Уничтожение санкционных продуктов... Это словосочетание стало одним из самых употребляемых в российской медиасфере. Началось всё, напомню, 24 июля на заседании правительства РФ. В этот день экс-губернатор Кубани, а теперь министр сельского хозяйства (некоторые наблюдатели уже прозвали его «краснодарским латифундистом») Александр Ткачев доложил, что через границы третьих стран в Россию с поддельными сертификатами продолжают поступать продукты, попавшие под санкции.
«Пользуясь случаем, хотел бы просить, чтобы мы могли партии грузов сельхозпродуктов, которые поступают нелегально через границу Российской Федерации, уничтожать именно на месте. По закону, к сожалению, эти партии должны отправляться назад грузоотправителям…»,— цитирует г-на Ткачёва блогер и журналист Ирек Муртазин.
Владимир Путин «услышал» министра, поручив своей администрации «проработать это с юристами и предложить соответствующее решение». И тут началось... 29 июля президент подписал указ об уничтожении арестованных товаров, а уже с 6 августа прямо на пограничных пунктах РФ заработали печи, кое-где санкционное продовольствие стали давить тракторами, а после «очистительных акций» на полигоны приходили граждане, которым неважно, в какой стране произведена продукция: их больше интересует, как прожить и прокормиться.
Pro et contra
Показательность процесса очень скоро вышла за пределы здравого смысла. В Татарстане полицейские выявили три тушки «неправильных» гусей и уничтожили их тракторами. На границе стали задерживать тех, кто привез недозволенную съестную контрабанду... Федеральная таможенная служба предложила ввести уголовное наказание за ввоз запретного продовольствия из зарубежа. Проект постановления правительства на эту тему опубликован на федеральном портале проектов нормативных правовых актов. В документе предлагается отнести санкционные продукты к стратегически важным. Для этого нужно внести соответствующие дополнения в Перечень стратегически важных товаров и ресурсов, «что позволит ввести уголовную ответственность за незаконный ввоз в Российскую Федерацию санкционных товаров». После того как запрещенные продукты будут отнесены к категории стратегически важных, нарушение правил их ввоза подпадет под статью 226.1 УК, регламентирующую наказание за незаконное перемещение — контрабанду — через границу Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС либо Государственную границу РФ сильнодействующих, ядовитых, отравляющих, взрывчатых, радиоактивных веществ, радиационных источников, ядерных материалов, огнестрельного оружия и других материалов. Статья предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от 3 до 7 лет со штрафом в размере до 1 млн руб., а если преступление совершено группой лиц, срок возрастает до 7-12 лет.
Журналисты, не отягощённые грузом политической целесообразности, тут же произвели на свет новые интернет-мемы: «продукты-интервенты», «холокост для хамона», «нектарины просят огня», «бульдозеры для гусей-оккупантов»...
Но, как нетрудно догадаться, у казённой идеи уничтожения продукции есть немало сторонников. Если верить саратовскому отделению партии «Единая Россия», 10 августа в сети появилась петиция в поддержку указа президента, которую подписали десятки тысяч (!) жителей Саратовской области, а по стране — сотни тысяч. Одним из них стал глава КФХ из Новоузенского района Иван Пузиков и директор тепличного комбината ОАО «Волга» Роман Ковальский.
Противники уничтожения еды в долгу не остались и запустили контракцию «Мы живые». Участники кампании также начали сбор подписей под интернет-петицией с требованием отменить антисоциальный по мнению участников кампании указ Владимира Путина и обращением к депутатам Госдумы рассмотреть и принять в ускоренном порядке закон о безвозмездной передаче ввозимых продуктов и товаров народного потребления, подлежащих уничтожению, особо нуждающимся категориям населения.
«Cанкции привели к значительному удорожанию сельхозпродукции на российских прилавках. Российские пенсионеры, ветераны, многодетные семьи, инвалиды и другие нуждающиеся граждане в результате этих санкций пострадали в первую очередь и вынуждены сильно ограничивать себя в еде, вплоть до голодания. Новый закон поможет этим категориям населения компенсировать то, что они потеряли в результате санкций.
Если товар можно просто съесть, зачем его уничтожать?
Уничтожение продукции потребует дополнительных расходов из бюджета, тогда как распределением продукции могут заниматься благотворительные организации без всякой нагрузки на бюджет России. Мы готовы создать общественную комиссию, которая решит, как поступить с санкционными продуктами и организует их распределение»,— говорится в петиции, которую на 22 сентября подписали 489 тысяч россиян.
Политический фактор
Многие наблюдатели считают, что акции по уничтожению еды носят коррупционную составляющую. В их числе и упомянутый уже блогер Ирек Муртазин. «Сегодня процесс изъятия и уничтожения запрещенных товаров четко регламентирован Законом «О таможенном регулировании в РФ»: детально расписано, как изымаются запрещенные товары, как попадают на склады временного хранения, как уничтожаются и т.д. Многие умудрялись обходить закон, но дело это было хлопотное. Если же предложение Ткачева «об уничтожении на месте» будет введено в действие, поток контрабанды, думаю, увеличится. Ведь как замечательно можно будет «уничтожать» под видом европейских сыров какую-нибудь дешевую муру, а под видом нелегального спирта — простую воду, приглашая на эту спецоперацию федеральные телеканалы»,— говорил он ещё до того, как заработали печи и бульдозеры.
С ним согласен и саратовский эколог Андрей Пинчук: «Апупея с «уничтожением продуктов» — вовсе не глупость или самодурство… Наши чиновники обладают феноменальными способностями изо всего делать деньги. Правда, не для страны, а исключительно для себя. Вы только подумайте! Ведь на каждой таможне надо установить уничтожительное оборудование (а это заказы, контракты и бюджетные деньги), будут созданы отделы «уничтожителей» (а это должности, штаты и т.п.), а какие фантастические коррупционные возможности открываются! Ведь кроме банального «пропускать не пропускать», а также игр, что после «уничтожения» практически невозможно будет определить сколько и чего там «уничтожили», есть ещё вариант, к примеру, объявить «санкционным» и вполне легальный продукт и быстренько его «уничтожить»! А там пока хозяин добьется правды… если вообще добьётся…».
Неудивительно, что многие считают уничтожение продуктов антисоциальной и даже деструктивной мерой. Но если верить сторонникам этих мероприятий, изоляция рынка от иностранной конкуренции, то есть пресловутое «импортозамещение», может дать толчок к развитию отечественного сельского хозяйства. Правда, возникает вопрос: куда смотрели отраслевые чиновники раньше, когда село и вся сопутствующая инфраструктура (школы, больницы, клубы etc) медленно, но верно загибались, а население из деревень стремительными темпами уезжало в города на заработки? Очевидно, из-за того, что в нашей стране до сих пор действует старый и недобрый принцип «пока гром не грянет, мужик не перекрестится» — то есть пока у руководства страны не испортятся отношения с теми или иными «партнёрами» за рубежом, российское государство не начинает в спешном порядке «делать выводы». Последние направлены, увы, не столько в сторону развития экономики, сколько для поддержания тех или иных политических кампаний, к каковым безусловно относится и уничтожение санкционных продуктов. Помните, когда Кремль поругался с несговорчивым Саакашвили, главврач Маргулис, пардон — Онищенко, заговорил о вредности грузинских вин и минералки Боржоми? Когда кошка пробежала между Москвой и Кишинёвов, тут же запретили молдовские вина. То же самое и в случае «непростых отношений» со странами Балтии и выявленной вредностью рижских шпрот для российских потребителей...
Война на востоке Украины и переход под российскую юрисдикцию Крыма, если кто забыл, повлекли за собою запрет на посещение для некоторых российских высокопоставленных чиновников и олигархов ряда западных стран, а также замораживание их активов в банках этих государств. Эти и другие меры повлекли за собою контрсанкции со стороны России в виде запрета на ввоз ряда продуктов, апофеозом которого стали показательные уничтожения «неугодного» продовольствия. То есть, как некогда в случае с Грузией, Молдовой и странами Балтии, речь идёт о политической акции, а не о попытках российского правительства улучшить ситуацию на сельскохозяйственном рынке. А если забота о труде российских крестьян и имеется в виду, то находится она далеко на вторых ролях по сравнению с политическими играми правящего класса. Не говоря уже о рядовом населении, чьё экономическое положение в связи с кризисными явлениями явно не улучшается, и одними гневными тирадами в адрес «вражеского окружения» оно явно сыто не будет.
Посудите сами: в условиях «сужения» рынка (когда нефть «жиже», а рента ниже) действующие игроки российского аграрного сектора непременно воспользуются устранением западных конкурентов, что уже влияет на рост цен. Поставщики продуктов начали уведомлять торговые сети о повышении цен по ряду категорий. Это касается хлебобулочных изделий, овощей, фруктов, алкоголя, бытовой химии. Кроме того, от торговых сетей требуют сократить сроки согласования новых закупочных цен — с 45 дней до 14. За последние два месяца национальная валюта России подешевела, антисанкционные меры ускорили рост цен на продовольствие. Так, по данным аналитического центра при правительстве РФ, за полтора года к маю 2015 года продовольственная инфляция достигла 28,7% (по отношению к ценам декабря 2013 года), а потребительские цены на все социально значимые товары росли за год «двузначными величинами».
«Это — правда, которая доказывается статистикой. Просто достаточно посмотреть на голые цифры, на динамику роста цен до и после введения продовольственного эмбарго и учесть, что, допустим, с осени прошлого года это был важнейший фактор (инфляции), хотя были и другие, и приходишь к однозначному выводу: да, так оно и есть на самом деле»,— отмечает профессор Высшей школы экономики Игорь Николаев.
Он полагает, что хотя продовольственное эмбарго последовало из принципа наказать тех, кто вводил санкции против России, в результате гораздо большие издержки понесла наша страна — ускоренный рост цен на продовольствие ударил прежде всего по наименее защищенным слоям населения. При этом г-н Николаев считает, что программа импортозамещения в целом работает, однако ее эффект явно переоценен. «Есть виды продукции, по которым всё обстоит вроде бы ничего. Имею в виду сыр и сырные продукты. Но когда начинаешь с этим разбираться, выясняется, что на первый план выходит проблема качества. Вроде бы импорт заместили и нарастили производство. Действительно, прирост тех же сыров составлял каждый месяц после введения продовольственного эмбарго на 20-30 процентов. Но невольно возникает вопрос: зачем такие сыры, если в них пальмового масла больше, чем самого сыра? Поэтому импортозамещение кое-где привело к таким последствиям, что лучше бы, на мой взгляд, его не вводили»,— убежден г-н Николаев. По его мнению, эффект от импортозамещения российские власти переоценили, не учтя, что для этого нужны большие инвестиции. А с инвестициями-то имеются проблемки: в мае текущего года Минфин РФ предложил сократить расходы на сельское хозяйство на 2016-2018 годы почти на полмиллиарда. Как сообщает «Газета.ру», об этом, в частности говорилось в адресованном вице-премьеру Аркадию Дворковичу. В Минфине России предлагают уменьшить предельные объемы бюджетного финансирования «Государственной программы развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия на 2013-2020 годы» в 2016 году с 258,1 млрд до 141,5 млрд руб. (снижение расходов на 45%), в 2017 — с 300,2 млрд до 132,7 млрд руб. (меньше на 58%), в 2018 году — с 324 млрд до 121,2 млрд руб. (меньше на 63%).
Таким образом, в 2016-2018 годах ведомство Антона Силуанова планирует снизить предельные объемы финансирования на госпрограмму по развитию сельского хозяйства на 486,9 млрд руб., или на 55%. Что касается реальных средств, то сокращение «живых денег», выделяемых из федерального бюджета в аграрный сектор, уже в 2016 году составит 25 млрд руб., а в 2017 году — 62 млрд руб.
Разговор в пользу бедных
Стоит отметить, что на интернет-петицию противников уничтожения санкционных продуктов отреагировали в КПРФ. 13 августа фракция компартии в Госдуме внесла на рассмотрение парламента законопроект, согласно которому запрещенные к ввозу продукты необходимо не уничтожать, а обращать в собственность России с последующей передачей социально незащищенным гражданам.
Авторы законопроекта указывают, что уничтожение санкционных продуктов — избыточная мера. Вместо этого их надо направлять малообеспеченным, социально незащищенным и пострадавшим от стихийных бедствий гражданам. Кроме этого, указанная продукция может быть направлена на оказание гуманитарной помощи иностранным государствам, их федеративным и муниципальным образованиям, а также резидентам иностранных государств, беженцам или вынужденным переселенцам.
А удалять, по мысли авторов законопроекта, надо только те продукты, которые явно некачественные или опасные. Если законопроект будет принят, в силу он вступит со дня опубликования.
Депутаты от КПРФ считают, что этот документ будет принят. «Мы пока встретили только позитивные отклики на законопроект, в том числе и с этой стороны («Единой России» — Авт.). Поэтому, я думаю, что какой-то компромисс, какое-то позитивное решение будет. Главное, я думаю, чтобы все понимали, что это изъятие в пользу государства»,— заявил депутат от КПРФ Сергей Обухов.
Впрочем, политологи не разделяют оптимизм представителей компартии и считают, что их законопроект врядли будет принят. К примеру, директор Центра политологических исследований Финансового университета Павел Салин считает, что законопроект КПРФ — это пиар в контексте предстоящих выборов, поэтому у него нет никаких перспектив на принятие.
«Поскольку целевой электорат коммунистов — это те, кто смотрит телевизор, который власть контролирует гораздо лучше, чем Интернет, он (электорат — Авт.) об этом вряд ли узнает. Плюс эта инициатива рассчитана на условно голодных людей, а у нас, несмотря на то, что ухудшается социально-экономическая ситуация, до ситуации 90-х годов еще далеко»,— считает Салин.
Но проблема в том, что даже гипотетическое принятие закона вряд ли решит одну из главных российских проблем — проблему социальной несправедливости.
«Уничтожение продуктов выглядит цинично на фоне 7% россиян, страдающих от хронического недоедания и еще большего числа людей, вынужденных из-за кризиса экономить на продуктах питания; 3-5 млн. бездомных, из которых более 50 тысяч — дети. Однако реакция общественности, требующей передать конфискованные на таможне продукты в детдома или отправлять их в качестве гуманитарной помощи на Донбасс, при всей своей моральной обоснованности, недостаточна. Чтобы бороться с социальными последствиями кризиса, нужна не случайная благотворительность, а последовательная политика, направленная на перераспределение доходов, защиту рабочих мест и социальную помощь малоимущим. Нужно вводить прогрессивное налогообложение, обеспечить гражданам социальные пособия, на которые можно выжить, индексацию пенсий и зарплат, регулировать рынок труда и цены на товары первой необходимости. Иными словами — отказаться от неолиберальной политики, сознательно ведущей к разрушению социального государства»,— считает активист межрегионального профсоюза «Рабочая ассоциация», левый публицист Иван Овсянников.
В нынешних условиях, когда правящая российская элита пытается канализировать гнев низов в сторону «враждебного окружения», и она, и «окружение» являются проводниками той самой неолиберальной политики, о которой говорит Иван. Обострение внешнеполитических отношений между Кремлём и Западом — это вовсе не мировоззренческий разрыв между «либерастами» и «ватниками», как нам пытаются внушить «либерасты» и «ватники», а всего лишь внутривидовая (внутриэлитная) конкуренция между различными полюсами мировой капиталистической экономики, прикрывающимися различными идеологическими прикрытиями. Одни — «традиционными ценностями», «духовными скрепами» и «русским миром», другие — «свободным обществом», относительная «свобода» которого досталась ценой крови и жертв миллионов представителей трудящегося класса, а теперь — выкачиванием ресурсов из раздираемых войнами и насилием стран Третьего мира.
Уничтожение санкционных продуктов в России чем-то похоже на события великой депрессии в штатах. С той только разницей, что 85 лет назад был капиталистический кризис перепроизводства, а теперь — кризис «цивилизованной» внутривидовой борьбы за передел мира. Но в любом случае вспоминаются «Гроздья гнева» Стейнбека:
«То, над чем трудились корни виноградных лоз и деревьев, надо уничтожать, чтобы цены не падали,— и это грустнее и горше всего. Апельсины целыми вагонами ссыпают на землю. Люди едут за несколько миль, чтобы подобрать выброшенные фрукты, но это совершенно недопустимо! Кто же будет платить за апельсины по двадцать центов дюжина, если можно съездить за город и получить их даром? И апельсинные горы заливают керосином из шланга, а те, кто это делает, ненавидят самих себя за такое преступление, ненавидят людей, которые приезжают подбирать фрукты. Миллионы голодных нуждаются во фруктах, а золотистые горы поливают керосином.
И над страной встает запах гниения.
Жгите кофе в пароходных топках. Жгите кукурузу вместо дров — она горит жарко. Сбрасывайте картофель в реки и ставьте охрану вдоль берега, не то голодные все выловят. Режьте свиней и зарывайте туши в землю, и пусть земля пропитается гнилью.
Это преступление, которому нет имени. Это горе, которое не измерить никакими слезами. Это поражение, которое повергает в прах все наши успехи. Плодородная земля, прямые ряды деревьев, крепкие стволы и сочные фрукты. А дети, умирающие от пеллагры, должны умереть, потому что апельсины не приносят прибыли. И следователи должны выдавать справки: смерть в результате недоедания, потому что пища должна гнить, потому что ее гноят намеренно.
Люди приходят с сетями вылавливать картофель из реки, но охрана гонит их прочь; они приезжают в дребезжащих автомобилях за выброшенными апельсинами, но керосин уже сделал свое дело. И они стоят в оцепенении и смотрят на проплывающий мимо картофель, слышат визг свиней, которых режут и засыпают известью в канавах, смотрят на апельсинные горы, по которым съезжают вниз оползни зловонной жижи; и в глазах людей поражение; в глазах голодных зреет гнев. В душах людей наливаются и зреют гроздья гнева-тяжелые гроздья, и дозревать им теперь уже недолго».
Подпишись на наш Telegram-канал. В нем мы публикуем главное из жизни Саратова и области с комментариями
Теги:
