Александр Секацкий. Философия возможных миров. Лимбус пресс, 2017
Как работает механика «вытеснения» нежелательных и необъяснимых воспоминаний внутри нас? В чем принципиальная разница между «как жить?» и «чем жить»? Почему можно легко заплатить за то, чтобы тебя помнили, но невозможно заплатить за то, чтобы тебе завидовали? Является ли феномен денег компенсацией грехопадения человека?
Секацкий — один из самых харизматичных наших специалистов по мировой философии, меняя условные голоса и обстоятельства, строит остроумные аналогии между понятиями из мира физики, математики, психоанализа, теологии, экзистенциализма, семиотики и т.п.
Интеллектуальная гимнастика современного петербургского метафизика балансирует на грани между провокационной лекцией и магическим рассказом.
Чем более сложным является фильтр отбора сигналов, поступающих к нам извне, тем выше поднимаемся мы по эволюционной лестнице.
Но сквозной мотив этой книги — ощущение, что, выстраивая «постижимую» картину мира из окружающего нас хаоса возможностей, мы теряем гораздо больше, нежели приобретаем.
Такая оптика позволяет сомневаться в прогрессе, как в желательном благе, и делает весьма критичным к современной цивилизации, вполне в традиции русской религиозной философии столетней давности.
Ханна Арендт. Vita Activa, или О деятельной жизни. Ад Маргинем, 2017
Как менялась в западном сознании граница между «общим» и «приватным» пространством? Между «производительным» и «непроизводительным» трудом? Чем отличается «равенство» от «одинаковости»? Почему еще Аристотель считал, что можно автоматизировать любой труд, кроме домашнего?
Арендт рассказывает историю западной мысли и даже шире, западной цивилизации, как смену разных пониманий человеческой деятельности. Эту деятельность она описывает на трех уровнях: как работу, как создание и как поступок.
В чем разница между вечностью и бессмертием? Как в античном полюсе разделилось «действие» и «говорение», и почему греки считали, что политика начинается там, где слова становятся на место насилия?
Современное отчуждение наглядно проявляется в том, что наука говорит на языке формул, которые невозможно пересказать обычным языком. Бегство людей от земли в космос, описанное в фантастических книгах,— это новая форма прежнего бегства от реальной деятельности во внутренний мир.
Автоматизация труда обещает лишить большинство людей самой необходимости работать. Как после этого будет выглядеть их активность?
Что общего между библейским пониманием первородного греха и римской идеей бессмертного государства? Если мир превращается для нас в набор средств, что тогда становится целью?
Подпишись на наш Telegram-канал. В нем мы публикуем главное из жизни Саратова и области с комментариями
Теги: