29 Марта 2024, Пятница, 18:33 ВКонтакте Twitter

Кто растаскивает нашу общую Победу по «национальным квартирам»?

20/08/2015 17:08


(начало: «ОМ», 2015, №6)

О евреях, которые так и не стали кавалерами «Золотой Звезды»
Есть в философии такой прием — переход от общего к частному. Обсудив (см. «ОМ», 2015, №6) наградную политику и практику советского военного руководства вообще и применительно к евреям — в частности, оставим в покое статистику и прочую цифирь. Думаю, самое время посмотреть, как «махровый антисемитизм» советского командования преломлялся в судьбах конкретных евреев, героически защищавших нашу Родину. Ниже я намерен проанализировать несколько фронтовых биографий конкретных людей, о которых пишет в своей брошюре Феликс Лазовский. Причем для рассмотрения я взял такие случаи, когда речь шла о представлении евреев к званию Героев Советского Союза. Оно и понятно — представили еврея к званию Героя, а медали «Золотая Звезда» он не получил. Думаю, такие факты лучше прочих доказательств убедят читателя в существовании в СССР политики «государственного антисемитизма». Или, на худой конец, в том, что представители «избранного Богом народа» были обойдены вниманием родной коммунистической партии и правительства, а вот сами евреи в моральном плане были на высоте. Иногда они даже отвергали возможность получения медали «Золотая Звезда», если это было сопряжено с публичным отказом от еврейства. Примеров подобного рода в книге Феликса Лазовского «Об участии евреев во Второй мировой войне» немало.
Поэтому нам стоит тщательно разобраться, насколько приводимые господином Лазовским факты соответствуют действительности и корреспондируются с наградной практикой военных лет. Лишь зная ответы на эти непростые вопросы, мы сможем объективно оценить, в какой мере антисемитизм являлся составной частью государственной политики в воюющем Советском Союзе. И, соответственно, понять, что в реальности стоит за такими «интеллектуальными творениями», каковой является брошюра господина Лазовского.
В качестве инструментария для нашего исследования уместно будет воспользоваться электронной базой данных Министерства обороны России «Подвиг народа.ру», где содержатся наградные материалы практически на всех воевавших и награжденных фронтовиков. Так мы проверим, к какой именно награде, когда и за что представлялся тот или иной человек. В частности,— на звание Героя Советского Союза. И если все же он представлялся, но не стал Героем и не получил медали «Золотая Звезда», какой наградой оценен его подвиг (или подвиги). А из описания в наградном листе конкретного подвига и иных данных представленного к награде человека мы сможем понять, почему он так и не стал Героем Советского Союза.
Из книги Феликса Лазовского я выбрал три наиболее любопытных случая. В качестве отправной точки нашего дальнейшего расследования возьмем цитаты из брошюры «Об участии евреев во Второй мировой войне». Ведь читатель должен знать и понимать, с каким явлением он столкнулся в действительности.

История первая: как еврейка едва не стала латышкой и не получила за это «Золотую Звезду»
Героиня нашего первого рассказа — еврейская девушка Мария Фридман. Вот что о ней пишет Феликс Лазовский:
«Мирьям Фридман рассказала, как национальность помешала ей стать Героем Советского Союза. Она до войны жила в Латвии и в первые дни войны добровольно вступила в Красную армию. Прославленная разведчица 1-й дивизии НКВД, которая вела бои на плацдарме «Невская дубровка» под Ленинградом, за свои подвиги была награждена орденом Красной Звезды, медалью «За отвагу». Осенью 1941 г. ее вызвали в политотдел дивизии. Надо было по разнарядке представить латыша к званию Героя. То, что она еврейка, было известно.
«Шло какое-то заседание. Едва вошла, меня спросили:
— Говорят, что ты латышка. Правда? Так и запишем, лады?
— Нет,— сказала я спокойно,— я еврейка.
Полковник, сидевший за столом, встал и обратился ко мне:
— Мария, а не все ли равно? Считай, Родине нужно, чтоб ты была латышкой.
— Поздно,— ответила я.— Моя мать родила меня еврейкой, и я умру еврейкой…
Им очень не понравился мой ответ. Меня выпроводили матом».
Награда еврею доставалась на фронте намного труднее, чем нееврею. Евреи это, конечно, понимали. И, тем не менее, несмотря на явную и такую до боли обидную несправедливость, евреи продолжали воевать так, как они воевали
». (Цит. изд., с.21)
Процитированные выше воспоминания Мирьям (Марии) Фридман поражают сенсационностью изложенных в них фактов. Осень 1941 года. Гитлеровцы как нож сквозь масло прошли всю Прибалтику, Белоруссию, захватили большую часть Украины. Под Киевом в сентябре 1941 года взято в кольцо и разгромлено пять полнокровных армий Юго-Западного фронта. В плен попали 665 тысяч солдат и офицеров Красной армии. А уже в ноябре 1941 года немцы вплотную подходят к Москве. Танкисты Гудериана находятся на ближних подступах к Туле, стремясь охватить советскую столицу с юга. Очевидно, что в условиях следовавших одно за другим поражений советскому военному руководству было не до наград. В предыдущем номере я уже приводил данные о численности награжденных орденами и медалями по годам Великой Отечественной войны, опубликованные известным российским военным историком Олегом Смысловым в его книге «Загадки советских наград». Так вот, по данным Смыслова, в 1941 году боевыми орденами и медалями были награждены 32700 военнослужащих Красной армии и Военно-морского флота СССР. Это составляло 1% от среднесписочного состава советских Вооруженных сил. Чтобы попасть в этот 1% и заслужить хотя бы медаль «За боевые заслуги», надо было совершить настоящий подвиг. А здесь нам рассказывают о высшем в СССР звании Героя Советского Союза, которое осенью 1941 года якобы раздавали по национальной разнарядке. И от которого, если верить Феликсу Лазовскому, решительно отказалась принципиальная еврейская девушка.
Второй момент, вызвавший у меня большие сомнения в правдивости рассказа Мирьям Фридман,— это в целом рассказ о политике наградных квот, якобы существовавших в годы войны. Насколько мне известно, подобная наградная практика появилась в СССР лишь в годы застоя. Что же касается конкретных решений о присвоении званий Героя Советского Союза или Героя Социалистического Труда, таковые почти всегда принимал лично товарищ Сталин. А он-то уж умел доводить принятые им решения до логического конца. Иными словами, если бы на самом деле в ЦК возникла идея по разнарядке найти и наградить героиню-латышку, таковую непременно нашли бы и наградили. Не согласилась Фридман, согласилась бы какая-нибудь другая. Или где-нибудь на фронте неплохо воевала бы подлинная латышка. И ей без всяких опасений можно было бы дать Звезду Героя.
Но вот ведь незадача — женщин, получивших звание Героев Советского Союза, очень немного — не более сотни за весь период существования этого звания. А представительниц прекрасного пола из прибалтийских республик вообще единицы. Есть одна литовка — Марите Мельникайте. Есть одна эстонка — Хелене (Лиэн) Кульман. А вот с латышками плохо — их вообще ноль. Как и с героями-латышами. По советским данным, звания Героя Советского Союза за всю войну сумели получить лишь 12 представителей этой прибалтийской нации. Из них мне не удалось найти ни одного, кто был бы удостоен этого высокого звания в 1941 году. Хотя прецеденты геройского поведения среди латышей имелись и в это тяжелое для страны время. Например, 9 августа 1941 года орденом Ленина был награжден латыш, командир 45-го стрелкового корпуса 13-й армии, генерал-майор Эрман Яковлевич Магон. Его корпус героически сражался с немцами под Могилевом. Через 5 дней после награждения генерал Магон погиб в бою. Вот, казалось бы, идеальный кандидат на звание Героя Советского Союза по «латышской квоте». Но нет! Никаких наград (даже посмертно) генерал Магон больше не удостоился.
Впрочем, я немного увлекся. Пора переходить от общего к частному. То есть к конкретным подвигам «прославленной разведчицы 1-й дивизии НКВД» Мирьям Фридман. Как утверждает в своей книге мой оппонент из Ганновера, товарищ Фридман все же не была совсем обойдена наградами. Вместе с матюгами она также заслужила медаль «За отвагу» и орден Красной Звезды. Поэтому логично взглянуть, когда и за что были получены эти награды. Тем более что «Подвиг народа.ру» позволяет это сделать. И вот каков результат — Мария Моисеевна Фридман, еврейская девушка из города Рига, действительно за годы войны была награждена орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу». Причем медаль «За отвагу» Мария и в самом деле получила осенью 1941 года. Представление на награждение было составлено еще в сентябре, а приказ о награждении по Северо-Западному фронту был подписан в ноябре 1941 года. Однако в наградном листе того далекого и трагического 1941 года нет ни слова, что Мирьям Фридман вообще была разведчицей. В этом документе ее военная должность указана вполне определенно — санитарка 5-го мотострелкового полка 22-й мотострелковой дивизии. В графе с кратким изложением боевого подвига читаем:
«Тов. Фридман добровольно вступила в сан. бат. 22 МСД в г. Риге, все время была на передовых позициях в 5 СП. Неоднократно под сильным пулеметным и минометным огнем противника на себе выносила раненых с поля боя. В районе мз. Тюри вынесла из боя 7 раненых. Всего имеет около 30 случаев спасения бойцов и командиров из-под огня противника. Тов. Фридман достойна высокой правительственной награды — ордена Красная Звезда».
Писавший данную реляцию командир прекрасно знал наградные новшества, появившиеся в Красной армии с началом войны. Одним из таких новшеств был приказ НКО №281 от 23 августа 1941 года «О порядке представления к правительственной награде военных санитаров и носильщиков за хорошую боевую работу». В этом приказе для представляемых к правительственным наградам санитаров устанавливались своеобразные нормы спасенных бойцов, которым соответствовал тот или иной вид награды. В приказе, в частности, говорилось: «1). За вынос с поля боя 15 раненых с их винтовками или ручными пулеметами представлять к правительственной награде — медали «За боевые заслуги» или «За отвагу» каждого санитара и носильщика...». За вынос с поля боя 25 раненых следовало представлять к ордену Красной Звезды, за 40 — к ордену Красного Знамени и за 80 — к ордену Ленина. Итак, если верить сведениям из наградного листа, Мария Фридман по нормам этого приказа вполне соответствовала награждению орденом Красной Звезды. И Мария Фридман, как следует из текста наградного листа, была представлена именно к этому ордену.
При этом на подлиннике наградного листа, изначальный текст которого выполнен на пишущей машинке, хорошо различимы карандашные и чернильные исправления. Из них можно понять, что по мере того как наградной лист «поднимался» по военно-бюрократической вертикали из штаба полка до штаба фронта, у различных воинских начальников возникали разные мнения относительно уровня награды. Например, в самом верху документа присутствует надпись «За боевые заслуги». Она перечеркнута карандашом и рядом в верхнем правом углу документа стоит резолюция «За отвагу». Аналогичная карандашная надпись венчает и центр наградного листа. По-видимому, на самом высоком уровне решили, что давать орден Красной Звезды простой санитарке — это слишком. Ведь такими орденами перед войной награждали в основном кадровых командиров, да и то очень скупо. До войны в СССР было произведено всего 21500 награждений орденом Красной Звезды. И в итоге фронтовая санитарка Мария Фридман получила в ноябре 1941 года медаль «За отвагу». Кстати, тоже по тому времени довольно редкую награду. До войны этой медалью было произведено всего 26 тысяч награждений.
При этом лично мне бросился в глаза один любопытный момент, за который вполне бы могли зацепиться творцы и идеологи концепции «еврейского героизма». Если бы, конечно, умерили сочинительский пыл и заимели привычку скрупулезно работать с документами. В случае с Марией Фридман боевую медаль «За отвагу» реально получила несовершеннолетняя девушка, которой на момент награждения едва минуло шестнадцать лет. (В наградном листе Марии Фридман в качестве года рождения указан 1925-й). Возможно, в Великой Отечественной войне это был первый случай награждения реальной боевой медалью фактически ребенка. Все прогремевшие впоследствии пионеры-герои совершили свои подвиги и получили боевые награды значительно позднее.
Правда, на этом история не заканчивается. Ведь мы пока так и не узнали, как Мирьям Фридман стала разведчицей. А также, за что она все-таки получила свой орден Красной Звезды. Отвечаю: орденом Красной Звезды Мария Моисеевна Фридман была награждена, так сказать, за суммарные заслуги перед Родиной в годы Великой Отечественной войны. Победу Мария Фридман встретила в окрестностях Берлина в звании старшего сержанта и в должности «переводчика группы ближней разведки средствами связи 6-го отдельного Краснознаменного полка связи». Как можно понять из текста представления на орден, полк, в котором служила Мария Моисеевна, занимался ближней радиоразведкой. То есть перехватывал незашифрованные разговоры командиров противника, ведущиеся на передовой. Чтобы понять, о чем немецкие командиры вели между собой разговор, надо было неплохо знать немецкий язык и некоторый армейский сленг противника. Мария Фридман этим искусством, по-видимому, к концу войны неплохо владела. Впрочем, из наградного листа можно узнать и о других непростых коллизиях во фронтовой судьбе этой девушки. Поэтому стоит привести его ниже:
«В период боев за овладение г. Берлин и по уничтожению окруженной группировки немцев юго-восточнее г. Берлин тов. Фридман, работая с группой ближней разведки средствами связи в 3 гв. СК, добывала ценные сведения о противнике и передавала их командованию, чем способствовала успешным боевым действиям наших войск. 28.4.45 года тов. Фридман перехватила сведения о производстве окопных работ на участке 3 гв. СК, об отсутствии боеприпасов в группировке ю-в. Берлина, о наличии большого количества раненых и убитых, о подготовке транспорта. Все эти данные во многом способствовали командованию в разгадывании и предупреждении действий противника.
5.8.41 года, участвуя в боях под г. Таллин, будучи разведчиком 5-го мотополка войск НКВД 22 СД, получила легкие ранения в обе руки и голову. 23.6.43 года, будучи разведчиком 942 СП 268 СД, была легко ранена под селом Красный Бор.
25.8.43 года, будучи разведчиком 952 СП 268 СД, была легко ранена под селом Синявино Ленинградской области.
15.4.44 года, будучи военным переводчиком той же части, была легко ранена под г. Псков.
Достойна награждения правительственной наградой орденом Красная Звезда.
Командир 6-го отдельного Краснознаменного полка связи полковник Крутских
24 мая 1945 года
».
Если сопоставить тексты двух наградных реляций — 1941 года и победного 1945-го — сразу же возникают вопросы. В наградном листе 1945 года хоть и упоминается, что в 1941 году Мария Фридман была награждена медалью «За отвагу», но нет ни слова, что она была фронтовой санитаркой и выносила из-под огня раненых бойцов. Лично мне вообще трудно представить, что после ранений в голову и обе руки Мария Моисеевна могла таскать на себе раненых. Возможно, поэтому в наградной реляции 1945 года о «медицинском периоде» в боевой биографии Марии Моисеевны предпочли умолчать. Зато, оказывается, уже в августе 1941 года в ходе обороны столицы Эстонии Таллина 16-летняя еврейская девушка Мирьям Фридман выполняла какие-то важные разведывательные задания в интересах командования 5-го мотополка войск НКВД. Ведь Мирьям, судя по всему, неплохо владела немецким языком. А ее юный возраст и пол не позволяли немцам заподозрить в ней военную разведчицу.
Потом, судя по датам и местам ранений, во фронтовой биографии Марии Фридман были упорные бои на Синявинских высотах летом 1943 года с целью прорыва блокады Ленинграда. Марии Фридман повезло — она осталась жива, отделавшись лишь двумя легкими ранениями. И опять в документе 1943 года указано, что она была разведчиком. Однако никаких наград за разведывательную деятельность товарищ Фридман так и не получила. Парадокс, не правда ли!? Как была санитаркой и выносила раненых, так умудрилась получить медаль даже в 1941 году. А как стала разведчицей, посыпались одни ранения, а с наградами — как отрезало. Хотя шел уже 1943 год, и наградной механизм для реально воюющих фронтовиков уже был запущен.
К началу 1944 года Мария перестает быть разведчицей и начинает служить в должности военного переводчика. Возможно, командование бережет девушку и ценит знание Марией немецкого языка. Однако, даже находясь при штабе в должности военного переводчика, Мария снова умудряется получить ранение под Псковом.
Под конец войны, уже под Берлином, Мария Фридман служит переводчиком в подразделении ближней радиоразведки. И как правомерный итог, как достойная награда за всю войну — орден Красной Звезды. Что здесь можно сказать? Достойная жизнь и достойная боевая биография. Если, конечно, не принимать в расчет малоправдоподобную историю с попыткой представления 16-летней еврейской девушки на звание Героя Советского Союза по «латышской квоте».

История вторая: медаль «Серп и Молот» вместо медали «Золотая Звезда»
Не скрою, герой второй истории вызывает у меня искреннее уважение и даже восхищение. Блестящий боевой офицер, удостоенный за военные подвиги пяти (!) советских и двух иностранных боевых орденов. Человек, получивший на фронте два тяжелейших ранения, лишившийся глаза, но вернувшийся в строй. Герой Социалистического Труда, награжденный медалью «Серп и Молот» спустя 42 года после совершения им главного подвига своей жизни. Подвига, о котором страшно даже было подумать в сталинские годы. Тем более что подвиг этот был совершен публично — во время печально знаменитой сессии ВАСХНиЛ 1948 года. Не буду томить читателя — речь идет об Иосифе Абрамовиче Рапопорте.
С сожалением вынужден констатировать, что творцы идеологии героизации евреев не удержались от фальсификации и подтасовок фронтовой биографии и этого замечательного человека и офицера. И опять все с той же целью — доказать, что Иосиф Рапопорт неоднократно представлялся к званию Героя, но так и не получил его. Причем Феликс Лазовский — не единственный автор, чьи публикации в той или иной мере касаются жизни и фронтовой биографии Иосифа Рапопорта, и в которых с различными видоизменениями тиражируются сведения, не соответствующие действительности. Но поскольку книга господина Лазовского была издана в нашем городе аккурат к юбилею Победы да еще и при активном содействии «Еврейской автономии Саратова», с неё и начнем. Точнее, с цитаты из неё:
«Нельзя не рассказать еще об одном замечательном воине, достойном представителе нации. Это Иосиф Абрамович Рапопорт. Его во время войны трижды представляли к званию Героя Советского Союза, но так и не присвоили.
Об известном генетике Иосифе Абрамовиче Рапопорте написано немало. В 27 лет он защитил кандидатскую диссертацию, а через два года у него уже была готова докторская. 27 июня 1941 года он должен был ее защищать, но 23 июня, имея броню, ушел защищать Родину.
В годы войны Рапопорт прошел путь от командира взвода до начальника штаба полка стрелковой дивизии.
Во время боев на Днепре Рапопорт командовал передовым отрядом, который должен был переправиться на другой берег и обеспечить условия для переправы дивизии и захвата плацдарма. Изучив рекогносцировку местности, он самостоятельно нашел наилучшее место для переправы своего отряда и осуществил ее практически без потерь. После этого на захваченный плацдарм успешно переправилась вся дивизия. Когда плацдарм расширили, немцы перебросили на этот участок две своих элитных дивизии. Комдив собрал свой штаб и вернулся на тот берег. А капитан Рапопорт, исполняющий обязанности командира полка, вместе с другими командирами полков трое суток отражали атаки превосходящих сил противника.
Когда атаки были отбиты, и наступило затишье, появился командир дивизии, и капитан Рапопорт прилюдно назвал его трусом.
30 человек из передового отряда, которым командовал Рапопорт, а также командир дивизии, получили за плацдарм звание Героя, а Рапопорт — нет. Есть сведения, что он был представлен к высокому званию, а потом представление было отозвано
». (Цит. изд., с.35-36)
К сожалению, подобные байки о капитане Рапопорте можно встретить не только в брошюре Феликса Лазовского, но и на страницах книг серьезных авторов. В другом издании скандал, якобы устроенный капитаном Рапопортом после форсирования Днепра, и вовсе начинает приобретать криминальную окраску.
«Он (Рапопорт.— Авт.) … был горяч и нетерпим к несправедливости. Известно, например, что в ходе тяжелых боев на правом берегу Днепра, за форсирование которого его, кстати, впервые представили к званию Героя, командир полка, опасаясь окружения, бросил свои батальоны и отступил со взводом разведчиков. А Рапопорт, принявший на себя командование боем, при встрече с бежавшим командиром ударил его по лицу. За что, судя по всему, и не стал Героем…». (Звягинцев В.Е. Трибунал для академиков. М., 2009. с.320)
За насилие и рукоприкладство подчиненного по отношению к своему непосредственному начальнику по всем законам военного времени полагался трибунал. И, каким бы резким и горячим человеком гвардии капитан Рапопорт ни был, вряд ли бы он пошел на такой шаг. Не очень верится мне и в то, что капитан мог прилюдно назвать командира дивизии (скорее всего генерала) трусом. Последствия этого шага также могли быть самые плачевные. Тем не менее, никаких репрессивных мер в отношении Иосифа Рапопорта принято не было. Скорее всего, особых оснований для этого не было.
А теперь, как выглядели эти события на самом деле. Здесь я вынужден огорчить пламенных пропагандистов теории «еврейского героизма». Никакого представления гвардии капитана Рапопорта к званию Героя Советского Союза за форсирование Днепра не было и в помине. Во всяком случае, документы говорят совсем об ином.
В конце сентября — начале октября 1943 года, когда части 37-й армии вышли к Днепру и приступили к форсированию этой водной преграды, гвардии капитан Иосиф Рапопорт служил в должности начальника штаба 184-го гвардейского стрелкового полка 62-й гвардейской стрелковой дивизии. В его прямые и непосредственные служебные обязанности входили прежде всего тщательная разработка планов предстоящих операций и обеспечение взаимодействия между всеми участвующими в наступлении подразделениями. Но вместо этого капитан Рапопорт почему-то начал командовать «передовым отрядом» численностью в 30 человек (то есть фактически взводом). А потом ему якобы даже пришлось принять на себя командование целым полком. Зато в наградном листе на гвардии капитана Рапопорта его заслуги и подвиги при форсировании Днепра описываются так:
«Отлично разработал, организовал и обеспечил 28 сент.— 1 окт. 1943 г. выполнение боевой задачи полка по форсированию р. Днепр в районе с. Мишурин Рог и овладению плацдармом на правом берегу реки. Тов. Рапопорт показал себя мужественным, опытным командиром, способным руководить и маневрировать подразделениями в сложных условиях боев. Лично участвовал в захвате с. Мишурин Рог, высот 136.7, 172.6, организуя управление подразделениями при переходе от наступательного боя к преследованию.
Командир 184 гв. с.п. гв. подполковник Луценко
12 октября 1944 г.
».
В данном наградном листе гвардии капитан Рапопорт изначально представлялся к награждению орденом Отечественной войны 1-й степени. Для человека, который до этого вообще не награждался, это был довольно высокий орден. Вспомним, что такими орденами были награждены 11,3% воинов, повторивших подвиг Александра Матросова. А теперь ответьте мне на простой вопрос: если бы Иосиф Рапопорт и в самом деле дал бы в морду командиру полка, подписал бы подполковник Луценко этот наградной лист? Или, быть может, он таким вот странным образом решил задобрить разбушевавшегося подчиненного и не раздувать скандал?
Но дальше вокруг награждения смелого еврейского капитана начинают происходить и вовсе удивительные вещи, каковых до этого случая я в советской наградной практике военных лет не встречал. Обычным делом для военных награждений тех лет было «понижение уровня» награды по мере продвижения наградных документов вверх по инстанциям. Пример подобной практики — ситуация с награждением уже известной нам Марии Фридман в 1941 году. Изначально командир полка представлял ее на орден Красной Звезды, а в итоге девушка получила медаль «За отвагу». Повторяю, во фронтовых условиях это было обычной практикой. Существовала она и в начале, и в середине, и в самом конце войны. И касалось это не только рядовых, сержантов или офицеров, но даже и генералов. В мемуарной литературе описаны случаи, когда сам товарищ Сталин понижал «уровень награды» или вообще отказывал в награждении.
Но только в ситуации с награждением Иосифа Рапопорта за заслуги при форсировании Днепра произошло совершенно противоположное. Уровень награды Иосифу Абрамовичу высшим командованием был не понижен, а повышен. Поскольку гвардии капитан Рапопорт был начальником штаба полка, окончательное решение об его награждении принимал командующий 37-й армией. Так вот, в результате прохождения наградных документов из полка в дивизию, затем в корпус и, наконец, на уровень армии, гвардии капитан Рапопорт получил за Днепр не орден Отечественной войны 1-й степени, а орден Красного Знамени. В военные годы это был второй по значимости советский орден после ордена Ленина. Заслужить его в пехоте было довольно сложно.
Как видим, заслуги смелого капитана-еврея при форсировании Днепра были оценены более чем достойно. Что же касается упоминаний о якобы имевшем место представлении Рапопорта за Днепр к званию Героя Советского Союза, эта информация не соответствует действительности. Проще говоря — выдумки все это!
Документы свидетельствуют, что Иосиф Абрамович Рапопорт и в самом деле представлялся к званию Героя Советского Союза. Было это дважды. Первый раз это произошло 27 декабря 1944 года, а второй — уже после Победы. В обоих случаях уровень награды был понижен, а Иосиф Рапопорт так и не стал кавалером «Золотой Звезды». Это сущая правда. Однако причиной этого был отнюдь не антисемитизм командования. Да и те награды, которые Рапопорт получил в итоге, не давали ему особых оснований обижаться на своих командиров. А тем более обвинять их, что его как еврея умышленно обходят наградами. Достаточно будет сказать, что вместо звания Героя Советского Союза, к которому капитан Рапопорт был впервые представлен за декабрьские бои в Венгрии, в районе озера Балатон, он получил два ордена — еще один орден Красного Знамени и орден Суворова 3-й степени. В годы войны орден Суворова являлся одной из редчайших и почетнейших полководческих наград. Достаточно сказать, что звания Героя Советского Союза за годы войны были удостоены чуть более 11 тысяч воинов; орден Ленина, высший орден страны, получили более 41 тысячи человек. А вот орден Суворова 3-й степени за всю войну сумели заслужить лишь 4012 офицеров. Как говорится, почувствуйте разницу!
Лично я бы не стал упрекать командование 4-й гвардейской армии и руководство 3-го Украинского фронта, где под конец войны служил Иосиф Рапопорт, в том, что они, каждое на своем уровне, тормозили представления этого офицера на звание Героя и ограничивались более скромной наградой. По моему глубокому убеждению, делалось это исключительно в интересах Рапопорта, с целью обезопасить боевого офицера от возможных неприятностей. Дело в том, что во всех пяти «наградных листах» Иосифа Абрамовича присутствовал один пунктик, который был способен породить массу ненужных вопросов. Пунктик этот именовался «партийность». Начиная с наградного листа, заполненного в октябре 1943 года за подвиги и заслуги при форсировании Днепра, и кончая последним, заполненным 13 мая 1945 года в Австрии, в этом пунктике неизменно значилось «кандидат в члены ВКП(б) с 1943 года». Для наградного листа, составленного в октябре 1943 года, эта запись выглядит вполне нормально. А вот что касается четырех последующих, заполненных в конце 1944 года и даже в мае 1945 года,— сразу же вызывает подозрения и наводит на тревожные мысли. Дело в том, что в годы войны на фронте были значительно облегчены условия вступления в партию. Соответственно, существенно был сокращен и срок прохождения «кандидатского стажа». Тем не менее, с 1943 по 1945 годы гвардии капитан Рапопорт по каким-то причинам так и не сумел получить заветный партийный билет. А иногда и подвиги Рапопорта были такими, что могли породить самые непредсказуемые политические последствия. Самый любопытный из военных подвигов Иосифа Абрамовича был совершен им в конце войны — 8 мая 1945 года. За этот подвиг он был во второй раз представлен к званию Героя, хотя вполне мог бы и угодить под трибунал. Однако мудрые отцы-командиры из двух этих крайностей выбрали нечто среднее. И опять Рапопорт оказался без «Золотой Звезды», но с двумя орденами — советским и американским.
Хотя бы в общих чертах следует обрисовать общую обстановку в конце войны в 4-й гвардейской армии, где воевал Рапопорт. В январе-феврале 1945 года подразделения этой армии участвовали в блокировании крупной немецкой группировки в Будапеште. Столицей Венгрии наши войска овладели 13 февраля 1945 года. А в марте частям 4-й гвардейской армии пришлось отражать последнее крупное контрнаступление немецких войск в районе озера Балатон. Сюда были переброшены ударные эсэсовские танковые части генерала Шернера, имеющие задачу не допустить советские войска в те районы Венгрии, где осуществлялась добыча нефти. По существу, речь шла о сохранении для воюющей Германии последних источников нефтедобычи в промышленных масштабах. Однако 4-я гвардейская устояла. В начале апреля 1945 года 4-я и 9-я гвардейские армии 3-го Украинского фронта совершили решительный бросок к Вене. 13 апреля столица Австрии была освобождена от гитлеровцев. После этого части 4-й гвардейской армии еще немного продвинулись на запад и остановились в районе австрийского Санкт-Пёльтен. Это примерно в 50 км западнее Вены. На этом активные боевые действия для воинов 4-й гвардейской армии в основном закончились. С запада, со стороны Линца, навстречу нашей армии продвигались американцы и англичане. И всем было понятно, что, несмотря на отсутствие формального акта о безоговорочной капитуляции Германии (до его подписания оставалось еще 2-3 недели), война в Австрии фактически завершена. Поэтому и маршал Толбухин, и овладевшие западной частью Австрии английские и американские генералы берегли своих солдат и воздерживались от активных боевых действий. Впрочем, вскоре сама жизнь подтвердила правильность такой политики. А именно, 5 мая 1945 года был подписан акт о капитуляции германских войск, действовавших в Баварии и западной части Австрии. Капитуляцию принял американский генерал Дж. Деверс. А еще через три дня — 8 мая 1945 года — в пригороде Берлина Карлсхорсте состоялось подписание акта о безоговорочной капитуляции всех германских вооруженных сил. И вот, в этот памятный исторический день 1945 года, ныне отмечаемый во всем цивилизованном мире как День Победы, гвардии майора Иосифа Рапопорта потянуло на приключения. И в итоге он совершил свой последний в этой войне подвиг. Вот что написано в наградном листе:
«Майор Рапопорт Иосиф Абрамович — участник многих смелых сражений. Во время боев около Секешфехервара в декабре 1944 г., командуя батальоном, он был тяжело ранен, но через месяц, еще не закончив лечение, вернулся в дивизию, хотя в предыдущих боях потерял один глаз.
Тов. Рапопорт был назначен начальником оперативного отделения штаба дивизии, с этими обязанностями он справился исключительно умело и четко. Исключительно ценную инициативу гвардии майор Рапопорт проявил 8 мая 1945 г. в боях, исходом которых было соединение наших подразделений с американскими войсками в р-не г. Амштеттин. Тов. Рапопорт возглавлял передовой отряд, состоявший из одного стрелкового батальона, дивизиона самоходных пушек, прорвался с этим отрядом сквозь сильную оборону пр-ка и навязал немцам бой в глубине их обороны. Особенно битва разгорелась на подступах к г. Амштеттин. Немцы попытались силою 4 тигров и нескольких тяжелых самоходных пушек ударить отряду в тыл, но благодаря исключительной оперативности тов. Рапопорта они были остановлены и захвачены. После этого передовой отряд ворвался в г. Амштеттин. Все улицы и переулки этого города были забиты колоннами пр-ка. Сминая вражескую технику, давя живую силу, дивизион самоходных орудий шел вперед, за ним двигалась пехота, на головной самоходке ехал тов. Рапопорт.
За 8 мая передовой отряд, возглавляемый гв. майором Рапопорт, с боями прошел 83 км. Этот отряд малыми силами очистил от немцев 3 города и несколько сел, взял в плен 35 тысяч гитлеровцев, среди них 8 подполковников и до 600 офицеров. Пр-к потерял до 40 бронеединиц. Отряд захватил следующие трофеи: полное оборудование самолетостроительного завода, 60 танков и бронетранспортеров, более 500 автомашин, около 400 орудий, 86 паровозов, 4000 вагонов и много другого военного имущества.
В этих боях, как и во всех других, тов. Рапопорт проявил отвагу и бесстрашие, высокое умение управлять боем в самых сложных условиях.
Тов. Рапопорт достоин правительственной награды ордена Ленина с присвоением звания Героя Советского Союза.
Начальник штаба дивизии гвардии полковник Гладков
Командир дивизии гвардии генерал-майор Дрычкин
13 мая 1945 года
».
Обратим внимание на должность, которую гвардии майор Иосиф Рапопорт занимал 8 мая 1945 года, то есть в день его блистательного налета на город Амштеттин. Эта должность — начальник оперативного отдела штаба 7-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. В его служебные обязанности входило обеспечивать доведение боевых приказов до командиров входящих в дивизию полков и докладывать командованию об исполнении этих приказов или возникающих трудностях. А при возможности предпринимать меры для преодоления этих трудностей. И, судя по отзывам, с этими обязанностями Иосиф Абрамович справлялся весьма успешно. А вот под самый конец войны гвардии майор Рапопорт вдруг решил проявить «исключительно ценную инициативу». Этой фразой командование дивизии прямо и однозначно признает, что приказания наступать 8 мая на Амштеттин оно Рапопорту не отдавало. Все это — самодеятельность начальника оперативного отдела дивизии. Причем самодеятельность, которая вполне могла привести к нежелательным осложнениям в отношениях между союзниками. Ведь Рапопорт по личной инициативе взял батальон пехоты и дивизион самоходок и на свой страх и риск развернул боевые действия против немцев, которые к тому моменту формально уже три дня капитулировали перед американцами. При этом он активно, огнем и гусеницами уничтожал военные трофеи американцев и их потенциальных военнопленных. В иных условиях союзники вполне могли бы возмутиться. И были бы правы. Однако Рапопорту повезло — его смелый рейд совпал с днем Победы. Все (в том числе и американцы) пребывали в эйфории и не желали скандала с союзниками. Поэтому приехавшего к ним на самоходке одноглазого советского майора-еврея американцы встретили очень радушно и благодушно. Не иначе как решили, что Иосиф Рапопорт приехал поздравить их с общей Победой. А орудийная пальба его самоходок по немецкой технике, которую американцы уже приготовились считать своими трофеями,— это не что иное, как праздничный салют. Никто не хотел, чтобы скандал между союзниками испортил праздник Победы. Более того, американцы наградили Иосифа Абрамовича медалью «Легион заслуг» как первого советского офицера, соединившегося с их войсками на этом участке фронта.
Что до нашего командования, как уже известно читателю, на уровне дивизии Рапопорта представили к званию Героя. Генерал-майору Дрычкину и полковнику Гладкову легче было дать своему неугомонному подчиненному «Золотую Звезду», нежели признать, что он без их приказа и после капитуляции немцев осуществил военное вторжение в сектор, формально контролируемый союзниками. На уровне командования 4-й гвардейской армии на самовольный рейд майора Рапопорта смотрели уже не столь оптимистично. На наградном листе стоит резолюция «Трофеи явно завышены. Достоин награды». И в результате вместо «Золотой Звезды» Иосиф Рапопорт получил орден Отечественной войны 1-й степени. А ведь вполне бы мог угодить и под трибунал. Но это только в случае, если в руководстве армии или фронта сидели бы злобные антисемиты.
На уровне командования 3-го Украинского фронта «победную выходку» Рапопорта вообще предпочли не афишировать. Во всяком случае, в официальной хронике Великой Отечественной войны в записи за 10 мая 1945 года значится: «Продолжалась сдача в плен капитулировавших немецких войск. Войска 3-го Украинского фронта установили связь с английскими войсками западнее г. Грац».
Не знаю, имелась ли здесь в виду «ценная инициатива» Рапопорта или речь идет о каких-то иных контактах с союзниками. Но, во всяком случае, для меня очевидно: что командование 3-м Украинским фронтом не было готово признать последний рейд Рапопорта на Амштеттин боевой операцией. Для этого было приготовлено более обтекаемое словосочетание — «установление связи».
А теперь посмотрим, как этот же эпизод преподносит в своей книге наш бывший земляк Феликс Лазовский:
«В 1945 году во главе передового отряда 7-й гвардейской воздушно-десантной дивизии Рапопорт со своим батальоном оторвался на 83 километра от основных сил, прошел сквозь стотысячную группировку войск противника, захватил при этом несколько населенных пунктов, взял в плен большое количество гитлеровцев, 60 единиц бронетехники, соединился с американцами в Австрии. Американцы тут же наградили его орденом Легион Чести (даже название американской награды, и то искажено.— Авт.), а в СССР он в очередной раз был представлен к званию Героя и в очередной раз не был удостоен этого звания». (Там же, с.36-37)
И все же Иосиф Абрамович Рапопорт стал Героем. Правда, не Героем Советского Союза, а Героем Социалистического Труда. Однако обстоятельства его героического поступка, совершенного в мирное послевоенное время, на мой взгляд, по уровню своей гражданственности на порядок выше многих его фронтовых подвигов. К сожалению, господин Лазовский почему-то предпочитает не касаться реальных обстоятельств этого награждения. Хотя, прояви он определенную долю любознательности, никаких исторических подтасовок бы не потребовалось.
Итак, 16 октября 1990 года президент СССР М.С. Горбачев подписал указ о присвоении звания Героев Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и медали «Серп и Молот» пятерым ученым. Как следовало из указа, этим высоким званием отмечен «особый вклад в сохранение и развитие генетики и селекции». Таким вот запоздалым образом советское государство отдавало моральной долг ученым-генетикам, пострадавшим в конце 40-х годов, во время кампании с вейсманизмом-морганизмом. Среди награжденных был и член-корреспондент Академии наук СССР Иосиф Абрамович Рапопорт. Но если другие награжденные лишь оставались верными своему научному направлению, осуществляя пассивное моральное сопротивление удушающей советскую генетику «лысенковщине», то Иосиф Рапопорт проявлял чудеса научной и гражданской смелости. Он защищал свою науку не только словом, но и делом. Пожалуй, он единственный, кто отважился открыто высказаться в защиту генетики на печально известной августовской сессии ВАСХНиЛ 1948 года. 31 июля при открытии этого научного собрания выступил «народный академик» Лысенко. Как пишет Вячеслав Звягинцев, «в его докладе прямо говорилось, что «менделизм-вейсманизм-морганизм» и последователи этого учения наносят своей деятельностью стране огромный вред, то есть, по терминологии тех лет, являются вредителями.
Рапопорт узнал о сессии случайно, когда она уже шла третий день. Он не был в числе приглашенных и мог бы отмолчаться. Но это было не в его характере. Рапопорт сумел попасть на это «судебное заседание», и ему было предоставлено слово
». (Звягинцев В.Е. Трибунал для академиков. М., 2009. с.317)
В своем небольшом выступлении Рапопорт попытался доказать материальный характер гена («ген является материальной единицей с огромным молекулярным весом порядка сотен тысяч и даже миллионов единиц»), а саму генетику представил как разновидность мичуринской гибридизации. Однако его доклад, по сути, был гласом вопиющего в пустыне. И следом за выступлением Рапопорта слово взял ближайший соратник Лысенко Исаак Презент, считавшийся идеологом «мичуринцев». Во всяком случае именно Презенту ставилось в заслугу подведение философской базы диалектического материализма под теорию «яровизации». Однако завершить свое выступление Исааку Презенту не удалось. Как явствует из стенограммы сессии ВАСХНиЛ — из-за хулиганской выходки Рапопорта. В июне 1997 года в журнале «Знание — сила» была опубликована статья С.Э. Шноля «Иосиф Абрамович Рапопорт». В ней излагается следующая версия подробностей этого инцидента:
«Я услышал об И.А. Рапопорте в 1948 году. В университетском общежитии на Стромынке с сильными эмоциями обсуждали недавно прошедшую сессию ВАСХНиЛ. Героем рассказов-легенд был Иосиф Абрамович — он бесстрашно и даже свирепо бросился защищать генетику от мракобесия. Мы наслаждались сценой, когда (по легенде) Рапопорт бросился на трибуну и схватил отвратительного Презента за горло. (…)
Он
(Презент.— Авт.) сказал: «Когда мы, когда вся страна проливали кровь на фронтах Великой Отечественной войны, эти муховоды…». Договорить он не сумел. Как тигр, из первого ряда бросился к трибуне Рапопорт: бесстрашный разведчик, он знал, что такое «брать языка». Презент на войне не был — он был слишком ценным, чтобы воевать... Рапопорт был, как сказано, всю войну на фронте. С черной повязкой на выбитом пулей глазу он был страшен. Рапопорт схватил Презента за горло и, сжимая это горло, спросил свирепо: «Это ты, сволочь, проливал кровь?..». Ответить почти задушенному Презенту было невозможно…». (Звягинцев В.Е. Трибунал для академиков. М., 2009. с.319)
Сцена, достойная богов: Иосиф Абрамович Рапопорт на пленарной сессии ВАСХНиЛ прилюдно душит Исаака Израилевича Презента. Пускай даже это и легенда. Но, в любом случае, оцените драматизм ситуации: ЦК ВКП (б) санкционировал разгром генетики, посчитав эту отрасль науки едва ли не вредительством. И тут вдруг в разгар погромного торжества какой-то одноглазый «вейсманист-морганист» публично душит марксиста-ленинца, подводящего философскую базу диалектического материализма под теорию «яровизации». Идет кампания по борьбе с безродными космополитами. А Рапопорт почти что патентованный «космополит» — он награжден высокой американской боевой наградой. В такой обстановке этот поступок мог бы закончиться для Иосифа Рапопорта плачевно. Если, конечно, история с удушением Рапопортом Презента не является выдумкой еврейских публицистов с целью героизации своего персонажа. Точно такой же выдумкой, как и история со скандалами после форсирования Днепра и мордобитием командиров, которые Иосиф Рапопорт якобы устраивал на фронте.
Но, что бы тогда на августовской сессии ВАСХНиЛ 1948 года в реальности ни произошло, благодаря статье Шноля Иосиф Рапопорт стал в конце 80-х годов прошлого века живым символом активного сопротивления советских ученых «лысенковщине». И, как уже было сказано выше, получил за это звание Героя Социалистического Труда.
Великолепный сюжет для пропагандистов еврейской исключительности, поставивших перед собой задачу доказать факт существования в СССР государственного антисемитизма, не правда ли? Причем здесь не придется даже ничего фальсифицировать. Вдумайтесь только в простую логику фактов: на фронте героический офицер-еврей храбро сражается с фашистами, дважды представляется к званию Героя, но так и не получает оного. Проходит всего три года, и на сессии ВАСХНиЛ при большом скоплении почтеннейшей публики тот же бравый офицер (правда, уже демобилизованный) столь же героически душит другого еврея. Душит не до смерти, но «круги» от этого поступка расходятся по всей Москве. По законам сталинского СССР это происшествие вполне могло бы быть расценено как попытка терроризма со всеми вытекающими последствиями. Однако органы НКВД и НКГБ Рапопорта почему-то не трогают. Уголовного дела за хулиганство — и того нет! Неужели руководители сталинских силовых структур таким изощренным способом поощряли и провоцировали еврейские погромы, осуществляемые руками самих евреев?
Так или иначе, но после инцидента на сессии ВАСХНиЛ Рапопорт благополучно покидает Москву и вплоть до 1957 года трудится в геолого-разведочных экспедициях. А затем его приглашает работать в свой институт химической физики АН СССР наш земляк, дважды Герой Социалистического Труда академик Н.Н. Семенов. Русский человек, а отнюдь не еврей, возвращает Иосифа Рапопорта в науку и обеспечивает ему достойные условия для работы. Неужели же и нобелевский лауреат Н.Н. Семенов тоже был латентным антисемитом и симпатизировал «погромному хулиганству» Рапопорта?
Впрочем, исходя из той же логики, и в последующем «антисемитское советское руководство» всячески поощряло Рапопорта. В 1984 году он был удостоен Ленинской премии, в 1990 году стал Героем Социалистического Труда. И формулировка указа не оставляла никаких сомнений, что медаль «Серп и Молот» Иосиф Абрамович Рапопорт получил именно за свой «хулиганский поступок» в отношении Исаака Израилевича Презента.
Наверное, примерно в таком направлении должна была бы двигаться логическая цепочка авторов, ставящих перед собою целью доказать существование в СССР государственного антисемитизма. Однако в данном конкретном случае наш бывший земляк почему-то уклоняется от доведения своей же концепции до логического конца. По-видимому, рассказ, как один еврей чуть публично не придушил другого и в итоге стал-таки Героем Социалистического Труда, не очень-то укладывается в основную задачу Феликса Львовича — «способствовать воспитанию национальной гордости у молодых поколений».
В заключение стоит продемонстрировать, как господин Лазовский выкручивается из столь пикантной ситуации и преподносит своим читателям инцидент на августовской сессии ВАСХНиЛ:
«В 1948 году на знаменитой сессии ВАСХНиЛ он (Рапопорт.— Авт.) единственный выступил против Трофима Лысенко с острой мотивированной критикой, за что тут же был исключен из КПСС, выкинут из науки на целых девять лет в Среднюю Азию, в геологическую партию. Но он и там сумел проявить себя достойно. Не будучи специалистом в этой области, он разработал в этой партии способ определения нефтеносных пластов, которым до сих пор пользуются геологи». (Там же, с.37)
Как видим, в брошюре Феликса Лазовского Исаак Израилевич Презент вообще никак не упоминается. Как будто вовсе и не было такого ученого-еврея. Оно и понятно. Помяни Презента, и, глядишь, появятся исследователи, которые захотят продлить ряд еврейских фамилий с аналогичными заслугами перед отечественной наукой. А это тоже не очень сильно способствует «воспитанию национальной гордости у молодых поколений».

История третья: еще об одном героическом Рапопорте
Герой этой истории тоже носил фамилию Рапопорт. Только звали его не Иосифом Абрамовичем, а Борисом Элевичем. В отличие от Иосифа Рапопорта его однофамилец Борис Рапопорт воевал не в пехоте, а в авиации. Воевал достойно, мастерски, умело. Свидетельство тому — не только четыре боевых ордена, но и то, что старший лейтенант авиации Борис Рапопорт не был ни разу ранен. Всю войну прослужил на самолете, который лишь условно можно назвать боевым,— У-2 (По-2). Причем прослужил не пилотом, а штурманом.
Беззащитность По-2 перед истребителями и штурмовиками тех лет была настолько очевидна, что использовать этот самолетик в боевых условиях можно было лишь в качестве «ночного бомбардировщика». То есть в условиях, когда он не был виден ни с неба, ни с земли. Если, конечно, не попадал в лучи прожекторов немецких зенитчиков. Судя по отзывам ветеранов Вермахта, главная неприятность, которую советские «ночные бомбардировщики» доставляли немцам,— это лишение их спокойного сна. Что же касается эффективности бомбардировок, она была очень невысока. И главными причинами для этого были небольшая бомбовая нагрузка, которую мог взять на борт пилот У-2,— обычно не более 200-250 килограммов. А также весьма примитивные устройства для ночного бомбометания.
Теперь немного о том, как и кому из летчиков и авиационных штурманов в годы войны присваивалось звание Героя Советского Союза. Первая попытка как-то упорядочить этот процесс была предпринята еще в 1941 году. 19 августа 1941 года был издан приказ НКО СССР №0229 «О порядке награждения летного состава Военно-воздушных сил Красной армии за хорошую боевую работу и мерах борьбы со скрытым дезертирством среди отдельных летчиков». Как пишет Олег Смыслов, «приказ устанавливал денежную и правительственную награды летчикам за определенное количество сбитых самолетов противника и боевых вылетов. Так, согласно этому приказу, в 1941-1942 гг. летчики-истребители, например, к званию Героя Советского Союза представлялись за 10 сбитых самолетов противника, а с 1943 г., после выхода нового приказа,— за 10 лично сбитых бомбардировщиков (разведчиков) или за 15 лично сбитых самолетов других типов. К званию дважды Героя — за 30 лично сбитых самолетов всех типов, а трижды — за 50 лично сбитых».
Что касается других типов авиации — бомбардировочной, разведывательной, штурмовой, там государственные награды были предусмотрены за количество успешно осуществленных боевых вылетов. Считалось, что наиболее опасно быть летчиком-штурмовиком. Если после 20 боевых вылетов летчик штурмовой авиации оставался жив, цел и невредим, он получал орден Красной Звезды. В последующем более высокие награды давались штурмовикам за 50 и 75 успешных вылетов. Если, конечно, они возвращались живыми на свои аэродромы. А если число успешных штурмовок переваливало за сотню, такого летчика, как правило, представляли к званию Героя. Немногим из штурмовиков удавалось хотя бы год провоевать без ранений, но иногда и среди них случались своеобразные «рекордсмены». Например, дважды Герой Советского Союза Талгат Бегельдинов за годы войны произвел на штурмовике Ил-2 более 300 успешных вылетов. Для пилотов пикирующих бомбардировщиков Пе-2 была установлена «геройская норма» в 150 вылетов на бомбардировки врага.
А вот в ночной бомбардировочной авиации заработать звание Героя Советского Союза было чрезвычайно сложно. Членам экипажей ночных бомбардировщиков У-2 можно было надеяться получить звание Героя лишь после 800-900 успешных вылетов.
Наиболее известным из советских авиационных частей, воевавших на У-2, был 46-й Таманский гвардейский полк ночных бомбардировщиков, личный состав которого составляли женщины. Командовала этим сугубо женским полком гвардии майор (под конец войны — подполковник) Евдокия Бершанская. Существует большое количество мемуарной и публицистической литературы с описанием боевой деятельности летчиц этого прославленного соединения. Гораздо реже упоминается такой факт — 23 летчицы и штурмана этого полка стали Героями Советского Союза. Если учесть, что к середине 60-х годов прошлого века звания Героев Советского Союза была удостоена 91 женщина, летчицы полка Бершанской составляли ровно четверть от общей численности всех советских Героинь. Вот вам результат действия пресловутой наградной «квоты». Только вот «квота» эта в качестве критерия использовала боевые вылеты, а не национальность, в чем нас пытается убедить господин Лазовский.
Как видим, из всех видов и разновидностей боевой авиации Красной армии для экипажей ночных бомбардировщиков У-2 была установлена самая высокая планка по числу самолетовылетов, необходимая для получения звания Героя Советского Союза. По-видимому, в руководстве страны считали, что воевать на ночных бомбардировщиках было все-таки безопаснее по сравнению с другими видами фронтовой авиации. Если, конечно, немцы не использовали против У-2 ночные истребители. О боевом пути и подвигах летчиц 46-го гвардейского Таманского полка снимались художественные и документальные фильмы. Самый последний — в 2011 году: «Дунькин полк». В многочисленных источниках, которые мне удалось посмотреть по этой теме, я нашел всего лишь три случая, когда ночные бомбардировщики из полка Бершанской были атакованы ночными истребителями немцев. Первый инцидент произошел 23 апреля 1943 года. Ночной бомбардировщик У-2, пилотируемый летчицей Евдокией Носаль, был атакован немецким истребителем. Летчица была убита, но самолет удалось спасти. Штурман экипажа, гвардии старшина Ирина Каширина привела израненный биплан на свой аэродром. В результате Евдокии Носаль первой из личного состава полка Бершанской посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
Второй трагический эпизод случился на Кубани в конце июля 1943 года. Здесь наши «ночные ведьмы» из 46-го полка взялись массированно бомбить знаменитую «Голубую линию». В какой-то момент немцам это надоело, и они вызвали ночной истребитель. В результате три экипажа наших ночных бомбардировщиков (а по другим данным – даже четыре) живьем сгорели над целью. Четвертому самолету У-2, атакованному немецким ночным истребителем, благодаря мастерству и умелому маневрированию летчицы Ларисы Литвиновой, удалось оторваться от преследования и вернуться на свой аэродром.
И, наконец, в ночь на 23 августа 1944 года в неравном бою с истребителем неприятеля погиб экипаж нашего ночного бомбардировщика в составе гвардии лейтенантов Татьяны Макаровой и Веры Белик. Произошло это уже в небе Восточной Пруссии (ныне территория Польши). К этому моменту на счету обеих девушек было более 800 боевых вылетов. Указом президиума Верховного Совета СССР от 23 февраля 1945 года им обоим посмертно были присвоены звания Героев.
В качестве небольшой иллюстрации стоит привести список боевых достижений хотя бы нескольких женщин — летчиц и штурманов 46-го гвардейского Таманского полка, удостоенных высокого звания Героя Советского Союза. Начну с нашей землячки Раисы Ароновой — на ее счету 960 боевых вылетов. У летчицы Натальи Меклин (в замужестве Кравцова-Меклин), знаменосца 46 гвардейского Таманского полка,— 982 боевых вылета. У командира звена, летчицы Евгении Жигуленко — 968 боевых вылетов, у штурмана Руфины Гашевой — 848. На счету командира эскадрильи Марии Смирновой к августу 1944 года, когда она была представлена к званию Героя, было 805 боевых вылетов. К концу войны этот счет увеличился до 940. Как видим, чтобы реально претендовать на звание Героя Советского Союза летчику или штурману По-2, необходимо было достичь «планки» в 800 боевых вылетов.
А теперь о конкретных боевых подвигах Бориса Элевича Рапопорта. Вот что пишет о нем Феликс Лазовский:
«Штурман ночного бомбардировщика Борис Рапопорт совершил 592 боевых вылета. Личным бомбометанием он уничтожил на земле 63 самолета, 16 железнодорожных узлов, 8 мостов, один крупный штаб и более 1100 солдат и офицеров противника. Его трижды представляли к званию Героя, но не присвоили». (Там же, с.20-21)
Сразу же следует сказать, что утверждение, что штурман ночного бомбардировщика Борис Рапопорт трижды представлялся к званию Героя Советского Союза,— бессовестная ложь. Во всяком случае, наградными документами на Бориса Элевича этот факт никак не подтверждается. Хотя, судя по наградам, штурман Борис Рапопорт воевал смело и умело. В 1942 году, когда боевые награды фронтовикам давались весьма скупо, Борис Элевич сумел заработать два ордена — Красного Знамени (август 1942 года) и Красной Звезды (декабрь 1942 года). Еще один орден Красного Знамени старший лейтенант авиации Рапопорт получил уже в июле 1944 года.
И, наконец, уже по завершении боевых действий — 15 мая 1945 года — последовало первое (и единственное) представление Бориса Рапопорта к званию Героя Советского Союза. К этому моменту Борис Элевич занимал должность штурмана авиаэскадрильи 661-го легкобомбардировочного авиационного полка. Итак, с какими же итогами пришел к Победе героический еврейский штурман? Вот что на этот счет говорилось в данном представлении:
«За время Отечественной войны старший лейтенант Рапопорт произвел 592 успешных боевых вылета, с налетом 689 часов 04 минуты. Из этого количества боевых вылетов произведено на разведку войск противника днем на самолете По-2 — 32 боевых вылета, ночью — 60 вылетов, на бомбометание днем — 4 вылета, ночью 474. Также им произведено 22 полета на выполнение специального задания командования с посадкой в тылу противника.
За время его боевой работы сброшено бомб 118400 кг и разбросано листовок на территории противника 1074000 экземпляров
».
Так, в общих чертах, выглядели боевые достижения штурмана У-2 Бориса Рапопорта. Ни о каких 63 уничтоженных на аэродромах вражеских самолетах в данном представлении не говорится. Эта цифра — грубая и беззастенчивая ложь еврейских пропагандистов типа господина Лазовского. Хотя справедливости ради следует сказать, что в представлении на звание Героя все же упоминаются уничтоженные на аэродромах немецкие самолеты:
«В боях по уничтожению Демянской группировки на СЗФ старший лейтенант Рапопорт 4.3.42 г. произвел 4 боевых вылета на бомбардировку аэродрома противника Глебовщина, где благодаря точному выходу на цель и отличному бомбометанию, несмотря на сильный зенитный огонь и действие прожекторов, уничтожил 4 самолета. (…)
В налете на аэродром Сольцы 1 мая 1942 г. Рапопорт сжег 1 самолет противника, что также подтверждено фотоснимками и экипажами
».
Больше ни о каких дополнительно уничтоженных штурманом Рапопортом вражеских самолетах в итоговой наградной реляции не сообщается. Значит, таковых не существовало даже на бумаге. Нет в этом представлении никаких упоминаний и о якобы уничтоженных Борисом Элевичем 8 мостах. Традиционная бомбовая нагрузка У-2 — 200-250 кг бомб. Это позволяло взять на борт 4-5 ФАБ-50 (фугасных авиабомб весом 50 кг) или 8-10 ФАБ-25. Уничтожить серьезный мост подобными «игрушками», да еще в ночных условиях, было крайне сложно. Вероятность подобного события близка к нулю. Подобные уникальные подвиги начали происходить лишь недавно в современных российских сериалах типа «Небо в огне». Но не будем о грустном.
Как ни крути, но количество совершенных Борисом Элевичем боевых вылетов для штурмана По-2 было явно недостаточным для присвоения звания Героя Советского Союза. А ведь Феликс Лазовский утверждает, что Рапопорта аж трижды представляли к званию Героя. И это при том, что в его же книге он сообщает о другом штурмане По-2, который все же был удостоен «Золотой Звезды»:
«Это еврейская женщина, летчица, Герой Советского Союза Полина Гельман, которая совершила 860 боевых вылетов, провела 1300 часов в воздухе, сбросила 113 тонн бомб на вражескую территорию, нанесла значительный урон противнику. Последний полет она совершила над Берлином». (Там же, с.9)
Боевые заслуги Полины Гельман я оспаривать не собираюсь. Не верю я только в утверждение господина Лазовского, что «последний полет она совершила над Берлином». Из истории 46-го гвардейского Таманского полка хорошо известно, что войну его летчицы закончили не в Берлине, а на побережье Балтийского моря. Последние населенные пункты, которые они бомбили в этой войне,— это города Штеттин (ныне польский город Щецин) и Свинемюнде (ныне Свиноуйсце). Звание Героя Советского Союза Полине Гельман было присвоено 10 мая 1946 года. Стало быть, документы на награждение готовились вскоре после Победы. Как и Борис Рапопорт, Полина Гельман была штурманом По-2, она так же закончила войну в звании старшего лейтенанта. Но Гельман звание Героя присвоили, а Рапопорту — нет. Но никаким антисемитизмом этот феномен уже никак не объяснишь. Ведь Полина Гельман тоже была еврейкой. Неужели в советской армии во время войны процветал не только антисемитизм, но еще и сексизм?
Но шутки в сторону! Лучше давайте оценим, с какими боевыми достижениями штурманы По-2 Борис Рапопорт и Полина Гельман пришли к концу войны. Итак, на счету Бориса Рапопорта 592 боевых вылета, а у Полины Гельман — 860. Как видим, по этому показателю «еврейская женщина» почти в полтора раза опережает «еврейского мужчину». Если же брать в расчет «налет часов», по этому показателю Полина Гельман почти в два раза опережает Бориса Рапопорта — 1300 часов против 689. Зато по итоговой за всю войну «бомбовой нагрузке», сброшенной этими штурманами на головы врага, ненамного, но все же лидирует Борис Рапопорт — 118 тонн против 113. Спрашивается, как такое могло быть в принципе? Ведь летали они на одинаковых самолетах. Это что — Полина Гельман порожняком ради личного удовольствия летала над вражеской территорией? Или, может быть, мощность мотора самолета Бориса Рапопорта была в полтора-два раза больше, чем у самолета Раисы Ароновой и Полины Гельман? А если все-таки была такой же, как же тогда Рапопорт умудрился при гораздо меньших налете и количестве боевых вылетов сбросить на врага большую «бомбовую нагрузку»? Очевидно, что сопоставление итоговых наградных реляций на звание Героев Советского Союза двух старших лейтенантов, двух штурманов, воевавших на одинаковых самолетах По-2, могло бы вызвать у начальства массу вопросов. Вряд ли мы сможем сегодня корректно рассуждать о логике начальства, вскоре после окончания войны принимавшего решение о награждениях. Известно лишь, что наградные документы Полины Гельман ушли в Москву, и в итоге он стала Героем Советского Союза. А вот документы Бориса Рапопорта «стопорнулись» на уровне главнокомандующего группой Советских оккупационных войск в Германии, маршала Советского Союза Г.К. Жукова.
Феликс Лазовский приводит перечень нескольких фамилий высокопоставленных советских военачальников, которые якобы благоволили к евреям и часто их награждали. При этом наш бывший земляк отмечает, что даже такие высокопоставленные командиры не могли переломить общих антисемитских тенденций:
«Но Жуков, Москаленко, Рокоссовский, Черняховский, Рыбалко и другие военачальники не могли опекать каждого еврея. А практика сложилась такая, что за один и тот же подвиг еврею давали награду всегда рангом или двумя меньше той, которой удостаивался славянин». (Там же, с.24-25)
А вот представление Бориса Элевича Рапопорта на звание Героя Советского Союза Георгий Константинович Жуков все же завернул. Спрашивается, неужели Феликс Лазовский столь жестоко ошибался относительно доброго отношения знаменитого маршала к евреям? Или, может быть, Георгий Константинович тоже был скрытым антисемитом? Но не будем торопиться с выводами. Отказав еврею Рапопорту в притязаниях на «Золотую Звезду», Георгий Константинович тут же своей властью наградил Бориса Элевича другой довольно высокой наградой. Причем такой, на которую старший лейтенант Рапопорт в соответствии со своей скромной должностью претендовать никак не мог. Речь идет о полководческом ордене Суворова 3-й степени, которым, согласно статуту, могли награждаться лишь командиры полков, батальонов, рот и начальники штабов полков. Но Борис Рапопорт не относился ни к одной из упомянутых выше категорий командиров. Его должность на момент представления к званию Героя — штурман авиаэскадрильи. Должность эта, пожалуй, даже не командная, а скорее учебно-методическая. И, тем не менее, несмотря на явное несоответствие статуса награждаемого и статута ордена, еврей Борис Рапопорт все же стал кавалером ордена Суворова. Уж не потому ли, что маршал Жуков сильно благоволил к евреям?
А как награждали русских с аналогичными заслугами? За примерами далеко ходить не надо — один из них напрямую связан с Саратовом. Долгие годы в нашем городе жила, писала статьи и книги и активно занималась военно-патриотическим воспитанием молодежи Ольга Тимофеевна Голубева-Терес — ветеран 46-го гвардейского Таманского полка ночных бомбардировщиков. К сожалению, в 2011 году она ушла из жизни. Так вот, как и Борис Рапопорт, Ольга Голубева встретила Победу в звании лейтенанта авиации (правда, не старшего, а младшего). Как и Борис Рапопорт, Ольга Голубева провоевала всю войну штурманом ночного бомбардировщика По-2. Последняя ее должность — штурман звена. И, что самое главное, число боевых вылетов, совершенных Ольгой Тимофеевной Голубевой за всю войну равнялось 600. То есть было даже немного больше, чем у Бориса Рапопорта.
Как и Борис Рапопорт, за войну наша землячка получила четыре боевых ордена — Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды и Славы 3-й степени. Как видим — заслуги перед Родиной примерно те же, а «иконостас» пожиже. А уж о каких-либо «полководческих орденах» здесь и говорить не приходится. Достаточно сказать, что в 46-м гвардейском Таманском полку орденом Суворова 3-й степени была награждена лишь его командир, гвардии майор Евдокия Бершанская. При этом самым «маленьким» полководческим орденом — орденом Александра Невского — были награждены лишь двое из полка. Все та же Евдокия Бершанская и командир эскадрильи Мария Смирнова.
Кстати, русская женщина Евдокия Бершанская так и не стала Героем Советского Союза. Ее на это высокое звание ни разу даже и не представили. Правда, два раза представляли на орден Ленина, но в обоих случаях уровень награды понижался. В результате ордена Ленина она так и не получила. И никто из русских журналистов ни тогда, ни сегодня не кричит по этому поводу о вопиющей несправедливости, русофобии и сексизме. И это при том, что Евдокия Бершанская в самом деле создала уникальный полк и всю войну прокомандовала им. Поэтому свои полководческие ордена Суворова и Александра Невского она заслужила честно. А вот с какого перепугу штурман-еврей Борис Рапопорт получил орден Суворова, это мне непонятно до сих пор. И, наверное, не будет понятно никогда.
И в завершение хотелось бы сказать несколько слов, к чему в итоге приводит погоня за идеалами «еврейского героизма». Или, применительно к ситуации с господином Лазовским — стремление отдельных национально озабоченных индивидов всеми возможными путями и способами «максимизировать» число евреев — Героев Советского Союза. Собственно, это «главное», из-за чего мой оппонент из Ганновера пошел на такое количество фактических натяжек и исторических фальсификаций. Сокрушаясь, что в результате существовавшей в СССР политики государственного антисемитизма число героев-евреев было искусственно занижено, Феликс Лазовский предлагает свой алгоритм для «исправления ситуации». Собственно, ноу-хау состоит всего из двух предложений, сформулированных в самом конце текста: «А сколько героев имели в своем «активе» только одну бабушку или одного дедушку — еврея? В фашистской Германии их считали бы евреями». (с.54)
Иными словами, для определения степени «еврейства» нам предлагается воспользоваться тем же самым критерием, каким пользовались нацисты в пресловутом Третьем рейхе. Правда, конечные цели при этом кардинально различаются. Нацисты таким образом стремились максимизировать количество евреев, отправляемых в концлагеря и газовые камеры. А Лазовский и его саратовские спонсоры рассчитывают с помощью использования этого нацистского критерия максимизировать список евреев — Героев Советского Союза. Ответьте мне на один простой вопрос: чего больше в двух процитированных мною предложениях — глупости, наглости или цинизма?

(продолжение следует)

Подпишись на наш Telegram-канал. В нем мы публикуем главное из жизни Саратова и области с комментариями


Теги:

Оцените материал:12345Проголосовали: 11Итоговая оценка: 2.82
Каким бюджетникам стоит повысить зарплату?
Оставить комментарий

Новости

Частное мнение

29/03/2024 17:00
"Мы – хозяева Поволжья!": как болельщики "СГАУ-Саратов" съездили с командой в ВолгоградКорреспондент "ОМ" тоже съездил
29/03/2024 16:00
Серийные разборки. Сериал
Серийные разборки. Сериал "Страх над Невой" 18+Ретро-"недохоррор" с узнаваемыми актерами, но совсем без ностальгии
26/03/2024 10:00
Шутки Юрия Моисеева за 8 миллионов. Как в Марксе могли обмануть и бюджетников, и губернатора?
Шутки Юрия Моисеева за 8 миллионов. Как в Марксе могли обмануть и бюджетников, и губернатора?Ситуация с бывшими казармами на Куйбышева оказалась сплошной мистикой
25/03/2024 16:11
Беседа с инсайдером: наша мэр ни разу не хозяйка
Беседа с инсайдером: наша мэр ни разу не хозяйкаСлухи у нас
24/03/2024 12:00
Культурный Саратов: афиша мероприятий на 25-31 марта
Культурный Саратов: афиша мероприятий на 25-31 мартаКонцерты, спектакли, выставки и другие интересности

Блоги



Поиск по дате
« 29 Марта 2024 »
ПнВтСрЧтПтСбВС
26272829123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
Яндекс.Метрика


«Общественное мнение» сегодня. Новости Саратова и области. Аналитика, комментарии, блоги, радио- и телепередачи.


Генеральный директор Чесакова Ольга Юрьевна
Главный редактор Сячинова Светлана Васильевна
OM-redactor@yandex.ru

Адрес редакции:
410012, г. Саратов, Проспект им. Кирова С.М., д.34, оф.28
тел.: 23-79-65

При перепечатке материалов ссылка на «Общественное мнение» обязательна.

Сетевое издание «Общественное мнение» зарегистрировано в качестве средства массовой информации, регистрация СМИ №04-36647 от 09.06.2021. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций. Эл № ФС77-81186 от 08 июня 2021 г.
Учредитель ООО «Медиа Холдинг ОМ»

18+ Федеральный закон Российской Федерации от 29 декабря 2010 г. N 436-ФЗ