Антология саратовской поэзии. Глава 38

Поэты, приверженные какому-то одному направлению, например, андеграунду, я думаю, начинают в последнее время смотреть на Антологию с некоторым недовольством: Касмынин, Симонов, а сегодня Кравченко. Что вам могу посоветовать? Обращаться к биографиям и даже конкретным личностям поэтов только после прочтения стихов. Маяковский сказал о поэтах «больших и разных», а я, начав, сей труд, не могу уже однозначно примкнуть к какому-то одному крылу и пытаюсь быть объективным. В моём понимании - это значит больше и внимательнее читать, вычитывать, думать… Скажу, что в этот раз мне пришлось постараться - подборка получилась не с первой попытки. Спасибо за личную помощь Наталии Максимовны, а так же ее поклонницы – Евгении Майзенберг.
Не могу не отметить, что Н.Кравченко бескорыстно в течение несколько десятилетий делает большую работу по популяризации известных русских и зарубежных поэтов всеми доступными способами – рассказывая о них на лекциях, размещая тексты в Интернете и т.д. В сущности, она занимается работой очень близкой по смыслу с развёртыванием этой Антологии. Ракурс несколько другой, но так ли это важно?
И главное все-таки всегда в поэте сами стихи. Мне лично приятно печатать тонкую женскую любовную лирику в канун Нового года и Рождественских праздников. Вам не кажется, что главные праздники года очень сочетаемы с классическим стихосложением? Вот поэтому стихи Наталии Кравченко уместно разместить именно сейчас. Читайте!


Антология саратовской поэзии. Глава 38
Наталия (Максимовна) Кравченко

Родилась и живёт в Саратове. Окончила филологический ф-т Саратовского университета. Член Союза журналистов. Работала корреспондентом ГТРК, социологом, редактором частного издательства. С 1986 года читает публичные лекции о поэтах разных стран и эпох.
Автор восемнадцати сборников стихов. Публиковалась в журналах «Саратов литературный», "Русское литературное эхо", "EDITA", "Семь искусств", "Сура", «Параллели», в Интернет-альманахах "Порт-Фолио", "45-я параллель", "Эрфольг", "Лексикон", «Над суетой», культурологическом журнале «RELGA».
Авторский сайт: https://sites.google.com/site/sajtnataliikravcenko/home
Лауреат 13-го Международного конкурса поэзии «Пушкинская лира» (2-е место) (Нью-Йорк, 2003). Финалист 5-го Международного конкурса русской поэзии им. Владимира Добина (Ашдод-Израиль, 2010). Дипломант Международного поэтического конкурса "Серебряный стрелец" (Лос-Анджелес, США, 2011). Дипломант Международного поэтического конкурса "Цветаевская осень" (Одесса, 2011). Лонг-лист Международного конкурса поэзии "45 калибр" (Москва, 2013). Победитель литературного конкурса Интернет-журнала "Эрфольг" (Москва, декабрь 2013). Лонг-лист Второго Международного поэтического интернет-конкурса «Эмигрантская лира-2013/2014» (Бельгия, 2014). Номинант премии "Народный поэт" (февраль 2014). Лауреат конкурса имени Игоря Царёва "Пятая стихия" (2014). Победитель прозаического конкурса по смешным моментам, какие случаются с людьми в повседневной жизни, на интернет-блоге известного российского писателя Бориса Акунина.

Стихи Кравченко удостоены рецензий и лестных отзывов от Александра Кушнера, Инны Лиснянской, вдовы Леонида Губанова, Дмитрия Гасина, Владимира Мощенко…. Вот цитата из последнего: «…Её творческий рост объясняется многими факторами: одарённостью, умением преодолевать отдалённость от столиц и быть всегда и везде самодостаточной, что подкрепляется неуёмной страстью к филологии и литературоведению (причём высокого качества)». Не убавить, не добавить. Не удивлюсь, если ее девятнадцатый, или двадцатый сборник автора станет самым сильным, а значит главным. Кто-то же надиктовал ей столько!
«…Всю жизнь была не ко двору.
Вся жизнь была не по нутру –
по прописям, словам гуру,
по светофорам...
Но кто-то, прячущийся вне –
в окне, на облаке, в луне,
шептал мне о моей вине,
глядел с укором».
А еще у нее есть стихи о нашем городе. Вот посмотрите, как сладок и мил город С. в «Старом Саратове»:

«…Излюбленное улочек безлюдье,
церквушек одиноких купола.
Аллеи Липок. Память о минуте,
где в первый раз я счастлива была…»
Будьте счастливы, Наталия Максимовна!




***
Когда душа и жизнь в разоре –
позволь мне, Высший Судия,
остаться где-нибудь в зазоре
небытия и бытия.

Чтоб не с самой собою в ссоре
уйти, рассеиваясь в дым,
позволь остаться мне в зазоре
между небесным и земным.

Чтоб не во мгле и не в позоре,
не в пекле боли, не в петле, -
травинкой в стихотворном соре,
в Тобою вышитом узоре
на замерзающем стекле.



***
Поскрипывает мебель по ночам.
Судьбы постскриптум...
Как будто ангел где-то у плеча
настроит скрипку...

Как будто лодка с вёслами сквозь сон
по водной зыби...
Тьма горяча, смешай коктейль времён
и тихо выпей.

И выплыви к далёким берегам
из плена тлена...
Сам Сатана не брат нам будет там,
Стикс по колено.

Скрипач на крыше заставляет быть,
взяв нотой выше.
Ведь что такое в сущности любить?
Лишь способ выжить.

***
Молоко кипятила на кухне. Вставала заря.
Поумерив огонь, механически кашу мешала.
Загляделась на тень, что дрожала в лучах фонаря,
отлучилась на миг, оглянулась — а жизнь убежала.

Отлучилась от жизни, легко обернувшейся сном.
Чтоб души не мутить, я зеркальную гладь не нарушу.
А прохладные длинные пальцы луны за окном
мои волосы гладят и манят куда-то наружу.

Как легко и свободно, себя ощущая никем,
своей жизни шагрень до фонарного блика скукожа,
глядя ночи в глаза, на вселенском стоять сквозняке.
Только холодно очень, особенно если без кожи.



* * *
Любовь – не когда прожигают огнём, –
когда проживают подолгу вдвоём,
когда унимается то, что трясло,
когда понимается всё с полусло...

Любовь – когда тапочки, чай и очки,
когда близко-близко родные зрачки.
Когда не срывают одежд, не крадут –
во сне укрывают теплей от простуд.

Когда замечаешь: белеет висок,
когда оставляешь получше кусок,
когда не стенанья, не розы к ногам,
а ловишь дыханье в ночи по губам.

Любовь – когда нету ни дня, чтобы врозь,
когда прорастаешь друг в друга насквозь,
когда словно слиты в один монолит,
и больно, когда у другого болит.



***
Наша жизнь уже идёт под горку.
Но со мною ты, как тот сурок.
Бог, не тронь, когда начнёшь уборку,
нашу норку, крохотный мирок.

Знаю, мимо не проносишь чаши,
но не трожь, пожалуйста, допрежь,
наши игры, перебранки наши,
карточные домики надежд.

В поисках спасительного Ноя
не бросали мы свои места.
Ты прости, что мне плечо родное
заменяло пазуху Христа.

Будем пить микстуры, капать капли,
под язык засунув шар Земной,
чтоб испить, впитав в себя до капли
эту чашу горечи земной.

...Мы плывём, как ёжики в тумане,
выбираясь к свету из потерь.
Жизнь потом, как водится, обманет,
но потом, попозже, не теперь!

Небо льёт серебряные пули,
в парусах белеют корабли,
чтобы подсластить Твою пилюлю,
в небеса обёрнутой земли.

***
Ива, иволга и Волга,
влажный небосвод.
Я глядела долго-долго
в отраженье вод.

И казалось, что по следу
шла за мной беда,
что перетекала в Лету
волжская вода.

Словно слово Крысолова
вдаль зовёт, маня...
Мальчик мой седоголовый,
обними меня.

Мы с тобой — живое ретро,
серебро виска.
В песне сумрачного ветра
слышится тоска.

Я не утолила жажды,
годам вопреки
мы войдём с тобою дважды
в оторопь реки.

Мы ещё наговоримся
на исходе дней,
до того, как растворимся
в тёмной глубине.



* * *
Мир создан из простых частиц,
из капель и пыльцы,
корней деревьев, перьев птиц...
И надо лишь концы

связать в один простой узор,
где будем ты и я,
земной ковёр, небесный взор, –
разгадка бытия.

Мир создан из простых вещей,
из дома и реки,
из детских книг и постных щей,
тепла родной щеки.

Лови свой миг, пока не сник,
беги, пока не лень.
И по рецепту Книги книг
пеки свой каждый день.



***

Обошла весь город — себя искала,
свою радость прежнюю, юность, дом.
Я их трогала, гладила и ласкала,
а они меня признавали с трудом.

Многолюден город, душа пустынна.
Всё тонуло в каком-то нездешнем сне...
Я скользила в лужах, под ветром стыла
и искала свой прошлогодний снег.

Увязала в улицах и уликах,
и следы находила твои везде...
Годовщину нашей скамейки в Липках
я отметила молча, на ней посидев.

И проведала ту батарею в подъезде,
у которой грелись в морозный день, -
мы тогда ещё даже не были вместе,
но ходила всюду с тобой как тень.

Я нажала — и сразу открылась дверца,
и в душе запели свирель и фагот...
Ибо надо чем-то отапливать сердце,
чтоб оно не замёрзло в холодный год.


* * *

Как хлопьям снега, радуюсь стихам.
Я их тебе охапками носила.
И мир в ответ задумчиво стихал,
поверив в их бесхитростную силу.

Был каждый день как новая глава.
Мне нравилось в шагах теряться гулких
и близко к сердцу принимать слова,
что бродят беспризорно в переулках.

Их мёрзлый бред отогревать теплом
единственно нашедшегося слова,
и дальше жить, мешая явь со сном,
во имя драгоценного улова.


***
Скоропостижно клёны облетают,
качая непокрытой головой,
и листьев треугольники витают,
как похоронки Третьей Мировой.

Не надо перемен, уже не надо, -
ни скоростей, ни лживых новостей,
масс медиа и телеклоунады,
навязчивей непрошенных гостей.

Эпоха фарса, блёсткая наружно
и выжженно-бездушная внутри,
когда всё можно и ничто не нужно,
когда никто не нужен, хоть умри.

Но есть же мир живой и неказённый,
где радуются солнцу и весне.
Таращатся невинные глазёнки
цветов, что не слыхали о войне.

И я иду средь прочих невеликих,
тропинками исхоженных орбит,
улыбки собирая как улики
того, что мир не умер, не убит.


***
В эту дырявую насквозь погоду
я, как под душем, бродила одна,
в улицу, словно в холодную воду,
погружена, никому не видна.

Жизнь потемнела, всё кончено будто.
Встали деревья, дома, чтоб уйти.
Дождь моросящий следы мои путал
и зеркала расставлял на пути.

Всё приводил он собою в движенье,
правдою жеста зачёркивал ложь.
Дождь с необычным воды выраженьем,
чистым и синим сверканием луж.

И открывались мне улиц улики,
встречной улыбки несмелый цветок...
Блики на лицах, пречистые лики,
капелек хлебет и струй кровоток.

В лунную глубь человеческой ночи
падало с неба, как в руки ранет,
противореча, переча, пророча –
влажное да – пересохшему нет.

***
Гляжу в окна распахнутое око,
а между рам колотится оса.
И выход близок — форточка под боком,
но недоступны глупой небеса.

Вот так и я с безумием де Сада
бьюсь головой, не ведая пути,
а Бог со стороны глядит с досадой:
ну вот же выход, дурочка, лети!

Большое видится на расстояньи.
Вблизи ты неразумен, как дитя.
Мы тратим жизнь на противостоянье,
а ларчик открывается шутя.

***
Не бояться зеркал и своих запоздалых прозрений,
отцеплять от себя якоря и чужие клише.
И уверенно «нет» говорить, не скрывая презренья,
и свободное «да» не таить в отворённой душе.

Пусть струится весна, унося, как щепу, в самотёке.
Пусть холодная осень не сводит безжалостных глаз.
Всюду жизнь, даже в самой тоскливой глухой безнадёге.
Надо лишь не мертветь, пока что-нибудь теплится в нас.

Сохранить то тепло за душой, распихать по карманам,
прислониться к единственным в мире плечам и губам,
и питаться как манной бесхитростным самообманом,
предпочтя его правде, свободе и вольным хлебам.


***
Жизнь становится вчерашнею,
словно старое кино,
словно тапочка домашняя,
что разношена давно.

Горьковатый привкус опыта,
поиск истины в вине.
Мир отпетый, но не допитый,
чуть виднеется на дне.

***
С мелиссой чай заваривай, настаивай,
мели о чём твоей душе угодно,
но на своём особо не настаивай,
жизнь отпусти, пускай течёт свободно.

Чай разливай из треснувшего носика,
стараясь быть уместной и любезной,
и струйка - вроде крошечного тросика,
что держит над невидимою бездной...

* * *
О, где тот младенческий пир,
свет, бивший из скважин,
когда был загадочен мир –
а не был загажен.

Когда и не брезжило дно
у чаши сосуда,
и всё нам казалось чудно,
и всё было – чудо.


Подпишись на наш Telegram-канал. В нем мы публикуем главное из жизни Саратова и области с комментариями