(начало: «ОМ», 2012, №5-12; «ОМ», 2013, №1-5)
Сомнительный контракт и приостановленная стройка
Вернемся к вопросу о строительстве на территории университетского городка нового православного храма, который изначально предполагалось назвать в честь одного из христианских апостолов – именем Иоанна Богослова. Как мы уже знаем, проект данного сооружения, разработанный в ГУПП «Институт Саратовгражданпроект», был согласован тогдашним председателем областного комитета по охране культурного наследия Борисом Куликовым 30 сентября 2009 года. Согласован, как я убежден, незаконно, с явным превышением должностных полномочий. Ведь двумя месяцами ранее сам же Борис Васильевич Куликов письменно разъяснял обратившимся к нему сотрудникам СГУ, что старинные университетские корпуса, авторства Карла Мюфке, являются памятником архитектуры федерального значения. А потому полномочиями на согласование строительства на территории университетского городка обладает федеральный орган по охране культурного наследия, находящийся в Нижнем Новгороде. И вдруг позиция главного в Саратовской области чиновника, ответственного за охрану исторических памятников, резко изменилась.
Однако, как свидетельствуют публикации в местных СМИ, строительство храма началось уже в августе 2009 года. Так что наличие на обложке «Рабочего проекта» согласующей подписи господина Куликова и печати областного комитета по охране культурного наследия было всего лишь дурно пахнущим отвлекающим маневром. Подтверждением высказанной выше мысли является копия «Контракта №09/05», датированного 14 августа 2009 года, которую мне в числе прочих документов по незаконной клерикализации СГУ передала адвокат Елена Сергун. Чтобы читателю было понятно, о чем идет речь, приведу несколько цитат:
«Фонд Святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова», именуемый в дальнейшем «Заказчик», в лице директора Небалуева Сергея Ивановича, действующего на основании… с одной стороны и ЗАО «Сартехстройинвест», именуемое в дальнейшем «Генподрядчик», в лице генерального директора Гребенникова Анатолия Александровича, действующего на основании Устава, с другой стороны, заключили настоящий договор о нижеследующим:
1. Предмет договора
1.1 «Заказчик» сдает, а «Генподрядчик» принимает на себя генеральный подряд на строительство комплекса «Храм во имя Святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова по ул. Московская Кировского района г. Саратова».
«Генподрядчик» обязуется выполнить собственными силами и привлеченными средствами работы по возведению объекта в соответствии с условиями договора, заданием «Заказчика» и проектной документацией, включая возможные работы, определенно в нем не упомянутые, но необходимые для полного сооружения объекта и нормальной его эксплуатации.
1.2 «Генподрядчик» обязуется полностью завершить строительство и сдать готовый объект «Заказчику».
2. Стоимость работ по договору
2.1 Стоимость работ сооружаемого «Генподрядчиком» по настоящему договору объекта определяется на основании сметы и сметных расходов, составленных в ценах 2009 года с учетом индекса изменения сметной стоимости 5,73 и составляет 58 499 580 (пятьдесят восемь миллионов четыреста девяносто девять тысяч пятьсот восемьдесят) рублей в т.ч. 18% НДС в размере 8 923 665 (восемь миллионов девятьсот двадцать три тысячи шестьсот шестьдесят пять) рублей. Смета и сметные расчеты являются неотъемлемой частью настоящего договора (Приложения №1 к настоящему договору).
В случае, когда в соответствии с действующим порядком стоимость отдельных видов работ по согласованию сторон уточняется в процессе строительства, договорная цена по настоящему договору определяется с учетом указанных уточнений.
2.2 Все изменения первоначальной договорной цены строительства оформляются дополнительным соглашением сторон.
7. Сроки выполнения работ
7.1 Календарные сроки выполнения работ, указанных в пункте 1.1 настоящего договора, определены сторонами в соответствии с планом-графиком (Приложение №2), который является неотъемлемой частью настоящего договора и составляют: Начало работ: 14 августа 2009 года; Окончание работ: 01октября 2010 года.
9. Обстоятельства непреодолимой силы
9.1 Стороны освобождаются от ответственности за частичное или полное неисполнение обязательств по настоящему договору, если оно явилось следствием природных явлений, действия внешних объективных факторов и прочих обстоятельств непреодолимой силы, и если эти обстоятельства непосредственно повлияли на исполнение настоящего договора.
Срок исполнения обязательств по настоящему договору отодвигается соразмерно времени, в течение которого действовали обстоятельства непреодолимой силы, а также последствия, вызванные этими обстоятельствами.
9.2 Если обстоятельства непреодолимой силы или их последствия будут длиться более трех месяцев, то «Генподрядчик» и «Заказчик» обсудят, какие меры стоит принять для продолжения строительства.
11. Особые условия
11.2. Стороны обязуются не разглашать, не передавать и\или не делать каким-либо иным способом доступными третьим организациям и лицам сведения, содержащиеся в документах, оформляющих совместную деятельность в рамках настоящего договора». (орфография, пунктуация и выделение «жирным» соответствуют оригиналу. – Авт.)
Как видим, подписавшие данный контракт лица – директор православного фонда имени Иоанна Богослова и одновременно советник ректора СГУ Сергей Небалуев и руководитель строительной фирмы «Сартехстройинвест» Анатолий Гребенников – были настолько заинтересованы в сохранении конфиденциальности деловых отношений, что даже закрепили это специальным пунктом своего контракта. Понятна и причина, по которой это делалось. Напомню, в проекте официальное название объекта, за сооружение которого бралась фирма «Сартехстройинвест», – «Общегородской культурно-просветительский молодежный центр по улице Московской». Очевидно, что никакого иного проекта на этот объект не существовало. Тем не менее, генеральный директор «Сартехстройинвеста» Анатолий Гребенников поставил свою подпись и печать возглавляемой им фирмы под контрактом, в тексте которого тот же самый объект именовался уже иначе – храм во имя Святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова по ул. Московская.
Как такое может быть в принципе? Оказывается – может. Ведь «Сартехстройинвест» – часть строительной империи, связанной с именем известного саратовского политика, депутата городской думы и лидера местной организации «Единой России» в Кировском районе Саратова Алексея Березовского. Фирмы Березовского принимали деятельное участие в строительстве десятого, одиннадцатого, двенадцатого корпусов СГУ. А сам Алексей Алексеевич в разгар университетского строительства умудрился несколько лет официально отработать в должности проректора СГУ. То есть господин Березовский – уникальная фигура, воплощающая в себе функции заказчика и подрядчика одновременно.
Многие еще помнят гонения в отношении экс-декана исторического факультета СГУ Велихана Мирзеханова. Итог этой скандальной эпопеи: университет покинули многие ученые и преподаватели, а исторический факультет просто перестал существовать, превратившись в институт истории и международных отношений, правом назначения директора в котором обладает лишь ректор СГУ. Но не все знают, что отправной точкой конфликта стало возмущение декана Мирзеханова, что в морозную зиму 2006 года студентов и преподавателей вверенного ему факультета переселили и заставили заниматься в неотапливаемых помещениях нового 11-го корпуса. Ситуацию усугубили претензии, высказанные в момент инспекционного визита только что сданного в эксплуатацию нового корпуса СГУ председателя попечительского совета СГУ, секретаря генерального политсовета «Единой России» Вячеслава Володина. Напоминаю об этом лишь затем, чтобы подчеркнуть одну простую мысль: в случае необходимости строительные фирмы господина Березовского способны достигать намеченной цели и сдавать возводимые ими объекты точно в сроки, предусмотренные контрактами и графиками. Так было всегда или почти всегда. Даже тогда, когда для возведения элитной многоквартирной высотки в центре Саратова, на улице Тараса Шевченко, потребовалось снесение исторического особняка, в котором в ссылке проживал известный русский историк Костомаров и который посещал автор великого «Кобзаря».
И вот ведь казус: со сдачей в указанный срок нового университетского храма во имя Святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова у фирмы «Сартехстройинвест» возникли непредвиденные сложности. 1 октября 2010 года, когда это было запланировано контрактом, ни под видом храма, ни под видом «молодежного центра» данный объект так и не был сдан в эксплуатацию. Стройка в последние год-два производила впечатление, что все работы, которые начинались с такой помпой всего четыре года назад, на объекте законсервированы. В чем же причина приостановки?
Вот что сказал по этому поводу Владыка Лонгин, выступая 28 декабря 2012 года с годовым отчетным докладом на собрании Саратовской епархии:
«Строится с очень большими сложностями храм во имя равноапостольных Кирилла и Мефодия в Саратовском государственном университете. Особенность нашей политической ситуации – отсутствие единства в элитах – приводит постоянно к борьбе всех со всеми, и в этой борьбе используются все способы, не щадят никого. Сам факт строительства храма в университете стал поводом для многочисленных разбирательств, вмешательства прокуратуры, судебных и прочих инстанций. Поэтому примерно столько же усилий, сколько было приложено на строительство храма, было потрачено на то, чтобы отбиться от претензий. Причем в огромной степени это заслуга ректора университета Леонида Юрьевича Коссовича, которому тоже приходилось испытывать очень большое давление. Решающее значение имеют буквально подвижнические усилия Сергея Ивановича Небалуева и труды настоятеля храма отца Кирилла Краснощекова. Выражаю им свою благодарность».
«Равноапостольный ребрендинг» против обстоятельств непреодолимой силы
Приведенная выше выдержка наглядно демонстрирует уровень порядочности и законопослушания архиерея. То, что православные попы в общении с мирянами (как верующими и неверующими) нередко лгут, изворачиваются, отказываются от ранее данных слов или нарушают свои же обещания, стало своеобразной нормой корпоративного клерикального поведения. Сегодня подобное мало кого удивляет и уже никого не шокирует. Но даже я, много чего повидавший на своём веку, пришел в некоторое замешательство от подобного поведения уважаемого митрополита. Скажите на милость, как такое возможно, чтобы изначально освятить строительство храма во имя Святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова, а спустя три года начать именовать этот же самый недостроенный и формально бесхозный объект будущим храмом во имя равноапостольных Кирилла и Мефодия? Это что же получается? Выходит, Владыка Лонгин доработался уже до того, что решил публично «кинуть» аж самого Иоанна Богослова? Хотя, возможно, слово «кинуть» не совсем корректно. По крайней мере, по отношению к ректору Леониду Коссовичу и его клерикальному советнику Сергею Небалуеву. Ведь они в результате этого своеобразного «ченча» вместо одного апостола заполучили сразу двух равноапостольных. Поэтому, на мой взгляд, обижаться на Владыку явно грех.
Впрочем, есть определенные обстоятельства, объясняющие такое нетривиальное поведение митрополита Лонгина, которые я бы назвал «равноапостольным ребрендингом». Дело в том, что в центральном благочинии местной епархии, а оно, собственно, и составляет город Саратов, уже есть один храм во имя Святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова. По сведениям епархиального сайта, данный храм был открыт в 2006 году путем переоборудования одной из бывших проходных некогда серьезного оборонного предприятия НИТИ. С началом рыночных реформ НИТИ прошел акционирование, превратился в НИТИ-ТЕСАР, а большинство его прежних площадей новое руководство акционерного общества сдает в аренду различным коммерческим структурам. Так вот, напротив главного здания НИТИ-ТЕСАР на улице Шелковичной до недавнего времени располагался небольшой сквер «Березка». По сути, данный сквер был единственным «зеленым» местом отдыха для жителей близлежащих многоэтажных домов, и такое положение вещей устраивало практически всех.
Однако осенью 2012 года в скверике появился приличных размеров плакат, не оставляющий никаких сомнений, что в самом ближайшем будущем на этом месте начнется клерикальная стройка. Если говорить более конкретно, на плакате изображен проект православного комплекса. То есть речь шла о новом здании храма во имя Иоанна Богослова и двух-трехэтажных домах для причта и прочих внутрицерковных нужд. Тут же приводилась схема привязки к местности новых объектов.
Информация о строительстве имела свой политический подтекст, до поры до времени скрытый от широкой общественности. По информации из заслуживающих доверия источников в администрации Фрунзенского района (на его территории находятся сквер «Березка» и НИТИ-ТЕСАР), основным закоперщиком и меценатом здесь выступает видный единоросс, председатель совета директоров НИТИ-ТЕСАР и депутат городской думы Юрий Ерофеев. Нетрудно догадаться, что по завершении стройки предполагается переезд персонала и имущества действующей церкви из помещения бывшей проходной НИТИ в новый храмовый комплекс. При этом за храмом сохранится прежнее имя – Святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова. А сдавать в эксплуатацию в один и тот же год два новых храма с одинаковыми названиями епархиальному руководству, по-видимому, не совсем удобно. Тем более что за университетским долгостроем, как признает сам Владыка Лонгин, тянется скандальный шлейф, сопряженный с претензиями контролирующих и правоохранительных инстанций. С большой долей вероятности могу предположить, что описанный выше «равноапостольный ребрендинг» имел целью максимально дистанцировать в глазах общественного мнения самих церковников и их нового спонсора Ерофеева от сомнительной славы, окружающей университетский долгострой. Так что же помешало строителям из фирмы «Сартехстройинвест» завершить объект на территории СГУ в сроки, предусмотренные контрактом?
В своем докладе Владыка Лонгин утверждает, что это «многочисленные разбирательства, вмешательство прокуратуры, судебных и прочих инстанций». Но так ли это на самом деле? С таким вопросом я обратился к Елене Сергун, которая, как известно читателю, до 2011 года возглавляла юридическую службу СГУ. И вот что услышал в ответ:
«Как юрист считаю и готова доказывать это в любом суде, что строительство храма во имя Святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова на территории университетского городка СГУ было начато и осуществлялось в нарушение Конституции Российской Федерации и основополагающих федеральных законов, а также в нарушение Градостроительного кодекса РФ и иных подзаконных нормативных актов. Об этом я неоднократно говорила ректору Коссовичу Л.Ю. и его «правой руке» – проректору Захаровой Т.Г. Не скрывала своей позиции на ректорате, не завизировала своей подписью ни одного противозаконного мероприятия ни по строительству этого храма, ни по незаконному функционированию в 6-м учебном корпусе храма Святых царственных страстотерпцев.
И сегодня я продолжаю считать, что нельзя построить «святое» на фундаменте из лжи и нарушения закона. Однако при всем при том вынуждена констатировать, что уважаемый архиерей лукавит. Никаких судебных разбирательств по поводу незаконной клерикализации в СГУ не проводилось и проводиться не могло. Гипотетически с такими исками в суд в защиту государственных и общественных интересов могла бы обратиться прокуратура. Но все прокурорские проверки, которые проводились по этому вопросу после очередных депутатских запросов, как бы уходили в песок».
По-видимому, Владимира Степанова и его подчиненных вполне устраивали университетские отписки, где утверждалось, что православные «домовые храмы» есть не что иное, как учебно-лабораторная база для университетских философов и социологов. То есть, по конечному замыслу, нечто среднее между «домовым храмом» и передачей «Дом-2». Правда, с ограниченным числом зрителей, которые проявляют к участникам не праздный, а чисто научный интерес.
Тем не менее, тучи сгущались, и «гром» праведного уголовного преследования при определенной политической конъюнктуре мог грянуть в любую минуту. Уголовное преследование в Балашове проректора БИ СГУ Андрея Кабанина это наглядно продемонстрировало. Когда осенью 2010 года незаконно строящееся на территории вуза сооружение уже отчетливо приобрело облик православного храма, госпожа Сергун пошла, что называется, ва-банк. Елена Леандровна как начальник по правовому и кадровому обеспечению СГУ подготовила и 2 сентября 2010 года отправила на имя Леонида Коссовича служебную записку, озаглавленную: «О правомерности строительства «общегородского культурно-просветительского молодежного центра» (храма) на территории студгородка СГУ». Главный смысловой акцент в данном документе был сделан на тех невеселых (с точки зрения закона) перспективах, которые в нормальном правовом государстве неминуемо должны были наступить для инициаторов этой стройки после ее завершения. Чтобы продемонстрировать, в какой правовой капкан угодило руководство СГУ из-за своей клерикальной гиперактивности, стоит привести выдержку из этой служебной записки:
«Все объекты недвижимости делятся на определенные группы в соответствии с их целевым назначением, что закрепляется в техническом паспорте здания (сооружения). Поэтому целевое назначение здания, строящегося как молодежный центр, не может быть произвольно изменено, тем более на церковь. Данные о строящемся объекте помещаются в информационную систему обеспечения градостроительной деятельности Саратова. Целевое назначение объекта не может составлять тайну, в том числе для законодательного представительного органа субъекта Федерации, т.е. для областной думы.
Таким образом, в информационной базе уже содержится информация, что СГУ выдано разрешение на строительство молодежного центра.
Следует при этом учесть и то, что федеральная земля при изменении целевого назначения расположенного на ней объекта (молодежный центр на церковь) так же изменит свое целевое назначение и будет подлежать передаче ее церкви, т.е. изъятию из государственной собственности. Решение подобных вопросов не отнесено к компетенции ректора вуза и влечет за собой квалификацию его действий по ст. 286 ч.1 УК РФ: превышение должностных полномочий, поскольку существенно нарушает охраняемые законом интересы государства.
Финансовые вопросы:
СГУ выступает застройщиком (заказчиком) по документам. Однако реальную оплату проектно-сметной документации производит фонд, возглавляемый С.И. Небалуевым, за счет средств, получаемых из неизвестных и не контролируемых СГУ источников. На балансе СГУ отсутствуют как объект незавершенного строительства, так и затраты на его возведение. Возможно принятие на баланс данного незавершенного строительством объекта по стоимости, определенной в результате оценки объекта и предоставленных фондом документов (сметы, акты выполненных работ и т.д.). Однако с этой суммы, поскольку объект поступает на баланс СГУ безвозмездно, надо будет уплатить налог на прибыль. Понесенные затраты становятся препятствием для любой последующей передачи данного имущества комитету по управлению имуществом, поскольку свидетельствуют об их «неэффективности». Кроме того, возникает вопрос о целесообразности отчуждения СГУ здания, построенного по документам как «молодежный центр». В связи с этим реальна квалификация этих затрат как нецелевых, поскольку получается, что СГУ, понеся затраты на строительство здания, не использовал его сам и необоснованно передал его третьему лицу безвозмездно, без компенсации затрат, в то время, когда мог бы использовать его для осуществления своих уставных задач.
Передача данного здания любому третьему лицу на основании решения ректора СГУ будет невозможна, так как снятие с баланса СГУ объекта недвижимости требует согласия министерства и Росимущества. Ни одно должностное лицо не поставит свою подпись под документом, санкционирующим нецелевое расходование денежных средств, тем более, что СГУ не имеет права строить культовые сооружения для передачи их в собственность религиозным объединениям. Аналогичные действия не имеет права осуществлять и любой орган государственной власти.
Конституция Российской Федерации, статья 14 закрепляет:
1. Российская Федерация – светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной.
2. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом.
Земля, закрепленная за СГУ, а также возведенное на ней здание, в случае принятия его на баланс СГУ, становятся государственной собственностью. СГУ не может быть стороной во взаимоотношениях с религиозным объединением (РПЦ) в процедуре передачи этого имущества. На сегодняшний день такой стороной выступает только государство в лице Росимущества и только по вопросам передачи уже имеющихся церквей, монастырей, колоколен и другой религиозной недвижимости. Да и то данная процедура находится в настоящее время в стадии унификации. В нашем случае речь идет о вновь построенном здании, которое при строительстве, по документам, имело совершенно другое целевое назначение. Изменение целевого назначения здания в данной ситуации и безвозмездная передача его РПЦ не входят в компетенцию даже комитета по управлению имуществом Саратовской области. Более того, это повлечет и отчуждение земельного участка в пользу РПЦ.
Право государственной собственности регламентируется ст. 214 Гражданского кодекса РФ. Любая сделка, выходящая за рамки полномочий должностных лиц, в том числе ректора СГУ, по отчуждению государственной собственности, совершенная с нарушением закона, является ничтожной с момента ее совершения независимо от признания ее таковой судом (ст. 166, 168 ГК РФ).
Подобные вещи вызовут серьезный политический скандал, возможно, не только в рамках субъекта Федерации».
Так выглядели правовые последствия от перспективы ввода в эксплуатацию на территории СГУ храма во имя Святого евангелиста Иоанна Богослова, изложенные в докладной записке Елены Сергун. Прочитав это послание, Леонид Юрьевич не на шутку разволновался и пригласил к себе в кабинет Елену Леандровну. От своего начальника правового управления ректор желал получить рекомендации и советы, как лучше и безболезненнее выйти из той непростой ситуации, в которую он сам же себя и загнал. Кое-какие соображения у Сергун на этот счет были. В самых общих чертах она изложила их в своей докладной записке. Сегодня Елена Леандровна так вспоминает об этом разговоре и последующих событиях:
«Как юрист я всё ещё пыталась защитить Коссовича от тех проблем с законом, на которые он явно шёл. В частности, я предложила комплекс мер, который бы позволил не просто избежать грядущего скандала, но и сохранить плоды труда строителей и довести этот объект до своего логического завершения. При этом я убеждена, что если бы ректор СГУ последовал моим рекомендациям, он сумел бы «сохранить лицо» и с пользой для университета выйти из этой непростой ситуации.
Вкратце я предложила Коссовичу, не доводя внешнее оформление недостроенного здания до очевидной схожести с культовым объектом, обратиться в Федеральное агентство по образованию с соответствующим заявлением для оформления незавершенного строительства как объекта СГУ. В перспективе, по завершении строительства, его вполне можно было бы использовать действительно как молодежный центр, в котором могли бы проводиться не только вузовские, но и общегородские мероприятия. И это было бы очень кстати для самого университета. Ведь стыдно признаться, но перешагнувший свой столетний рубеж СГУ, которому присвоен статус исследовательского университета, до сих пор не имеет даже отдельного здания для собственного студенческого клуба. Естественно, чтобы не вызывать всплесков возмущения или скандальных пересудов вокруг университета, прежде всего Леонид Коссович как ректор и порядочный человек должен был бы объясниться со своими недавними клерикально-политическими партнерами. Прежде всего, с полпредом президента Рапотой и епископом Лонгином, выражавшими одобрение по поводу строительства храма на земле федерального вуза. Какие слова и аргументы выбрал бы для этого разговора Леонид Юрьевич, мне неведомо. Но, в любом случае, такой шаг требовал от него и государственного подхода, и мужества.
И с тем, и с другим у Коссовича, очевидно, была проблема. Кроме того, под стройку действительно были собраны деньги от третьих лиц, и пожертвования носили целевой характер. Да и за самовольное строение Коссович вряд ли бы получил благодарность министерства. Насколько я поняла тогдашние намерения ректора, он вроде бы и рад был поддержать предложенные мною меры, но при этом сам лично не был готов разговаривать об этом с Владыкой Лонгином. В итоге ректор СГУ принял «соломоново решение» – возложил бремя по объяснению с Владыкой на женские плечи. А если говорить попросту, Коссович отправил меня вместе с моей служебной запиской к тогда еще епископу Саратовскому и Вольскому Лонгину. О том, какое значение сам Коссович придавал этому визиту, говорит хотя бы такой факт – сопровождать меня и присутствовать при разговоре должна была проректор Татьяна Захарова.
Не буду сегодня дословно воспроизводить то, что я говорила при этой встрече нашему местному архиерею. Смысл сказанного сводился к тому, что «дорога к храму не должна быть частью пути на зону». И что такое богоугодное дело, как строительство православного храма, нельзя осуществлять при помощи грубейшего нарушения закона и нецелевого использования федеральной собственности. Владыка меня очень спокойно выслушал, а потом сказал фразу, которую даже я никак не ожидала услышать: «К сожалению, в нашей стране не всегда что-то полезное можно сделать без нарушения закона». Что же касается его оценки моей служебной записки на имя Коссовича, ознакомившись с ней, он сказал, что не может благословить отказ от завершения строительства храма. После такого утверждения продолжать наш разговор никакого смысла уже не было. Я поняла, что Владыка рассчитывает достроить и получить новый храм любой ценой. Пускай даже ценой персональной ответственности кого-либо из инициаторов этой сомнительной стройки. Главное, что подчиненных уважаемого архиерея это напрямую не затронет. Переубеждать в чем-либо уважаемого Владыку я посчитала бессмысленным. Но, как я полагаю, мой визит к епископу Лонгину был продуктивным для обеих сторон. Во всяком случае, выйдя из кабинета Владыки, я избавилась от каких-либо иллюзий относительно того, что он полностью владеет всей ситуацией по данной стройке. А епископ Лонгин, полагаю, понял, что убедить меня в «богоугодности» нарушения закона невозможно. На этом наша «встреча» закончилась. Да, собственно, не за благословением я туда и ездила».
Как и следовало ожидать, прошло совсем немного времени и у руководства СГУ стали возникать проблемы, связанные с вопиющими нарушениями при использовании федеральной собственности. И если прокуратура Саратовской области как надзорный орган сквозь пальцы смотрела, как махровый православный клерикализм расцветает под крышей государственного вуза, далеко не все государственные органы и их представители действовали в этом же русле. На мой взгляд, наибольшую принципиальность и приверженность нормам закона в данном вопросе проявили сотрудники территориального управления Федерального агентства по управлению государственным имуществом (Росимущество) в Саратовской области во главе с бывшим руководителем этого управления В.В. Дьяконовым. Именно они весной 2011 года проводили выборочную проверку использования федеральной недвижимости, закрепленной за СГУ на праве оперативного управления. В результате было выявлено множество нарушений. Наиболее серьезные из них, на мой взгляд, были:
- предоставление здания университетского кафе под офис регионального отделения партии «Единая Россия»;
- предоставление помещения в учебном корпусе №6 для размещения «домового храма» во имя Святых царственных страстотерпцев;
- строительство нового храма в центре исторического архитектурного ансамбля СГУ на федеральной земле, закрепленной за СГУ.
Вот что рассказала Елена Сергун:
«В октябре-ноябре 2011 года на основании многочисленных депутатских запросов (Рашкин В.Ф., Жириновский В.В.) и материалов журналистского расследования Тимофея Бутенко по незаконному использованию федерального имущества в СГУ приехала комиссия Министерства образования и науки РФ, которую возглавлял начальник отдела проверок Вернигора Алексей Юрьевич. Как позднее выяснилось, для участия в инспектировании объектов он пригласил журналиста Тимофея Бутенко, которого сотрудники СГУ, как и я в тот период, в лицо не знали и сочли за человека, привлечённого проверяющими для обеспечения фотосъёмки объектов.
Так Тимофей Бутенко посетил не только помещения, освобождённые СРО ВПП «Единая Россия», но и помещения 6 корпуса СГУ, незаконно занимаемые храмом, воскресной школой, ассоциацией православных преподавателей и т.п. Возможно, у него остались соответствующие фотографии и записи. По итогам публикаций Бутенко в ЖЖ администрация вуза срочно стала заказывать металлические противопожарные двери для входа в церковь и проводить противопожарную обработку потолков. Дело в том, что 6 корпус имеет деревянные перекрытия, исключающие использование в них открытого огня (свечи, лампады и т.п.). В случае возникновения пожара под угрозой оказалось бы не только имущество, в том числе уникальные археологические экспонаты, расположенные в соседних комнатах, но и сотни человеческих жизней.
Проверяющие были настроены очень жёстко в связи с выявленными нарушениями. Серьёзно встал вопрос о незаконном использовании федеральной земли под строительство церкви и использовании помещения под действующий храм в учебном корпусе. Церковь не только на внедоговорных условиях использовала помещения в учебном корпусе, но и не несла никаких расходов по их содержанию. Там же осуществлялась и осуществляется торговля церковной продукцией (свечи, иконы, календари и т.п.). Кроме того, в помещении храма незаконно была осуществлена перепланировка помещения в связи с необходимостью размещения алтаря.
Впервые на незаконную перепланировку помещений, занятых храмом, обратила внимание ещё в мае 2011 года проверяющая Росимущества. Тогда комиссию в составе представительницы Росимущества и сотрудников СГУ служащая церкви не пустила для обследования незаконно перепланированного помещения, расположенного в 6 учебном корпусе СГУ, сославшись на то, что женщинам за алтарь вход запрещён. Такую возможность она согласилась предоставить только двум присутствовавшим в составе комиссии мужчинам, оказавшимся, как выяснилось, татарской национальности. В связи с этим те идти за алтарь сочли для себя не слишком этичным.
После того как вопрос о переносе храма и приведении помещения, занимаемого им в 6 корпусе, встал настолько остро, что мог повлечь за собой для Коссовича серьёзные оргвыводы, началось обсуждение вариантов освобождения помещения: как это можно сделать, не затронув этических вопросов. Я предлагала Коссовичу передать епархии всё имущество храма, находящееся в незаконно занимаемых помещениях учебного корпуса. На что тот категорически возражал, при этом складывалось ощущение, что больше всего его пугала необходимость разговаривать на эту тему с Лонгином. На лице ректора (математика, учёного), как мне казалось, был написан просто суеверный страх. Отказалась вести переговоры с Лонгином и Захарова, заявившая, что «против Бога не пойдёт». В итоге после многочисленных поездок проректора Захаровой в Москву и, как мне кажется, подключения представителей самых различных структур всё осталось по-прежнему».
Родившийся в мае 2011 года на свет божий акт Росимущества № 318 содержал более 50 страниц текста, был передан для устранения недостатков в СГУ и лег на стол Леонида Коссовича. Сегодня уже можно утверждать, что многие из нарушений, упомянутых в данном документе, университетское руководство устранило в разумные сроки. После ряда громких публикаций из здания бывшего университетского кафе была даже выселена штаб-квартира регионального отделения партии «Единая Россия». И только в отношении клерикальных объектов в СГУ до самого последнего времени все оставалось по-прежнему.
Однако не так давно из университета пришла информация, которая выглядела не просто неожиданной. Событие из разряда новостей местной клерикальной жизни не укладывалось не только в рамки действующего права, законов, но и вообще здравого смысла. На мой взгляд, это происшествие выходит за пределы норм христианской морали и имеет глубокий сакральный смысл.
«Святые царственные страстотерпцы»: второе сошествие в подвал
Итак, в начале июня 2013 года старинные ворота в университетский городок СГУ, расположенные со стороны улицы Московской, неожиданно распахнулись. Следует уточнить, что речь идет как раз о тех самых воротах, которые были плотно и накрепко закрыты уже несколько лет. Закрыты, поскольку сразу же за этими воротами находилась строительная площадка, где с середины 2009 года велось сооружение то ли православного храма, то ли молодежного культурного центра. Даже через щелку забора, отделяющего стройку от всего остального мира, было видно, что до сдачи объекта в эксплуатацию еще очень далеко. А вокруг «незавершенки» смачно красовался строительный мусор. С тех пор в этом месте немногое изменилось. Только теперь, поскольку ворота широко распахнуты и часть забора демонтирована, лицезреть эту, не сильно радующую глаз, картину может любой, кого угораздит прогуляться по улице Московской – в квартале между Университетской и Астраханской.
Однако не будем недооценивать православного рвения университетских клерикализаторов, фамилии которых я уже устал здесь повторять. На открытых воротах висит лаконичное объявление – «храм открыт». Рядом установлены два небольших стенда. Обычно такие ставят на улицах неподалеку от дверей новых магазинов, чтобы привлечь внимание потенциальных покупателей. Чтобы эти сооружения невзначай никто не утащил или не унесло ветром, их жестко закрепили за прутья створок металлических ворот. Оба стенда абсолютно идентичны как по дизайну, так и по воспроизводимому на них тексту. Как будто их рисовали «под копирку»: в центре на голубом фоне помещено стилизованное изображение православного храма. «Московский патриархат. Храм во имя Святых царственных страстотерпцев при СГУ», – гласит текст.
«Но позвольте, – спросит удивленный читатель, – ведь из предыдущих разделов вашего журналистского расследования стало известно, что с лета 2004 года православный храм с таким названием противозаконно размещается в 6-м учебном корпусе СГУ! Неужели ваши публикации все же возымели какое-то действие на Леонида Коссовича? Или руководство СГУ, пускай и по прошествии двух лет, но все же решилось выполнить законные требования регионального управления «Росимущества» по удалению православного культового заведения из учебного корпуса государственного вуза?».
Аналогичные вопросы возникли и у вашего покорного слуги. При этом необходимо было выяснить, кто же принял решение о переносе действующего де-юре (а, возможно, и де-факто) православного прихода в помещения еще не сданного в эксплуатацию строения? И насколько эти лица осведомлены, что до настоящего времени нет какой-либо определенности относительно права собственности на это здание и целевого предназначения данного объекта – православный храм или молодежный центр? Получается, что православный приход храма во имя Святых царственных страстотерпцев воспользовался возникшим правовым вакуумом или чьим-то ротозейством? После чего самовольно или, может быть, и не совсем самовольно, но начал функционировать в еще недостроенном и не сданном в эксплуатацию здании. Причем делал это под эгидой не абы кого, а аж самого Московского патриархата. Да как такое вообще возможно?
Получить ответы можно было лишь у настоятеля храма, батюшки Кирилла Краснощекова, посетив того по месту его службы. Да и взглянуть собственными глазами на то, что из себя ныне это место службы представляет, тоже было необходимо. Поэтому я направился на Московскую.
Во дворе будущего не то храма, не то молодежного центра кроме строительного мусора я заметил сложенные штабелями доски. Внутри здания, на первом этаже, судя по всему, шли отделочные работы. По крайней мере, можно было воочию наблюдать рабочих, выходящих и заходящих в здание через центральный вход. С левой стороны здания, прямо на кирпичной стене, наклеено объявление с нарисованной стрелкой, указывающей на вход в церковь. Точнее, стрелка указывает на дверь в подвал, куда переместился бывший «домовой храм во имя Святых царственных страстотерпцев».
«Какая странная ирония судьбы», – подумалось мне. В 1918 году семью отрекшегося от престола императора России Николая II (Романова) уже один раз спускали в подвал. Никто из членов августейшей фамилии тогда живым из этого подвала не вышел. Происходило это в городе Екатеринбурге, а подвал находился в доме купца Ипатьева. Событие это уже в наши дни позволило современным церковникам причислить погибших к лику святых. И вот спустя 95 лет после той бессудной казни екатеринбургская трагедия повторилась в Саратове уже как фарс: произошло вторичное сошествие в подвал «царственных страстотерпцев». И подвал этот – в недостроенном здании, жульническим образом выстроенном на территории Саратовского государственного университета. Того самого университета, который возник в 1909 году во многом благодаря поддержке последнего российского царя.
При этом не обошлось без духовных потерь. Чтобы попасть в якобы церковное помещение, нужно спуститься вниз в подвал и миновать массивную металлическую дверь, с которой до сих пор свисают клочья целлофана. Внутри храма-подвала – практически все те же предметы церковной утвари, которые еще в мае нынешнего года благополучно присутствовали в 6-м корпусе СГУ. Тот же самый иконостас, деревянные фигурки святых и, наконец, знаменитая икона Богоматери, переданная из архиерейского храма «Утоли моя печали». Та самая, которая, попав в 6-й учебный корпус СГУ, заплакала горючими слезами. После чего церковный староста и советник ректора СГУ Сергей Иванович Небалуев сообщил в прессе, что университетская Богоматерь плачет неизвестным науке веществом.
Справа от входа в новоявленном храме расположен киоск, торгующий церковной литературой, утварью и свечками. Слева – установлена скамейка, на которой в момент моего визита чинно восседали братья во Христе Кирилл Краснощеков и Сергей Небалуев. Таким образом, Господь даровал мне уникальную возможность лично увидеть и познакомиться с живыми героями моего антиклерикального журналистского расследования. Как мне показалось, появление журналиста Крутова стало полной неожиданностью. На лице Сергея Ивановича отразились воистину православная доброта и радушие. А вот чело иерея Краснощекова явило более широкую и многогранную гамму эмоций. Впрочем, они так и не вышли наружу. И пока хозяева пребывали в некотором замешательстве от моего появления, я спокойно осмотрел внутреннее убранство и обнаружил весьма серьезные изъяны как духовного, так и чисто технического характера. Озаботило, как в храме-подвале устроено освещение. Прямо над головой посетителей нависал электрический кабель, держащийся, что называется, «на соплях». На кабеле закреплена приличных размеров электрическая лампочка. Тут же нетрудно заприметить и места соединения проводов, которые, как мне представляется, должны быть тщательно заизолированы, чтобы кого-либо из прихожан не ударило током. Или не случилось короткого замыкания, когда пойдут дожди и влажность в подвале сильно возрастет.
Что касается духовных изъянов, с прискорбием должен заметить, что переезд храма в подвал на четверть уменьшил алтарный иконостас. Если раньше слева и справа от «царских врат» в центральной части алтаря располагалось по три панели с изображениями святых, то теперь их осталось только две: смонтировать иконостас в прежних размерах, по-видимому, не позволила ширина подвального помещения. Я попытался выяснить у отца Кирилла Краснощекова имена «усеченных» святых. Батюшка не ответил, поэтому могу сказать лишь предположительно. На мой взгляд, исчезли образы Николая-Чудотворца и Георгия-Победоносца. Возможно, я ошибаюсь.
Как сообщил мне Евгений Ардабацкий, бывший председатель профкома СГУ и один из первых прихожан храма во имя Святых царственных страстотерпцев, иконостас в университетском «домовом храме» был изготовлен из бумаги и картона. Так что демонтировать избыточную его часть особых трудностей не составило. Гораздо важнее, насколько этот неожиданный переезд способен отразиться на судьбе недостроенного здания и какие правовые коллизии ждут всех нас при сдаче его в эксплуатацию.
Как можно понять из отчетного годового доклада Владыки, выдержку из которого я приводил выше, отцы церкви спят и видят заполучить новый культовый объект.
Суть сказанного нашим митрополитом не оставляет сомнений: господин Лонгин уверен, что этот объект на территории СГУ будет достроен именно как храм. После чего церковники получат его в свое распоряжение.
Но как такое вообще возможно в государстве, которое, по действующей Конституции, является светским? Я спросил об этом Елену Сергун:
«Насколько я знаю, в 2012 году Коссовичем и, возможно, митрополитом Лонгином были предприняты меры для изъятия у СГУ земельного участка под строящимся храмом с последующей передачей его через комитет по управлению имуществом по Саратовской области вместе с недостроенным зданием городу. Если это так, скорее всего, многочисленные проверки СГУ, скандалы с выселением ВПО СРО «Единая Россия», ускоренным банкротством ООО «Русмарко» – столичного бизнес-партнера нашего «исследовательского университета», куда с подачи ректора были закачаны миллиарды рублей государственных средств, заставили Коссовича быть осторожным. И Леонид Юрьевич решил найти кого-то, кто в перспективе может вместо него понести ответственность за его, думаю, не совсем угодные Богу «клерикальные дела». Хотелось бы обратить внимание на поведение митрополита Лонгина применительно к описываемой ситуации. А именно, что Владыка Лонгин самолично принял решение об освящении куполов и установлении православных крестов на недостроенном здании, которое ни у кого (в том числе и у епархии) не находилось на балансе.
Не знаю, увенчался ли успехом этот «план» ректора национально-исследовательского университета. Но если все же увенчался, это порождает новые правовые тупики. При этом с еще большей остротой встает главный вопрос: кто, каким образом и в каком качестве будет вводить это строение в эксплуатацию? Неужели администрация города будет вводить в эксплуатацию храм? Думаю, подобное невозможно даже при самом высоком покровительстве и «политической моде» на православие. Или, быть может, это самовольное строение собираются передать на баланс РПЦ без ввода в эксплуатацию? Но как? Администрация города Саратова не имеет права выступать субъектом при передаче государственного или муниципального имущества церкви. Или значащееся по документам как молодежный культурный центр здание будет функционировать как храм в расчете на то, что об этом никто не вспомнит?
Интересен и финансовый аспект данной операции. А именно: по какой цене областной комитет по управлению имуществом принял к себе на баланс незавершенное строительством здание сметной стоимостью более 50 миллионов рублей, незаконно возведенное на федеральной земле? И почему передало (если на самом деле передало) его вместе с землей городу?».
Поставленные Еленой Леандровной вопросы касаются лишь юридической и финансовой части той многоходовой, растянувшейся на несколько лет комбинации, у истоков которой стояли, как мне представляется, три человека: ректор СГУ Леонид Коссович, советник ректора Сергей Небалуев, а также епископ Саратовский и Вольский Лонгин. Но остаются еще вопросы морально-этического, мировоззренческого и даже богословского порядка. Скажем, неужели СГУ и городу Саратову не нужен молодежный культурный центр? Насколько этично чиновникам и церковникам прилагать такие недюжинные усилия и проворачивать такие хитроумные аферы лишь с одной целью – чтобы удвоить количество православных храмов в нашем городе? Ведь именно такую задачу поставил в декабре прошлого года Владыка Лонгин перед своими подчиненными. И эта директива нашла свое отражение в годовом отчетном докладе нашего митрополита. И как посмотрит Всевышний на такого рода деятельность, осуществляемую вроде бы во имя его и славу? Захочет ли Иисус Христос принять в свое лоно храм, построенный на обмане и нарушениях закона? Думаю, каждый из читателей в меру своих представлений о добре и зле, грехах и добродетели сам способен ответить на эти вопросы. Ответить, как подскажет ему его совесть.
(продолжение следует)
___________________________________________________________________________
Реклама
В наше время существует множество телевизионных развлекательных шоу. Какую передачу выбрать для просмотра? Вашему вниманию предлагается дом 2 новости слухи можно считать одним из вариантов для решения вопроса. Серии и другие новости выставлены на сайте sdom2.ru.
Подпишись на наш Telegram-канал. В нем мы публикуем главное из жизни Саратова и области с комментариями
Теги:
