«Вилков против Курихина». Четвертое заседание

Публикуем стенограмму (с незначительными сокращениями) судебного заседания по делу «Вилков против Курихина» от 7 июля. Допрос свидетелей – коммерческого директора «Общественного мнения» Ольги Чесаковой и замдиректора «Саратовского речного транспортного предприятия», партнера Курихина – Игоря Зубатова.
Участвуют: судья Артем Григорашкин, потерпевший Сергей Курихин, его адвокат Валерий Холоденко, гособвинитель Андрей Склемин, обвиняемый Сергей Вилков и его защитник Андрей Еремин

Холоденко: Ваша честь, в связи с тем, что в предыдущем судебном заседании по существу мой доверитель был оклеветан свидетелем в частности, он вынужден был отложить все свои дела производственные и изъявил желание принять участие в допросе свидетеля. В данном случае просим предоставить слово потерпевшему.

Суд: То есть, у вас на данной стадии нет вопросов?

Холоденко: У меня пока нет.

Суд: Пожалуйста, тогда, у потерпевшего вопрос к свидетелю.

Курихин: Вы осознаете, что дача вами ложных показаний в данном судебном заседании является основой для предъявления гражданского иска и привлечения к уголовной ответственности.

Суд: Замечание делаю лицам, участвующим в деле. Сергей Георгиевич, этот вопрос какое имеет отношение к обстоятельствам и существу предъявленного обвинения?

Курихин: Прямое, ну прямое. Свидетель лжесвидетельствует.

Суд: Снимается данный вопрос, поскольку он к существу предъявленного обвинения отношения не имеет. Еще вопросы.

Курихин: В начале допроса вы пояснили, что не испытываете ко мне неприязненных отношений. Однако рассказывая о попытках продать журнал, пояснили, что находитесь со мной во враждебных отношениях. Уточните, как все-таки вы ко мне относитесь и чем объясняется названное противоречие в ваших показаниях?

Ольга Чесакова: Я к вам отношусь как к обычному рекламодателю, которых у нас очень много. Просто с вами у нас сложились какие-то своеобразные отношения, потому что вы стали претендовать на какие-то более такие отношения, чем обычные рекламодатели…

Курихин: То есть я хотел вами жить?

Суд: Замечание делаю потерпевшему относительно ответа на вопрос. Если у вас есть дополнительные вопросы, у вас будет возможность их задать. Пожалуйста, свидетель.

Чесакова: Просто в какой-то момент рамки наших договорных отношений вы стали переходить. То есть вы стали просить, требовать публиковать какие-то материалы. Об этом я очень подробно рассказывала. Другие рекламодатели себе этого делать не позволяли. Одно дело - я вот лично писала статьи на бонусной основе, когда вы открывали бутик «Эстет». Потом я писала, когда открывался «Каштан». В рамках рубрики «Открытия». Это была бонусная основа. Что-то в городе открывалось, и в рамках этой рубрики я писала. Это одно дело. Но когда дело дошло до того, что вы стали настоятельно требовать, чтобы были публикации иного характера, которые противоречат нашей редакционной политике, это переходит некие границы. Вот и все.

Курихин: Я не получил ответа во-первых на вопрос. Я про все, о чем вы в свободной форме желали сказать, я еще, безусловно, задам все эти вопросы. Прошу, чтобы вы четко слушали вопрос и четко на него отвечали.

Чесакова: Вы просто плохо говорите, у вас проблемы с дикцией.

Суд: Замечание делаю лицам, участвующим в деле. Если свидетелю не понятен вопрос, вы можете попросить переформулировать. Что касается ответа на предыдущий вопрос про неприязненные отношения. Вы неприязненные отношения испытываете?

Чесакова: Да нет, не испытываю.

Курихин: Как тогда это сочетается с тем, что вы заявили, что находитесь со мной во враждебных отношениях?

Чесакова: Мы с вами принципиально расходимся во многих вещах, понимаете? Принципиально. К тому же вы развязали информационную войну против моих сотрудников на своем интернет-ресурсе «Взгляд». Бесконечно лился поток различных статей очернительного содержания… Жанры были разные, начиная от фельетонов и заканчивая просто утверждениями. В принципе, это можно назвать информационной войной. Вы себе позволяли личные оскорбления в адрес многих наших сотрудников. В том числе, в адрес Колобродова, в адрес Вилкова, Антона Касса. Поэтому можно сказать, что идет информационная война. Кроме того, сколько было всяких атрибутов давления на нас! Сколько раз писал тот же Ландо заявления на Вилкова, притом что он не состоит в Фейсбуке * и даже не понимает, о чем он пишет заявление в правоохранительные органы. Пишет, что у Вилкова был Твиттер, хотя у него отродясь Твиттера не было.

Курихин: Ваша честь, ну причем здесь Ландо? Какое он имеет отношение к неприязненному отношению ко мне?

Суд: Вопросы еще к свидетелю имеются?

Курихин: Конечно!

Суд: Пожалуйста.

Курихин: В ранее данных показаниях вы сказали, что журналисты обязаны проверять источники и состоятельность издаваемой информации. Скажите, вы самостоятельно занимались журналистикой, входите и состоите ли в каких-либо отделениях и союзах профессиональных?

Суд: Вопрос данный какое имеет отношение…

Курихин: Ну тут ответственность за выпуск, вообще…

Суд: В указанной формулировке вопрос снимается, поскольку не усматривается, что он к существу предъявленного обвинения имеет отношение.

Курихин: Ваше издание проверяет ли издаваемую вами информацию на достоверность?

Чесакова: По закону о СМИ, конечно, наше издание проверяет всю информацию на достоверность.

Курихин: Должны ли, по вашему мнению, в соответствии с действующим законодательством журналисты редакции вашей проверять достоверность сведений на соответствие действительности, содержащихся в документах, поступающих в редакцию, в особенности в анонимных источниках, от анонимных источников, которые используют сотрудники в дальнейших публикациях.

Чесакова: Еще раз говорю, что анонимные источники использовались в социальных сетях, а не на страницах нашего интернет-ресурса. В социальных сетях достоверность информации можно не проверять. Вы же сейчас апеллируете именно к тем документам рубоповским - мы же их не публиковали на своих страницах. Они были, подчеркиваю еще раз, опубликованы в Фейсбуке *. Где Вилков не обязан проверять их подлинность. А у себя на сайте мы никоим образом никогда в жизни не ссылались на этот источник и ничего оттуда не перепечатывали. Естественно, не брали оттуда сведения.

Курихин: Ваша честь, я не получил ответа на вопрос. Я не спрашивал ни про Фейсбук *, не спрашивал ни про социальные сети. Я спросил дословно: проверяете ли вы информацию, прежде чем она вышла в печать, от анонимных источников. Я прошу внимательно записывать, если вы не можете…

Еремин: Ваша честь, я возражаю, так как данный вопрос уже был, и ответ на него звучал.
Суд: Замечание подлежит занесению в протокол. В указанной формулировке, потерпевший, вопрос именно о том, проверяете ли вы информацию, полученную от анонимных источников, при опубликовании в вашем издании, правильно ли я понял вопрос?

Курихин: Да.

Чесакова: Да, проверяем. Наши журналисты, мы проверяем, Прежде чем публиковать на сайте или в журнале, проверяем.

Курихин: Почему тогда содержание основной массы публикаций в вашем издании в отношении меня не проверялись ни вашими журналистами, ни редакцией на предмет их достоверности и соответствия действительности?

Суд: В указанной формулировке не усматривается, что вопрос имеет отношение к предъявленному обвинению. Если есть необходимость, вы можете его сформулировать более конкретно.

Курихин: Не вызвало ли у вас сомнение в подлинности обнаруженных в холле офиса 70 страниц ксерокопий документов, которые вы якобы изучили и приняли за оперативные справки, большинство количество орфографических ошибок в них.

Суд: Сомнения в достоверности этих документов?

Курихин: Достоверности и наличие в них большого количества орфографических ошибок… Не усомнились вы в подлинности их… с таким набором орфографических ошибок?

Суд: Понятен вопрос?

Чесакова: Да. Тут речь идет именно об оперативных разработках. Это ведь не какой-то конечный документ, который, скорее всего, в следственных органах проверяется на этот предмет, на предмет орфографических, пунктуационных ошибок. Речь идет пока о первоначальном этапе, сборе информации. Поэтому здесь меня, прежде всего, интересовала фактура, а не наличие ошибок. Это же не конечный документ, мы об этом говорили.

Курихин: То есть, вас не смутило?

Чесакова: Меня не смутило.

Курихин: Устанавливали ли вы подлинность, достоверность указанных документов? Когда и каким образом? В какие государственные органы вы обращались?

Чесакова: Конечно, устанавливали.

Курихин: Вы же в своих показаниях сказали ранее, что вы их изучали, а потом поручили отсканировать и поместить на сервер вашей редакции. Прозвучало, что вы ИЗУЧИЛИ.

Суд: Вопрос, Сергей Георгиевич, какой?

Курихин: Устанавливали ли вы подлинность и достоверность…

Суд: Мы получили ответ на этот вопрос.

Курихин: Нет! Почему вы не проверили источник и подлинность поступивших ксерокопий документов, а также достоверность содержавшихся в них сведений.

Чесакова: Вы знаете, дело в том, что после изучения этих документов мы отправляли различные запросы и в МВД, и в разные архивы. Ответы были такие, что будем проверять на соответствие. А заказывать какие-то экспертизы, которые стоят денег… Нет, у нас нет лишних денег на это. Мы ограничились вот такими чисто журналистскими приемами: мы писали в компетентные органы, делали запросы. Но так как это оперативные разработки, они же в какой-то момент, скорее всего, засекречены. Поэтому такие ответы и пришли, что мы, конечно, разберемся, но пока конкретики какой-то в ответ на наши запросы мы не получили.

Курихин: Почему вы не проверили источник и подлинность поступивших ксерокопий, а также достоверность содержащихся в них сведений.

Еремин: Ваша честь, я возражаю…

Курихин: О Курихине, о Кури-хи-не!

Еремин: Ваша честь, я возражаю, так как свидетель уже сказал, что они не публиковали и не использовали данные служебные записки при публикации своих материалов на сайте. Свидетель четко пояснил, что данные записки были опубликованы на личной странице в социальной сети, которая не является СМИ. Поэтому какое отношение этот вопрос имеет к существу предъявленного обвинения?
Суд: Подлежит занесению в протокол возражение. Пожалуйста, в такой формулировке вопрос прозвучал, именно о Курихине почему не проверили на соответствие. Понятен вопрос? Оснований для отклонения его я не вижу. Иные были какие-то обстоятельства, почему не проверили, или аналогичные тем, о которых вы рассказали.

Чесакова: Могу пояснить. Дело в том, что некоторые моменты, указанные в этих оперативных справках, уже подтверждались в других делах. Там же были протоколы опросов Чечина, Хабеева, - это все в материалах дела по убийству Григорьева. Эти протоколы допросов, они же вошли в эти оперативные разработки, в эту справку на 70 страницах. Поэтому понятно, что какие-то куски достоверны. Вот вам дело Григорьева, пожалуйста, смотрите. Вот протокол допроса Чечина, вот протокол допроса Хабеева, Кузнецова и так далее. Там были такие куски, которые действительно были достоверны. И свое подтверждение они действительно нашли. А о том, чтобы сделать более серьёзную экспертизу, у нас просто нет таких возможностей. Все, что мы смогли сделать на своем уровне, мы сделали. А дальше… у нас нет таких возможностей.

Курихин: Почему… Согласно этому ответу хочу прокомментировать как раз… Вы предписываете мне покушение совместно с Зубаном и Попом, неоднократное покушение на убийство некого Кузнецова, не проверив информацию о том, что Зубан был уже покойным за год до событий, которые вы мне приписываете.

Суд: Сергей Георгиевич, это вопрос какой-то? Я просто не понял сейчас.

Курихин: Меня обвинили… На прошлом судебном заседании Чесакова обвинила меня…и также находит, что эти сведения…

Суд: Вопрос сформулируйте…

Курихин: На прошлом суд заседании свидетель Чесакова обвинила меня и утверждала, что я был участником приписываемого мне покушения совместно с Зубаном и Попом на убийство некого Кузнецова. Неоднократно. Тем самым обвинив меня в особо тяжком преступлении. Не проверив информацию, хотя на тот момент, когда мне приписывается это преступление, за год до этого мой так бы назвать партнер по преступлению уже был год как мертв.

Суд: А вопрос в чем заключается?

Курихин: Меня обвинили в особо тяжком преступлении, совершенном неоднократно с приписыванием мне неких партнеров. Это опять идет разговор о непроверенной информации. О том, что это заведомо ложные распространение клеветы. более того, это провокация с далеко идущими планами.

Суд: А вопрос…

Курихин: Почему вы, утверждая информацию, обвинявшую меня в совершении особо тяжких преступлений, утверждаете, не проверив, не проверяя ее источники и саму суть событий?

Еремин: Ваша честь, я возражаю против такой формулировки вопроса, потому что идет перекручивание, искажение. Свидетель Чесакова на прошлом заседании сказала, что данная информация ей известна из публикаций средств массовой информации. То есть она не делала таких утверждений, о каких говорит Сергей Георгиевич. Она сказала, что эта информация ей стала известна из сети интернет, то есть она находилась в свободном доступе на электронных ресурсах, в том числе на сайте адвоката Борисова, сайт «Криминальный Саратов». Я возражаю против именно такой формулировки вопроса, о том, что Чесакова обвинила… Она сослалась на источник конкретный.

Суд: Замечание подлежит занесению в протокол. Вопрос в указанной формулировке подлежит отклонению, поскольку не усматривается, что имеет отношение к обстоятельствам и существу предъявленного обвинения.
Холоденко: Возражение сначала против действий председательствующего. Ваша честь, свидетель Чесакова сообщила суду упомянутые сведения об участии моего доверителя в совершении какого-то иного преступления вместе с покойным Зубаном. Далее отвечает на вопрос о достоверности сведений распространенных подсудимым Вилковым. Она об это говорила, в подтверждение тому, что Вилков распространил достоверные сведения. А почему вы так считаете? - А потому что еще я прочитала на тех 70 листах, Сергей Георгиевич Курихин еще там гонялся, покушался на Кузнецова вместе с Зубаном и так далее. Вот эти сведения она привела в обоснование достоверности сведений, распространенных Вилковым. Теперь мы своим вопросом хотим показать, что, во-первых, она сама дала заведомо ложные показания суду, а во–вторых, тем самым показать, что сообщенные ею сведения свидетельствуют о недостоверности сведений, распространенных Вилковым на Фейсбуке *.

Суд: А на действия председательствующего с каким возражением?

Холоденко: Ну, что председательствующий он необоснованно, на мой взгляд, отклонил вопрос, поставленный моим доверителем.
(Возражение занесено в протокол, но вопрос все равно снят.)

Курихин: Свидетель Чесакова сказала, что в тех якобы справках, которые она анонимно получила, были достоверные сведения. И она продолжает, не проверив их, что не согласуется с кодексом журналистики и с редакционным, как она заявляет…

Суд: Сергей Георгиевич, у вас вопрос какой-то или пояснение?

Курихин: Пояснение.

Суд: У нас относительно оценки доказательств в ходе судебных прений лица, участвующие в деле, делятся своими оценками по доказательствам. На данной стадии процесса у нас допрос свидетеля идет. Соответственно, если есть какие-то вопросы к свидетелю, можете сформулировать.

Курихин: Почему вы дали указание Голицыну о размещении непроверенных документов на сервере редакции «ОМ».

Чесакова: Как я уже говорила, мы собираем информацию - и даже таким образом к нам попавшую - сканируем ее и сохраняем. У нас за время работы появился своеобразный архив. У нас очень много информации. Где-то люди помогают с документами, где-то приходят, рассказывают. У нас много разных документов из совершенно разных источников. Но! Это не говорит о том, что мы их все публикуем в журнале, на сайте или в «Коммерсанте». Мы занимаемся, так же как и следственные органы, сбором информации. Ведь прежде, чем что-то писать, нужно изучить…
(в это время Курихин и Холоденко о чем-то переговариваются. Еремин просит судью сделать замечание, так как они «мешают свидетелю давать показания». Судья делает замечание потерпевшему и его представителю, а также Еремину – за то, что перебил свидетеля.)
Холоденко: Вынужден возражение по поводу действий председательствующего. Ваша честь, я уверен, что в данном случае ведется видеосъемка присутствующим в зале оператором. По сути, это видеосъемка поскольку он постоянно вот так меняет, манипулирует, как правильно назвать? Айфоном. На мой взгляд, ведется видеозапись, что судом было запрещено. Ну, я прошу запретить присутствующим в зале журналистам, я так полагаю, вести видеозапись. Он меня отвлек, в частности. Вот этим своим движением он отвлек потерпевшего и меня, он дал нам подозревать, что он ведет видеозапись. Мы просто обменялись мнениями, защитник тут же начинает делать необоснованные замечания.

Еремин: Относительно видеозаписи адвокат Холоденко заблуждается, поскольку ведется фотографирование. В судебном заседании находится пристав, который данный процесс контролирует. Можно у него спросить, и он подтвердит, если мне сторона потерпевшего, сторона обвинения не доверяет. Есть судебный пристав, который осуществляет контроль за исполнением судебного решения в части ведения фотосъемки.
Суд отметил, что возражения подлежат занесению в протокол, еще раз напомнил о том, что видеосъемка запрещена, сказал, что на данный момент нарушений не зафиксировано, и предложил вернуться к судебному следствию.

Чесакова: Поэтому, так как мы храним всю информацию, я своему подчиненному Алексею Голицыну дала задание, чтобы это все аккуратно отсканировать и выложить на сервер. Потому что важные документы могут потеряться, а все, что на сервере, мы стараемся хранить, записывать на жесткий диск. Ну это общая практика во всех редакциях. Поэтому прежде, чем дать Алексею Голицыну задание отсканировать это и оставить в недрах редакции, я не должна проверять информацию. Мы получили еще одну, так скажем, информацию по этому человеку. Таких, в общем-то, людей - масса.

Курихин: К серверу вашей компании имеет ограниченное число людей доступ?

Чесакова: На сервер могут все заходить журналисты. Он не запаролен.

Курихин: Входили ли вы лично и участвовали ли в группе лиц по изготовлению и распространению клона газеты «Саратовский репортер» со статей «Скелеты в шкафу Курихина», в которой, как я теперь понимаю, были размещены копии поступивших в вашу редакцию якобы оперативных справок на 70 листах?

Еремин: Ваша честь, я возражаю против данного вопроса, поскольку он не имеет отношение к существу предъявленного обвинения. Прошу отклонить.

Суд: Прошу занести в протокол замечание. Вопрос подлежит отклонению по указанным обстоятельствам, поскольку не имеет отношения к существу предъявленного обвинения. Есть у вас вопросы еще?

Курихин: В ранее данных показаниях вы говорили, что подобные копии оперативных справок поступали в адрес других редакций. Вы можете сказать, в какие редакции поступили подобные документы, откуда вам это известно?

Чесакова: Я, наверное, не могу сказать, потому что коллеги меня просили не говорить, но мы эту информацию обсуждали. Зачем я буду… это мои коллеги. Люди меня просили не говорить.

Курихин: Вы отказываетесь от дачи показаний?

Еремин: Ваша честь, я возражаю против такой постановки вопроса. Свидетель дает показания вполне конкретные и четкие. Вопрос не имеет отношение к существу предъявленного обвинения и Вилкову.

Суд: Замечания подлежат занесению в протокол. Вопрос в указанной формулировке отклонению не подлежит. Относительно уголовной ответственности за отказ от дачи показаний, свидетель у нас предупреждался. Поэтому если вам известно о каких-то обстоятельствах и нет предусмотренного законом оснований для отказа от дачи показаний… Вы можете воспользоваться законным правом и отказаться от дачи показаний, либо давать показания. Относительно заданного потерпевшим вопроса, отказываетесь ли вы от дачи показаний?

Чесакова: Нет, я не отказываюсь. Ваша честь, если вы настаиваете… Ну, скажем так, Сергей Михайлов.

Суд: В указанные редакции, вы имеете в виду, поступали?

Чесакова: Не знаю, в указанные или нет. Дело в том, что во эпизодам, о которых я рассказывала, обменивались мы такой информацией.

Курихин: Свидетель не ответил на мой вопрос. Я задам его более конкретно. Подобные копии оперативных справок поступали ли в адрес других редакций? Во-первых, во множественном числе. И в какие именно редакции поступали?

Суд: Снимается вопрос в указанной формулировке, так как был задан повторно.

Курихин: Во-первых, во множественном числе я задал, Ваша честь…

Суд: У нас ответил на поставленный вопрос свидетель.

Курихин: Могу я заявить ходатайство о вызове в судебное заседание Сергея Михайлова?

Суд: Указанное ходатайство вы можете заявить. На какой стадии процесса, можете согласовать со своим представителем.

Курихин: Хорошо.

Холоденко: Ваша честь, свидетель не ответил на поставленный вопрос. Она не назвала… Сергей Михайлов, в моем представлении, это не есть редакция, это физическое лицо. Средство массовой информации… - это понятно, редакция какого-то средства массовой информации… А кто такой Сергей Михайлов, и какая это редакция. Я не слышал в Саратове … мне неизвестно такое средство массовой информации, как Сергей Михайлов. (на заднем фоне Курихин: Михай Солнцевский). Ну, Михай Солнцевский, да, возможно, в Москве был... Это не редакция. Поэтому, Ваша честь, здесь другого не дано. Я не вправе делать замечания, как пытался здесь некоторые участники. Я просто хотел возражение на действия председательствующего высказаться и заявить, что, на мой взгляд, уважаемый председательствующий необоснованно отклонил вопрос моего доверителя. Поскольку свидетель не ответила на поставленный вопрос. Эти вопросы имеют отношение к делу, и сведения, которые она сообщит, будут обладать свойство относимости по следующим основаниям. Дело в том, что когда в ходе предыдущего судебного заседания свидетель сообщала эти сведения, ни у кого не вызывало сомнений в том, что они обладают свойством относимости. Ни у защитника, ни у государственного обвинителя, ни у меня как у представителя… Ни, тем более, ни даже у самого суда. Следовательно, эти сведения, сообщенные свидетелем Чесаковой, обладают свойством относимости. Или, как говорят в народе, имеют отношение к делу. Вместе с тем, статья 87 УПК обязывает подвергать проверке каждое доказательство. И вот в целях проверки показаний свидетеля в этой части мой доверитель и ставит перед ней вопросы. Совершенно четко ведь он сказал. Он ведь лишен возможности спорить с судом. Непозволительно.. ну мы видим, не посмел ни разу еще. Ну у нас другой возможности защищаться, кроме как в виде возращений против действий председательствующего. Я прошу позволить моему доверителю… ну поставить вопрос и ответить, тем более свидетель готов отвечать.
Суд: Возражение подлежит занесению в протокол. Пожалуйста, защитник.

Еремин: Ваша честь, у меня тоже возражение имеется. Ну, видимо, Михай Солнцевский более знаком стороне обвинения…
Суд: У вас на действия председательствующего возражение?
Еремин: У меня заявление следующего характера. Дело в том, что свидетель ответила на вопросы так, как могла. Я понимаю, что стороне обвинения хочется получить другие ответы…
Суд: У вас на действия председательствующего возражение? (далее поясняет, что на данном этапе судебного следствия задаются вопросы)
Еремин: Поскольку иного не существует, то возражение на действия председательствующего, поскольку свидетель ответила на поставленный вопрос, в ее действиях не усматривается отказа от дачи показаний (то, о чем говорил адвокат Холоденко). Поэтому, Ваша честь, прошу данный ответ записать в протокол и предоставить возможность задавать следующие вопросы, а не разворачивать здесь дискуссию.
Суд говорит о том, что вопрос в той формулировке снят, а стороны, в случае необходимости, могут сформулировать вопрос, который бы относился к существу предъявленного обвинения.
Курихин: В какие именно редакции поступали еще, по вашим утверждениям, подобные документы, и с кем из главных редакторов вы обсуждали эти так называемые справки.
Еремин: Ваша честь, я возражаю, прошу снять этот вопрос, так как он не имеет отношения к существу предъявленного Вилкову обвинения. Мы здесь ограничены именно рамками предъявленного Вилкову обвинения. Потому эти вопросы, касаемые каких-то других редакций… свидетель в общем-то ответила ранее на аналогичный вопрос. Что еще нужно? Поэтому прошу в данной формулировке данный вопрос снять.
Суд: Подлежит занесению в протокол судебного заседания указанное возражение. Я так понимаю потерпевший этот вопрос сформулировал с целью выяснить относительно иных редакций и иных лиц, о которых сказала свидетель, известны ли ей обстоятельства, поступали ли документы. Все правильно?
Курихин: Конкретно в связи с тем, что у меня существует убеждение, что группа под руководством Чесаковой участвовала в распространении ранее клеветнического издания, клона газеты «Саратовский репортер», в отношении которого, по публикации , издания , изготовления было возбуждено уголовное дело, о котором я рассказывал ранее, и послужило как раз дискредитацией меня как политика.
Суд: Контекст вопроса понятен? Известны вам, неизвестны, иные какие-то лица, организации, в которые поступали указанные сведения, помимо указанных вами?
Чесакова: Что я хочу пояснить, Ваша честь, по этому вопросу. У нас с Сергеем Михайловым состоялся телефонный разговор после того, как у меня был допрос у Шашловой. Она меня в подобном тоне уже спрашивала об этом. Этот вопрос был, когда меня допрашивали по делу Вилкова. И мы созвонились с Сергеем Михайловым, который мне сказал, что на самом деле, это дело уголовное было, про документы эти я сказала. Поэтому этот разговор, в принципе, мне кажется, даже можно поднять. Мы обсуждали эти бумаги
Суд: Ольга Юрьевна, вы, наверное, вопрос все-таки не слышали…(уточняет)
Чесакова: Нет, я слышала, про редакции…
Суд: …известны ли вам какие-то обстоятельства…
Чесакова: Ну я не помню.
Курихин: То есть, ваше заявление на прошлом процессе относительно того, что на момент получения этих публикаций, на получения этих документов, вы обсу…были голословные, то есть ложью?
Еремин: Ваша честь, я возражаю, поскольку свидетель конкретно ответила и назвала фамилию, у кого еще имелась информация.
Суд: Возражение подлежит занесению в протокол. В указанной формулировке оснований для отведения вопроса не усматривает суд. Являются ложными ваши заявления, не являются ложными?
Чесакова: Да нет, конечно. Я могу сказать.
Суд: Пожалуйста, какие еще вопросы?
Курихин: Ваша честь, я не получил ни на один из последних трех вопросов ни один ответ. Свидетель уводит разговор в сторону, разговаривает о каких-то свободных темах, на другие совершенно темы, и не отвечает на поставленные вопросы.
Суд: Пожалуйста, замечания подлежат занесению, еще какие-то вопросы есть у вас к свидетелю?
Курихин: Я не получил ответов на прежний вопрос. На конкретно сформулированный вопрос я не получил ответа.
Суд: Вам не понятна суть ответа?
Курихин: да!
Суд: Ну, ответ на вопрос занесен в протокол судебного заседания. Если есть необходимость, сформулируйте вопрос с отсылкой на те обстоятельства, которые вас интересуют, о которых вы не услышали. Если они имеют отношение к делу, мы поставим соответствующий вопрос.
Курихин: В своих показаниях, на момент получения вами документов от анонимного источника в офис здания на Московской, 55, когда вы их получили, дали указание Голицыну отсканировать, разметить их на редакционном сервисе (имеется в виду сервер), эта информация поступала еще в ряд других изданий. Вы об этом утверждали, и что это являлось очень доступной информацией. Назовите эти редакции и этих главных редакторов.
Суд снимает вопрос в указной формулировке, так как ответ уже был получен.
Курихин: Я не получил ответ на этот вопрос. «Не помню!», Ваша честь? Было утверждение, а сейчас…
Суд: Вопрос вы сформулировали: известно ли о других лицах, кому поступали данные документы. Свидетель ответила на этот вопрос, может быть, вы просто пропустили.
Курихин: Ну как она ответила? – «Не помню». Ваша честь, не помнит ответ.
Суд: Пожалуйста, для потерпевшего, еще раз на данный вопрос, свидетель, ответьте, поясните, какой ответ.
Чесакова: Я уже сказала, что у меня состоялся разговор телефонный…
Суд: Об иных лицах, Ольга Юрьевна.
Чесакова: Об иных лицах, к сожалению, не могу вспомнить… Память девичья, не помню. Вы понимаете, дело в том, что в статье Борисова «Сергей Курихин: друзья и враги», скорее всего, идентичной информацией мог тоже Борисов пользоваться.
Суд: Вам конкретный вопрос задан.
Чесакова: Я на конкретный отвечаю.
Суд: Вы ответили на этот вопрос, или нет? Или еще что-то дополнительно хотите пояснить?
Чесакова: Нет, я ответила, все рассказала-пояснила.
Суд: Пожалуйста, какие вопросы еще есть у потерпевшего к свидетелю?
Курихин: Ваша честь, я не получи ответа ни на один вопрос. Свидетель машет крыльями, ничего не отвечает, ссылается на девичью память. Может быть, и все те вещи, о которых она говорила на прошлом заседании, она позабыла? Просто я считаю, что это несерьезно, и считаю, что ее показания ложные.
Суд: Об оценке представленных доказательств уже сообщалось, что не на этой стадии процесса она у нас происходит. Пожалуйста, ее вопросы
Курихин: Почему во всех публикациях относительно моей деятельности - «Артин помешал Курихину создать русскую диаспору», «Трампарк в тисках Курихина», «Принадлежащий Сергею Курихину «Балаковский порт» пытается отлучить конкурентов от причальной стенки», «Эффект Веры Засулич, или Новые приключения неуловимого» - Вами не проводилась проверка содержащихся в них сведений?
Еремин: Ваша честь, я возражаю против постановки... Целесообразнее было бы, например, спросить, проводилась ли или не проводилась…А здесь уже содержится утверждение о том, что не проводилась проверка. Я предлагаю переформулировать. А в данной редакции вопрос снять.
Суд отклоняет вопрос.
Курихин: Вопрос я задал конкретный, потому что я знаю, что проверки никакие не проводились. Потому что проверки – это когда опрашиваются участники, герои публикации, берутся у них комментарии и проверяется достоверность сведений. Поэтому я знаю, что не проводилась. Потому что ни у меня, ни у других участников, про которых идет речь в этих статьях, никаких комментарии не проводились. Не брали ни комментарии, не изучалась информация вообще, и события сами.
Суд: Пожалуйста, будет переформулировать вопрос относительно существа предъявленного обвинения?
Курихин: Проверялась ли во всех публикациях относительно моей деятельности (– перечисляет –) вами проверялись ли достоверность содержащихся в них сведений и событий?
Суд: Вопрос в части статьи «Артин помешал Курихину …» подлежит оставлению, в остальной части вопрос подлежит отклонению, поскольку не относится в существу предъявленного обвинения.
Чесакова: Проверялась.
Суд: Пожалуйста, еще вопросы.
Курихин: Отслеживаете ли вы в вашей редакции судьбу выдаваемых вами материалов, доводите ли вы до конца начатые расследования, обращаетесь ли вы по результатам расследований в правоохранительные органы?
Суд: Отклоняется данный вопрос, поскольку не усматривается, что он относится к существу предъявленного обвинения...
Курихин: Если в расследованиях, которые проводились, содержалась информация о преступлениях, то почему это? В тех преступлениях, в которых вы зачастую меня обвиняли, они были голословные, и если они уверены, что это было, почему не обращались в правоохранительные органы?
Суд: У нас в конкретных обстоятельствах предъявлено обвинение, поэтому в рамках предъявленного обвинения вам предлагается переформулировать вопрос. Не в общем о публикациях.
Курихин: Отслеживали ли вы в вашей редакции судьбу публикаций, касаемых… где героем публикаций, в кавычках, становился я, доводили ли вы до конца начатые расследования, и обращались ли вы по результатам ваших расследований в отношении меня в правоохранительные органы?
Суд: Ну, вопрос в указанной формулировке не подлежит ответу, поскольку не относится к обстоятельствам рассматриваемого дела. В части публикации «Артин помешал Курихину создать русскую диаспору» … Пожалуйста, в рамках этой публикации ответ на поставленный вопрос.
Чесакова: А там, собственно, судьба итак понятна. Состоялся судебный процесс, Галактионов проиграл Фролову, был, по-моему, присужден ущерб. Поэтому какая судьба? Потом эти документы Галактионов передал Крутову… Конечно, отслеживаем. Был такой процесс.
Курихин: По результатам обращались в правоохранительные органы? Свидетель уклоняется от ответа, Ваша честь.
Адвокат Еремин: Ваша честь, свидетель уже ответила, что не обращались. Кроме того, обращение в правоохранительные органы это право гражданина, а не обязанность.
Свидетель Чесакова: В статье не говорилось ни о каких преступлениях, поэтому и обращаться было не на что. Нет, не обращались.
Курихин: Почему по неподтвердившимся фактам публикаций, касающихся моей персоны, вы не разу не опубликовали опровержение?
Адвокат Еремин: Ваша честь, возражаю! О каких фактах-то идет речь?

Суд снимает вопрос.
Курихин: В своих показаниях вы неоднократно говорили, что некий высокопоставленный человек за день до нападения на Крутова, якобы от меня, приказал вам уволить Крутова и Вилкова. Назовите этого человека?
Адвокат Еремин: Возражаю! Этот вопрос звучал на прошлом допросе, уже давались показания на этот счет.
Суд не снимает вопрос.
Свидетель Чесакова: Об этом мне рассказал Алексей Колобродов. Буквально сразу после этого звонка. Того кто звонил, он мне отказался назвать. Но я сейчас помню, что с просьбой уволить еще обращались разные люди. Например Ландо (председатель областной Общественной палаты, - «ОМ»). Он звонил Алексею Колобродову, настаивал. Ну, отец Нектарий также. Это из того, чему я была свидетелем. Ландо звонил как- раз когда у нас была журнальная планерка. Все очень смеялись. Потом, Ландо же еще заявление на Сергея Вилкова подавал в правоохранительные органы по поводу содержания его соцсетей.
Курихин: Почему вы раньше об этом утверждали, а сейчас ссылаетесь, что запамятовали?

Судья: Что утверждали?
Курихин: Почему изменили показания? В части того, что утвердительно говорили, что звонил высокопоставленный человек и приказал уволить Вилкова и Крутова. И много ли людей вам звонит и приказывает?
Адвокат Еремин: Ваша честь, я возражаю, поскольку свидетель подробно подробно рассказала на прошлом заседании. А в этом заседании назвала фамилии высокопоставленных людей.
Судья: В данной формулировке вопрос снимается. Свидетель, еще раз, вы показания меняли-не меняли?
Свидетель Чесакова: Нет, конечно. Для этого и существует стенограмма, можно убедиться (повторяет историю со звонком Колобродову, говорит о том, как он рассказал ей об этом).
Курихин: Вы в своих показаниях сказали, что через доверенных лиц я неоднократно передавал требования и приказы уволить Крутова и Вилкова. В том числе через главу информационно-издательского отдела епархии игумена Нектария. Однако как следует из публикации самого Вилкова, разговор этот состоялся. С самим Вилковым и состоялся он с конкретной фразы «я хочу вам рассказать про Лонгина и его команду, и про свою деятельность». И в этом разговоре мое имя не упоминалось. В связи с этим возникает вопрос, когда именно и кому мои доверенные лица выдавали приказы уволить Крутова и Вилкова? (заметим, что разговор игумена Нектария и Вилкова состоялся в Фейсбуке * весной 2014 года, за несколько дней до встречи Нектария и Колобродова, где шла речь об увольнении журналистов «ОМ». При этом, в разговоре с Вилковым, игумен Нектарий защищал Курихина, вопреки его нынешним утверждениям. Переписка опубликована на личной странице Вилкова в Фейсбуке *, поскольку игумен Нектарий сам выражал желания разговаривать публично, - «ОМ»).
Вопрос отклонен в данной формулировке.
Курихин: В своих показаниях вы утверждали, что я не оказывал вам финансовую помощь. Однако вы делали большие скидки моим предприятиям и организациям. Означает ли это, что вы фактически финансировали принадлежащие мне предприятия.
Свидетель Чесакова: Нет, ну это смешно. Те рекламодатели, которые берут на год или два премиум-позиции по рекламе в журнале могут претендовать на скидку. Фактически три полосы под рекламу Курихин дал, его менеджеры. Поэтому это было мое право, дать скидку. Никакого финансирования не было.
Курихин: Где и когда, при каких обстоятельствах произошла встреча ваша со мной в 2010 году?
Свидетель Чесакова: Вы что-то путаете, я говорила про 2012 год. В 2010-м я не помню встречи. Ну может где-то случайно столкнулись.
Курихин: В своих показаниях вы сказали, что были вынуждены начать продажу журнала из-за кризиса в 2013 году. Однако, согласно официальным данным Министерства экономического развития и торговли РФ, кризисные явления в экономике начались после 2015-го. Означает ли это, что вы дали ложные показания о продаже журнала. И каковы были истинные причины переговоров о якобы продаже журнала?
Еремин возражает относительно формулировки о ложных показаниях, так как свидетель была предупреждена об ответственности за дачу ложных показаний, и несколько раз подтвердила, что показания ее правдивы. Вопрос отклонен. Холоденко возражает против действий председательствующего и напоминает, что если свидетель признается в ходе заседания в даче ложных показаний, ответственность уголовная не наступает. Еремин говорит, что воспринимает выступление Холоденко как давление на свидетеля. Суд просит переформулировать вопрос. Курихин повторяет вопрос, заменяя слово «ложные» на «неточные». Вопрос отклоняется. Холоденко делает возражение на действия председательствующего.
Курихин: Какие были истинные причины переговоров о продаже журнала?

Судья: пожалуйста, с учётом поступившего вопроса, есть ли у свидетеля какие-либо дополнения?

Чесакова: Дело в том, что ползучий кризис у нас начался, извините... Он как пошёл с 2008 года, так и идёт. Состояние экономики ухудшается. Сколько статей по этому проводу в различных журналах федеральных и так далее. Сколько экспертов на эту тему говорили. О чём вы говорите? (Обращается к Курихину.) Может быть, у вас, конечно, нет на предприятиях кризиса? Но, знаете, печатные СМИ и отрасль СМИ переживает очень тяжёлые времена с тех моментов... Поэтому кризис он и был, он ползучий. (Отметим, что Сергей Курихин закрыл свою газету «Саратовский взгляд» в 2012 году, - «ОМ»)

Курихин: Давая показания о причинах продажи журнала, вы говорили, что было много желающих его купить. В частности, вы указывали Руфанова и Пономарёва. Соответствуют ли ваши показания действительности? С кем ещё, если вы вели переговоры о продаже журнала, вы говорили?

Судья снимает вопрос.

Курихин: У меня есть ходатайство о вызове на допрос Руфанова и Пономарёва для уточнения, предлагалось ли им купить журнал, за какую цену.

Судья: У вас на данной стадии ходатайство? Если да, то укажите их данные.

Холоденко: Пока нет, Ваша честь. У нас нет имени отчества и адреса. Мы не шпионы какие-то. Мы уточним все эти данные и если суд потребовал, конечно вынуждены... Вначале расспросим у свидетеля, кого она имела в виду.

Судья: У вас есть ходатайства на данной стадии?

Курихин: Нет.

Судья: Пожалуйста, ещё вопросы.

Курихин: Давая показания, вы называли людей, которые изъявляли желание купить журнал.

Судья отклоняет вопрос в данной формулировке.

Курихин: Можете ли вы назвать людей, которые изъявляли желание купить журнал, и назвать их фамилию, имя, отчество?

Ерёмин: Ваша честь, я возражаю! Дело в том, что данный вопрос не имеет какого либо отношения к обвинению Вилкова в клевете.

Суд отклоняет вопрос потерпевшего в указанной формулировке, предлагая в случае необходимости переформулировать его со ссылкой на обстоятельства, имеющие отношение к существу дела.

Курихин: Ольга Юрьевна! Поясните, пожалуйста, предлагали ли вы кому-либо... свой журнал? За какую цену?

Чесакова: Ваша честь! Мы разговаривали с Андреем Руфановым, говорили вообще о предмете продажи. Это вообще не значит, что мы ему предлагали купить. У нас же есть стенограмма моего допроса, и то, что сейчас потерпевший пытается трактовать по своему, это очередная, как говорится, провокация. Поэтому, с Руфановым мы действительно встретились и говорили про это. Руфанов говорит, это нормальная практика. Я, говорит, тоже продаю какой-то свой объект. Мы спрашивали Руфанова, с кем вообще по его мнению из саратовских бизнесменов можно такие переговоры провести. Руфанов нам посоветовал: "А не обратиться ли вам в специализированную компанию, которая занимается торговлей бизнесом, бизнесами различными?" И рассказал, что многие его знакомые вот таким образом обращались в эту компанию, по моему, её возглавляет Константин Прянишников... И Константин Прянишников уже занимается, так сказать, продажами. У него есть компания, и он занимается продажей. Андрей Руфанов, как человек опытный, говорил о том, что можно, например, в эту сторону пойти, можно так – таким образом поступить. Обсуждалось, что может быть вынесут на какую-нибудь биржу... То есть, лично журнал лично Андрею никто не предлагал, потому что он ему не нужен. Это смешно: человек занимается совершенно другим бизнесом. Но как эксперт, который продавал свои какие-то объекты, мы, в общем-то, об этом говорили. Мы это обсуждали.

Курихин: Я про Руфанова не спрашивал. Я спрашивал: "Кому либо..."

Судья снимает вопрос и переформулирует: вы предлагали предложение кому-либо о продаже журнала?

Чесакова: К Константину Прянишникову мы не обращались. После этого мы стали списываться – и Алексей [Колобродов], и я,– мы стали списываться с московскими нашими знакомыми... Соответственно, завязалась переписка. Андрей сказал, что я в своём кругу бизнесменов, как бы, удочку закину, с ребятами поговорю...

Курихин: Вы если предлагали, то назовите, пожалуйста, имена. Причём здесь Руфанов, Прянишников...

Ерёмин: Ваша честь, я возражаю против такой формулировки вопроса, поскольку не имеет значения, какая разница, кому предлагали продать "Общественное мнение", если Вилков обвиняется в клевете. Ну какое отношение к Вилкову-то это имеет? Есть конкретные публикации. Следствие утверждает, а вслед ним гособвинение обвиняет Вилкова в клевете через СМИ. Причём здесь то, кому продавалось "Общественное мнение"? Тем более, что, на мой взгляд, это является коммерческой тайной. Поэтому прошу данный вопрос отвести.

Судья отклоняет вопрос потерпевшего.

Холоденко: Ваша честь, позвольте возражение? В соответствии с требованием ст. 73 УПК РФ, суд должен в частности суд обязан установить в частности мотивы преступления, а также обстоятельства, способствующие его совершению. Несмотря на то, что мотив в данном случае не является квалифицирующим признаком преступления, предусмотренного ст. 128.1 УК РФ, но, тем не менее, подлежит установлению в соответствии с требованиями ст. 73 УПК РФ. Что касается обстоятельств, способствующих совершению преступления, то они должны устанавливаться по каждому уголовному делу. В ходе предыдущего судебного заседания, да и в ходе этого заседания, мы и пытаемся, путём основных вопросов добиться установления указанных, двух указанных мною обстоятельств. Совершенно очевидно, на наш взгляд, что одной из причин и условий, способствующих совершению данного преступления, являлось то, что журналист подсудимый Вилков Сергей Владимирович работал в данном СМИ... вот... и, безусловно, предполагаем, что мотивом совершения преступления не только его личное желание прославиться, как правильно подчёркнуто моим доверителем в ходе допроса... не анализируем, не даём оценку. Кроме того, мы же видим, что и доверитель следовательно, проводит мысль, что Вилков – это, не то, не главное лицо это орудие клеветы... что совершение данного преступления способствовало вот тот характер взаимоотношений экономи... экономического характера, экономического, финансового свойства между моим доверителем и данным СМИ. И в итоге... что в итоге вылилось в то у него стали вымогать 50 миллионов рублей! Тут мы фа... говори об этом нашу позицию же читали... 50 миллионов рублей, что в переводе там 1500 или 1700 долларов, о чём я говорил на прошлом судебном заседании! Так во-от, Ваша честь! Мы полагаем, что не следовало бы, на наш взгляд, поспешно идти на поводу стороны защиты, как-то поддаваться на эти.. Он же не случайно возражает. Ясно, что вопрос важный, на мой взгляд, умный защитник, он понимает, что вопрос помешает ведению защиты, повлияет на их линию, ослабит позицию защиты. Он пытается доиться того, чтобы вопросы, ну, там, снимались... но вопросы не снимаются, вопросы отклоняются. Так вот, законы-то надо знать. Так вот мы полагаем, что для установления мотивов и обстоятельств, способствующих совершению преступления, данный вопрос имеет значение... для дела. В связи с этим считаем, ну, что, председательствующий снял, отклонил, как выражается защитник, вопрос, не основывается на законе. Спасибо!

Ерёмин: Ваша честь! У меня тоже возражение.

Холоденко: Ну, сколько можно возражение на возражение?

Ерёмин: Ваша честь! Дело в том, что у нас действует принцип равноправия сторон в уголовном судопроизводстве. Но, тем не менее, я не буду злоупотреблять своим правом, и не буду так долго говорить, как адвокат Холоденко, поскольку я не на кафедре уголовного процесса в академии права нахожусь и передо мной не студенты. Я просто кратко скажу: мотив был назван самим потерпевшим в ходе его допроса. Он чётко и ясно заявил о том, что Вилков хотел прославиться. Я так понимаю, то есть сам мотив понятен и потерпевшему...

Судья: Что по существу?

Ерёмин: Ваша честь, я попросил бы не перебивать. Почему-то адвокату Холоденко представляется говорить очень долго, меня всё время перебивают. Я в этом вижу какое-то неодинаковое отношение... он то же самое возражение на действия председательствующего заявлял. Разрешите уж и мне тогда... Прошу, во-первых, призвать все стороны к соблюдению регламента и не позволять адвокату Холоденко так долго высказываться, поскольку он, повторяю, не на кафедре у себя в академии права, а в судебном заседании, и помнить о том, что все стороны имеют одинаковые процессуальные права и обязанности.

Судья просит внести замечание в протокол и отклонил вопрос потерпевшего, как не имеющий отношение к существу рассматриваемого дела. Потерпевшему предложено потерпевшему изменить формулировку или задавать другие вопросы.

Курихин: Вопросов очень много. Просто ответов...

Судья: именно в рамках предъявленного обвинения, относящиеся к существу.

Курихин: Кроме Курихина, кому-нибудь ещё продавался ещё... предлагался ещё журнал-то? Если да, то кому?

Чесакова: Во-первых, Курихину никто журнал не предлагал. Пётр Пономарёв мне позвонил по собственной инициативе. Это был входящий звонок, мы с ним до этого не общались года три. Он мне позвонил, сначала о быте, о детях, о мужьях-жёнах, а потом он меня чётко и напрямую спросил: "Вы правда продаёте журнал? Все говорят, наши интересуются". Я говорю: "Петя, продаём" – "Местным?" – "Нет, не местным, потому что у местных вообще нет к этому интереса". Он спрашивает: "Иногородним?" – "Иногородним" – "Сумма какая?". Я говорю: "Я не скажу, потому что всё в деталях". Поэтому Курихину никто никогда в жизни журнал не предлагал. Более того, он никогда в жизни не рассматривался как потенциальный покупатель, мы даже на эту тему не говорили ни с кем.

Курихин: Кроме Курихина вы кому-либо предлагали данный журнал?

Чесакова: Кому-то, скорее всего, предлагал Андрей Руфанов...

Курихин: Не скорее всего!

Чесакова: Ну, может быть, Андрей не хотел нас обидеть и сказал: "Ребята, я поговорю со своими..."

Курихин: Вы лично!

Чесакова: Лично я переписывалась. Я об этом говорила. Лично я переписывалась.

Курихин: Кому лично кроме Курихина вы предлагали журнал? Если да, то назовите, кому.

Еремин: Я возражаю! Ваша честь, ну какое это имеет отношение к существу обвинения? Мы уходим постоянно в сторону.

Чесакова: Ваша честь, я считаю необходимым ещё раз донести до суда свою позицию. Никогда и никто не предлагал Курихину журнал. Ни Колобродов, ни я, понимаете? Кто ещё может распоряжаться нашей собственностью? Колобродов и я. Никогда! Мы его не видим сто лет, Курихина. Никогда не предлагали. Разговаривали об этом? Разговаривали.

Судья: конкретно по существу вопроса можете что-то пояснить?

Чесакова: Я вам уже рассказывала, что говорили с Андреем Руфановым. Потом я переписывалась с московской организацией, как я уже сказала, по своей электронной почте.

Судья: лично ни с кем переговоры не вели?

Чесакова: Лично нет. По почте, по скайпу...

Курихин: То есть, никому не предлагали?

Чесакова: Как же не предлагали?

Курихин: Назовите лиц, кому вы предлагали ваш журнал здесь в Саратове! Курихину не предлагали, понятно.

Чесакова: Не предлагали!

Курихин: Тогда назовите ещё лица, другие лица моему доверителю, которым вы предлагали журнал?

Чесакова: Никто вашему доверителю не предлагал журнал... Я уже сто раз отвечала на вопрос. Скорее всего, Андрей Руфанов предлагал...

Курихин: Кому лично вы!

Чесакова: Лично я переписывалась по электронной почте с московским интересантом. Не знаю, может быть Колобродов ещё... С вами контакта на этой почве не было никогда.

Курихин: Вы говорили о том, что средства от журнала позволили вам в дальнейшем позволили вам создать информационный отдель... агентство, т.е. сайт. В связи с тем, что в соответствии с обычаями делового оборота, согласно которым содержание журнала обходится в сумму около 450 тысяч рублей ежемесячно, ваш журнал распространяется бесплатно в заведениях общественного питания и на борту самолётов "Саратовских авиалиний" и основным источником его доходов являлись только расходы от рекламы в то время как значительными расходами являлись заработная плата, печать и изготовление печатной формы журнала, скажите пожалуйста, являлась ли в хозяйственная деятельность журнала "Общественное мнение" по данным бухгалтерского учета убыточной? Если да, то в какие периоды времени?

Еремин: Ваша честь: прошу отклонить данный вопрос, поскольку не имеет отношения финансово-хозяйственная деятельность "ОМ" к предъявленному Вилкову обвинению.

Суд отклоняет вопрос потерпевшего в изложенной формулировке.

Курихин: Являлся ли ваш журнал... Ваша честь!... Мог ли ваш журнал... дать возможность создать вам, не привлекая средств от третьих лиц, для организации и создания сайта.

Суд требует от потерпевшего переформулировать вопрос.

Курихин: На прошлом судебном заседании свидетель Чесакова сообщил, что никаких финансовых вспоможений, денег от меня не получала ни в создании сайта, ни в какой-то помощи ежемесячной, там, в размере от 3 до 5 тысяч долларов, а также в рублях, она не получала, хотя коммерческие дела вынуждена вести она. Также она сослалась, что доходный... что за счёт доходности журнала, именно доходности журнала, она смогла... они могли и зарегистрировать, создать, закупить там... оргтехнику и всякое остальное, создать информационное агентство "Общественное мнение", что является, на мой взгляд, безусловно, несостоятельным. Вот... Вот из этого у меня выходит вопрос: являлась ли хозяйственная деятельность журнала убыточной или доходной, что позволило вам с ваших слов создать агентство "Общественное мнение"?

Суд отклоняет вопрос, как не относящийся к существу дела.

Холоденко: Ваша честь! Я вынужден возразить действиям председательстующего. Полагаем, что для установления подлинных мотивов, подлинных мотивов совершения преступления, независимо от того, что один из мотивов был чётко обозначен, основной мотив показаниях обозначен моим доверителем в ходе дачи... в ходе допроса в судебном заседании данный вопрос имеет значение для установления обстоятельств, имеет значение для дела. Поскольку неоднократно выяснялся вопрос о том... об источниках финансирования, неоднократно мой доверитель говорил о том, что именно он финансировал и какие суммы лично выдавал... передавал Колобродову для того, чтобы мог функционировать его... функционировать.его СМИ, а потом перестал финансировать и в конечном счёте его заставляли отдать 50 миллионов рублей.

Реплика из зала: Не было такого!

Холоденко: ... все эти обстоятельства имеют значение для дела. Я, в частности, предполагаю, что не мог журнал самостоятельно... Журнал был неприбыльным и не могли они без финансирования со стороны моего доверителя осуществлять издательскую деятельность, рекламную… рекламу...

Курихин: Издательскую!

Холоденко: ...издательскую деятельность.

Курихин: Всё?!?!

Холоденко: А поскольку финансирования нет и решено в частности, может быть, мы устанавливаем... и решено: будем распространять клевету в отношении Курихина. А может быть заплатит... 50 миллионов рублей за никому ненужное СМИ, в частности. Эти обстоятельства всё-таки переплетаются, мы полагаем. Вернее, я. Это моё личное мнение! И разобраться в этих обстоятельствах нам необходимо в ходе да... непременно скрупулёзно, потому как подлинные мотивы, глубинные причины клеветы, они лежат не на поверхности! Они лежат... это в уме Вилкова не могло родиться, мы... я предполагаю. Здесь нужен был ещё толчок, нужен был... редакционная идеология нужна, редакционная политика, ну и конечно же нужда в финансах, в финансировании дополнительном, выходила на первый план. Откуда взять деньги? Давай их возьмём у Сергея Георгиевича Курихина! Пусть платит!

Курихин: И возвращаемся к первоначальным условиям...

Холоденко: ...и возвращаемся к первоначальны условиям! И почему-то не даёт сторона защиты установить в данном судебном заседательстве, мешая стороне защиты путём заявления ходатайств, возражениями, путём заявления ходатайств об отклонении и всеми остальными способами всячески, сторона защиты всячески препятствует установлению данных обстоятельств, имеющих, на мой взгляд, существенное значение. Нельзя паровозом, как говорят, выражаясь неюридическим языком...

Ерёмин: Ваша честь, у меня заявление!

Холоденко: ...для установления всех лиц, причастных к преступлению, для установления мотива, для установления обстоятельств, способствующих совершению преступления, прошу позволить моему доверителю задать вопрос, а свидетелю – ответить на него так, как они считает нужным.

Судья: Заносится в протокол. Сторона защиты, у вас заявление?

Ерёмин: Да, Ваша честь, у меня заявление имеется. Дело в том, что, значит, уже было сказано, что данные вопросы не имеют какого-либо отношения к существу предъявленного обвинения. То, что пытается сделать сейчас сторона обвинения, я расцениваю не иначе, как разведывательные вопросы, с целью выведать все сведения, составляющие коммерческую тайну. Может быть, это Сергею Георгиевичу как бизнесмену необходимо, чтобы владеть информацией, кто, сколько, кого, что кому должен или откуда там какие-то деньги пришли, его интересующие. Но дело в том, что опять же, настаиваю и неоднократно буду говорить о том, что данные обстоятельства не обладают свойством относимости, которые мы пытаемся сейчас установить и облечь в форму доказательств. То есть, они не относимы к рассматриваемому в судебном заседании уголовному делу. Вот и всё. Поэтому прошу все вот эти вопросы, связанные... с финансово-хозяйственной деятельностью "ОМ", они не имеют какого-либо отношения к журналисту Вилкову. Он не коммерческий директор, он не бухгалтер, он не руководитель, он не заключал никаких договоров, он не получал ни от кого никаких денег, он занимался чисто журналистикой... Поэтому прошу все вопросы, которые впредь будут касаться финансово-хозяйственной деятельности "ОМ", в дальнейшем просто отводить, как не имеющие отношения к рассматриваемому уголовному делу.

Судья частично отклоняет вопросы представителя потерпевшего и задаёт вопрос свидетелю вопрос том, имела ли место убыточность журнала "Общественное мнение" на момент создания одноимёного информационного агентства.

Чесакова: Я могу точно сказать, что убыточный баланс у нас был по итогам 2012 года, а чтобы сказать про те года, мне нужно дополнительно освежить в памяти.

Судья: в данном судебном заседании отвечайте о тех обстоятельствах, о которых помните. Пожалуйста!

Чесакова: Могу точно сказать про 2012-2013 годы.

Курихин: Пожалуйста, уточните, из каких источников вы компенсировали убыточную часть деятельности журнала и на какие средства вы создавали издательское агентство "Общественное мнение"?

Суд снимает вопрос, как не относящийся к существу дела.

Курихин (суду): Из каких источников компенсировался? – вот этот вопрос вы снимаете? Хорошо! (обращается к свидетелю) На какие средства вы организовали информационное агентство "Общественное мнение"?

Суд снимает вопрос, как не относящийся к существу дела и заданный свидетелю повторно.

Курихин (суду): Простите, но на прошлом судебном заседании защиту обвиняемого как раз интересовали экономические вопросы, они их и задавали. Сейчас у них отводы и явно, на мой взгляд, идут ложные показания, поэтому мне хотелось бы установить истину. Поэтому мне хотелось бы, чтобы вы дали возможность свидетелю задать уточняющие вопросы. Все эти вопросы согласно её прежним показаниям на прошлом судебном заседании.

Суд отклоняет реплику потерпевшего и предлагает задавать вопросы со ссылкой на обстоятельства рассматриваемого уголовного дела.

Ерёмин: Заявление у меня, Ваша честь! Во-первых, не сторона защиты задавала эти вопросы, а задавал государственный обвинитель, если вспомнить прошлое и позапрошлом судебное заседание. Во-вторых, я хотел бы обратить внимание суда на показания потерпевшего Курихина, который говорил, что передавал якобы денежные средства в валюте...

Судья: вынужден перебить вас. У нас на данной стадии судебного процесса лицами, участвующими в процессе, исследования доказательств не производятся...

Ерёмин: Ваша честь, но я тоже вправе, как участник процесса, хотел бы обратить внимание суда на то, что у нас в РФ все сделки, о которых говорил Сергей Георгиевич, производятся в рублях, а не в валюте, а он говорил, что якобы давал денежные средства в долларах. Обращаю внимание суда на то, что даже в этом содержится нарушение действующего законодательства.

Курихин: Ваша честь! У меня заявление: если мы сейчас прослушаем запись заседания, то я там сказал про 3-5 тысячах долларов по курсу в рублях. И даже в сегодняшнем заседании я об этом сказал.

Судья: Мы к этому вернёмся. Пожалуйста, если есть какие-либо вопросы к свидетелю, задавайте.

Курихин: Известно ли вам, что первоначально, что Алексей Колобродов, ваш брат, самостоятельно забирал денежные средства для журнала в моём офисе по адресу: ул. Московская, 96 и Волжская, 15, что могут подтвердить сотрудники офиса, а также технические средства? Известно ли вам?!

Чесакова: мне неизвестно.

Курихин: В своих показаниях вы сказали, что отправились в офис к Юрию Виткину по адресу: ул. Мичурина, 45. Известно ли вам, что офис Юрия Виткина не находится и никогда не находился по указанному адресу, а находится по адресу: ул. Советская, 3/5? В связи с этим, возникает вопрос, не специально ли вы вводите в заблуждение суд и не является ли это далеко идущей провокацией вашей редакции?

Судья: ещё раз сформулируйте вопрос корректнее.

Курихин: В своих показаниях свидетель рассказывала, что встречалась в офисе у Юрия Виткина по адресу: Мичурина, 45. Офис Юрия Виткина всегда находился по адресу: ул. Советская, 3/5. В связи с этим возникает вопрос: почему эти неточности, не соответствующие... и событиям, и даже... Почему вы дали такие показания?

Чесакова: Да, офис его напротив Центробанка на улице Советской!.. Я не знаю, почему я указала Мичурина, 45 (очевидно свидетель указала этот адрес, поскольку он также связан со скандальными действиями строительного лобби в Саратове; здесь, в истроическом центре города, ООО "Мичурина 45", афилированное с коллегой Курихина – облдепом-застройщиком Леонидом Писным, ведёт строительство высотного дома вопреки протестам жителей соседних домов и представителей областного управления охраны культурного наследия,– прим. ред.)

Курихин: Ха-ха-ха-ха!

Ерёмин: Ваша честь, прошу сделать замечание стороне обвинения.

Чесакова: Вы знаете, это такие неточности, которые касаются вот таких вот деталей, где сидел Виткин... Я понимаю, что линия обвинения пытается доказать, что я вру...

Курихин: Ответьте на вопрос: были ли вы вообще хотя бы один раз в офисе Виткина?

Чесакова: Была, могу рассказать обстановку.

Курихин: В своих показаниях вы говорили, что самостоятельно, без моей финансовой помощи, приобрели франшизу на право издания газеты "Коммерсант – Средняя Волга". Общеизвестный факт, что данная франшиза требует как единовременного денежного взноса, так и регулярных платежей, в связи с чем прошу ответить на следующий вопрос: кто является вашим источником финансирования и за счёт каких средств вы делаете эти выплаты?

Суд снимает вопрос, как не относящийся к существу дела.

Курихин: В прошлых показаниях вы говорили, что вынуждены были платить журналистам... Прошу прощения. В одном из судебных процессов по обвинению Касса для снисхождения к нему приносил справку с вашего агентства, что он получает минимальный оклад 7000 рублей. Скажите, имеет ли место в практике вашего холдинга выплата неофициальной, "чёрной", зарплаты журналистам и зависит ли размер платы журналистам от характера публикуемых статей?

Суд снимает вопрос, как не относящийся к существу дела.

Курихин: Существует ли фонд оплаты зарплаты журналистов комбинированный, то есть минимальной ставки и плюс, как вы говорите, в конверте, "чёрной зарплаты", которая зависит от характера публикуемых ими статей? или все получают по семь?

Чесакова: Вообще-то это коммерческая тайна... 7900.

Курихин: Получал ли выплаты дополнительные Сергей Вилков, что называется "чёрные" выплаты, получал ли Сергей Вилков, имеет ли он какие-то другие доходы, от выплаты от вашей организации и зависит ли это от написания и характера издаваемых редакцией его статей?

Чесакова: Я выше сказала, что у нас других выплат Сергею Вилкову нет. О ещё каких-то источниках дохода мне неизвестно.

Курихин: то есть вы ему не выплачиваете дополнительно, от количества материалов это не зависит, то есть он просто на ставке 7900? Трудится и доволен?

Чесакова: Я не знаю, доволен или нет.

Курихин: Спасибо! Учитывая вашу положительную характеристику подсудимому Вилкову, вы утверждаете о том, что он является порядочным и честным, считаете ли вы ведущуюся подсудимым антигосударственную риторику с фотографиями подрывов храмов, коллажами с фактами повешения советских партизан нацистами на фоне российского флага, расстрела российского императора, отражением идеологии редакции "Общественного мнения"?

Суд снимает вопрос в данной формулировке, как не относящийся к существу дела.

Курихин: На прежнем заседании у вас вызвало... вызывало хорошее настроение космическая программа, на которой Вилков демонстрировал подрыв православных храмов, рекламировал нацистскую символику, вы считали забавным его поздравление с днём российского флага именно с повешением нацистами партизан. Учитывая, что вам это нравится, всем это нравится, вы все разделяете в "Общественном мнении" его позицию?

Суд снимает вопрос в данной формулировке, как не относящийся к существу дела.

Курихин: Соответствует ли вашему мнению требование к журналисту иметь высокого правового статуса журналиста в редакционной политике издания факты привлечения подсудимого Вилкова к уголовной ответственности за хранение оружия, факты привлечения к административной ответственности за нарушение порядка проведения митингов, распространения нацистской символики, распространения экстремистских материалов, распитие спиртных напитков в общественных местах? Совместимы ли подобные факты с работой в СМИ?

Судья: как это относится к существу дела?

Курихин: В данной характеристике охарактеризованный свидетелем в положительной характеристике подсудимый. В частности, утверждается, что он является порядочным и честным. Соответствует ли это...

Судья: это ваши доводы.

Курихин: Это уже не доводы, а решения судов.

Судья: Вопрос чётче тогда сформулируйте.

Курихин: Соответствуют ли вашему мнению личности Вилкова требования журналистской этики, высокому правовому статусу журналиста, редакционной политике издания вашего, привлечение подсудимого к уголовной ответственности за хранение оружия, привлечение к административной ответственности за нарушение порядка проведения митингов, распространение нацистской символики, распространение экстремистских материалов, распитие спиртных напитков в общественных местах? Совместимы ли подобные факты с работой в вашем СМИ?

Судья: Пожалуйста, свидетель, если вам вопрос понятен, можете отвечать. В части предъявленного обвинения есть основания для отклонения вопроса, а в части обстоятельств, о которых нам потерпевший изложил, да, о характеристике личности подсудимого, пожалуйста, мы вас слушаем.

Чесакова: Вилков с 2002 года известен, в том числе и за пределами Саратова, как активист антифашистского движения. Также известны его социалистические взгляды. В 2011 году он собирал подписи против проведения в Саратове акции националистов "Русский марш". В 2013 году он стал одним из главных героев фильма "Ключ для заводного апельсина", который посвящён саратовским антифашистам, снят при поддержке министерства культуры и Нижне-Волжской студией кинохроники. Я знаю все обстоятельства дела по оружию, но я для чего сказала изначально, что он с 2002 года состоит в антифашистком движении? У него какие политические убеждения?

Курихин начинает говорить что-то нечленораздельное и перебивает свидетеля.

Чесакова: Вы меня не перебивайте!

Судья: Замечание объявляется сторонам, участвующим в деле. Вопрос задан о том, соотносятся ли с вашей характеристикой подсудимому обстоятельства, о которых вам известно.

Чесакова: Мне известно действительно уголовное дело по оружию, мне известны все обстоятельства, весь контекст событий, почему это произошло. Дело в том, что уголовное дело было закрыто, а потом адвокат Курихина написал заявление и дело вновь реанимировали после восьми лет. Хотя вы понимаете, это в одном потоке идёт – то, о чём я говорю. Всё, что касается картинок в Фейсбуке...

Курихин пытается что-то пробормотать и перебить свидетеля.

Судья: с учётом всех обстоятельств вами была дана характеристика подсудимому?

Чесакова: Конечно! Я объясняю... Понимаете, если не хватает каких-то интеллектуальных способностей оценить какие-то символические коллажи, это не значит о том, что...

Курихин перебивает свидетеля: То есть, вы считаете, что символически...

Судья делает потерпевшему замечание.

Чесакова, обращаясь к Курихину: Это власовцы вешали партизан, а то, что вы не понимаете, кто такие власовцы, это ваши проблемы.

Ерёмин: Ваша честь, у меня возражения на действия председательствующего. Я прошу всё-таки дать возможность дать свидетелю до конца ответить на поставленный вопрос, потому что получилось, что изначально потерпевший перебил свидетеля и перехватил инициативу в свои руки, а суд, собственно, позволил это сделать и потом допрос уже фактически прекратился. Но человек отвечает! Может быть, надо хотя бы какой-то такт иметь, чтобы выслушать ответ об обстоятельствах? Поэтому прошу предоставить возможность свидетелю всё-таки до конца ответить на поставленный вопрос.

Судья обращается к свидетелю: Вы высказались до конца, Ольга Юрьевна?

Чесакова: Я не высказалась, потому что меня прерывали. Я ещё раз хочу вам сказать. Конечно, в 2015 году он был административно осужден за публикацию в соцсетях. На коллаже присутствовала свастика, однако российский центр мониторинга ксенофобии и национализма официально назвал этот приговор неправомерным, так как Вилков во всех случаях действовал в интересах как раз антифашистской пропаганды. Я ещё раз говорю: человек – антифашист... Он высмеивает взгляды неонацистов. Поэтому учитывая, с учётом этих всех обстоятельств, я ещё раз говорю, я позицию его знаю. У нас по Конституции у человека могут быть те или иные политические убеждения. Меня он прежде всего интересует как хороший профессиональный работник. То что у человека такие взгляды, да мы их знаем. Я с этим знакома. Это моё личное мнение, разделять их или нет. Про коллаж я вам уже объяснила, что если у кого-то не хватает интеллектуальных способностей оценить их с правильной точки зрения, кто-то, сможет, историю не изучал, не знает, что такое армия Власова – понимаете? – не знает этих картин советских художников, это ни о чём не говорит...

Судья: вами была дана характеристика только об этом?

Чесакова: Мне была дана... Я лично его знаю давно – с 2010 года он у нас, с марта работает. Поэтому у меня, наверное, хватило времени убедиться в его порядочности. Поэтому все его политические убеждения – да, я о них знаю, знаю все события.

Судья: Понятно. Ещё какие вопросы?

Курихин: Вы только что отметили, что очень хорошо знаете политические убеждения. Вот я сейчас открываю сайт "Эхо Москвы", что здесь написано, что в начале 2002 года, когда я был достаточно нежного возраста нацистом. Нацистом! Драк, по большому счёту, не было, либо толпой кого-то избивали мы, либо метелили нас. Чаще всего гопники. При последнем исходе на утро частенько происходило восстанавливать происшедшее по криптографии собственных травм. Метко полученный удар в голову неоднократно вылавливал из моей памяти целые сутки. Пару раз такое недоброе утро наступало для меня на одном из городских газонов.

Ерёмин: Ваша честь, я возражаю против действия председательствующего! Мы не исследовали, Ваша честь, никаких документов...

Курихин: Это сайт "Эхо Москвы", блог Сергея Вилкова, где он признаётся в нацистских... эээ... что он был нацистом.

Ерёмин: Мы не рассматривали и не исследовали...

Суд делает замечание лицам, участвующим в деле относительно пояснений без разрешения председательствующего.

Курихин: Более того, я обладателю высоко... высоких интеллектуальных способностей хочу спросить: такой же юмор у вас вызывает сожжение российского флага на Красной площади в день парада Победы?

Суд отклоняет вопрос в данной формулировке, как не относящийся к существу дела.

Курихин: Поджог российского... Требование погрома российского посольства... вы также одобряете как
Суд отклоняет вопрос в данной формулировке, как не относящийся к существу дела.

Курихин: В своих показаниях вы отметили, что на самом раннем этапе... вы отметили, что на самом раннем этапе, ещё в 2008 году, до получения ксерокопий и справок, вами было известно о моей уч... о моём участии в наркотрафике, в хищении боеприпасов с военных складов, участии в убийствах. от кого конкретно вы это слышали?

Судья: Вопрос понятен?

Чесакова: вопрос мне понятен, но опять же, потерпевший истолковывает неправильно мои слова. Я узнала о наркотрафике, о курировании наркотрафика и торговле оружием именно из этих бумаг. Но! О том, что... о кличке "Мелкий" я узнала гораздо раньше 2008 года. Это я всё чётко разделяла. Я могу процитировать список источников так или иначе о ваших (обращается к потерпевшему,– ред.) других действиях. Ну, якобы о ваших других действиях велась речь. Не прям конкретно наркотрафик и т.д.– вот эти тяжёлые преступления. Я могу, если интересно, привести примеры.

Судья: Пожалуйста, какие вопросы ещё?

Курихин: Вы в своих прежних показаниях в прошлом судебном заседании утверждали, что ещё в 2008 году, до получения ксерокопий, вам было известно о моём участии в наркотрафике, хищении боеприпасов с военных складов и участии в убийствах. Назовите имена людей, от которых вы это услышали?

Ерёмин: Ваша честь, а я возражаю против этого вопроса, потому что свидетель не говорила о каких-то конкретных людях, что информация была получена из СМИ, из публикаций, в том числе из документов, которые поступили в адрес редакции, а не от конкретных людей. Поэтому вопрос некорректный, прошу его отвести.

Суд снимает вопрос как повторно поставленный.

Курихин: Из каких источников вы получили данную информацию?

Судья: Данную какую информацию?

Курихин: Что я имею отношение к убийствам, наркотрафику и торговле боеприпасами.

Суд снимает вопрос как повторно поставленный.

Курихин: Меня обвиняли в особо тяжких преступлениях! И что об этом было известно задолго до того, как попали эти документы! Ну, по крайней мере я должен... я-то должен знать, кто распространяет? Тем более, это общедоступный факт: свидетель ссылается, что ей много кто об этом рассказывали. Пусть назовёт имена этих людей.

Судья: Я правильно понимаю, вас интересуют оба обстоятельства о получении информации конкретной, той, которой свидетель показал в прошлых показаниях?

Курихин: Да!

Судья: Потому что сторона защиты возражает против конкретной формулировки о конкретных обстоятельствах... То есть, о тех обстоятельствах...

Курихин (перебивает судью): О совершении мной особо тяжких преступлений.

Судья: Пожалуйста, в указанной формулировке понятен вопрос?

Чесакова: Можно уточнения?

Курихин: О чём уточнения?

Судья: О полученной информации о неправомерной деятельности...

Чесакова: Наркотрафик, оружие, убийства – это конкретно УБОПовские справки, копии РУБОПовских справок. Касаемо других каких-то противоправных действий, да?

Курихин (перебивает свидетеля): Совершения особо тяжких преступлений...

Ерёмин: Ваша честь, свидетель отвечает. Я возражаю: потерпевший перебивает.

Чесакова: Касаемо других статей, где я читала... Вот, например, в 2009 году на сайте Rumorology-Саратов появилась статья под названием "Парковские единороссы развели профессора" авторства Сергея Гавердовского. Там фигурирует Курихин под кличкой "Мелкий" и рассказывается о том, что Фейтлихер и Курихин – они были заинтересованы в банкротстве "Профессора", Ерусланова. Там обсуждались объекты Ерусланова, как бы вот эта вся хитрая комбинация по "отжатию", ну... "отжатию" или обанкрочиванию этого человека... Это вот оттуда. Потом статья Александра Потёмкина и Валерия Корнилова "Скелеты в шкафу депутата Курихина". Это опубликовано в газете "The Moscow Post". Там...

Курихин (перебивает свидетеля): Это в 2010-м было...

Чесакова: Значит, статья от 28 августа...

Судья делает замечание потерпевшему.

Чесакова: От 28 августа 2008 года была статья Натальи Тихонюк "Инвесторы и стервятники". Она была на сайте compromat.ru. Там рассказывается о рейдерском захвате Сергеем Курихиным Балаковского судоремонтного завода. Статья Александра Славина "Саратовский беспредел" в газете "Наша версия", она была чуть пораньше – 21 июля 2008 года. Там рассказывается о преднамеренном банкротстве Курихиным и мошенническом переделе права собственности на "Балаковский порт" и "Балаковский судоремонтный завод". Поэтому вот отсюда почерпнута, вот из этих источников я почерпнула такую информацию, а что касается вот этих вещей, о которых потерпевший говорит – наркотрафик, оружие, убийства – это, конечно, из этих РУБОПовских справок.

Курихин: В своих показаниях вы утверждаете, что вам известно о моём криминальном прошлом из материалов, размещённых на ресурсах, как "Компромат" и "Руморология", которые не являются СМИ и являются сомнительными ресурсами. Скажите, а если, к примеру, на данных ресурсах без ссылки на какие-либо официальные источники будет размещена информация о том, что клофелинщица Ольга Чесакова – она на вокзале подцепила и изнасиловала двух афроамериканцев, похитила у них денежные средства, которыми оплатила услуги Кассаи Вилкова по обклейке памятника Кириллу и Мефодию на площади перед зданием СГУ – будете ли сомнительными вы считать такие сведения достоверными?

Ерёмин: Ваша честь, я возражаю против такой постановки...

Курихин (перебивает адвоката подсудимого): Почему?!?!

Ерёмин: ...вопроса. Во-первых, он некорректен...

Курихин (вновь перебивает адвоката подсудимого): Почему?!?!

Ерёмин: Во-вторых, данный вопрос не имеет отношения к существу предъявленного обвинения.

Суд снимает вопрос в данной формулировке, как не относящийся к существу дела.

Холоденко: Хочется сделать возражение против действий уважаемого председательствующего. В прошлом судебном заседании стороной защиты задавался вопрос свидетелю Чесаковой: "Считаете ли вы эти сведения достоверными?" И она, отвечая на поставленный вопрос, заявила: "Да, я считаю достоверными, потому что там где-то в интернете и т.д. и т.д." Я не буду цитировать, не надо. Совершенно очевидно сегодня, почему вы считаете достоверным со ссылкой на интернет? Разве Овчинский сослался на какой-либо официальный документ? Ссылка на поисковике, на интернет! Почему вы читаете? А если, допустим, распространили бы сведения, не в обиду, например, что сказано было клофелинщица – не клофелинщица, а Ольга Чесакова совершила... Вы бы считали такие сведения достоверными? И вот получилось, да, Ваша честь, получилось, что вы необосно-о-ованно, на мой взгляд, сняли, ... отклонили поставленный вопрос. Сняли...

Курихин (судье): Сегодня вы склонялись в сторону защиты подсудимого и свидетеля действительно, которые меня обвинили в особо тяжких преступлениях, гораздо тяжелее, чем изнасилование двух афроамериканцев клофелинщицей Чесаковой, вот, и... позволяете им задавать такие вопросы и вплоть до того по многу раз об этом говорить. Во-о-от. По крайней мере, я не услышал ответа ни на один свой вопрос, который здесь задавал свидетельнице, и у меня есть полные основания, что она лжесвидетельствует, а вы н-н-не даёте задавать вопросы.

Ерёмин: Ваша честь, у меня заявление...

Судья: подлежат занесению в протокол судебного заседания возражения на председательствующего потерпевшего, его представителя. В указанной формулировке вопрос отклонён. Пожалуйста, если есть вопросы, которые относятся к существу предъявленного обвинения, формулируйте их.

Ерёмин: Ваша честь, я хотел бы сказать о том, что представитель потерпевшего также обвиняет свидетеля Чесакову в вымогательстве денежных средств... Так? Но дело в том, что у него есть право, поскольку данный вопрос не относится к существу предъявленных обвинений, то мы его и не рассматриваем. У него имеется право обратиться в интересах своего доверителя в правоохранительные органы по этому поводу, что он и сделал. И уже по данному поводу был отказной материал – вынесено решение об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления.

Судья: Заявление или возражение к чему сводится?

Ерёмин: Ваша честь, я не возражение делаю, а имею право как защитник делать заявления. Иными, как говорит статья 53 УПК РФ, осуществлять защиту иными способами, не запрещёнными законодательством. Поэтому, соответственно, я считаю возможным сделать заявление по данному поводу и прошу такие вопросы, во-первых, поставленные в предположительной манере ("а что, если бы там клофелинщица Чесакова...")... Мало того, что вопрос не должен содержать предположения. Во-вторых, Ваша честь, я считаю, что он оскорбляет свидетеля. Я обращаю внимание суда на корректность постановки данного вопроса, что он является оскорбительным.

Курихин: В своих показаниях вы сослались на сайт "Руморология", который не является СМИ и довольно сомнительного происхождения. Проверяли ли вы указанную информацию?

Ерёмин: Ваша честь, а я возражаю против данного вопроса! Что значит "проверяли"? Если свидетель Чесакова пояснила о том, что каких-либо сведений их издание, их СМИ не печатало. А если печатали другие какие-то СМИ, или не СМИ, мы не знаем, чему мы должны верить. Средство – не средство, это должны сделать запросы и т.д. Факт в том, что имеется электронный ресурс, является ли он СМИ – в эти тонкости не влазим, но эта информация находится в свободном доступе. Вот о чём говорила свидетель Чесакова в своих показаниях на предыдущем судебном заседании. Поэтому я возражаю. Свидетель Чесакова говорила о том, что ими проверяются и ею, как одним из руководителей "ОМ", только та информация, которая на сайте "ОМ". Она не обязана отслеживать всю информацию, которая существует во всемирной паутине. Поэтому прошу данный вопрос отклонить.

Судья считает, что отклонению вопрос не подлежит и повторяет вопрос: Проверялась ли указанная информация?

Чесакова: Нет, конечно, а зачем мне? Пусть это будет головная боль Гавердовского. Я прочитала, я ознакомилась. С чего я должна проверять?

Курихин: Скажите, почему указанная информация не помешала вам в течении долгого времени иметь со мной деловые отношения и с принадлежащими мне предприятиями и организациями? И издавать при этом статьи комплиментарного содержания?

Ерёмин: Ваша честь, возражаю против данной, против такой постановки вопроса, поскольку свидетель Чесакова не говорила в своих показаниях, что они публикуют какие-то порочащие сведения по Курихину...

Холоднко: Комплиментарные!!!

Еремин: Хорошо, комплиментарные. Я знаю значение, не надо комментировать мою личность, уважаемый адвокат Холоденко! Просто адвокат Холоденко периодически пытается создать провокацию – видимо, свойства характера, свойства личности такие, что ему необходимо, видимо, он удовольствие получает от этого. Ради бога! Относительно вопроса поставленного прошу данный вопрос отклонить или снять, как говорит адвокат Холоденко.

Суд снимает вопрос в данной формулировке, как не относящийся к существу дела.

Холоденко: ваша честь, я возражаю против действий председательствующего, который позволил защитнику Ерёмину и просто вынужден обвинить меня в некомпетентности. неоднократно, наоборот, я говорил, что вопрос надо не снять, а отклонить. н сейчас мне приписал эти слова, я... чтобы я прошу снять. В соответствии с действующим законодательством я прошу в очередной раз напомнить, что в соответствии с действующим законодательством председательствующий отклоняет вопросы, не имеющие отношения к делу, а не снимает. Снимать можно, как здесь выразился...

Курихин: Имелись ли в вашем агентстве случаи сотрудничества с другими кримина... криминальными элементами, совершающими особо тяжкие преступления?

Суд снимает вопрос, как не относящийся к существу дела.

Курихин: Ну, Ваша честь! То есть, до 2010 года, до-о-о прекращения моего финансирования этого издания ежемесячного и создали в принципе, сайт "Общественное мнение" на мои средства, меня восхваляли, мои-и-и, ар... мой предприятия и организации воспевали, делали там, размещали их рекламу... После сентября 2010 года обо мне начали писать только в ключе, как убийцы, торгов... обвиняли меня во всех тяжких преступлениях не то, что которых я, а которые даже не... не имели места быть. Не просто мне были приписаны чужие, а просто придумывали их и печатали их в своих этих... Я считаю, что это вызвано только тем отсутствием моего дальнейшего финансирования, не платить деньги этому информационному агентству и непосредственно его учредителю.

Судья: Вопрос применительно к каким обстоятельствам?

Курихин: Когда я спросил имелись... почему указанная информация... то есть о том, что я являюсь особо опасным преступником, особо опасным депутатом, не мешало вам иметь деловые отношения и издавать про меня комплиментарного содержания материалы...

Суд снимает вопрос в данной формулировке, как не относящийся к существу дела.

Курихин: В своих показаниях вы сказали, что Владимира Спирягина нанял я, и это не единственный случай, когда я нанимал общественников за деньги для шантажа предприятий, попадающих в зону моих интересов. Скажите пожалуйста, на чём конкретно основано это утверждение, кого конкретно вы имеете в виду и прошу назвать их имена.

Судья: в каком контексте данный вопрос имеет отношение к существу предъявленных обвинений?

Курихин: Ваша честь, меня обвиняют... У меня замечание на действие судьи, Ваша честь! На прошлом процессе... Во-первых, все эти вопросы носят уточняющий характер. На прошлом процессе вы позволяли и-и-и слушали, когда свидетель не то что в свободной форме, а именно в форме провокации, маркируя определённые вещи, чтобы в дальнейшем вести, кхм, ... грязную кампанию в отношении меня на страницах своего издания... Провоцировала, делала опять информационные маркеры, которые впоследствии выносились в заголовки... Вы её не останавливали, позволяли это делать. Когда же я задаю уточняющие вопросы, только касаемые тех вопросов, которые были ранее.. ответов на вопросы, которые ранее были озвучены ей. И которые, безусловно, являются ложными, провокационными. Вы не даёте мне их задать и эти вопросы отклоняете.

Судья: в указанной формулировке вопрос подлежит отклонению, поскольку, повторяю, к существу предъявленного обвинения Вилкова Сергея Владимировича в совершении преступления, совершенного против вас по статье 128.1 УК РФ, указанный вопрос отношения не имеет. Пожалуйста, какие вопросы ещё есть?

Курихин: Не считаете ли вы ваши показания клеветническими, соединёнными... соединяемы... соединённые с обвинением меня в совершении тяжких преступлений и особо тяжких?

Суд просит уточнить вопрос.

Курихин: ...показания в отношении меня клеветой, соединением... соединённой с обвинением м... меня в целом ряде тяжких преступлений и особо тяжких?

Суд снимает вопрос в данной формулировке, как не относящийся к существу дела.

Курихин: В ходе настоящего заседания вы лично, либо кто-то из руководства вашего СМИ давали указания о публикации на сайте "ОМа" стенограмм судебного заседания, искажающие на самом деле факты, оказывающие давление на ещё не опрошенных свидетелей, препятствующие отправлению правосудия?

Ерёмин: Ваша честь, возражаю против такой постановки вопроса, поскольку данный вопрос не имеет отношения к существу предъявленного обвинения.

Судья считает, что отклонению вопрос не подлежит и повторяет вопрос: Давало или не давало руководство "ОМ" указания, воздействовали ли на свидетелей?

Чесакова: Конечно, ни на кого не воздействовали. Мы придерживаемся открытости. Дело в том, что вот сейчас мы с вами наблюдаем, сколько вопросов задаёт... Сколько уже было... понимаете, перетолкований, как он (Курихин,– ред.) извращает форму. Я вот половину того, что он пытается приписать, не говорила. Но мы же сейчас с вами наблюдаем, мы же все понимаем, куда они клонят! Понимаете, только из-за этого, что мы имеем дело с людьми, мягко так скажем...

Судья: давайте переформулируем...

Чесакова: .. мягко скажем...

Судья: Указания давали своим сотрудникам?

Ерёмин: Ваша честь, а я возражаю против действия председательстующего, поскольку свидетель был перебит. Прошу всё-таки дать возможность свидетелю ответить на поставленный вопрос.

Судья: в рамках поставленного вопроса свидетель ответ дала. Ещё есть что добавить свидетелю? Указания давали своим сотрудникам?

Чесакова: Цель наша – подчеркнуть прозрачность процесса. В том числе, чтобы избежать в дальнейшем таких извращённых вопросов, понимаете, где люди всё это перетолковывают и истолковывают в свою пользу. Поэтому, соответственно, хотелось бы, чтобы всё было открыто, всё было честно. Потому что, я ещё раз повторю свою позицию: мы имеем дело с людьми, мягко скажем, которые были ранее замечены в своих ложных показаниях. Я уже пример конкретики приводила. Курихин три раза врал про свою дату рождения.

Судья: давайте по существу поставленного вопроса.

Чесакова: В рамках поставленного вопроса, конечно, никакая стенограмма не является давлением на свидетелей.

Курихин: Уточняющий вопрос: вы только что указали, что я неоднократно был замечен в лжесвидетельстве. Когда, кем и при каких обстоятельствах?

Чесакова: Я в прошлый раз говорила... Да я прочитала о том, что вы обманывали следствие. Три раза вы врали про свой год рождения, один раз ввели в заблуждение следствие о том, как зовут вашу гражданскую жену Сухоручкину. Всё это отражено в протоколах допросов по делу об убийстве прокурора Григорьева и выложено на сайте Вячеслава Борисова, подробно об этой теме рассказывается в статье "Сергей Курихин: друзья и враги". Там приводятся протоколы допроса всех и в том числе Сергея Георгиевича.

Курихин: Получается, вы доверяете информации из ресурсов, не являющихся СМИ и надписям на заборах, которые также не являются СМИ?

Суд снимает вопрос в данной формулировке, как не относящийся к существу дела.

Курихин: Почему тогда для открытости процесса, для того, чтобы не было неверно истолкованной... эээ... неверно истолкованного процесса, вы выкладываете стенограмму не полностью, а выборочно и только те фрагменты, которые интересны вам. А например, как делает Вилков на закрытом в Яндексе там выложил звук и всё понятно: кто захочет, все прослушают три часа. Почему вы для освещения объективности не выкладываете полностью – полностью! – стенограмму, а только выборочно, тех кусков... вы маркируете определённые вещи для того, чтобы они ярче звучали, вы продолжаете грязную и разнузданную кампанию в отношении меня, почему?

Суд снимает вопрос в данной формулировке, как не относящийся к существу дела.

Курихин: Существует ли в практике вашего издания применение стоп-листов, блоков на негатив?

Суд снимает вопрос в данной формулировке, как не относящийся к существу дела.

Курихин: Ваша честь! Существо-о-о... это имеется в виду, что блоки на негатив и стоп-листы – это говорит о том, что если какой-либо предприниматель, политик или чиновник платит, чтобы против него не распространялась клеветническая провокационная информация, то про него этого не выходит. Если от отказывается платить, то подвергается шантажу, клевете и провокациям. Вот хотел бы уточнить у потерпевшей... у свидетеля... практикуется это или нет в их издании? Поскольку у меня складывается впечатление, что под такую кампанию попал я.

Чесакова: А можно конкретику, Сергей Георгиевич? Я хочу конкретно увидеть стоп-лист.

Судья: потерпевший интересуется, существует ли в вашем издании...

Чесакова: Не существует.

Курихин: Занимаются ли сотрудники вашего агентства сбором компромата для шантажа политиков и представителей бизнеса?

Суд отклоняет вопрос.

Адвокат потерпевшего Холоденко: Ваша честь, мы считаем что «Общественное мнение» занимается такой деятельностью. И мы считаем, что потерпевший был оклеветан Вилковым в рамках продолжения этой деятельности.

Потерпевший Курихин: А если у меня доказательства есть этого шантажа, я могу?
Ольга Юрьевна, на сайте вашего издания самые дорогие места для рекламы оплачивают крупные компании. Но так как брезгуют связывать… ваше издание не способно улучшить их деловую репутацию, увеличить продажи, и они брезгуют с вами связываться, но вынуждены вам платить. Вот, Ваша честь, их сайт (демонстрирует свой планшет марки Apple). Свидетельством являются пустые места. Безусловно, компания если бы хотела рекламироваться и платит большие деньги за эту рекламу… Нажимаешь на нее, здесь нет рекламы этой компании. Как вы можете объяснить (обращается к свидетелю Ольге Чесаковой) что ряд рекламодателей, зная, что вы не можете улучшить их деловую репутацию, платит вам, чтобы избежать клеветы в свой адрес и шантажа? Смотрите, это пустое место, за которое люди платят деньги. Вы продаете под рекламу пустые места. И предприниматели, не желая с вами связывать свое доброе имя, вынуждены платить за пустые места!
При этом, Курихин указывал на одно из мест на лицевой странице сайта «ОМ». В ответ Ольга Чесакова заметила, что на этом месте, на самом деле, размещен рекламный баннер.
- Его уже месяц там нет! – заявил Курихин (Отметим, что все это время рекламный баннер находился на месте. Сергею Курихину он, по всей видимости, не был виден из-за настроек «айфона», которые блокируют интернет-рекламу и флеш-анимацию, – «ОМ).
Обсуждение этого занимает около 15 минут, потерпевший настаивает, что рекламы там нет и это доказательство того, что «ОМ» шантажирует саратовский бизнес.

Свидетель Чесакова: Это ложь! Понимаете, ложь! У человека не хватает интеллектуального багажа.

Курихин: Ваша честь, вот по поводу интеллектуального багажа. Я вот насчет истеричности и хабалистости, прошу запретить!

Свидетель Чесакова: У себя будете во «Взгляде» запрещать.

Суд делает замечание обеим сторонам.

Курихин: В своих показаниях вы утверждаете, что в 2010 году я развязал кампанию против Олега Грищенко. Предлагал финансировать ваши издания черными схемами. Скажите пожалуйста, когда именно я вам это предлагал, в чем заключаются черные схемы и используете ли вы такие схемы в своей деятельности?

Свидетель Чесакова: Мне лично нет. Предлагалось это все Колобродову. Под черными схемами имеется в виду оплата наличными тех или иных публикаций. Было такое предложение. Когда оно было отклонено, на ИА «Взгляд-инфо» 5 октября 2010 гола вышла статья «Саратовские байкеры не нашли в своих рядах гомосексуалистов» с прозрачными намеками в адрес Грищенко. Цитируется статья «Шкурный вопрос Грищенко». Значит, какие-то издания нашлись, которые взяли эти статьи. Мы отказались, черными схемами мы не пользуемся.

Курихин: Известно ли вам, рассказывал ли вам Алексей Колобродов об обстоятельствах этой встречи? Рассказывал ли, что он подошел ко мне в районе парка «Липки», и просил чтобы я никаким образом не просил его участвовать в этой кампании. Что его заставляют писать про меня всевозможную чернуху. И так как я для него являюсь чуть ли не отцом родным, чтобы он меня как-то понял, и что он не хочет в этом во всем участвовать. На что я ему сказал: Алексей, через полгода все противоречия с городской властью будут сняты. Конфликт будет исчерпан, и предложил ему ни в чем не участвовать. И все равно через несколько дней началась грязные материалы в отношении меня. Рассказывал ли об этом Колобродов?

Свидетель Чесакова: Мне не известно об этом.

Курихин: Что стало переломной точкой, когда в сентябре 2010 года на вашем сайте начали появляться статьи про меня? Вилков, как я понимаю, продолжает эту кампанию. Его специально взяли в 2010 году на работу, давали задания соответствующие, это я начинаю понимать.

Свидетель Чесакова: Я не помню, чтобы политика издания как-то изменилась.

Адвокат Еремин: Вопрос считаю необходимо отвести. И прошу сделать замечание потерпевшему. Он оказывает давление на свидетеля – смотрит там что-то, подмигивает, улыбается. Все-таки это депутат Саратовской областной думы, авторитетный человек. Должен соответствовать своему имиджу.

Курихин: На прошлом судебном заседании вы рассказали, что в 2012 году между нами произошла встреча, на которой я пообещал вам проблемы. Можете ли вы рассказать, где и при каких обстоятельствах это произошло?

Свидетель Чесакова: Встреча проходила в ресторане «Веранда» на мастер-классе шеф-повара Австриевской. Еще был пригашен известный французский коньячный дом. Я оказалась за одним столом с Сергеем Георгиевичем. За нашим столом был Анатолий Петрович Зотов. Был Шульдяков, на тот момент главврач госпиталя ветеранов войн. Еще была пара – женщину звали Людмила, а мужчину не помню. Часа три мы общались.

Курихин: Ваша честь, хочу дать показания. Это лжесвидетельствование. Да, действительно в августе 2012 года я был в компании приятелей, кого перечислила свидетельница. Мы сидели на вечеринке. И тут ни с того ни с сего к нам подставляют стул и подсаживают свидетельницу. На самом деле, на тот момент у нас были уже довольно сложные отношения. Безусловно, нам было даже как-то неуютно. Ее пребывание, безусловно, всем вечер испортило. С ней никто вообще не разговаривал. Через час она ушла. Мы обрадовались и устроили хороший вечер. Хочу пригласить свидетелей которые это подтвердят. (обращается к Ольге Чесаковой) Зачем вы дезинформируете суд?

Свидетель Чесакова: Я настаиваю на своей версии событий, Ваша честь. У меня даже был разговор с Шульдяковым. Мы обсуждали нового министра здравоохранения Твердохлеб Ларису. Мне было интересно мнение эксперта из медицинского сообщества. Мы разговаривали и с Сергеем Георгиевичем. Он мне хвалился что его сайт «Взгляд» занимает лидирующие места по индексу цитирования по версии агентства «Медиалогия». Мы с ним говорили о его сотрудниках, упоминали Николая Лыкова. В частности, мне Сергей Георгиевич назидательно говорил, чтобы я прекратила общение с его сотрудниками. Мы тогда готовили школу журналистики, пригласили Лыкова давать уроки. Он очень заинтересовался, но сказал, что должен посоветоваться с Курихиным. А Сергей Георгиевич сказал тогда: «Хватит лезть к моим сотрудникам с вашими дебильными идеями, и вообще прекрати с ними общаться». Обсуждали мы с Курихиным довольно долго и детали нашего конфликта. Были и параллельные темы. Он рассказывал, как с дочерью ездил на Мальдивы, там ему очень понравился подводный ресторан.

Курихин: Вы утверждаете, что я вам угрожал там?

Свидетель Чесакова: Да. Ну, не мне лично. Но вы сказали, что у нас будут большие проблемы, потому что мы не согласились участвовать в войне на вашей стороне.

Курихин: На прошлом допросе вы сказали, что вам неоднократно направлялись угрозы от меня. В связи с этим, у вас с Колобродовым была договоренность, что он отправляет вам смс когда ему приходят угрожающие звонки. Когда конкретно я звонил, в чем заключались угрозы? Обращались ли вы в правоохранительные органы в связи с этим?

Свидетель Чесакова: Смс я могу суду предъявить, как говорила еще на прошлом заседании. Можем ее посмотреть, там будет указана дата и время. В чем заключались угрозы лучше спросить у Колобродова. Обращались в правоохранительные органы только в связи с угрозой жене Колобродова.

Объявляется перерыв на обед

. Суд: Пожалуйста, какие есть вопросы.
Курихин: В августе 2012 года в ресторане "Веранда" вы попросили, чтобы Вас подсадили к столику, где я отмечал праздник со своими друзьями. С какой целью вы к нам подсели?
Суд отклонил вопрос как не относящийся к обстоятельствам дела.
Курихин: Ольга Чесакова хотела попробовать помириться, может быть. Она пришла в ресторан одна, без кавалера, и подсела к человеку, с которым, как она показала, находится в стадии войны, во враждующих отношениях, она к нему подсела, где он сидит, злой людоед Курихин со своими друзьями... и она попросила подсадить, поставить стульчик. Я не знаю, может быть это была какая-то цель... передать мне какие-то условия или примириться. То есть, я хотел бы установить цель этого.
Холоденко: Хотел бы выразить возражение против действий председательствующего. Я считаю, что данная претензия обоснована. Дело в том что как известно, часть 2 статьи 179 человек может быть допрошен по любым обстоятельствам, в том числе и о характере взаимоотношений с потерпевшим. Вот эта ситуация как нельзя лучше подпадает под действие части 2ой об отношениях свидетеля с потерпевшим, необходимых по крайней мере для оценки показаний свидетеля в будущем, я полагаю, вправе мы задавать подобные вопросы и прошу позволить это сделать с учётом положения части 2 статьи 179 УК.
Еремин: Сейчас сформулирую вопрос. Потерпевший Курихин дал показания фактически, то есть выразил свою позицию, точку зрения, что противоречит тому, что сказал его адвокат. Говорит: «не даём никакой оценки», но только что оценка, за несколько секунд до этого ,была дана, «мы считаем то-то», «подсадили для того-то». Я предлагаю потерпевшему переформулировать вопрос, например, «Зачем вы подсели к столику», ведь потерпевшая не говорила в показаниях «я подсела», она говорила «имела место встреча» а о том, кто к кому подсел – речи вообще не шло. Прошу в данной формулировке вопрос отвести и дать возможность потерпевшему вопрос переформулировать.
Суд отклоняет вопрос.
Курихин: В августе 2012 года мы с вами находились в ресторане. С какой целью вы подсели к нашему столику в ресторане, где тогда я находился со своими друзьями?
Чесакова: Я получила приглашение на гастрономический ужин, были красивые черные пригласительные. Также был приглашён Алексей Колобродов. У Колобродова был жестокий грипп, он не смог пойти, а так как там не предполагались супруги, то я пошла без своего мужа. В гардеробе была раскладка по столам, и я увидела в этой раскладке, что Колобродов и Чесакова должны были сидеть за столом у Курихина. Потому я по этой раскладке села за стол, поздоровалась со всеми.
Курихин: Почему отдельные моменты вы помните досконально вплоть до цвета пригласительного, а серьёзные обстоятельства выпадают у вас из памяти, и вы ссылаетесь на то, что она у вас девичья.
Суд отклоняет вопрос в указанной формулировке, так как в нем содержится утверждение.
Курихин: Брали ли вы заказ у моих оппонентов, будь то политических или коммерческих, на информационную кампанию в отношении меня?
Чесакова: Нет, не брали. Никто не выходил с такими предложениями.
Курихин: А сотрудничество с администрацией города, с адвокатами убийц - которые покушались на меня и убили начальник службы безопасности моей, охраны , Сергея Белостропова, который посредством размещения рекламы на вашем сайте, вы выступали в защиту его. Вот вы это объясните?
Суд отклонен как неконкретный и не имеющий отношения к существу предъявленного обвинения.
Курихин: Подвергали ли вы травле журналистов, не желающих участвовать в дискредитации моей персоны. Из других изданий.
Суд отклоняет вопрос.
Курихин: Ваша честь, вопрос имеет отношение, потому что, как говорил Сергей Вилков, они развернули целую кампанию, направленную на возбуждение против меня уголовного дела, для того, чтобы воспрепятствовать моим конституционным правам избираться в областную думу. Что это была целенаправленная деятельность, поэтому те журналисты, которые не хотели вставать на эту сторону, подвергались оскорблениям, в частности им звонили, выясняли отношения, почему они не делали то или это. Это прямое отношение к травле, которую в течение шести лет гражданка Чесакова и гражданин Колобродов в составе организованной группы журналистов в отношении меня...
Суд отклоняет вопрос.
Курихин: Известно ли вам, что в помещении вашей редакции подсудимый Сергей Вилков употреблял наркотические средства с товарищами и демонстрировал это в социальных сетях. Может быть, посредством этих наркотических средств вот те фантазии, которые они мне приписывают, может быть, они и рождались после этого. У меня есть фотографии, подтверждающие, где он рассказывает, что перед косяком...
Суд: О данном факте вам что-нибудь известно?
Чесакова: Да нет, конечно. Такого не было в стенах нашей редакции.
Курихин: В своих показаниях вы утверждаете, что я угрожал супруге Колобродова. Как и при каких обстоятельствах я это делал?
Суд отклоняет вопрос.
Холоденко: Ваша честь, возражение на действия председательствующего. Дело в том, что в предъявленном обвинении на сайте про Саратов были распространены заведомо ложные сведения, порочащие честь и достоинство Сергея Курихина, подрывающие его репутацию. В частности, сведения о том, что Курихиным высказывались угрозы в адрес редакции. Учитывая, что жена Колобродова... это обстоятельство входит в предъявленное обвинение. Сторона защиты приняла доказательства, свидетельствующие о том, что мой доверитель высказывал эти угрозы и доверенные лица приказы эти передавали. Позвольте моему доверителю поучаствовать в допросе свидетелей, в сборе доказательств в целях подтверждения или опровержения угроз в адрес редакции. Полагаю, здесь поспешно был снят вопрос.
Суд решение не меняет.
Курихин: Ранее вы и подсудимый Вилков в качестве доказательств достоверности распространяемых подсудимым позорящих меня сведений, ссылались на блог Овчинского. В связи с тем, что Овчинский ссылался не на официальные документы, а публичную информацию, обнаруженную поисковиками Яндекс и Рамблер, содержащими ссылки, в том числе на информацию вашего агентства, ответьте, пожалуйста, на следующий вопрос. Для вас, как для опытного журналиста и издателя, достаточно такого обоснования? Не желаете ли вы при таком обосновании выглядеть наивной простушкой, и не является ли это продолжением той очернительной кампании, которую вы развязали против меня.
Еремин: Ваша честь, я протестую против такой постановки вопроса. Во-первых, в нём содержится утверждение, во-вторых, некорректные высказывания в адрес свидетеля насчёт простушки и всего прочего. Прошу предложить потерпевшему переформулировать вопрос.
Суд отклоняет вопрос, так как он в том числе не относится к делу.
Курихин: Ранее вы вместе с подсудимым Вилковым в качестве доказательства своей позиции и достоверности распространенных подсудимым позорящих сведений ссылались на блог генерала Овчинского. В связи с тем, что Овчинский не ссылался на официальные документы, а личную информацию, которую он нашел в Яндексе и Рамблере - это в блоге Овчинского указано - содержащими ссылки в том числе на материалы вашего агентства. В связи с этим ответьте на следующий вопрос. Для вас как для опытного журналиста и издателя, достаточно такого обоснования?
Еремин: Ваша честь, прошу вопрос отклонить, поскольку он является повторным. Свидетелю задавался такой вопрос на прошлом судебном заседании и свидетель давал по этому поводу показания.
Суд просит прояснить вопрос - достаточно какого обоснования для чего.
Курихин: Свидетель и подсудимый неоднократно ссылались на блог Овчинского, который в своем блоге (он находится есть в материала дела) он не ссылается на какие-то официальные документы о якобы моем отношении к ОПГ, а он говорит, что достаточно набрать в Яндексе или Рамблере фамилию и высвечивается информация. Поэтому так как Ольга Юрьевна сама о себе говорит, что является опытным журналистом, старым журналистом, издателем... Считается ли для нее достаточно таких рассуждений человека, политика.
Еремин: Ваша честь, прошу отклонить вопрос в данной редакции, поскольку какая разница, что считает или не считает свидетель Чесакова. Свидетель сообщает на допросе, что он видел, слышал и свидетелем чего он являлся, и где присутствовал. А мнение свидетеля или его оценка... Я не думаю, что суду интересны и имеют значения.
Суд отклоняет вопрос.
Холоденко: Ваша честь, вопрос потерпевшего Курихина был необоснованно отклонён. Этот вопрос не в такой формулировке задавался стороной защиты. Защита спросила: вы считаете ли достоверными сведения, изложенные в пяти фотографиях, размещенных в Фейсбуке. И вопрос не был отклонён. По этому вопросу были даны показания. Теперь Сергей Георгиевич хочет в целях проверки спросить: почему вы считаете достаточной ссылкой только на Овчинского, который ссылается на поисковики, а поисковики черпают информацию из тех 70-ти листов и так далее. Вот по сути вопрос: почему вы считаете достоверным Овчинского.
Вопрос по-прежнему отклонен.
Еремин: Ваша честь, у меня короткое заявление. С чего представитель потерпевшего взял, что свидетель считает достаточным? Потому и предлагалось переформулировать, то есть в вопросе уже содержится утверждение или ответ. Т.е. он считает, что свидетель считает это достаточным. С чего они это взяли? Тогда по-другому можно спросить: например, «считает ли достаточным или не считает достаточным».
Курихин: Считает ли свидетель, как специалист высочайшего класса, считать достоверным, когда человек утверждает информацию со слов человека, который ее взял из поисковиков?
Суд отклоняет вопрос как не относящийся к делу.
Курихин: Сотрудничали ли вы с людьми, осужденными приговорами судов, защищаете ли вы уголовные элементы? В отношении меня была развёрнута кампания в интересах людей, совершивших покушение на меня, а так же для того, чтобы сформировать у суда присяжных мнение о том, что я являюсь «плохим человеком». Мне так кажется. Более того, первое судебное решение было оправдательным. Поэтому отсюда у меня возникает вопрос и я считаю, что это кампания, которую проплачивали адвокаты.
Суд просит сформулировать вопрос.
Курихин: Сотрудничали ли вы и ваше агентство с людьми, осужденными приговорами судов, защищаете ли вы уголовные элементы?
Еремин: Ваша честь, у меня заявление. Дело в том, что только что перед тем, как задать вопрос, потерпевший Курихин давал показания. Прошу всё-таки соблюдать регламент судебного заседания.
Суд отклоняет вопрос, так как не имеет отношения к делу.
Курихин: Оказываете ли вы своими публикациями давление на суды, правоохранительные органы путём направления редакционных запросов?
Чесакова: Никакого давления на суды мы, конечно, не оказываем. Запросы по закону о СМИ, конечно, мы делаем. Я всем хочу напомнить о недавней цитате Тарасова Василия Николаевича, председателя суда. Его позиция вывешена на сайте областного суда буквально 3 июля 16 года. Что он говорит об агентстве «Взгляд»? Анализ публикации за несколько лет...
Курихин перебивает, Чесакова просит дать ей договорить. Суд делает всем замечания.
Чесакова: Я хочу сказать, что у Тарасова другая точка зрения, что именно "Взгляд" давит.
Курихин вновь задает тот же вопрос. Суд снимает его как повторный
Курихин: Распространяя публикацию, а именно статью «Артин помешал Курихину создать подконтрольную русскую диаспору» вы считаете достоверной в той части, что я поддерживаю и продвигаю националистов и спланировал «многоходовку». На чем вы делаете свои выводы, и почему не взяли комментарий у тебя? По закону о СМИ вы обязаны это делать.
Суд отклоняет вопрос, поскольку содержит утверждение.
Курихин (возмущенно): Они же не брали у меня комментарий!
Суд просит переформулировать вопрос.
Курихин: Утверждая в статье "Артин помешал Курихину...", вы считаете достоверной и утверждаете, что это многоходовка по продвижению националистов для захвата власти. Брали ли вы комментарий у Курихина, основным фигурантом которой статьи он является?
Чесакова: Да, Вилков звонил ему на телефон (называет номер), трубки он не берёт.
Курихин: Утверждаете ли вы, что за день до нападения на Крутова был предупредительный звонок с требованием его уволить и предупреждением о готовящемся преступлении?
Еремин просит снять вопрос как задаваемый повторно. Суд отклоняет как не относящийся к обстоятельствам дела.
Курихин: На чем основано ваше утверждение, что нападение на Крутова и Вилкова является закономерностью?
Суд отклоняет вопрос в части Крутова.
Чесакова: Я говорю о той логической цепочке, которая выстраивается. То есть, перед нападением на Крутова "Эффект Веры Засулич", где он говорил про ложку, была эта статья. Потом я говорила о том, что предшествовало нападению на Вилкова. Дело в том, что у нас на сайте была опубликована статья в 14-м году «Деньги вместе, а пули врозь», где Вилков разбирает детали покушения на Сергея Курихина. Где он попытался вникнуть в экономический конфликт между двумя сторонами. Вилков ходил на суды, он его там видел. То есть, Вилков к этому проявлял интерес. Так вот, появилась эта публикация, где Вилков на основе того, что он услышал в судах, делает предположения, выводы. Это статья, рассказывающая об истинных мотивах и механизмах этого конфликта Сергея Георгиевича Курихина с застройщиками. Кстати, могу вам сказать, что опрашивались все стороны, опрашивались адвокаты. И что, собственно, выяснил Вилков? Когда он позвонил адвокатам Майорова, тот сказал, что «я уже три раза встречался с Курихиным, мы с ним сформировали общую точку зрения, но я не имею права раскрывать детали». После этого Вилков позвонил Валерию Холоденко, который представлял интересы пяти свидетелей обвинения. Что сказал Холоденко в телефонном разговоре Вилкову? Он сказал «Я это дело пока комментировать не буду». И он добавил, что его клиент вряд ли заинтересован в гласности вокруг конфликта. Вот прозвучала цитата Холоденко, который недвусмысленно дал понять, что «нам не нужна гласность», это во-первых. Первая коллегия присяжных, уже говорилось, дала оправдательный вердикт этим людям. Они вышли из зала суда. Это был сокрушительный удар для этой стороны, потому что они оказались на свободе. И эти люди могли бы во второй раз покушаться, там масса всего могла произойти. Вилков залез в эту историю, то есть ходил, внимательно все изучал. Мы пишем эту статью, представляете, и начинается новый судебный процесс. Эта сторона уже, видимо, не боялась реакции присяжных. А скорее всего, она боялась того, что в судах прозвучат какие-то элементы договорённостей, и это все станет гласностью.
Холоденко (перебивает): Ваша честь, свидетель говорит об интервью, которое касалось совершенно другого моего клиента, Ермолаева. Речь шла вообще не о Курихине, а о строительстве ЖСК «Буй». Который не имеет никакого отношения. (Отметим, что адвокат Валерий Холоденко говорит об экономическом деле, где сторонами являются друг Курихина Ермолаев, бизнесмен Белов и организатор покушения Майоров. Дело теснейшим образом связано с обстоятельствами покушения на Курихина, о чем можно узнать из упомянутой статьи Вилкова. Отметим, что Белова Курихин и контролируемые им СМИ первоначально называли настоящим заказчиком покушения на него. Однако в процессе раздела стройплощадок, оформленных на Майорова, ближайший сподвижник Курихина – застройщик Ермолаев и Белов оказались по одну сторону. Одновременно Курихин и его защита перестала упоминать Белова в связи с покушением, что и дало основание журналисту Вилкову заподозрить заключение между ними некоего договора - "ОМ"). В данном случае мои слова были искажены, недословно воспроизведены господином Вилковым. Сделано было это профессионально. И теперь после моего отказа дать интервью теперь начинается искажение свидетелем. Вон он испорченный телефон. Прошу запретить свидетелю сообщать об обстоятельствах, не имеющих значение для дела. Мой клиент был Ермолаев, потерпевший Курихин к строительству ЖСК не имел никакого отношения. Всё.
Суд не усмотрел нарушений судебно-процессуального законодательства.
Еремин (копируя Холоденко): Ваша честь, у меня короткое заявление. Каждый студент 3 курса должен знать, что перебивать допрашиваемое лицо не только незаконно, но и некорректно, неэтично. Что мы сейчас видели? Представитель потерпевшего нагло встал, перебил свидетеля на полуслове и выступил со своими заявлениями. Я прошу призвать всех к соблюдению судебного регламента, и в данном случае прошу запретить перебивать свидетеля, дать ему возможность высказаться. А с оценкой фактов адвокат Холоденко может выступить в прениях, например.
Курихин: У меня тоже заявление. Вы делаете замечания свидетелю, который не отвечает на поставленный вопрос, вопрос уводит в сторону. Это делается не первый раз. В это время она рассказывает ту информацию, маркирует ее, чтобы в изданиях сделать информационный какой-то вброс. Но по существу заданных вопросов ни на один вопрос не отвечает. Те вопросы, которые вы мне отводите, она гуляет по этой информации, предлагая ее уже под своим информационным соусом.
Суд отмечает, что на данном этапе нарушений не зафиксировано.
Суд: Относительно данного вопроса дал свидетель показания?
Чесакова: Я еще не додала, можно закончить?
Курихин (смеется): Не додала...
Чесакова (продолжает отвечать на вопрос): Статья Вилкова заканчивается как? - будущий процесс может открыть нам обстоятельства, способные прояснить РЕАЛЬНЫЕ причины кровавых событий 10-11 годов. Вилков говорит, о том, что - Холоденко прав - то, что вы там были. Это действительно было в составе. Эти дела связаны. Вилков там в статье все объясняет. Видите, вы сами не хотели огласки. И вы представляете, сколько усилий нужно, чтобы вернуть приговор из Верховного суда, чтобы новую коллегию назначить. Это же беспрецедентное дело! И когда начинался следующий процесс, всеми силами он не хотел, чтобы на нем присутствовали журналисты, и мы его освещали. Ему это было невыгодно. Там уже был пакет договоренностей. С Беловым он там договорился. Очень не хотели, чтобы это выплывало. Вот вам конкретика. Процесс должен был начаться, здесь 13 января... Удалось же вывести из дела Крутова. Удалось. Возможно, подумали, что удастся вывести из дела Вилкова, и эти события освещаться не будут и люди спокойно, так сказать, отправятся в тюрьму, и все договоренности все стороны соблюдут.
Курихин: Свидетель на вопрос не ответила, но затронула обстоятельства, не относящиеся к делу, обвинив меня в сговоре и других тяжких преступлениях, тогда у меня вопрос. Вы утверждаете, что я и Крутова вывел из процесса по освещению моей деятельности за день до его напаения именно когда он шел на оглашение приговора Лысенко Михаила Алексеевича. Более того, я как человек, не желающий казаться наивным, как вот вы, прекрасно понимал, что кому-то этого делать не хотелось, поэтому я допускал, как допускаете и вы, что во время он освещал этот судебный процесс в интересах Михаила Алексеевича и что за ним могло вестись наблюдение, с кем он встречается, с кем общается, с адвокатами ли... Да, итак вопрос. Вы неоднократно сказали, что за день до его нападения вам поступил в редакцию звонок с предупреждением, поэтому я спрашиваю – от кого вам поступил вопрос. И у меня есть ходатайство, ваша честь. Ходатайство о запросе детализации телефонных разговоров Крутова за указанный период, и телефонных переговоров Колобродова или Чесаковой НЕРАЗБОРЧИВО, для того чтобы можно было раскрыть ещё одно преступление, поскольку человек звонивший знал о готовящемся преступлении и злом умысле, и мы раскроем это преступление...
Обсуждают, заявляют ли ходатайство. Холоденко говорит, что сделают это позже. Возвращаются к допросу свидетеля.
Курихин: Утверждаете ли вы, что за день до нападения на Крутова, на телефон Колобродова был предупреждающий звонок?
Суд отклоняет вопрос как не относящийся к делу.
Еремин: Ваша честь, у меня коротенькое заявление. Дело в том, что Сергей Георгиевич, который не присутствовал на первой части допроса свидетеля Чесаковой, задаёт сейчас те же вопросы, которые задавались, и свидетель давала показания по этим вопросам. Поэтому, ваша честь, считаю, что повторные вопросы необходимо отклонять, так как на них были получены ответы. Ваша честь, по последнему вопросу я поддерживаю и считаю, что свидетель уже отвечал на поставленный вопрос.
Курихин: Я не присутствовал на прошлом процессе, но прослушал диктофонную запись, поэтому мои вопросы носят уточняющий характер. Чесакова стала изменять свои показания, а в ряде случаев ссылаться на то, что не помнила событий, ссылаться на девичью память. Поэтому у меня есть подозрения, что это ложные ее свидетельства, именно поэтому я задаю уточняющие вопросы.
Холоденко: ...в целях проверки
Курихин: В целях проверки.
Еремин: Ваша честь, коротенькое заявление. Потерпевший Курихин в настоящее время даёт оценку показаниям свидетеля Чесаковой. Я считаю, что это преждевременно. Оценку показаниям он сможет дать на стадии прений, а сейчас необходимо призвать его к соблюдению регламента, и, если есть необходимость, пусть задаёт вопросы, а не комментирует.
Курихин: В связи с вашим утверждением о сыне некоей Маргариты Щербаковой, которого я якобы положил на рельсы и сделал инвалидом. поясните, почему вы не передали соответствующий материал в правоохранительные органы и означает ли это, что вы с подсудимым являетесь участником клеветы и провокаций против меня?
Отклоняется, так как содержит утвреждение.
Холоденко: Ваша честь, у меня есть возражение.
Суд: Если после каждого отклонения вопроса вы будете возражения заявлять, мы далеко не продвинемся. Пожалуйста.
Холоденко: В соответствии со статьёй 88 УПК каждое доказательство подлежит проверке. Вот мы и проверяем путём постановки уточняющих вопросов. О чем сообщил суду мой доверитель. Он не может каждый раз объяснять, для чего нужен тот или иной вопрос, потому что, как уже справедливо ответил Сергей Георгиевич, защита делает заявления по поводу того, что якобы уже даёт показания, высказывает оценку и так далее. Но я повторяю – эти показания уже давались об этих обстоятельствах и в целях проверки мы будем вызывать дополнительных свидетелей, мы будем сопоставлять показания этого свидетеля, в соответствии со статьей 88.
Еремин: Ваша честь, короткое заявление. Каждый студент 3 курса должен знать, что в соответствии со статьёй 87 проверка доказательств производится дознавателем, следователем, прокурором, судом. А представитель потерпевшего говорит о том, что «мы будем производить проверку», но закон не позволяет ему производить проверку и оценку. Это будет делать суд в совещательной комнате.
Суд заносит замечания в протокол, вопрос отклоняет.
Курихин: В показаниях вы делали акцент на том, что Вилков известен и за пределами региона, и поддерживается другими журналистами про признаку вхождения подсудимого в профессиональные сообщества. Ну то есть там, в социалистические какие-то движения, или там ЛГБТ-сообщества. Только по этим признакам поддерживается Вилков, или другие журналисты изучают его материалы.
Суд напоминает об обстоятельствах обвинения.
Курихин: Безусловно, имея 1700 подписчиков, или сколько заявляли... Во-первых, это распространение, о чем говорить? Насколько это распространено, по каким регионам. Что это распространение этой клеветы распространяется не только на территории нашего региона, а за его пределами. Безусловно, это как раз о распространении всей этой негативной информации, компилированной, сфабрикованной, провокационной.
Суд отклоняет вопрос в данной формулировке.
Курихин: В своих показаниях вы утверждали, что я не успокоюсь, пока не посажу Вилкова или не сделаю Крутова инвалидом. Кому и когда конкретно я давал такие обещания?
Вопрос отклонен в части Крутова.
Чесакова: Ну это общеизвестно, мы это обсуждали с Колобродовым, мне это говорили многие люди о такой вашей непримиримой позиции, о том, что вы так настроены. Да, вы говорили, что «я не успокоюсь, пока не закрою этот холдинг, пока не посажу Вилкова" Говорилось. Это говорилось Колобродову. А лиц, я конечно, не помню.
Курихин: Ваша честь, на вопрос я не получил ответа. Это говорила с Колобродовым Чесакова, и непонятно, при чём тут я. Слова приписывались мне. Когда и кому?
Суд: На данный вопрос мы ответ свидетеля услышали, оценки показаний могут быть даны на иных стадиях процесса. Пожалуйста, какие ещё есть вопросы?
Курихин: В своих показаниях на процессе вы утверждали, что я вам звонил. Когда, на какой номер и с какой целью?
Суд снимает вопрос как не имеющий отношения к делу
Курихин: Она коммерческий директор редакции. Более того, в своих показаниях она говорила «мои подчинённые». Её подчинённые это и шеф-выпускающий-редактор, и журналист, у которого она является работодателем и редакционные задания ему дает, а значит формирует их. Но безусловно, она ставит цели и задачи перед журналистами Ну как не Вилков, как не от нее, получал какие-то указания в написании, изготовлении провокации против меня. На прошлом заседании она говорила, что я и ей звонил, поэтому мне интересно, когда, как, на какой номер, может ли она предоставить детализацию. Я не звонил Чесаковой . Вообще никогда, но она утверждает обратное. В прошлом своем выступлении, это есть на диктофонной записи, вы сказали, что я вам звонил. С какой целью и когда, и на какой номер?
Еремин: Ваша честь, я возражаю, поскольку уже задавался этот вопрос, и свидетель давала на него показания. Задавались вопросы, когда не было на судебном заседании потерпевшего. Сейчас он фактически дублирует, те же самые вопросы мы задаем по второму кругу. Вот и всё. Поэтому я считаю, что показания даны, и вопрос является повторным.
Суд отклоняет вопрос.
Курихин: Ваша честь, я не вижу смысла задавать все эти вопросы, если вы их отклоняете.
Суд: Ну если они не относятся к делу
Курихин: Ну как же не относятся, если меня обвиняют в угрозах, меня...
Еремин: Да Вилкова обвиняют, а не вас.
Курихин: Свидетель рассказывает о моих угрозах в адрес ее сотрудников. И что именно этим обосновано написание критических материалов в мой адрес. Я утверждаю, что именно целью было вымогательство. Я убежден, и, более того, привожу здесь в суде - и это очевидно видно. К нам даже за столик подсаживается человек, пытается завести какие-то эти. Ко мне как раз приходят люди с желанием нас помирить... Даже вот сейчас мы ехали в лифте, адвокат предложил: "Ну зачем вам это надо", я сразу избежал всех разговоров и кривотолков, сразу выбежал. Потому что все эти инсинуации потом они преподносят в своем каком-то амплуа. У них безусловно есть сопровождающие продюсеры, про которых я говорил. Этими продюсерами являются мои оппоненты, в том числе политические, в интересах их и за деньги оных они это делают в отношении меня на протяжении шести лет. Безусловно, я, наверно, возмущён, потому что, и примеров тому полно, что многие люди знают это риторику. Называется это «чесаковщина». Имеет устойчивый бренд. И даже я вам привел пример на обозрение, что многие просто откупаются , платя им за рекламу, такие крупные компании как "Шэлдом", лишь бы чтобы они их не дискредитировали. Но не просто их, а их компании и членов их семей. Поэтому я не вижу смысла продолжать допрос свидетеля, потому что я...
Чесакова: Баннер есть, зайдите. Баннер висит.
Суд делает замечание.
Еремин: Ваша честь, у меня возражения против действий председательствующего, который не может прекратить... Со стороны потерпевшего мы слышим некие обзывательства, что за «Чесаковщина», кто это понятие придумал? Он рассматривает это как некий бренд, но он оскорбительный, и это прозвучало из уст ДЕПУТАТА Саратовской областной Думы. Ваша честь, я прошу пресекать действия, связанные с обзывательством, с дачей оценок личностных кому бы то ни было. Про живот мы уже слышали, про «чесаковщину», про вымогательства и так далее. Ваша честь, давайте вернёмся в рамки процесса, я, адвокат Ерёмин… только об этом всегда и говорит. Давайте действовать в рамках закона.
Суд призывает вернуться в процесс.
Холоденко: В рамках процесса, ваша честь, у меня имеется краткое возражение против действий председательствующего. Уважаемый председательствующий необоснованно отклоняет вопросы моего доверителя по поводу наличия или угроз в адрес редакции. Своими вопросами и в ожидании правдивых честных ответов мы пытаемся доказать, что никаких угроз Сергей Георгиевич Курихин в адрес редакции не высказывал. Учитывая, что редакция представлена... как бы отождествляется и редакция и каждый отдельно взятый журналист, и вот яркий представитель руководитель информационного агентства. Это все как бы представители редакции. И каждая угроза в адрес Колобродова, это - не редакции, в адрес Чесаковой, которая как бы не редация, в адрес жены Колобродова - были или не были ли какие-либо угрозы, мы говорим – не было никаких угроз, поэтому утверждение подсудимого Вилкова о том, что со стороны депутата Саратовской областной думы Сергея Курихина звучали угрозы в адрес редакции, чтобы он не освещал процесс... Данное обстоятельство имеет отношение к делу, оно входит - наличие или отсутствие угроз - в содержание данного обвинения. Отрицать это просто невозможно.
Вопрос отклонен.
Курихин: Известно ли вам, что вашей редакцией, конкретно вашим братом Алексеем Колобродовым, моему на самом деле товарищу, знакомому, и человеку, через которого я одно время осуществлял финансирование вашего издания, обращались с предложением, которое характеризовалось именно для меня, с формулировкой такой «Пусть купит сайт "Общественное мнение" за 50 миллионов, на тот момент это было около миллиона семьсот долларов», и Алексей Колобродов здесь себя уже не видит, он едет для дальнейшей работы или в Крым, или работать в Москву. Известно ли вам об этих событиях?
Суд просит переформулировать вопрос, так как он не совсем понятен свидетелю.
Курихин: Известно ли вам, что человеку, который длительное время передавал от меня денежные средства вам, Алексей Колобродов отправил посредника с предложением о продаже мне информационного агентства "Общественное мнение" по цене 50 млн рублей, что на тот момент, конец 2014 года, составляло порядка миллиона семьсот долларов. С предложением о покупке и аргументом таким, что это все сразу прекратится, а Алексей Колобродов уедет либо в Крым дальше работать, либо в Москву?
Чесакова: Вы знаете, таких обстоятельств просто не было. Во-первых, не было человека, какого-то его партнёра, который давал деньги. Я не могу понять, о ком он говорит. Это первое. Второе – никто никому ничего не передавал. Если бы была попытка, и Курихин рассматривался бы как потенциальный покупатель, скорее всего, это все было бы обставлено по другому. Мы бы пригласили его за стол переговоров. Возможно, пригласили бы какое-то уважаемое лицо. (Судья уточняет - известно ли об обстоятельствах) Мне неизвестно, потому что это набор бреда. Почему он верит какому-то человеку, выясняется, что человек денег не давал. Кто-то пришёл.. . Причем здесь какой-то Крым, я не могу понять. Если бы Колобродов хотел уехать в Москву, он бы давно уехал, потому что предложения у него были. Бред!
Курихин: На том пустом месте на вашем сайте, где размещает рекламу группа компаний Шэлдом, у вас был слоган, что сила не в деньгах. Я с этим согласен. Согласны ли вы, что в них ваша слабость?
Вопрос отклоняется.
Холоденко: Ваша честь, у меня несколько уточняющих вопросов. Ольга Юрьевна, по вашим показаниям ,накануне нападения на Вилкова Колобродову звонил высокопоставленный человек. Позвольте задать вопросы – на какой номер, позвольте уточнить, каким номером пользовался Колобродов накануне нападения на журналиста Вилкова, т.е. на 12-13 января 2015 года.
Чесакова называет номер.
Холоденко: Ладно, вы не знаете фамилию этого высокопоставленного человека. А известен ли вам номер, с которого звонил этот высокопоставленный человек Алексею Колобродову накануне нападения и избиения подсудимого Вилкова? Если известен, назовите.
Еремин: Ваша честь, прошу отвести данный вопрос, поскольку ни к существу предьявленного обвинения, ни к Вилкову, ни к рассматриваемому уголовному делу он никакого отношения не имеет.
В отклонении вопроса отказано.
Чесакова: Неизвестен.
Холоденко: Скажите пожалуйста, откуда вам известно, что Колобродов отказался выполнить данный приказ и уволить Крутова и Вилкова. От кого, когда и в каких обстоятельствах вам стало это известно, что по звонку высокопоставленного лица Колобродов отказался увольнять.
Чесакоав: Ну они же работают.
Холоденко: Стоп. От кого, когда, при каких обстоятельствах вам об этом стало известно, что Колобродов отказался?
Чесакова: Конечно Алексей мне все это рассказал, и сказал: представляешь, требует через людей увольнять Крутова и Вилкова. Мы посмеялись. Люди работают.
Холоденко: Когда он об этом вам сказал?
Чесакова: Ну, наверное, сразу после звонка. Конечно он мне звонит, рассказывает о подобных ситуациях.
Холоденко: Скажите пожалуйста, а что он вам сообщил в своём СМС-сообщении после звонка высокопоставленного лица.
Чесакова: Ваша честь, тут уточнение. СМСки он мне слал, когда мы обговаривали, то нам могут звонить с угрозами разные люди, в том числе и Курихин. Для чего мы это делали – чтоб если человек позвонил и угрожал, мы сохраняли эти СМСки , чтобы в случае, если не дай бог что случится, мы могли бы и следственным органам это показать, и свои какие-то суждения высказать, поэтому у нас это была чёткая установка. Поэтому после того, как ему звонил Курихин вечером, он мне прислал эту СМСку. После звонка высокопоставленного лица никаких СМСок не было, поэтому я вношу уточнение для суда.
Холоденко: Тогда скажите, когда же вам стало известно, что какой-то высокопоставленный человек звонил? Когда вам это стало известно?
Чесакова: Точную дату, время я, конечно, не могу назвать.
Холоденко: Ну в этот же день, вечером накануне, или через неделю-через год?
Чесакова: Не помню.
Хеолоденко: Еще уточните, пожалуйста, кто же все-таки кроме Курихина звонил Колобродову с угрозами, когда?
Суд отклонил вопрос отклонён, так как на сегодняшнем заседании он уже задавался.
Холоденко: Ольга Юрьевна, несколько вопросов о тех документах, что вам поступили в редакцию. Скажите, пожалуйста, когда же все-таки, в каком году, в какое же время года, в каком месяце в редакцию "ОМа" поступили по почте документы о Курихине на 70 листах, о которых рассказывали на предыдущем судебном заседании?
Чесакова: Ваша честь, не помню.
Холоденко: Вопрос следующий, раз вы точно не помните. Сколько лет назад?
Еремин: Ваша честь, я возражаю, свидетель уже ответила на этот вопрос.
Холоденко: Стоп. Она не помнит, в каком году. Может быть, сколько лет назад? Ну год назад, пять, десять, вспомните пожалуйста, я не подталкиваю.
Чесакова: Не помню.
Холоенко: В какое время года?
Суд отмечает, что в первоначальной формулировке вопроса это уже звучало.
Холоденко: Скажите пожалуйста, какие надписи имелись на этом конверте, были ли какие-то печати на нём?
Чесакова: Это был конверт как бандероль запаковывают, на нем был написан наш адрес, было написано так «Редакция ОМ, Московская 55, оф 96», а адресат - ну от кого, не было указано, ну как обычно пишут, - я порвала конверт, разрезала.
Холоденко -Были ли там отметки?
Чесакова: Ну нет конечно, почтовых отметок там не было.
Холоденко: Понятно. Ольга Юрьевна, скажите пожалуйста, в связи с вашими показаниями, которые дали на вопрос подсудимого Вилкова о криминальном прошлом Сергея Курихина, можете ли вы назвать источник своей осведомлённости о том, что о криминальном прошлом Курихина обсуждали в депутатских кругах и чиновничьем сообществе?
Чесакова: Вы знаете, это всё-таки длинная история, это все обсуждается и муссируется совершенно разными людьми. Сейчас каких-то конкретных лиц я назвать не могу, но помню, что были разговоры, лиц не помню.
Холоденко: Скажите, пожалуйста, вы присутствовали при этих разговорах лично, или вам кто-то сказал из депутатов, чиновников, с кем конкретно вы это обсуждали?
Чесакова: Со мной обсуждали.
Холоденко: Скажите пожалуйста, на каком основании вы сделали вывод о том, что эти 70 листов, ксерокопии на 70 листах это есть справки РУБОП?
Отклонен вопрос.
Холоденко: Начнём с того, к какому выводу мы пришли: кем были изготовлены данные документы с громадным количеством орфографических ошибок, что было отмечено моим доверителем.
Чесакова: Я когда прочитала весь этот массив информации, я стала советоваться с различными людьми, например, с Вячеславом Борисовым, он тогда приходил в редакцию к Крутову по каким-то делам. Я его считаю специалистом, он работал в правоохранительных органах. Я его спрашивала, что вы считаете, он говорит: «Это очень похоже на оперативные справки РУБОПа". И Крутов тоже объяснял, что ведь есть же оперативная разработка, потом когда что-то случается, дойдёт ли это до суда или нет, но оперативная разработка быть должна. Поэтому в архивах это все хранится. Потому что случится какое-то преступление, поднимаем «ага, вот», а следователь об этом уже копал. О том, что существуют такие архивы, мне Чечин на интервью говорил. Другой вопрос, что они засекречены - там отсутствует номер дела, как объясняют представители органов. Мне говорили другие люди, компетентные, которым я склонна доверять.
Холоденко: Скажите, правильно ли я вас понял, что не только Борисову, но и Чечину показывали эти документы?
Чесакова: Нет, конечно. Ну что я, с собой должна их таскать?
Холоденко: А на каком основании Чечин, не видя документы, мог вам сказать, что они похожи на оперативные справки?
Чесакова: Мы готовили номер журнала на тему «Криминальный Саратов». Решили взять интервью у Чечина, который тогда на тот момент, когда существовала парковская группировка, он был прокурором Октябрьского района. Поэтому выбор «с кем сделать интервью» пал на него. Он открыто говорил об этих событиях, ничего не скрывал, разъяснял какие-то детали-тонкости. Когда я пришла брать интервью, у меня несколько вопросов было об убийстве Чикуна, о деле Пилюгина, об убийстве Булгакова (Лапы). В том числе зашла речь о парковской группировке. Он сказал что да, была такая группировка, я принимал участие в их посадке, там некоторые люди погибли.
Холоденко: Скажите, а в каком году было это интервью, про которое вы говорите?
Чесакова: Я не помню.
Еремин: Ваша честь, у меня возражения против действий председательствующего. Дело в том, что свидетель четко сказал «я не помню», но представитель потерпевшего продолжает оказывать давление и требовать, чтобы она вспомнила.
Чесакова: В 2010 году. Дело в том, что его же перепечатали.
Холоденко: Зима, весна, лето, осень?
Чесакова: В апреле интервью вышло.
Холоденко: Упоминались ли в ходе интервью с Чечиным те документы на 70 листах.
Чесакова: На тот момент я еще не видела эти документы на 70 листах, это случилось гораздо позднее. Дело в том, то с Чечиным была задача другая. Что меня подтолкнуло к разговору с ним. Дело в том, что в журнале *Ньюсвик* была опубликована карта, где и какой вор в законе контролирует какой регион. И я ему говорила об этой публикации, и мне было интересно узнать мнение работника правоохранительных органов - не веру он принимает это или нет. Он мне объяснил, что это разработка оперативная. Мы очень много крутились вокруг этой темы, какой регион контролирует какой вор в законе.
Холоденко: По Борисову уточните. Когда этот разговор был с Борисовым?
Чесакова: Ну знаете, дело в том, что он много раз ходил к Крутову, я сталкивалась с ним, вопросы ему задавала, какие-то ответы он мне давал.
Холоденко: Вы показывали ему эти документы?
Чесакова: Нет, не показывала, но разговор об этом шёл, потому что в его статье «Друзья и враги»? А можно замечание депутату Областной Думы, он подмигивает, кривляется как скоморох...
Суд делает обоим замечание.
Холоденко: Показывали ли вы Борисову документы?
Чесакова: Не показывала
Холоденко: Сообщали ли вы об этих документах Борисову?
Чесакова: Сообщала, потому что в его статье «Сергей Курихин: друзья и враги» существуют те же выдержки. Почему зашла об этом речь. Ведь в этой статье он ссылается на протоколы допросов по убийству Григорьева. Те же самые протоколы допросов были в тих документах. Соответственно, речь об этом зашла.
Холоденко: Скажите, на предварительном следствии вы давали такие же показания об этих документах?
Чесакова: Да, я давала... Какие документы?
Холоденко: Об обстоятельствах обнаружения этих документов и т.д.
Чесакова: Там был четко сформулированный Шашловой вопрос «Видели ли вы эти документы в фейсбуке у Вилкова?». Не видела. Второй вопрос «Видели ли вы эти документы на сервере редакции», я сказала, что не видела. Больше Шашлова вопросов мне не задавала.
Еремин: Ваша честь, у меня заявление. Представитель потерпевшего задаёт повторные вопросы свидетелю, которые уже задавались и ответы были получены. Я прошу повторно заданные вопросы своевременно отводить.
Холоденко: А почему вы решили, что эти документы все-таки были составлены сотрудниками силовых ведомств, а не пациентами психиатрической больницы?
Еремин: Ваша честь, я возражаю, прошу данный вопрос отклонить. Никакого отношения к Вилкову данный вопрос не имеет. Уже с десяток вопросов представитель потерпевшего задаёт, которые не относятся к рассматриваемому делу. Прошу отклонить.
Вопрос не отклонен.
Чесакова: Во-первых, там есть информация, которая была в более ранних статьях, эти статьи я цитировала. Информация совпадала. Эти источники я уже называла, это блог Овчинского на "Эхе Москвы", и статьи, которые я называла. В основном, это статья «Курихин: друзья и враги». Потому когда я получила эти документы, прочитала их, то у меня возникло, что некоторые эпизоды я уже ранее видела в сети, я о них читала. Я пришла к такому выводу. Я ж не следственный орган, чтобы все проверять. Вот я об этом, что информация оттуда перекликалась.
Курихин: Документы были получены вами в августе-начале сентября 2010 года холле здания на Московской 55. После такого как вы получили документы и изучили их, много времени прошло, прежде чем вы попросили выпускающего редактора отсканировать их и разместить их на сервере вашего агентства?
Вопрос отклонен.
Курихин: В уголовном деле есть изъятие из редакции материалов, где есть сведения, что в сентябре 2010 года эти документы были отсканированы. Свидетель утверждает, что она ознакомилась с ними, что нашла этому подтверждение и в блоге Овчинского, что было через полтора года. То есть, телепортация во времени какая-то получается, или лжесвидетельствование. Поэтому прошу вас, свидетель, объяснить, как вы могли удостовериться в блоге Овчинского в тех публикациях, которые уже были ранее размещены на вашем сервере.
Чесакова: Вы опять передёргиваете, я ведь Овчинского по совершенно другому поводу упоминала. Я его упоминала по поводу того, что Овчинский тоже называет вас "Мелким". Дело в том, что вы извращаете вопросы.
Суд: То есть документы не имеют отношения к блогу Овчинского.
Курихин: Знаете ли вы, что в журналистской среде ваше агентство называют "Петухами"?
Еремин: Ваша честь, я возражаю. В вопросе содержится оскорбительная оценка. Чье-то частное мнение - возможно, Сергея Григорьевича, возможно, еще чье-то. И не имеет данная оценка отношения к рассматриваемому делу. Прошу отвести вопрос.
Вопрос отклонен.
Курихин: Ваша честь, смотрите. Они несколько раз мне задавали вопрос, обставляя там, что в своем блоге Овчинский говорил. Не задавая ни вопросов, ничего. Я ранее давал показания, что именно они являлись распространителем. Для них это не является оскорбительным. А когда те вещи, которые безусловно звучат, когда есть бренд околожурналистики, который в регионе называется «чесаковщина». Когда журналисты, имеющие наклонности и опыт какой-то называются соответствующим имеют народное прозвище. Я задаю вопрос «известно ли?». А что так нервничает сторона защиты? Ну сказали бы «неизвестно», что Сергей Вилков входит в группировку ...- сообщества. Ну нет, и все. Это его свободный выбор. Я не понимаю, почему вы отклоняете вопрос. Они характеризуют, на мой взгляд, и на взгляд многих людей, их подходы и принципы.
Вопрос отклонен, поскольку не относится к обстоятельствам дела.
Холоденко: Скажите пожалуйста, в продолжение ваших показаний, чем вы можете подтвердить что Сергей Овчинский ДВА РАЗА называл депутата Саратовской областной Думы Курихина Сергея Георгиевича «мелким»? Или это ваша очередная ложь?
Еремин: Ваша честь, возражаю против такой постановки вопроса...
Холоденко: Я снимаю фразу "Или это ваша очередная ложь". Пойдет? Можете ли вы подтвердить в сегодняшнем судебном заседании свои слова о том, что господин Овчинский в своем выступлении где-то дважды называл Сергея Курихина Мелким?
Еремин: Ваша честь, возражаю против постановки данного вопроса, поскольку вопрос является повторным, и свидетель отвечала на него. То что касается публикации Владимира Овчинского. И вообще вопрос некорректно поставлен «Чем вы можете подтвердить?». Да публикации есть Владимира Овчинского, о которой говорила свидетель, это было в её показаниях.
Вопрос отклонен.
Холоденко: В связи с тем, что никакие публикации и выступления Овчинского в данном судебном заседании ни разу не исследовались, пожалуйста, скажите, в каких именно публикациях господин Овчинский два раза называл Сергея Григорьевича Курихина «мелким»? И не называл ли Овчинский его «малышом».
Чесакова: Первый раз эта статья "ОПГ опять в партийных списках" засветилась на Эхе Москвы, это его блог на сайте Эха Москвы, в котором автор называет его криминальным авторитетом в Саратовской области по кличке Мелкий. Второй раз Овчинский делал доклад на заседании *изборского* клуба, и стенограмма этого доклада вывешена на сайте этого клуба, где Владимир Овчинский опять приводит этот пример с Курихиным, и называет его «мелкий» или «малыш».
Холоденко: Тогда вопрос. О ком же говорил Овчинский - о «мелком» или о некоем «малыше»?
Еремин: Ваша честь, я возражаю против данного вопроса, поскольку он является повторным. Только что свидетель дала показания, где четко указала, что были две публикации и в одной было «мелкий», а в другой «малыш», и речь шла именно о депутате Саратовского законодательного собрания по фамилии Курихин. Об этом свидетель уже давал показания, потому вопрос стоит отклонить как повторный.
Суд: Каким образом он выражался - «мелкий» или «малыш»?
Чесакова: На Эхе Москвы он сказал «мелкий», но там он так сказал, что или «мелкий» или «малыш», в такой форме. А в *Изборском* клубе, по-моему , он уже говорил «мелкий», ну т.е. либо та либо там. Но «мелкий» звучало , и говорил он конкретно - ну может быть, это его однофамилец, но скорее всего, депутат Курихин.
Холоденко: Скажите, пожалуйста, содержится ли в упомянутых публикациях Овчинского... Приводил ли Овчинский в своём выступлении ссылки на вступивший в законную силу приговор, по обвинению каких-либо лиц в создании преступного сообщества *Парковские* или не приводил? Приводил ли Овчинский ссылки на какие-либо другие официальные документы, которые свидетельствовали бы о том, что депутат Саратовской областной Думы Курихин Сергей Георгиевич когда-либо привлекался или освобождался от уголовной ответственности за участие в преступном сообществе *Парковские*, за совершение бандитизма, мошенничества, наркотрафик и так далее.
Еремин: Ваша честь, возражаю против постановки данного вопроса, поскольку по нему свидетель Чесакова уже давала исчерпывающие показания. Вопрос повторным является.
Вопрос отклоняется.
Холоденко: Помните ли вы номер телефона, которым пользовалась жена Колобродова Алексея Юрьевича, её фамилию на конец 2014 - начало 2015 года?
Еремин: Ваша честь, данный вопрос не имеет отношения ни к Вилкову, ни к предьявленному обвинению. Прошу отклонить.
Вопрос отклонен.
Холоденко: В связи с показаниями свидетеля о том, что и жене Колобродова угрожали, мне бы хотелось выяснить фамилию жены, имя отчество, Колобродова, абонентский номер, которым она пользовалась с 2014- начале 2015 года.
Еремин: Ваша честь, я возражаю против постановки данного вопроса. Дело в том, что адвокат Холоденко может заявить ходатайство о вызове свидетеля, но задавать вопросы разведывательного характера, которые чисто его интересуют и не имеют отношения к существу уголовного дела, он конечно может, и тогда мы бесконечно будем допрашивать свидетеля по всяким разным вопросам о жёнах Колобродова, о бабушке Вилкова. Ну не имеет это отношение к существу обвинения. У нас Колобродов является свидетелем по уголовному делу. Он будет допрошен в судебном заседании, будет дана возможность стороне обвинения задать ряд вопросов. Поэтому задавать вопрос свидетелю Чесаковой относительно жены Колобродова я считаю некорректным и неуместным, поэтому прошу данный вопрос отклонить.
Вопрос отклонен.
Холоденко: Является ли супруга Колобродова сотрудником ООО "Медиа-группа ОМ" или сотрудником сетевого издания "ОМ", журнала "ОМ", или «Свободные новости» (после уточнения Чесаковой исправился - ) "Свободная пресса".
Еремин: Ваша честь, я возражаю против данного вопроса, он не имеет отношения ни к Вилкову, ни к уголовному делу.
Холоденко: Ваша честь, позвольте, прежде, чем принять решение. В соответствии с предъявленным обвинением Вилков распространил сведения о том, что Курихин высказывал угрозы в адрес редакции. Кто такая редакция, я и пытаюсь выяснить. В чей адрес он высказывал угрозы. Кто входит в состав этой редакции.
Суд: Возражения и пояснения занесены в судебный протокол, вопрос отклонению не подлежит. Является ли жена Колобродова сотрудником СМИ
Чесакова: Не является.
Холоденко: Скажите пожалуйста, в любом случае, есть ли у жены Алексея Колобродова фамилия, имя и отчество?
Еремин: Ваша честь, я возражаю против постановки данного вопроса, поскольку, он не имеет отношения к делу. Представитель потерпевшего не туда ведёт. Мы сейчас рассматриваем дело не в отношении каких-либо иных лиц, а в отношении Вилкова. Потому прошу представителя потерпевшего вернуться в судебное заседание и задавать относимые вопросы, а не вопросы, которые ему интересны по личности и окружению Колобродова. Причем вопросы оперативного характера. Вы не оперативно-розыскной орган, уважаемый адвокат Холоденко, для того, чтобы выяснять подноготную Колобродова.
Суд не усматривает оснований для отклонения вопроса. Чесакова называет ФИО жены Колобродова.
Холоденко: В связи с тем, что высказывались по вопросу о достоверности сведений, распространенных подсудимым Вилковым, вы ссылались на Маргариту Щербакову, сына которой положили на рельсы. Вопрос: общались ли вы, проверяли ли вы эти обстоятельства, о которых сообщили суду в предыдущем судебном заседании. Общались ли вы с Маргаритой Щербаковой или с ее сыном? Обращались ли вы с заявлением в правоохранительные органы по вопросу возбуждения уголовных дел в отношении лиц, которые, по вашему мнению, положили сына Щербаковой на рельсы?
Еремин: Ваша честь, я возражаю против данного вопроса, поскольку об этих обстоятельствах свидетель уже давал подробные показания, и свидетель Чесакова, кстати, сказала, что об этом стало известно из СМИ, она источник назвала. Стало известно из статей, из публикаций. Достаточно подробно были даны показания. Помимо этого прошу суд сделать замечания адвокату Холоденко, поскольку он оказывает давление на свидетеля своей манерой так напористо задавать вопросы. Не спокойно задавать вопрос, а как будто он на войне или на ринге. Давление можно оказывать по-разному, да, но своей манерой, своей чрезмерной напористостью адвокат Холоденко оказывает давление на свидетеля.
Вопрос отклонен.
Холоденко: Скажите, пожалуйста, на чем основано ваше утверждение, что Сергей Курихин нанимал за деньги каких-то общественников и Владимира Спирягина?
Вопрос отклонен.
Курихин: Разрешите? Находясь один раз в ресторане, и рядом находилась компания из трех человек, ко мне подсел за стол мужчина, который представился директором на тот момент табачной фабрики. Он мне сказал: «Вы зачем вы хотели застроить территорию табачной фабрики домами».
Суд: вы хотите показания дать?
Холоденко: Мы готовы дать показания по другим обстоятельствам. Поскольку мы считаем, что данные обстоятельства имеют значение для дела, поскольку именно они прольют свет на мотивы преступления и на обстоятельства, способствовавшие его совершению. И с каждым днем убеждаюсь в этом судебном заседании, что действия подсудимого Вилкова по распространению заведомо ложный сведений, являются составной частью очернительской кампании, которая развязана ООО "Медиа-групп", сетевое здание "ОМ", журнал, сотрудники указанных СМИ в интересах вымогательства 50 млн рублей у моего доверителя.
Прокурор Склемин: Ваша честь, сторона обвинения полагает, что необходимо внимание участников процесса акцентировать на существе предъявленного обвинения. В этом заседании, да ив целом в процессе мы, к сожалению, выясняем вопросы, которые зачастую не связаны с существом предъявленного обвинения. Мы должны рассматривать вопрос, связанный с доказанностью или недоказанностью конкретного обвинения. Вопросы о табачной фабрике, строительстве на её территории, не связаны с существом предъявленного обвинения. Поэтому я считаю, что вдаваться в иные вопросы, которые не инкриминируются подсудимому, нет никакой необходимости. По мнению государственного обвинения, мы тратим напрасно процессуальное время, и я полагаю, что все внимание нужно уделить тем обстоятельствам, которые изложены в предъявленном Вилкову обвинении. Поэтому считаю, что освещать иные вопросы нецелесообразно в этой связи считаю, что необходимо отказать в этой части.
Еремин: Ваша честь, редкий случай, когда я соглашусь с мнением гособвинителя. Практически добавить нечего, подписываюсь под каждым словом. Хочу добавить следующее, что установлен порядок исследования доказательств. Согласно этому порядку потерпевший Курихин уже был допрошен. Каких-либо ходатайств об изменении порядка исследования доказательств не поступало. Данное право, которое имеется у потерпевшего Курихина - давать показания, у него никто не отнимает, в последствии он сможет реализовать его в полном объеме. Мы его хоть 10 раз допросим. Но в настоящий момент мы второй день подряд ведём допрос свидетеля Чесаковой. И я предлагаю закончить допрос свидетеля Чесаковой, после чего потерпевший Курихин может заявить ходатайство, если желает дать какие-то дополнительные показания. У меня всё.
Склемин: Если у потерпевшего имеются какие-то сведения, информация. Если у него появилось желание что-то дополнить к ранее сказанному, и если эта информация связана с существом предъявленного обвинения, то в этой части сторона обвинения не возражает, чтобы потерпевший дал суду новые пояснения. Но те обстоятельства, которые не фигурируют в обвинении, нет смысла их рассматривать.
Курихин: Я нашел подтверждение о методах работы издательства. Я поясню, что ко мне подошёл в ресторане мужчина. Я находился в компании 4-5 человек, не помню их всех, они могут прийти в суд и подтвердить. Он пришёл и сказал, что информации представителя "Общественного мнения", что я являюсь для них серьёзной угрозой, так как могу застроить территорию табачной фабрики и именно я хочу перенести, поднимаю тему о переносе за город для того, чтобы получить «лакомый кусок» в центре города. На что я, безусловно, возразил, что на передней линии находится объект культурного наследия, являющийся государственной собственностью, что территория самой табачной фабрики находится в частной собственности компании, а рядом проходит железная дорога, и там невозможно вести какое-либо строительство. На что он мне ответил тем, что он им это говорил, но они аргументировали это тем, что «Курихин все сделает". В итоге он был вынужден размещать у них рекламу, перечислять деньги для медийной защиты, как он выразился.
Еремин: Ваша честь. У меня заявление. Только что судом было разрешено дать показания в рамках предъявленного обвинения. Ни одного слова в рамках предъявленного обвинения из речи Курихина я не услышал. Опять речь шла о некой табачной фабрике, о директоре табачной фабрики, который никакого отношения к нашему делу не имеет. В связи с чем я считаю действие потерпевшего неадекватным и у меня будет ходатайство. Могу я его заявить?
Адвокат Холоденко перебивает. Перепалка. Курихину разрешили договорить.
- Именно Владимир Спирягин выходил с одиночными пикетами в адрес табачной фабрики, так как выбросы превышают все предельно допустимые нормы, и информационную поддержку по защите табачной фабрики делала компания "Общественное мнение", снимало передачу, лично Колобродов и сын Владимира Спирягина. В этом усматривается некая семейственность. И журналисты "Общественного мнения" с удовольствием писали о том, что я шантажирую предприятие, нанимая общественников, платя им деньги, против предприятия, которое входит в зону моих стратегических интересов. На самом деле они запугивали тем самым людей ложной информацией, вынуждая их к тому, чтобы они размещали у них рекламу и платили деньги.
Еремин: С учётом того, что мы давно наблюдаем за Сергеем Георгеевичем, он неадекватно себя ведёт в процессе, а именно он подмигивал, закрывал глаза, без причины улыбался, подавал малопонятные знаки руками, глазами, губами, ехидно ухмылялся, просим назначить Сергею Георгиевичу с целью определения его психического состояния психиатрическую экспертизу. Напоминаю суду, что в соответствии со статьёй 196 уголовно-процессуального кодекса, назначение производство судебной экспертизы обязательно, если необходимо установить психическое состояние потерпевшего, когда возникают сомнения в его способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать показания. Поскольку в связи с поведением уважаемого депутата Саратовской областной Думы у нас возникли такие сомнения, просим назначить и провести психиатрическую экспертизу потерпевшему с целью установления его состояния и возможности правильно воспринимать обстоятельства рассматриваемого дела и давать об этом показания. Вопросы, в случае удовлетворения данного ходатайства, нами будут сформулированы и предложены суду в письменном виде. Надеюсь, адвокат Холоденко поддержит данное ходатайство.
Склемин: Ваша честь, сторона обвинения считает, что в такой формулировке ходатайство некорректно, неконкретно. Прежде чем заявить такое ходатайство, нужно поставить вопросы, назвать учреждение, где необходимо провести такую экспертизу. В этой связи данное ходатайство немотивированно, некорректно и неконкретно. Более того, никаких сомнений в психической полноценности потерпевшего нет: потерпевший был допрошен в судебном заседании, он давал четкие развёрнутые ответы на все поставленные вопросы, рассказывал обо всех обстоятельствах, которые ему известны. В этой связи никаких оснований для назначения такой экспертизы не имеется. Более того, ходатайство немотивированно, некорректно и неконкретно. Сторона обвинения просит отклонить данное ходатайство.
Холоденко: Я полагаю, то в данном ходатайстве следует отказать, поскольку никаких сомнений в способности потерпевшего Курихина Сергея Георгиевича правильно воспринимать какие-либо обстоятельства и давать показания, у меня не воз-ни-ка-ет. Доводы стороны защиты несостоятельны, надуманны и. по сути, с целью саморекламы. Оснований для назначения экспертизы не имеется.
Курихин: Поддерживаю своего защитника. Более того, я уверен, что это является издевательством над органами государственной власти. В данном случае, над судом РФ. Неоднократно был замечен Вилков... антигосударственной риторикой, насмешки над государственной символикой. Это демонстрация неуважения к суду и посредством понимая того, то уголовной ответственности для них не настанет, вот они так развлекаются. Я считаю, что это провокация.
В ходатайстве защитнику отказано. Право задавать вопросы переходит стороне защиты.
Еремин: Ольга Юрьевна, скажите пожалуйста, правильно ли я понял из данных вами показаний, что те документы, которые поступили в адрес редакции и были отсканированы и хранились на сервере, не публиковались и не распространялись в СМИ?
Чесакова: Правильно.
Холоденко: Ваша честь, прошу отклонить данный вопрос. Свидетель уже отвечал на него, если кто-то не слушает, это его личное дело. Кроме того, если он что-то недопонял, проспал, то это не является обоснованием для постановки подобных вопросов. Это приводит к затягиванию судебного разбирательства. Беспрецедентному затягиванию.
Суд не усматривает оснований для отклонения вопроса.
Чесакова: Нет, не распространяли, не печатали, конечно, нет. В наших СМИ мы эту информацию не перепечатывали.
Еремин: У меня ещё уточняющий вопрос. Правильно ли я понял, что только та информация, которая публикуется в СМИ, подлежит проверке по закону о СМИ?
Суд отклоняет вопрос как не относящийся к существу дела.
Еремин: Скажите, пожалуйста. Поскольку в прошлом судебном заседании представитель потерпевшего обвинил Вилкова в пропаганде фашистской символики.... С целью изучения личности подсудимого, спрашиваю вас, является ли Вилков фашистом или лицом, симпатизирующим фашистам или распространяющим фашистские символы?
Суд отклоняет вопрос, так как уже свидетель давала характеристику Вилкову.
Еремин: Скажите пожалуйста. Известно ли вам что-нибудь про связи Сергея Курихина с высокопоставленными сотрудниками полиции и про содействие, оказанное Курихину в возбуждении и расследовании уголовного дела в отношении Сергея Вилкова.
Вопрос отклонен.
Еремин: Ольга Юрьевна, скажите пожалуйста, известно ли вам что-либо о продвижении Сергеем Курихиным своих людей в эшелоны власти?
Вопрос отклонен.
Еремин: Я обратил внимание на то, что в судебном заседании Сергей Георгиевич постоянно смотрел на вас, подмигивал, подавал какие-то малопонятные знаки. В связи с этим у меня вопрос, оказывал ли на вас какое-либо воздействие Сергей Георгиевич Курихин в ходе сегодняшнего заседания?
Чесакова: Я считаю, что оказывал. Что-то шептал, бормотал, смотрел в глаза, пытался каким-то образом помешать отвечать. Признаки давления были.
Еремин: Скажите, пожалуйста, обвинял ли Сергей Вилков в своих публикациях Сергея Георгиевича Курихина в бандитизме, участии в преступных сообществах, мошенничестве, незаконном сбыте наркотических средств, совершённом группой, как это сформулировано обвинении.
Склемин: Обвинение считает, что данный вопрос задан в некорректной форме, поскольку допрашивается свидетель. Он не знаком с предъявленным обвинением, свидетелю не вручается копия обвинительного заключения и постановление о привлечении в качестве обвиняемого, в данном случае, Вилкова. Вопрос в данной формулировке задан в некорректной форме.
Вопрос отклонен.
Еремин: Я переформулирую вопрос без ссылки на обвинение. Обвинял ли когда-либо Вилков Сергея Курихина в бандитизме, участии в организованном преступном сообществе, вымогательстве, мошенничестве, незаконном сбыте наркотических средств, совершённом организованной группой.
Вопрос отклонен.
Еремин: Ваша честь, я задаю этот вопрос с связи с тем, что свидетелю может быть известно, поскольку свидетель, согласно ранее данными показаниям, поясняла, что с какими-то статьями и со страницей Сергея Вилкова в социальных сетях она знакома. Я широко ставлю вопрос, чтобы он не был наводящим, чтобы в вопросе уже не содержались утверждения, как это делает сторона обвинения, а в частности, потерпевший и представитель потерпевшего. Я специально ставлю вопрос общо, чтобы не "сужать" свидетеля. Я переформулирую. Скажите, пожалуйста, Ольга Юрьевна, с учетом того, что вы следите за публикациями в силу своих должностных обязанностей за публикациями Сергея Вилкова в вашем издании и знакомы с некоторыми материалами, которые Сергей Вилков публикует на своей странице в социальной сети, вот там были обвинения со стороны Вилкова Курихина в бандитизме, участии в преступных сообществах, незаконном сбыте наркотических средств, мошенничестве, совершённом организованной группой?
Чесакова: Я хочу сказать, что Вилков не обвиняет Курихина ни в каких конкретных преступлениях из УК РФ. Фактически Вилков оперирует уже давно всем известными сведениями, широко распространёнными в Интернете. Ни в чём, из вышеперечисленных тяжёлых преступлений Вилков Курихина не обвиняет.
Еремин: Скажите, пожалуйста, производили ли вы интервьюирование прокурора Чечина и сообщал ли вам прокурор Чечин о принадлежности Курихина к криминалу?
Склемин: Ваша честь, данный вопрос уже неоднократно задавался. Не вижу смысла об одном и том же говорить. Прошу отклонить.
Вопрос отклонен.
Еремин: Уточняющий вопрос. Скажите пожалуйста, что конкретно или как конкретно сформулировал свою мысль прокурор Чечин в ходе интервью в части принадлежности Курихина к криминалу.
Склемин: Ваша честь, сторона обвинения имеет замечания по поводу данного вопроса. Считаю, что данный вопрос также следует отклонить, так как свидетель уже давал показания об обстоятельствах данного интервью. Повторно освещать одни и те же вопросы нет никакой необходимости. Более того, интервью Чечина, сообщённая им информация и публикации, сделанные на сей счет, не связаны с существом предъявленного обвинения. У нас есть обвинение по поводу конкретной публикации, и я прошу суд обратить внимание участников процесса на необходимость исследования тех обстоятельств, которые звучат в обвинении. Интервью Чечина никак не связано. Вилков не обвиняется в том, что брал интервью, в нем какие-то высказывания содержались. Поэтому прошу вопрос отклонить по двум основаниям.
Вопрос отклонен.
Еремин: Ваша честь, у меня заявление. Я считаю, что то, о чём говорит гособвинитель, не соответствует действительности. Гособвинитель лукавит просто потому что как раз-таки в обвинении содержатся сведения, что Сергей Вилков разместил информацию о том, что Сергей Курихин является членом ОПГ «Парковские» по кличке «Мелкий». В связи с этим аналогичный вопрос задавался прокурору Чечину, и мне необходимо выяснить у свидетеля, что конкретно прокурор Чечин пояснил свидетелю Чесаковой в ходе интервью. Кроме того, то, что мы имеем источник доказательств в виде публикации, вовсе не исключает возможности проверки и оценки данного доказательства при помощи показаний свидетеля Чесаковой. В связи с этим у меня такой вопрос. Ну раз он отведён, я могу его переформулировать. Скажите пожалуйста, Ольга Юрьевна, что конкретно прокурор Чечин говорил в ходе интервью о Сергее Григорьевиче Курихине?
Вопрос отклонен.
Еремин: Скажите, пожалуйста, общался ли кто-либо из журналистов с Овчинским. И если да, подтвердил или опровергнул Овчинский информацию о том, что Курихин является членом ОПГ «Парковские» по кличке «Мелкий»?
Склемин: Ваша честь, сторона обвинения возражает против постановки вопроса в такой форме, поскольку, пользуясь терминологией защиты, данный вопрос задан слишком общо, а также не входит в перечень вопросов, связанных с доказыванием вины или невиновности. В этой связи сторона обвинения просит отклонить вопрос.
Вопрос отклонен.
Еремин: Ваша честь, у меня заявление. Гособвинитель сказал, что вопрос задан общо и к обвинению отношения не имеет. Но дело в том, что Чесакова в своих показаниях даже называла фамилию журналиста, который позвонил Овчинскому, но дальше мы ничего не услышали, потому что кто-то из стороны обвинения перебил ее, как обычно, и не дал ответить на вопрос до конца. В связи с этим я переформулирую данный вопрос: вы в своих показаниях сказали, что некий журналист звонил Владимиру Овчинскому. Так вот у меня вопрос – с какой целью журналист звонил Овчинскому, и подтвердил или опровергнул Владимир Овчинский информацию о том, что Курихин Сергей Георгиевич являлся членом ОПГ «Парковские» по кличке «Мелкий» или «Малыш»?
Склемин возражает. Вопрос отклонен в части. Чесаковой разрешено ответить.
Чесакова: В Саратов приезжал журналист, редактор отела политики журнала "Русский репортер" Андрей Веселов, чтобы сделать большую развёрнутую публикацию, обошёл все стороны конфликта, встречался с Сергеем Георгиевичем Курихиным, встречался с отцом Нектарием., с нашей стороной. Андрей Веселов изучил все публикации, и потом, приехав в Москву, позвонил Владимиру Овчинскому и напомнил ему о блоге и о докладе в Изборском клубе, и Овчинский ему подтвердил ранее озвученную информацию. Она вошла в статью в «Русском репортёре», её можно прочитать, и там в конце прямо говорится «я позвонил Владимиру Овчинскому, Владимир Овчинский мне подтвердил мне эту информацию».
Суд: Что за статья, вы помните, не помните?
Чесакова: Да, статья называется «Пример травли пятой колонны». Статья большая, она есть в сети. Она висит на сайте журнала "Русский репортер". Журнал можно купить и в Саратове.
Вопросы задает суд.
Суд: Вопрос относительно тех документов, которые поступили в адрес редакции. Вы ранее с содержащимися в них сведениями где-то еще знакомы были, видели? Опубликованы может быть они ранее были?
Чесакова: Ну, может, что-то по крупицам. Но конкретно, чтобы в таком объеме всё опубликовано было, нет, не видела. По крупицам. Ну говорили о кличке, о существовании Парковской группировки. Это мне попадалось в различных публикациях.
Суд: Скажите, пожалуйста, подсудимый давно у вас в организации работает. Он лично Сергея Георгичевича Курихина или лично Завьялова знал? Не в связи с профессиональной деятельностью.
Чесакова: Мне неизвестно, мы никогда это не обсуждали.
Суд: Как-то отзывался, может быть, в негативной форме о Курихине, о Завьялове?
Чесакова: Да нет, не было такого.
Суд: Каким образом происходит размещение публикаций на вашем сайте "Общественное мнение"? Подготовка публикаций каким образом происходит, процедуру поясните, пожалуйста.
Чесакова: Сайт представляет из себя несколько разделов. Главный - это новостная лента, где важна оперативность. Корреспонденты посещают мероприятия, отписываются с места этих мероприятий, новости присылаются главному редактору, который тут же их обрабатывает и выставляет это в ленту новостей. Здесь главное – оперативность. Аналитические статьи пишут журналисты в течение нескольких дней, в зависимости от темы. Поэтому здесь времени больше. Журналист статью подготовил, сдал, ее читает редактор, правит какие-то ошибки, и после этого она публикуется на сайте.
Суд: А кто непосредственно опубликовывает на сайте, сами журналисты или...
Чесакова: Нет, права на вывешивание есть у редактора, есть у второго нашего редактора Максима Головченко. В принципе, если то-то совсем аховое случилось, редактор может и находясь дома вывесить. Есть же такая часть, "админка" сайта, она не видна людям, они видят опубликованный материал, но если мы зайдём в админку сайта, то будет понятно- что во сколько было вывешено. Такие права администрирования у редактора и шеф-редактора.
С вопросом опять выступает Холоденко.
Холоденко: Да есть у меня один вопрос, на всякий случай. Ольга Юрьевна, в связи с вашими показаниями о журналисте Веселове возникает у меня возникает вопрос, а зарегистрирован ли Веселов в качестве друзей Сергея Вилкова в социальных сетях? И является ли Веселов сторонником какого-либо социального движения, в частности, левого?
Чесакова: Ну я могу сказать, что после публикации мы с ним стали друзьями в Фейсбуке. У Вилкова - я не знаю. У него 1700 френдов, у меня нет времени лазить и смотреть. Вот у "Взгляда" есть время... Принадлежит ли он к каким-либо течениям, мне неизвестно, потому что человек приехал, задавал конкретные вопросы, на сторонние темы мы с ним не общались.
Холоденко: Известно ли вам, как долго находился в Саратове журналист Андрей Веселов, приезжал ли он специально выяснять обстоятельства, о которых вы сообщили, где он останавливался в период нахождения в Саратове?
Еремин: Ваша честь, я возражаю, вопрос не имеет отношения ни к обвинению, ни к Вилкову. Более того, такая детализация ничего не даёт ни одной из сторон.
Вопрос отклонен.
Холоденко: А не останавливался ли он в гостях на территории, скажем,
Вопрос отклонен. Допрос свидетеля Чесаковой завершен.
***
Допрос первого заместителя директора ООО «Саратовское речное транспортное предприятие» Игоря Зубатова.
Гособвинитель Склемин: Вы говорили, что знаете Курихина больше 10 лет. Можете ли вы подтвердить, что Курихин имеет отношение к ОПГ, слышали ли вы об этом, знакомились ли с информацией, размещённой в СМИ?
Свидетель Зубатов: Объективных данных о том, что он участвует в каких-либо криминальных группировках у меня нет, что касается интернета, да, действительно, видел информацию в сети Фейсбук, в Вконтакте информацию, которую распространил подсудимый.
Гособвинитель Склемин: На основании чего вы сделали выводы, что Вилков распространил подобную информацию?
Свидетель Зубатов: Потому что это было опубликовано на его странице, это раз, с его же комментарием о том, что «я давно держу это при себе и вот решил опубликовать». Ну и вот эти документы… Ну я не знаю, мне кажется они тоже сфальсифицированы однозначно. Но там все было как раз про Курихина. О якобы оперативных разработках. О том, что Курихин якобы член ОПГ и так далее
Гособвинитель Склемин: Понятно. Вы пояснили суду, что знаете Курихина больше 10 лет, известно ли вам, привлекался ли он к уголовной ответственности, имеются ли вынесенные приговоры или иные решения судов, правоохранительных органов о прекращении дела? Известно ли вам, подозревался ли он в совершении каких-либо иных преступлений Сергей Курихин и опять же, имеются ли решения судов или следственных органов о прекращении уголовных дел, и на каком основании их прекращали?
Свидетель Зубатов: Ну насколько я знаю, такого не было
Гособвинитель Склемин: Вам неизвестно. А информация в интернете, в СМИ размещалась, связанная с причастностью, совершением Курихином каких-либо противоправных дел?
Свидетель Зубатов: Ну, такая информация фигурирует, но в принципе, основные тезисы, распечатки, публикации пошли после того, как Вилков опубликовал эти документы.
Гособвинитель Склемин: Хорошо. А известно ли вам о причинении неизвестными лицами телесных повреждений Сергею Вилкову? Из каких источников
Свидетель Зубатов: Известно. Из интернета. Где именно мне сложно сказать, но на его странице. Когда это случилось, в принципе это вопиющий факт, независимо от того, журналист или не журналист, любого человека бить нельзя. Естественно во всех изданиях эта информация, фотографии были перепечатаны, потому это общеизвестный факт.
Гособвинитель Склемин: Сайт om-saratov, знаком вам этот сайт?
Свидетель Зубатов: Знаком
Гособвинитель Склемин: Знакомы ли вы с информацией, которая размещалась на этом сайте, и размещалась ли какая-либо информация об избиении Вилкова, причастности Курихина к его избиению и размещалась ли какая-либо другая информация о противоправной деятельности, якобы имевшей место и связанной с Курихиным?
Свидетель Зубатов: Да, я обязательно этот сайт читаю, каждый день. Информация присутствовала на сайте, на странице Вилкова, где чётко было сказано, что организатор всего этого – Сергей Курихин. Причём и в дальнейшем на его страницах, вы можете посмотреть, всё время в формулировке «я думаю», а на деле преподносилось как факт, что Сергей Курихин организатор, или когда было напечатано о том, что какой-то нерусский доктор его спросил что случилось. А он говорит «я думаю, это депутат меня поздравил», то есть прозрачные намёки, кто-то может посчитать, что это чёткое обвинение.
Гособвинитель Склемин: Можете ли вы пояснить, размещалась ли на страницах издания информация, связанная с противоправной деятельностью Курихина, с формированием «многоходовки», с формированием русской диаспоры?
Свидетель Зубатов: Ну была такая статья. Я могу сказать, что в последний год, дня не проходит, чтоб по Курихину не появлялись сведения, в том или ином контексте. Независимо от того, что происходило в городе Саратове, у ОМ – Курихин. Это в принципе такая же ситуация, как в Великобритании с их выходом из ЕС виноват Путин.
Гособвинитель Склемин: Понятно. А вам известно, с чем связана такая позиция ОМ?
Свидетель Зубатов : Ну, мне неизвестно, я только могу догадываться.
Гособвинитель Склемин: Хорошо, вам неизвестно. Хотелось бы уточнить. Поскольку вы давно знаете Курихина, какие-либо действия, связанные с формированием диаспоры не предпринимались?
Свидетель Зубатов: Ничего такого вообще не было. Да и само понятие «русская диаспора» в России это достаточно странно.
Гособвинитель Склемин: Каким образом могла эта информация повлиять на репутацию Курихина?
Свидетель Зубатов: Ну она можно сказать и повлияла на репутацию. На любого человека, который занимается общественной деятельностью, бизнесом, такая порочащая информация, люди, которые не проживают в нашем регионе, не владеют всей информацией о происходящем в Саратове, могут составить неправильное мнение и конечно такое неприятно любому человеку.
Гособвинитель Склемин: Уточните, пожалуйста, известно вам о том, что Курихин принадлежал к политикам-националистам?
Свидетель Зубатов: Нет, неизвестно
Адвокат потерпевшего Холоденко: Скажите пожалуйста, ваши производственные отношения с потерпевшим Курихиным не могли повлиять на ваши показания?
Свидетель Зубатов: Да ну нет, я же в суде, наверное, нахожусь.
Адвокат Холоденко: Нет у меня вопросов.
Вопросы задает адвокат обвиняемого Вилкова: Уточню вопрос про ваши производственные отношения, я правильно понял, что Курихин является совладельцем предприятия, замдиректора которого вы являетесь?
Свидетель Зубатов: Он не совладелец. Он акционер, это разные вещи.
Вилков: Какой у него пакет акций?
Свидетель Зубатов: Насколько я помню, у него около 18%
Гособвинитель Склемин: Ваша честь, вопрос прозвучал, и ответ на него уже прозвучал, свидетель ответил.
Вилков: Можно ли сказать, что Сергей Курихин является вашим начальником?
Свидетель Зубатов: Нет.
Вопрос задает адвокат обвиняемого Андрей Еремин: Ваша честь, позвольте задать такой вопрос. Считаете ли вы изложение Вилкова на своей личной странице в Фейсбуке и Вконтакте обвинением в совершении преступления?
Свидетель Зубатов: Есть проблема. Если страница не закрыта, т.е. она открыта для посторонних групп людей, то всё это идёт моментально. Причём те участники, которые подписаны на страницу, тут же делают репост и так далее (отметим, что публикацией, о которой идет речь, поделился всего один человек, - «ОМ»). Поэтому информация, которая является «жареной» тут же разлетается, её видят тысячи человек. Тут есть минус – ничто в интернете не пропадает, всё можно найти.
Адвокат Еремин: Вы не ответили на мой вопрос. Считаете ли вы размещённую информацию обвинением в совершении преступления?
Свидетель Зубатов: В том контексте, в котором она была – да.
(какое-то время стороны и свидетель обсуждают конкретные преступления, о которых говорилось в выложенных Вилковым документах).
Адвокат Еремин : Скажите, пожалуйста, каким образом вы оказались свидетелем по делу, и почему вы являетесь свидетелем обвинения?
Гособвинитель Склемин: Ваша честь, согласно уголовно-процессуальному кодексу, следователь сам выбирает свидетелей . Так вот почему свидетель Зубатов стал свидетелем обвинения, это во первых некорректный вопрос, следователь сам определяет круг лиц, которые будут допрошены и определяет их статус. По этой причине вопрос должен быть отклонён.
Судья: Вопрос в данной формулировке подлежит отклонению, поскольку не имеет отношения к рассматриваемому делу.
Адвокат Еремин: Хорошо. Скажите пожалуйста, каким образом дознаватель Шашлова узнала о том, что есть такой свидетель Зубатов? Вы что пришли к ней и сказали - здравствуйте, я свидетель?
Вопрос отклонен. Начинается длинная перепалка защитника с гособвинителем. Адвокат Еремин делает заявление что прокурор Склемин слишком многословно выступает и становится похожим на адвоката потерпевшего Курихина – Валерия Холоденко. В ответ Склемин требует его не оскорблять. Еремин замечает, что гособвинитель теперь даже внешне стал похож на Холоденко. Стороны успокаивает судья, затем процесс возвращается в русло регламента.
Адвокат Еремин: Обращался ли Сергей Георгиевич Георгиевич с просьбой стать свидетелем по данному делу?
Свидетель Зубатов: Нет
Адвокат Еремин: -Знакомы ли вы с многочисленными публикациями указанных авторов, в которых задолго до публикации Вилкова утверждалось, что Курихин в 90-е годы являлся членом ОПГ «Парковские» по кличке «Мелкий», а так же описывались многочисленные преступления?
Свидетель Зубатов: Ну, вопрос понятен. Публикаций много, самых разных, потому может да, а может, и нет. Заявить о том, что я что-то такое читал, не могу.
Адвокат Еремин: Вам известно, что источником информации о том, что Курихин причастен к организованной преступной деятельности и был членом ОПГ по кличке «Мелкий» является не Вилков, а авторы других публикаций, напечатанных в СМИ ранее, до публикации Вилкова и что Вилков использовал общеизвестную информацию, находящуюся в свободном доступе в интернете?
Свидетель Зубатов: Неизвестно
Адвокат Еремин: Скажите пожалуйста. Можете ли вы объяснить следующую закономерность: Крутов был избит после публикации о Курихине. И Вилков был избит после журналистского расследования вокруг деятельности Курихина?
Гособвинитель: Я считаю, данный вопрос следует отклонить, так как свидетель не является следственным органом, потому выяснять факты, обстоятельства он не должен и не может, поскольку не наделён соответствующими полномочиями. Кроме того, свидетель сообщил, что ему неизвестно о причастности Сергея Курихина к нападению на Вилкова. В этой связи прошу снять данный вопрос, поскольку информация по нему уже была сообщена свидетелем, а в данной формулировке он задан некорректно.
Судья: В указанной формулировке вопрос подлежит отклонению.
Адвокат Еремин: Я переформулирую, ваша честь. Известно ли вам, что Вилков был избит после публикации о Сергее Курихине?
Свидетель Зубатов: Я не вижу причинно-следственной связи, пусть это и случилось позже. Вот такое моё мнение.
Адвокат Еремин: Известно ли вам, что Крутов был избит после разоблачительных публикаций о Сергее Курихине?
Гособвинитель: Ваша честь, сведения по Крутову и его публикации не имеют отношения к рассматриваемому делу.
Вопрос отклонен.
Адвокат Еремин: Знакомы ли вы с публикацией в «Комсомольской правде» от 10 июня 2011 года, в которой экс-губернатор Саратовской области Аяцков заявил, что в 90-ые годы Курихин являлся одним из лидеров «Парковской» ОПГ и что покушение на него может быть связано с как бурным прошлым, так и бурным настоящим, с борьбой за передел влияния. Якобы «братки», вышедшие на свободу, заказали Курихина, чтобы свести с ним старые счёты.
Свидетель Зубатов: Да. Знаком, известно.
Адвокат Еремин: Известна ли вам публикация «ОПГ опять в партийных списках» доктора юридических наук генерал-майора в отставке Владимира Овчинского от 10 июня 2010 года, опубликованная на сайте «Эхо Москвы», где прямо называет Курихина «криминальным авторитетом Саратовской области по кличке «мелкий», «героем криминальных сводок середины-конца 90-х» и утверждает, что за Курихиным целый букет классических бандитских преступлений?
Свидетель Зубатов: Понятно. Но я считаю что это фейк, не соответствующий действительности. Разрешите, я по поводу Аяцкова проясню, потому что считаю, что это чисто месть со стороны Аяцкова.
Адвокат Еремин: Известно ли вам о следующих публикациях, которые вышли задолго до публикации Сергея Вилкова, а в частности публикацией Наталии Тихарнюк «Инвесторы и стервятники» от 28 августа 2008 года, опубликованной на сайте Компромат.ру , где рассказывается о рейдерском захвате Сергеем Курихиным Балаковского судоремонтного завода. Статьёй Александра Славина «Саратовский беспредел» в газете «Наша версия» от 21.07.2008 года, в которой рассказывается о преднамеренном банкротстве Курихиным и мошенническим переделом правом собственности на Балаковские порты и Балаковский судоремонтный завод. Публикацией Кирилла Осина «Особо опасный депутат» от 1 октября 2010 года в «The Moscow Post», в которой также рассказывается о рейдерском захвате Курихиным ОАО «Балаковский порт». Публикацией Вячеслава Борисова «Сергей Курихин: друзья и враги» от 07.7.2011 года на сайте «криминальный Саратов», в которой со ссылкой на свидетельские показания говорится, что бывшие партнёры Курихина по бизнесу Хабеев и Кузнецов на допросе в следственном комитете по делу об убийстве прокурора Григорьева прямо утверждали, что Курихин являлся активным участником ОПГ «Парковский», а также в статье приводится выдержка из показаний Чечина Владимира Анатольевича, который на допросе показал, что в 90-е годы он был прокурором Октябрьского района, пересажал практически всю «Парковскую группировку» и по оперативным материалам Курихин был членом «Парковской ОПГ».
Судья: Вопрос понятен, публикации слышали?
Свидетель Зубатов: Нет, непонятен вопрос по принципу «что слышал, что почитал?». Компромат.ру это вообще помойка, а все утверждения, которые в этих статьях содержатся, я считаю их неправдой, если уж так идёт. Потому что одни мутили, другие ещё что-то выдумывают.
Адвокат Еремин: Тогда как понимать ваши показания, что вы только что отвечая на вопросы гособвинения, сказали о том, что информация стала вам известна не из этих источников, о которых вы сейчас говорите, что частично знакомы с ними, а из публикации Сергея Вилкова в соцсетях?


Свидетель Зубатов: Противоречия такого нет, потому что, что там напечатано в других статьях, фейки эти, а тут конкретный человек с фамилией, именем, страницей, и где он пытался опубликовать документы, по которым он блефовал, которые подделаны, о чём свидетельствуют, а всё остальное слова.
Адвокат Еремин: Откуда вам известно, что данные документы являются подделанными, вы являетесь экспертом, специалистом, или из каких-то источников вы знаете, что эти документы - подделка, или это ваше личное мнение?
Свидетель Зубатов: Я думаю так. Если бы это были настоящие документы, то Вилков бы сейчас здесь не сидел, поэтому это бред.
Адвокат Еремин: Как вы можете объяснить, уважаемый Игорь Александрович, что ваши показания, данные на предварительном следствии, идентичны, вплоть до запятых и орфографических ошибок, показаниям свидетелей Виткина и Стрельцина?
Вопрос снят судом.
Адвокат Еремин: Скажите пожалуйста, откуда вам известно, что Курихин не являлся членом ОПГ «Парковская»?
Гособвинитель? Ваша честь, защитник поменял слова местами, но суть осталась той же. Вопрос задавался и свидетель дал ответ, что ему неизвестно о преступной деятельности Курихина и связи его с различными группировками. Мы задаём одни и те же вопросы об одних и тех же обстоятельствах.
Суд: Вопрос подлежит отклонению, поскольку не имеет отношения к рассматриваемому делу.
Адвокат Еремин: Скажите пожалуйста, связаны ли ваши дружеские или служебные отношения с Курихиным с тем, что вы оказались свидетелем по данному уголовному делу?
Гособвинитель: Ваша честь, подобный вопрос уже задавался. Следователь определяет круг лиц, свидетелей для допроса, их правовой статус в рамках дела, и потому прошу отклонить данный вопрос как не относящийся к делу, некорректный.
Свидетель Зубатов: Вопрос мне понятен. Дознаватель пригласила меня, и почему именно я – не знаю.
Адвокат Еремин: Скажите, пожалуйста, известно ли вам о том, что Курихин просил дознавателя вызвать вас в качестве свидетеля?
Свидетель Зубатов: Не просил.
Адвокат Еремин: У меня нет больше вопросов, ваша честь.
Судья: Объясните, пожалуйста, вы в служебной зависимости от потерпевшего находитесь?
Свидетель Зубатов: Да нет, я заместитель и он заместитель (директора ОАО, - «ОМ»). Также мы акционеры, поэтому мы в равных условиях.
Допрос окончен.
_____
* запрещен на территории Российской Федерации


Подпишись на наш Telegram-канал. В нем мы публикуем главное из жизни Саратова и области с комментариями