кухне женщина курила,
Вздыхая сигаретный смог…»
Работал Федотов чаще всего по ночам. Сначала на печатной машинке, потом освоив компьютер. После прихода первой строчки, бывало еще подбирал, выискивал варианты первого куплета, а после на чистовую и без запинок начинал строчить до конца. Бывало к утру на рабочем столе лежало несколько стихотворений. Или пьеса. Его поэтический ангел всегда был где-то рядом. У Федотова абсолютно поэтическо-мистическая связка цифр в дате ухода…
Последнее и, может быть, главное (кроме самих текстов). У Бориса Федотова, остался большой неизданный архив - порядка 300-400 стихотворений. А еще те же малые юмористические формы, проза, письма любимой… После того, как вы прочтете стихи, думаю, многие из вас согласятся, что горожане и город обязаны все это рано или поздно издать. Я же постараюсь потихонечку знакомить вас с другими достойными текстами поэта в формате «Между главами Антологии».


* * *
Не надо спрашивать советов
О том, как песни сочинять, —
Нет начинающих поэтов,
Есть труд и Божья благодать!
Есть звуков музыка и слоги,
Есть шелест шелка и листвы.
Слова с небес роняют боги,
Лишь подставляй под них листы.
Листы белы, как кипень снега,
Как кипень сада в майский день,
Но лень ласкает душу негой,
И мне марать бумагу лень...
Но муза милая капризна,
Как шпилькой колется в ребро,
И просыпается харизма,
И вот пошло гулять перо!
Оно проворно и крылато
Выводит строчек завитки,
А между строк горят закаты
И пахнут свежестью цветки,
Плывут, как лебеди, туманы
И звезды, как глаза, глядят!..
О, стихотворные обманы,
Я вам обманываться рад!
Вокруг меня простые тайны,
Но их непросто разгадать...
Стихи взлетают белой стаей,
Чтоб в небе облаками стать.
Там в синем шелке поднебесья,
Где чистый дух и вечный свет,
Звучит, как жаворонок, песня,
И счастлив я, что я — поэт!

* * *
Пленительная прелесть пустяков!
Калейдоскоп невинных наслаждений...
Когда душа не требует стихов,
Когда судьба не жаждет восхождений.
Когда тебе приятно и легко
Из мелочей вывязывать узоры;
Когда весенним пьяным ветерком,
Как будто юбки, поднимает шторы.
Когда, как дети, пляшут босиком
Лучи рассвета по стенам и полу;
И пух летит с кудрявых облаков,
И день встает беспечный и веселый!
Как хорошо без подвигов и дел
Простое счастье гладить, как котенка,
И улыбаться радостно тебе,
Когда ребячливо потянешься спросонка...
Не нужно нам сегодня городить
Воздушных замков гибельные стены...
Как просто жить, как запросто любить
И пустякам знать истинную цену!
Не станем мы загадывать, гадать,
Что будет завтра в это время с нами, —
В обычном дне такая благодать,
Когда смотреть веселыми глазами.
Не пустим мы печали на порог —
В окно влетят к нам с радостями птицы,
И будет день, как праздничный пирог,
И будет день, как Божья вечность, длиться!


* * *
По берегу моря вдоль кромки прибоя,
Где пляж, как намокший сухарь,
Иду по безлюдью один сам с собою,
Иду, собирая янтарь.
Исполнено море величьем покоя,
Покоем исполнено сердце мое.
Как чайка в просторе парит ретивое,
Как птица-синица поет...
Ах, как хорошо мне без мыслей и цели,
Без всякой заботы бродить
И в этой соленой балтийской купели
Янтарные рифмы ловить!
Нанизывать солнца осколки на бусы,
Из воздуха замки сюжетов лепить
И первому встречному свежее чувство
Без всякой оглядки дарить!
Но ранние пляжи пустынны, однако,
У кромки прибоя ни следа пока,
И лишь одинокая бродит собака,
И ветер ей треплет хребет и бока.
Эй, пес, ну, чего ты по берегу рыщешь,
У кромки прибоя чего потерял?
Давай с тобой вместе побродим, дружище,
Собакам еще я стихов не читал.
И пес обернулся, и всхлипнуло море,
И чайка, летя, хохотнула в выси,
И было в собачьем тоскующем взоре
Одно только: "Косточку мне принеси!"
Я понял: стихи мои были до фени
И псу, и песку, и холодной волне,
Но музы настойчиво пели и пели,
Стихи, словно дети, рождались во мне...
По берегу моря бежала собака,
Пока не слизал ее дальний туман,
И хвост ее был восклицательным знаком,
А я вопросительным знаком стоял...


* * *
Солнце блесткое, как орден,
С чьих-то сорванный грудей.
Жадно слизывает полдень
Быстро тающую тень.
Жарко, как на сковородке,
Мозг поджаренный шипит.
Словно выпил теплой водки,
Посетивши общепит.
Бродят потные поэты
С липкой музой над водой
И стихи свои про лето
Сочиняют с тошнотой.
А асфальт — сплошная жижа,
А в селе неурожай,
И от этой глупой жизни
Убежать бы к Богу в рай...
Холодок приятный в кущах,
Пиво свежее, река;
Никого из власть имущих,
Только Божия рука.
Хошь бренчи себе на лире,
Хошь о мире размышляй,
А не хочешь ты о мире —
В нарды с ангелом играй...
Ветерка бы мне, прохлады!
Бесы, что ли, печи жгут?
Выездная ль группа ада
Опыты проводит тут?
Прямо сауна, Сахара!
Я размяк, как пластилин,
Я дышу, как чайник паром,
Тот, что носиком свистит...
Все смешалось — свет и тени,
Листья скручены, сухи
И вползают мне под темя
Сумасшедшие стихи.


* * *
Как женщины платья снимая,
Шуршали дожди по ночам,
И мокла береза нагая,
Листву распустив по плечам.
Томились коты, завывая,
И булькала в лужах вода,
И в темень смотрел я, зевая,
Сквозь дождик косой в никуда...
Фонарь, как султанчик павлиний,
Маячил на той стороне,
И свет преломлялся под ливнем
Дождем драгоценных камней.
И молния целилась колко
В антенны на крышах домов
И падала брызгом осколков
Придуманных мною стихов.
Смотрел я сквозь звонкие струи,
Сквозь джунгли дождя в темноту
И впитывал свежесть ночную,
И рифмы ловил на лету.
Мне полною грудью дышалось,
Лилось вдохновенье рекой
И в полную силу писалось:
Бессмысленно, жадно, легко!
Гроза моя, муза ночная!
Не спи, до утра подожди...
Как женщины платья снимая,
Шуршали шелками дожди.


* * *
От слов неуклюжих тебя я спасаю
Обетом ночного нагого молчанья.
Пустое! Не стоит сорить словесами...
Нам радость подарит искусство касаний!
Ладонь моя теплая, чуткие пальцы,
Ты чувствуешь нежность под кожей, родная?
Ты — розовый шелк на серебряных пальцах...
Я ласки узор по тебе вышиваю...
Из многих красавиц я сделал свой выбор,
Мне сердце тебя навсегда подсказало...
Губами коснусь потаенных изгибов,
Чтоб ты под губами, как лук, изгибалась...
И роз твоих запах, и цвет твоих лилий,
Не бойся, не стану я рушить и мять,
Мне хочется все откровения линий
И все откровения нежности знать...
Ты — ласковый пух на изысканном лоне,
Я ветром пройдусь, твое лоно вдыхая,
Весь жар своих жадных и жарких ладоней
Отдам я искусству любовных касаний...
Сквозь шорохи темной возлюбленной ночи,
Любимая, я отыщу твое тело,
Ты — мой сокровенный, мой чистый источник,
Бездонного счастья источник целебный!



* * *
Я хорохорюсь, я треплюсь,
Я от веселья надрываюсь...
Самим собой я быть боюсь,
Собой другим я упиваюсь...
Актер я! Перемена лиц —
Мое привычное искусство,
Живу я по закону птиц,
Когда полет — и мысль, и чувство.
Взлетать и падать! Вновь парить!
Петь песни, радоваться свету
И легкий миг навек продлить,
Как птицы продлевают лето!
Обману я всю жизнь учусь,
И замкнут сценой мой простор.
А счастья нет — так притворюсь:
Я — птица! Нет. Я лишь актер.


* * *
Я стихов никому не читаю,
Но упрямо стихи я пишу.
И судьбу свою ночью листаю,
И обиды свои ворошу.
Что написано, то и приснится,
Что содеяно, то и придет;
И ночная зловещая птица
В клюве рифму опять принесет.
Я стихов никому не читаю,
Но стихами живу и дышу —
Это боль моя вечно живая,
Это крест мой, который ношу.


* * *
Рига. Шпили. Чешуя черепицы.
Небо — сизые крылья птицы...
Звонко в небе, в полете птичьем...
Я над крышею черепичной,
С высоты пожилой базилики
Слушаю чаек крики,
Вижу улочек щели узкие...
Словно янтарные бусы,
Они под солнцем светятся.
Хочется с колокольни свеситься
И по небесной лестнице
Ввысь зашагать в гости к птицам...
Рига. Шпили. Чешуя черепицы...


* * *
Тут храм стоял и человек в молчаньи
Грехам своим суровый вел подсчет,
Здесь отпеванье было и венчанье,
И благовестный ангелов полет.
Здесь крест стоял, здесь было гулко хору,
Здесь духу был немеренный простор,
Здесь человек вел с Богом разговоры,
Входя в таинственный и сумрачный притвор.
Здесь византийским золоченым слогом
Отец земной к небесному взывал,
И нищий духом чуял в сердце Бога,
И Бог его, как сына, целовал,
Здесь крест упал... На ладан вера дышит,
И храм нутро и ребра обнажил,
И Бог давно людей уже не слышит,
И колокол в траве немым лежит.




* * *
Живу в отсутствии удач...
Мой ангел крылышки сложил
И темен стал, как черный грач.
Ну что ты, милый, не тужи...
Бывает хуже. Ей же, ей!
А будет лучше... Ты поверь...
А веры нет судьбе моей,
Так улетай! В окно ли, в дверь...
А хочешь, так лети в трубу,
В свободном космосе кружи,
Другую, лучшую судьбу
Оберегай и сторожи.
Живу в отсутствии любви,
Любовь третируя в стихах...
Земные ангелы мои,
С печалью в выцветших глазах,
Ну что о прежнем нам жалеть?!
Все хуже быть могло у нас...
А хуже — это только смерть.
Пусть будет наш хотя бы час.
Обмана час, надежды миг
И сладкой боли миражи!
Ну что ты, ангел мой, поник,
Ну что ты крылышки сложил?!





РУССКАЯ ПЕСНЯ НА ТРОИХ

Летний вечер. Птичьи песни
Смолкли. Я сидел курил.
Тихий ангел в поднебесье
Словно облако парил.
Слышно было, как далеко
Завывают поезда,
Как тоскует одиноко
Слишком ранняя звезда.
Уходило в осень лето,
Холодок касался жил.
Догорала сигарета,
Ангел надо мной кружил...
И кололо в сердце что-то,
Что-то рушилось внутри...
— Что ты кружишь вертолетом?
Сядь со мною... Покури.
Видишь, я сижу, тоскую.
Что ж ты, ангел или нет?! —
Прокричал я в высь ночную
Без надежды на ответ.
Но однако он услышал
Этот мой душевный визг,
Приземлился он на крышу,
А оттуда спрыгнул вниз.
— Что, совсем дела плохие?
Ты, дружан, не унывай...
Куришь ты, мужик, какие?
"Астру", что ли? Ну, давай...
Солнце брызнуло кометой
И пропало за бугром,
Ангел пыхнул сигаретой,
Зябко дернулся крылом;
И сказал: "Все в Божьей власти...
Хоть радей, хоть не радей.
Нету в этой жизни счастья —
Ни у нас, ни у людей!"
Я-то ждал чего другого,
Я по небу все грустил...
— Ну а вам рожна какого
Не хватает? — я спросил.
— Нам-то? Да, поди, того же...
Счастья, радости, любви.
Черти, что ли, душу гложут?..
Плоти нет, а дух болит.
Умереть бы да забыться,
Но бессмертье нам дано...
Вы хоть можете напиться,
Ну а нам где взять вино?
Он сверкнул в ночи затылком,
Крылья горестно сложил...
— А давай возьмем бутылку! —
Вдруг я глупо предложил.
— Эх! — сказал мой ангел грустно.
— Хорошо б, да как возьмешь?
У меня в карманах пусто...
Божья матерь! Ешь ты клешь!
— Наплевать! — сказал я твердо.
— Угощаю! Хрен с тобой!
И в ларек походкой бодрой
Затрусил, как заводной...
Звездный дождь над нами капал,
Как желток, луна плыла...
Пили мы вдвоем "Анапу"
Без стакана, из горла.
Где-то хор лягушек квакал
И буксир слоном трубил,
Ангел мне в жилетку плакал
И кому-то все грозил.
Хлопал крыльями, как птица,
Поминутно нимб дарил,
А потом вдруг прокатиться
Мне по дружбе предложил...
Мы обнялись и взлетели
В бездну ночи к небесам!
Звезды рядом заблестели,
Сердце ухнуло к трусам.
Мы кружились, мы взлетали,
Мы неслись, как вихрь во мгле,
Утоляя все печали,
Что имели на земле...
Было тихо в поднебесье,
Спящий мир под нами плыл,
Только ангел пьяный песню
Вдруг как резаный завыл...
И была та песня стоном,
И молчать не стало сил,
И хрипатым козлетоном
Я ту песню подхватил!
И опять по сердцу плетью
Обожгла меня тоска...
И казалось, кто-то третий
Подпевал нам свысока...


НАВАЖДЕНИЕ ДОЖДЯ

Вот опять набухли тучи,
И опять разверзлась хлябь...
Режь последний свой огурчик
И на стол водяру ставь.

Дождик будет вечность литься,
Будет глухо сердце бить,
То ли, что ли — застрелиться,
То ли, что ли — полюбить?

На вопросы нет ответов,
Отвечать я всем устал —
Нет в кармане пистолетов,
Ну а в сердце — пустота...

Я как старый тихий нищий, —
В чем еще жива душа?
Дождь кнутом по лужам хлыщет,
В завтра ходики спешат...

Ни желаний, ни волнений,
Словно чувствам дан зарок,
Только тяжкое томленье,
Только легкий холодок.

То ли дождь — колдун проклятый —
Мне навеял смерти мысль?
То ли близится к закату
Самокатом моя жизнь?

Слишком часто стали беды
Надо мной кружить-летать...
Слишком часто дождик этот
Стал в окно ко мне стучать.

Что ли вспомнить мне молитву?
Что ли песню закричать?
Вот и водочка допита...
Все... пора стихи кончать.


* * *
Моя страдалица без меры,
Моя вечерняя страна,
Твой сумрак над полями серый,
Разливы крови и вина.
Люблю, как мать больную сердцем,
Люблю, как сирое дитя,
Твои ужасные коленца,
Авось и потуги, кряхтя.
Твое святое совершенство
Вбирать в себя всю соль и пыль,
Твое суровое блаженство:
И степь, и травы, и ковыль.



* * *
Талант, не нужный никому,
Ношу в себе. Строчу ночами.
Один в миру. Один в дому.
Душа тускнеет и дичает.
Творенья внутренний пожар
Сжигает сердце, как солому,
И пропадает Божий дар,
И близок я к беде и слому.
Ведь проку рыпаться мне нет,
Нет до меня и черту дела —
Несостоятельный поэт,
Жизнь, как жар-птица, улетела.
Перо лишь выдрал из хвоста,
Да и перо давно погасло...
Устал я... Ох, как я устал
Лить в свой огонь без пользы масло.
Ну что ж, увы, не повезло,
Струна фальшиво прозвучала...
Но сам себе и всем назло
Я начинаю все сначала.
Я начинаю вновь и вновь
Безумный подвиг восхожденья,
Чтобы опять разбиться в кровь
От непризнанья и паденья.
Плевать! Пусть будет все, как есть,
Что мне дано, то все со мною!
Пускай трагическая весть,
Но не забвение покоя.


* * *
Хотим того мы, не хотим мы,
Но жизнь кончается, увы!
Идет процесс необратимый,
Душа, как будто из тюрьмы,
Из тела просится на волю,
Но тело ноет: "Погоди!
Пусть буду корчиться от боли,
Побудь во мне! Не уходи!"
Душа жужжит плаксивой мухой
И бьется, словно о стекло,
А жизнь давно уж стала мукой,
И время жизни истекло.
На дне стакана — лишь немножко,
Почти допит аперитив.
Пора, пора открыть окошко...
Прощай душа! Лети, лети!


Подпишись на наш Telegram-канал. В нем мы публикуем главное из жизни Саратова и области с комментариями