Dura lex Федора Телегина: двойные стандарты саратовского правосудия

Что происходит с саратовским судом? Этот вопрос мы задаем с того самого момента, когда первым лицом, представляющим судебную систему в Саратовской области, стал Федор Телегин. Этот вопрос возникает не только у наблюдателей и экспертов, но и профессиональных юристов – адвокатов, представителей правоохранительных и надзорных ведомств. Трансформацию судебной системы в отдельно взятом регионе, правоприменительную практику с местным душком, двойные стандарты и даже общественно-политическая ангажированность – всё это мы наблюдаем уже больше двух лет.

"ОМ" уже не раз обращал внимание на странности, происходящие в судейском корпусе, на пристрастный взгляд при рассмотрении дел определенной категории. Мы и раньше высказывали мнение, что, скорее всего, имеем дело с абсолютно доморощенным пониманием принципов правосудия и независимости судов – dura lex sed lex не для всех, а только для тех, кого выберет суд, вернее конкретные судьи, а возможно и сам председатель облсуда Федор Телегин. Понятно, если бы речь шла о реализации судебной реформы. Нет – это другое, это региональный тренд и у него есть основоположник, действующий, по всей видимости, лишь на основании собственных принципов и убеждений.



Последние события, связанные с уголовными делами, возбужденными в отношении бывшего прокурора Кировского района Андрея Пригарова, явились не просто очередным доказательством особых квалификационных пристрастий судейского корпуса региона, а скорее кульминацией тех процессов, свидетелями которых мы стали. Все маски сорваны! И конфликт интересов судейского корпуса и правоохранительных ведомств, ставший следствием этого тренда, - тому главное подтверждение. В чьих же интересах работают сегодня суды Саратовской области? Попробуем разобраться.



Закон - что дышло: куда повернешь - туда и вышло. Так, пожалуй, было всегда. Принцип состязательности и равноправия в суде, презумпция невиновности нередко дают сбои повсеместно. Да, это никого давно не удивляет, если бы не одно но. Возьмем любое рядовое дело. На скамье подсудимых человек, обвиняемый в краже или ином более или менее тяжком преступлении. Чаще всего мы видим полное единодушие надзорно-силового блока и суда. Адвокатов не считаем – у них противоположная задача априори. Теперь возьмем другую категорию дел, фигурантами которых являются граждане, обвиняемые в коррупционных преступлениях. И что мы видим – единодушие куда-то исчезает, судьи тут же вспоминают о своей независимости и начинают выносить решения, не укладывающиеся в общую правоприменительную практику, как бы нарочно выстраивают между собой и правоохранителями берлинскую стену.
Кто-то спросит: а что вас собственно удивляет? Действительно, когда речь идет о коррупционном преступлении, сразу же включаются защитные механизмы, и невидимый дирижер запускает маховик - процесс лоббирования интересов обвиняемого коррупционера-взяточника. Да, согласимся, но только не в нашем случае. В Саратовской области этот маховик был запущен 2 года назад, и дирижер вполне осязаем и известен. Как мы уже сказали – лоббирование фигурантов отдельно взятых уголовных дел поставлено на поток и стало настоящим трендом.

Итак, вернемся к делу Андрея Пригарова и восстановим хронологию событий. Уголовное дело было возбуждено СУ СК по Саратовской области накануне Нового года и стало, пожалуй, главной сенсацией не только прошлого, но и этого года. Пригарова обвиняют в получении крупных взяток на протяжении нескольких лет и злоупотреблении полномочиями.



По версии следствия, бывший прокурор действовал через посредника Олега Вартанова, в отношении которого также возбуждено и расследуется уголовное дело по ч. 4 ст. 291.1 УК. Нам известно также, что уголовные дела возбуждены на основании заявлений лиц, длительное время незаконно передававших денежные средства Пригарову. Не исключено, что следствие имеет в своем распоряжении и другие материалы, о которых пока не сообщается по понятным причинам – всё-таки речь идет не о рядовом чиновнике, а о прокуроре с огромным стажем и послужным списком. Тот факт, что в делах уже фигурируют разные люди, заявившие о взятках, говорит, что деятельность Пригарова могла носить не только системный, но и весьма коррупционно разносторонний характер.

За месяц с небольшим следствие дважды задерживало Пригарова, который содержался в ИВС. Следствие несколько раз обращалось в суды с ходатайством об аресте фигуранта. И что мы увидели?

31 декабря следствие направило в Волжский районный суд постановление о возбуждении перед судом ходатайства об избрании в отношении Пригарова меры пресечения в виде заключения под стражу. Прокуратура поддержала ходатайство в полном объеме. Однако суд выносит решение о помещении Пригарова под домашний арест и, что самое примечательное, без каких-либо дополнительных ограничений. Иными словами фигурант мог общаться с кем угодно и максимально активно противостоять следствию. Такая возможность у него была. 14 января прокуратура обжаловала это решение в апелляционном порядке, но областной суд решил иначе – он вообще освободил Пригарова.

Заметим, в декабре Пригаров еще оставался действующим прокурором, и наблюдатели сомневались в перспективах дела. Многие ждали реакции из Москвы, и она последовала – 14 января приказом генпрокурора Пригаров был уволен из органов прокуратуры. Значит, к моменту апелляции его судьба была решена, и в федеральном надзорном ведомстве уже не сомневались в законности действий местных правоохранителей. Но, видимо, для председателя облсуда Федора Телегина этого оказалось мало. Пригаров же поспешил объявить публично о своей победе, передав "привет" областному прокурору и следствию, после чего ночью был задержан в рамках второго уголовного дела и препровожден в ИВС.

На следующий день, 15 января, в Ленинский районный суд по еще одному уголовному дело было направлено ходатайство об аресте обвиняемого. Но суд согласился лишь продлить срок содержания экс-прокурора в ИВС, а уже 18 января принял решение вновь освободить его. Арестовать Вартанова также не удалось. При вынесении решений суд пришел к выводу, что в представленных материалах не содержится достаточно данных, обосновывающих подозрения о совершении преступлений Пригаровым и Вартановым. Важно, что районный суд, а затем и апелляционная инстанция проигнорировали доводы следствия и прокуратуры о том, что за годы службы Пригаров приобрел специальные знания в области тактики и методики проведения оперативной работы, что он может использовать их для воспрепятствования следствию.

Федор Телегин, что самое неожиданное, даже сделал публичное заявление – в СМИ было разослан его комментарий с оценкой работы следствия. Он пояснил, что ходатайство следствия об аресте Пригарова было обосновано лишь поступившим заявлением от директора строительной организации Алексея Григорьева, который утверждал, что ранее давал взятки Пригарову. "Какие-либо иные доказательства или материалы оперативно-розыскных действий, подтверждающие заявление Григорьева о передаче денег, суду не представлены. Мероприятия, направленные на передачу Андрею Пригарову денег под контролем правоохранительных органов, не проводились", - сказал Телегин. Конечно, такой пассаж выглядит логично, но однозначно указывает на пристрастность Фемиды.

Спрашивается – зачем суду необходимы иные доказательства, если мы имеем дело с абсолютной солидарностью в действиях трех ведомств – прокуратуры, СК и ФСБ? Что еще вы хотите увидеть, если в добропорядочности Пригарова усомнился сам генпрокурор? Ведь понятно же, что следствие только началось, и самые важные шаги по закреплению доказательств делаются на первых этапах. Именно для этого часто фигурантов, причем такого уровня и с такими возможностями, следствие пытается изолировать, чтобы избежать хоть малейшего давления на свидетелей. Такова правоприменительная практика, и она отчасти оправдана. Не знать ли этого Телегину? Конечно, он знает об этом, но зачем-то решает по-своему, пользуясь принципом независимости. В чьих интересах действовал суд? Логика подсказывает, что речь о соблюдении законных интересов и прав гражданина не шла.

Но и это не всё. Защита Пригарова и Вартанова попыталась обжаловать постановления о возбуждении в отношении них уголовных дел. И вот чудо – суд признал эти постановления законными, а 1 февраля тот же Волжский райсуд удовлетворил ходатайство об аресте имущества Вартанова.



Получается, что в одном случае суд посчитал, что собранных материалов недостаточно, а в другом согласился, что у следствия имелись предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством повод и основания возбудить уголовное дело.

Стоит обратить внимание и еще на один нюанс. Пригаров действительно важная и максимально известная фигура в Саратове. Он был одним из самых публичных прокуроров, изначально появился в регионе после назначения облпрокурором Анатолия Бондара (с 2018 года председатель Второго кассационного суда общей юрисдикции). Саратовские СМИ не раз писали о Пригарове, в том числе о его серьезных административных возможностях и способностях решать различные задачи. Не все публикации, правда, носили положительный характер – Пригаров не раз был замечен в околополитических скандалах. "ОМ" писал о нем неоднократно. Например, в 2019-2020 годах вышла серия материалов под общим названием "Надзорное покровительство…", где рассказывалось о роли Пригарова в некоторых уголовных делах.

Успел Пригаров засветиться и в федеральных изданиях. Весьма любопытным является материал ПАСМИ * "Махинация на 80 миллионов: как прокуроры и полиция покрывают хищения в ЖКХ". В нем рассказывается о заявительнице, представляющей интересы одной из управляющих компаний. Все документы женщина, по данным СМИ, предоставила в прокуратуру Кировского района, которую возглавлял Пригаров. Однако ответа не последовало, пока об этом не стало известно облпрокурору Сергею Филипенко. Скажем, что за последний месяц это же издание посвятило деятельности экс-прокурора и его связям несколько материалов. Иными словами, у фигуранта имеются свои козыри разного калибра и возможности защитить себя от обвинений, и как бы ни было прискорбно, но суд фактически стал одним из таких козырей.

Можно сомневаться и пытаться найти аргументы в пользу областного суда – ведь дело нерядовое и весьма скользкое. Но все сомнения отпадают, когда мы вспомним о других делах, которые наглядно иллюстрируют либеральность, двойные стандарты или избирательный подход суда (кому как нравится), в том числе в вопросе избрания меры пресечения обвиняемым в коррупционных преступлениях.



Не будем далеко ходить: достаточно свежий пример - уголовное дело, которое расследовалось в отношении начальника УЭБиПК ГУ МВД по Саратовской области Дмитрия Елизарова; он находился на скамье подсудимых по обвинению во взяточничестве. Напомним, на первоначальной стадии следствия подозрения в отношении него, как и в деле Пригарова, в основном подтверждались заявлениями и допросами взяткодателей. Елизарова никто не ловил за руку. Однако по ходатайству следствия суд отправил его на 6 месяцев в СИЗО. И только после основных следственных мероприятий ему изменили меру пресечения на запрет определенных действий. Впоследствии Елизаров был оправдан судом.

В январе 2021 года Волжским районным судом под домашний арест был отправлен бывший работник дирекции транспорта и дорожного хозяйства области Пыленок В.П., получивший взятку в крупном размере от одного из предпринимателей. На стадии заявления следствием ходатайства об избрании Пыленку меры пресечения, подозрения в совершении преступления во многом базировались на показаниях взяткодателя - руководителя одного из дорожных предприятий.



Аналогичным образом виновность подтверждалась на первоначальной стадии следствия и по делам в отношении (в дальнейшем осужденных за получение взяток в 2019 и 2020 годах к длительным срокам лишения свободы) бывших глав Марксовского и Энгельсского районов Олега Тополя и Дмитрия Лобанова.



Изначально суду во всех этих случаях почему-то достаточно было показаний свидетелей. Более того, такая правоприменительная практика действует давно. Мы не говорим сейчас о том, насколько эта практика правильная. Важнее тот факт, что в некоторых случаях, а именно в деле Пригарова, сработал принцип избирательности – видимо, было кому заступиться.

О таких двойных стандартах судов Саратовской области, которые стали применяться именно после того, как облсуд возглавил Федор Телегин, "ОМ" писал и ранее. Вот несколько фактов. В феврале 2020 года апелляционная инстанция Саратовского областного суда отменила решение Октябрьского районного суда о наложении ареста на имущество застройщика Алексея Абасова, его жены Галины Черновой и их близких родственников. Сумма арестованного имущества составляла более 300 млн рублей.



Ранее Волжский районный суд смягчил меру пресечения бывшему областному депутату и экс-директору АО "Автокомбинат №2" Андрею Беликову, обвиняемому в мошенничестве при выделении субсидий на перевозку льготных категорий граждан. В СИЗО он находился с августа по ноябрь 2018 года.



Чего стоит дело "Курихин против Вилкова", которое не раз возвращалось усилиями областного суда на новое рассмотрение. Потерпевшего по делу депутата облдумы Сергея Курихина долгое время не устраивал оправдательный исход дела. Изменения в пользу облдепа странным образом произошли с появлением Федора Телегина. Сначала кассационная инстанция, а затем и апелляционная (суд Фрунзенского района) вернули на новое рассмотрение дело, а оправдательный приговор в отношении журналиста Сергея Вилкова был отменен. В итоге прокуратура в первой инстанции отказалась от обвинения. Но пошла череда жалоб. Точку смог поставить только кассационный суд – независимый от Федора Телегина.



Также Саратовский областной суд в конце января 2019 года отменил решение об отстранении от должности председателя Саратовского облпотребсоюза Олега Подборонова. Он подозревался в совершении мошенничества в особо крупном размере. Теперь предприниматель продолжает работать в сфере детского питания.

"ОМ" уже писал, что источники в судах и правоохранительных органах постоянно говорят, что руководством облсуда даны негласные указания на оправдательные приговоры. С приходом Телегина был вынесен 31 оправдательный приговор (по данным на 2020 год). Правда, часть дел не имела отношения к коррупционным преступлениям. Тем не менее многие оправдательные приговоры оказались выгодными определенным структурам и представителям криминалитета.

С чем же мы имеем дело? Мы можем в определенной степени говорить, что глава облсуда Телегин создает свои правила игры – это видно не только по приведенным примерам, но и вообще невооруженным взглядом. Об этом не говорит разве что ленивый.

Несомненно, суд обладает независимостью и является самостоятельной ветвью власти. Вот именно – суд, институт правосудия в целом. Но можем ли мы говорить, что отдельные представители судебной системы могут жонглировать этим понятием, как им вздумается? Если да, то тогда теряет всякий смысл другой принцип – законности. Не стоит забывать, что суд – это ветвь власти, а не вся власть. Конечно же, суд должен проводить определенную политику, но она должна защищать, как нам представляется, законность, интересы правопорядка и общества в целом. Поэтому суд любого субъекта РФ с учетом этого может и должен выстраивать свою тактику и стратегию, учитывать политические и социально-общественный особенности и процессы в регионе. Только вот загвоздка! Если бы речь шла об избирательной тактике и либеральности по отношению к обычным гражданам, тогда это еще можно было бы понять и объяснить. Но когда дело касается преступлений, совершенных представителями органов власти, сама власть должна иметь иммунитет и защищать себя от коррупции, а, значит такая тактика выглядит как минимум подозрительно и неоправданно мягко. Цена такой мягкости и уступчивости, а в нашем случае избирательности, намного выше. В деле Пригарова такой иммунитет однозначно имеет правоохранительная система. Об этом говорит единодушное мнение всех органов правопорядка. Решения саратовских судов почему-то не совпало с этим мнением. Возникает закономерный вопрос: у саратовского облсуда есть такой иммунитет или сопротивляемость упала до нуля?
_____
* - признано в России СМИ-иноагентом

Подпишись на наш Telegram-канал. В нем мы публикуем главное из жизни Саратова и области с комментариями