Те, кто следит за многолетней работой Леонида Радзиховского, знают – вывести его из равновесия не сможет, пожалуй, даже падение метеорита. Но, видимо, всё-таки есть темы, которые даже самых прожжённых скептиков переключают с сухой констатации фактов на публицистическую страстность.
– Непринадлежность ни к одной медийной или политической тусовке, что вы не первый год демонстрируете, – приносит больше забот или, напротив, идёт на пользу?
– Ну, это моё естественное состояние – дистанцироваться от всех этих тусовок, о которых вы упомянули. Кроме того, я терпеть не могу даже намёка на какую-либо партийную дисциплину. Если ты, предположим, входишь в какую-то тусовку, то имеешь от неё привилегии. Тебя твои тусовщики будут постоянно куда-то «пропихивать», говоря иначе – корпоративно поддерживать в рамках корпоративной дисциплины. Но я человек недисциплинированный, – карьеру мне уже делать незачем, за деньгами я уже давно не гоняюсь; поэтому я позволяю себе роскошь говорить то, что думаю, что хочу. Естественно, – в разумных пределах. Чтоб в тюрьму не сесть…
– Гарри Каспаров * не так давно ненароком упрекнул вас, а заодно и Николая Сванидзе, в том, что вы на пару с ним образуете «системных либеральных журналистов» и тем самым прививаете народ от либерализма. Логика претензий примерно такая: Сванидзе благополучно числится на ВГТРК и при этом последовательно критикует Путина (правда, не по основному месту своей работы). А вы регулярно печатаетесь в качестве колумниста в правительственной «Российской газете» и при этом также слывёте либералом.
– Каспаров * хотел выругаться. И он сделал это неудачно. Потому что система, которую он имел в виду, у нас всеобъемлюща. И он не замечает, как многие слова его самого со товарищи делают для укрепления пресловутой системы несравненно больше и дискредитируют те прозападные либеральные слоганы, что не сходят с его уст. Он это делает несознательно, так как у него потребность самовыражения такая. Но проблема не в Каспарове *, а именно в этом ключевом свойстве системы, о чём я сказал, – людей ВНЕ СИСТЕМЫ в нашей стране нет. Те, кто превозносят Путина и подлизываются к системе, в неё входят. Те, кто его ругают и стараются от системы дистанцироваться, – в неё также входят. Своими действиями они её невольно укрепляют, ибо таким образом устроена пропагандистская машина, что она одномоментно делает сразу несколько вещей. Во-первых, она просто «в лоб», всячески хвалит власть. Во-вторых, она делает то же самое от противного: «Если вам не нравится власть, то вы готовы иметь дело с Шендеровичем *, а также – с Каспаровым * и Альбац *? Нет, конечно же, такие никак не могут нравиться!.. Так вот поэтому другой альтернативы нет и быть не может». И получается в итоге, что уж лучше действующая власть, чем Каспаровы * и Альбац*. Это – старый приём, неплохо опробованный в нашей политической повседневности. Ну и третья функция: создаётся маленькое, замкнутое либеральное сообщество, этакое гетто, где можно общаться сколько угодно, вариться в собственном соку. И власть не устаёт напоминать его обитателям – вот вам ваша кухня, чирикайте в ней, вы нам не мешаете. В этом смысле сил, которые могли бы реально раскачать действующий порядок, в России не существует. Завтра, если ситуация изменится, вполне возможно, что ровно те же самые законы, которые с таким энтузиазмом были приняты и продолжают приниматься в Государственной думе, будут работать против этой системы. Она – тотальна, она охватывает всё, но уж если подобные системы начинают рушиться, то падают очень жёстко.
– Журналистика, независимая аналитика и PR – насколько эти понятия взаимоисключающие? Спрашиваю у вас как у лица заинтересованного – вы занимались, в том числе, и политтехнологией; были, например, спичрайтером Александра Лебедя…
– Разумеется, рамки пиара жёстче и Уже любой журналистики. Но тут надо спокойно воспринимать её как работу, а не творчество. Другое дело, что знания, полученные для работы журналистом, схожи с теми, что необходимы для пиара. Вопрос – навыки в двух случаях требуются разные.
– Вы непосредственно работали с Лебедем. Какие воспоминания о нём у вас остались?
– Друзьями-приятелями мы с ним, конечно, не были, хотя вот достаточно близко, – в деле, как говорится, – я его видел. Мне представляется, что если бы Лебедь стал президентом (а такая возможность тогда, на некоторые секунды действительно проглядывалась), то он вряд ли бы отличался от президента Путина. От Ельцина безусловно отличался бы; от Путина, думаю, – нет. У Лебедя был другой бэк-граунд; у него не было, например, такого огромного количества друзей, которых надо было за собой везти из Питера, и т.д. Но в принципе Лебедь был, – как, впрочем, и Путин, и Ельцин, – очень тонким популистом; он прекрасно чувствовал настроения людей. Но для Ельцина были определённые табу. Например, прибегать к антизападной, антидемократической риторике. Дескать, «и люди хотят, да я не могу». Лебедь на это изначально никаких табу не имел, – как и Путин. Второе – Лебедь прошёл такую же жизненную школу, схожую с тем, что пришлось пройти Путину, и эта школа совсем не настраивает на обожание людей. Фридрих Великий сказал: «Чем больше я узнаю людей, тем больше я люблю собак». Я полагаю, и Лебедь, и Путин, может быть, не вслух, но под подобной фразой подписались бы. В общем, Лебедь являл собой тип умного, тонкого (вопреки своему всему внешнему образу), артистичного мизантропа, – кстати, человек он был владевшим слогом и начитанным. Солдафона он всего лишь играл, – как Путин играет сейчас в пацана и в «крутого». Такие люди знают, какие игры на высшем уровне хорошо востребованы населением.
– Вы как психолог по образованию отмечаете недопустимые способы подачи информации, либо её трактовки в официальных средствах массовой информации – в связи с известными событиями на Украине?
– Бывает ложь, когда выдумывают «факты». Это относительно редко делают на каналах, – по той причине, что им просто лень. Но распространена ложь другого порядка, её «творцы» ориентируются не на факты, не на то, что искажаются конкретные события, а манипулируют громкими названиями, что в свою очередь порождает совершенно определённый ассоциативный ряд: «Новороссия», «хунта», «фашизм», «каратели», и т.д. Каждое из этих слов – не просто название. Вот если я сказал «стул», то я ничего не сказал, по сути. А вот если я скажу «трон», то это уже – оценочное суждение, которое предполагает моё отношение к определённой организации реальности. Так вот, когда говорят «хунта» о законно избранном парламенте Украины, то, во-первых, это ложь, а во-вторых, ложь, имеющая вполне заданную оценочную категорию.
Хунта в восприятии обывателя – это, прежде всего, ругательство, а во-вторых, если раскрыть скобки, то в смысловом отношении на первый план выступают военные, которые осуществили государственный переворот и напрямую управляют экономикой, общественной жизнью, теми же СМИ. Классический пример – Пиночет. Не надо быть политологом, чтобы не видеть: сегодняшняя власть на Украине ничего общего с подобным не имеет. Никаких военных в Киеве нет – потому что украинской армии как таковой нет. Если у нас денно и нощно твердят о карателях, то в принципе должно подразумеваться следующее – войска пришли в такой-то город или посёлок, чтобы наказать жителей за «нехорошие» поступки. Мы из истории второй мировой войны знаем немецких карателей, которые сгоняли жителей на оккупированных территориях в церкви и сараи, запирали их там и поджигали. Хатынь и длиннющий ряд таких деревень. На Украине – какая оккупация?.. Украинская армия де-юре – на своей территории. Плоха или хороша государственная власть, но она пытается восстановить элементарное управление в стране, – в том числе в той её части, которую захватили вооружённые авантюристы и сепаратисты. Терминологически это не имеет ничего общего с карательными операциями, тем временем «на всю катушку» у нас запущено именно это понятие в освещении происходящего на юго-востоке соседней страны.
При этом важно трезво посмотреть на самих борцов с «карателями». Кто это? Всевозможные атаманы – из всплывшего из небытия РНЕ, строители пирамид типа МММ, романтики-реконструкторы гражданской войны, охранники, гробовщики, кинологи, философы из московской газеты «Завтра», организаторы детских утренников и прочие пришлые и местные горсумасшедшие.
И если уж про кого-то и можно говорить «хунта», то, я считаю, как раз про эту самую «Донецкую республику». Во главе стоят военные, которые «сами себя избрали»; гражданской власти или нет, или она в совершенно подчинённом положении. Кстати, «гражданским президентом» Донецкой республики провозгласил себя бывший руководитель местного отделения РНЕ – некто Губарев. Так где же «фашистское правительство» – в Киеве или среди «антифашистов» ДНР»? Так что наша пропаганда здесь банально переворачивает понятия с ног на голову. Так называемые лидеры ДНР «захватывают власть», а вскоре – перехватывают её друг у друга. При этом непременно стреляют, грабят, подчищают магазины, когда в том же Славянске просто опасно выйти из дому. Но наш российский человек, в своём большинстве, этого не замечает. Растиражированное во всю мощь слово «каратель» уже организовало реальность, – ведь не сегодня замечено, что человек видит словами. Глазами-то он как раз не видит – на социальном уровне.
Есть такая теория в психологии, ставшая догмой (хотя когда-то именовалась гипотезой), Сепира – Уорфа. Смысл её в том, что мы воспринимаем только то, что организует наша речь. То есть видим реально происходящее через «очки»-речь, «очки»-слух. Так вот, сегодня в России господствует пропаганда с нейролингвистическим программированием, – то, чем неприкрыто занимается российское государственное телевидение. Потому и используемая им лексика нацелена не на стремление хоть как-то разобраться, а на разжигание страстей: «каратели», «фашисты», «хунта» и т.п. Плюс – активное заражение населения своим личным бешенством. За короткий срок имена журналистов Соловьёва, Мамонтова, Киселёва * стали нарицательными. Причём реальным ли бешенством или имитируемым, или на таблетках, как у Жириновского, – без разницы для требуемого конечного результата. Действительно ли беснуется ведущий политического шоу на ТВ или у него душа так горит, – неважно. По системе ли Станиславского ставятся эти ежедневные шоу или по системе Мейерхольда, или ещё по какой системе… Главное, что ведущий индуцирует своё бешенство уже порядком заведённой аудитории, сидящей в студии, а от неё на определённую эмоциональную волну садятся, как на наркотик, десятки миллионов российских телезрителей. Открытая пропаганда проявляется не только на политических шоу, где заранее очень тщательно отбирается состав участников, но уже и в новостных программах, будь это на «России-1», Первом канале, НТВ или на более маломощных каналах. Поскольку верящие этим программам и заражённые ими, – в том же Донецке, к примеру, – видят наяву «карателей», «фашистов», «американских шпионов», то можно сделать вывод: данное телевидение занято, за большие деньги или по зову собственного вдохновения, ничем иным как с одной стороны – примитивным выполнением заказа, а с другой – разжиганием гражданской войны. Говоря же серьёзно – уголовно наказуемой деятельностью.
Увы, конечно, это не первый случай в мировой истории постыдного использования прессы в провоцировании террора или войны. Не мешало бы сейчас вспомнить – в начале ХХ века на подобном поприще гнусно прославился молдавский журналист и публицист Крушеван, который из номера в номер в своей газете печатал «информацию» о том, как евреи осуществляют ритуальные убийства детей. С наличием хоть какого-то подобия этих фактов у автора разоблачений было, мягко говоря, слабовато. Ну не существовало просто таких детей «в природе», не было таких убийств. Но Кишинёв в ту пору был город неграмотный. Читать эту газету, конечно, не мог. Но, тем не менее, круги от этих, с позволения сказать, публикаций по городу расходились. И резонанс от них не заставил себя долго ждать – произошёл ставший печально известным на весь мир кишинёвский погром.
На государственном уровне пропагандистская зачистка велась, как известно, и в Советском Союзе, и в гитлеровской Германии, и в Соединённых Штатах. И плоды её всегда плачевны. Чего стоит безумие даже внешне вполне благополучных людей в Америке во времена маккартизма, когда американский министр обороны выпрыгнул из окна с криком «Русские идут!». А ныне, уже применительно к нашим СМИ, приходится констатировать, что пропаганда, а по сути – продажа ненависти, проявляющаяся в культировании различного рода социальных фобий, воздействии на психически неустойчивых людей, – снова, к сожалению, оказалась востребованной и даже почётной в нашей стране.
– Находите ли вы для себя светлые пятна в медиа-пространстве, которых не коснулась пропаганда?
– К сожалению или к счастью, печатные версии газет уже не читаю. В интернете набираю нужные мне слова и таким образом получаю для себя необходимые сведения. То есть явно – не из готовых статей, а, что называется, – «в сыром виде». Иногда в этом плане помогает Википедия. Просматриваю в сети РБК. Раньше смотрел Яндекс, «Газету.ру». Теперь этого не делаю, – в «Газете.ру» сменилась команда и, соответственно, направление. Раньше слушал «Эхо Москвы» **, но сейчас я от него подустал. Наверное, «перекормился». Слишком долго с ними сотрудничал.
Материал подготовил Алексей Голяков, редактор отдела «СМИ и общество» журнала «Журналист» – специально для ОМ.
______
* - признаны в РФ иноагентами
** - признано в РФ иноагентами, доступ к ресурсу ограничен по требованию Генпрокуратуры
Подпишись на наш Telegram-канал. В нем мы публикуем главное из жизни Саратова и области с комментариями
Теги:
