За время губернаторства Валерия Радаева в областной исполнительной власти сменился не один чиновник. Роман Чуйченко с должности министра печати уехал в Госдуму, его «сменщица» Наталья Линдигрин ушла в декрет. Зампред Юрий Моисеев возглавил дочернее предприятие компании «Аэропорты регионов» — ООО «Сар-Аэро-Инвест», затем стал советником губернатора. Его коллега Сергей Канчер вернулся в бизнес, а Павел Большеданов подался в науку. Министр сельского хозяйства Иван Бабошкин был направлен на взрывоопасную должность главы администрации Саратовского района. Министр природных ресурсов и экологии Игорь Потапов стал главным охотником и рыболовом. У вице-губернатора Дениса Фадеева отобрали заведывание аппаратом первого лица региона, а министру экономики Владимиру Пожарову накинули в нагрузку инвестиции, отправив на вольные хлеба жириновца Романа Федосеева. Министр финансов Александр Ларионов и его первый заместитель Ирина Фунтикова уволились по собственному желанию. Финансами теперь, вместо министра-аксакала, «пережившего» не одного губернатора, руководит Александр Выскребенцев. Сколько начальников транспортного ведомства сменилось, уже и не упомнишь, не говоря про отставки, рокировки и клановые войны на муниципальном уровне…
Разбираемся в качестве кадровой политики региона и задаем вопросы нашим экспертам.
Александр Никитин, председатель Саратовского правозащитного центра «Солидарность»
Петр Красильников, главный редактор интернет-портала «ВремениNet»
Дмитрий Олейник, политолог
Михаил Гамаюнов, эксперт Международного Московского института гуманитарно-политических исследований, координатор «Голос-Саратов»
Денис Лебедь, главный редактор информационного агентства «СарИнформ»
Александр Пантелеев, политолог
На ваш взгляд, члены правительства Саратовской области занимают свои места по заслугам? Если «нет», кого бы вы заменили, в связи с чем и какую бы предложили кандидатуру?
Александр Никитин. Все основные руководящие чиновники в правительстве области занимают свои места по заслугам. Случайных людей среди министров нет. Другое дело, что это, по моей оценке, заслуги не перед жителями и не перед будущими поколениями жителей нашей области.
Все они имеют заслуги, причем довольно значимые, перед небольшой группой людей, которые реально являются хозяевами области и определяют порядок управления регионом. Сила и влияние данной группы обусловлена их связями и поддержкой в аппарате администрации президента и правительстве. И назначенцы не должны ставить под сомнение право этих избранных определять основной курс работы, суетиться с не одобренными сверху реформами и создавать проблем в непростых отношениях с центром. То есть, другими словами, назначенцы должны быть управляемы. Известный принцип — опираться хорошо на то, что сопротивляется,— характерен для свободных обществ и в наших условиях уже давно не работает.
Иногда назначение на пост может быть услугой влиятельным людям или друзьям: например, чтобы создать трамплин для будущего карьерного роста чьего-нибудь протеже. Иногда должности банально продаются, и время от времени скандалы подобного рода прорываются в информационное поле.
Петр Красильников. На мой взгляд, большинство членов правительства Саратовской области занимают свое место не по заслугам. Но такая ситуация сложилась не из-за того, что члены кабинета Валерия Радаева — люди неодаренные, а потому, что с недавних пор социальные лифты в Саратовской области перестали работать. При Дмитрии Аяцкове они еще как-то двигались; поскрипывая, иногда поднимались при Павле Ипатове. При Валерии Радаеве эти лифты прекратили движение.
Еще одна причина застоя в кадровой политике — отсутствие у губернатора своего кадрового резерва, т.е. людей, с которыми он долгое время работал вместе. Брать ему пришлось тех, с кем он трудился в областной думе, а в думу с недавних пор избирали не лучших, а лояльных. Опыт подбора и расстановки кадров у Радаева невелик. Он не может рискнуть и взять на работу человека, который бы отличался умом и талантом, но которого губернатор ранее не знал и которого ему кто-нибудь не рекомендовал бы.
Третья причина. «Режим тишины» на политическом поле Саратовской области привел к тромбам в системе социальной мобильности. Установление такого режима сопровождалось глубокой кадровой зачисткой. Считалось, что оппозиционер (или оппозиционно настроенный деятель) — эквивалентен слову «враг», а врагов у нас принято уничтожать, если и не физически, то морально. Если Радаев завтра пожелает набрать новый кабинет министров, он будет не лучше (а возможно, и хуже) предыдущего, потому что набирать «головастиков» не из кого. Те, кто еще лет пять назад проявляли какую-то активность, либо покинули родимую губернию, либо дали клятву в политике не участвовать, либо ни за какие коврижки не пойдут работать в правительство.
И не потому, что не хотят: полагаю, есть еще люди с амбициями. Но приход какого-нибудь «живчика» в правительство ничего не изменит. Менять нужно не только команду, но и структуру правительства, ставить перед новой командой новые задачи в новой модели управления. Разумеется, этого никто делать не будет. А раз так, структура данного правительства недееспособна. Это, на мой взгляд, не команда амбициозных людей, поставивших перед собой цель достичь каких-то успехов. Цель этой команды убедить губернатора, что, по статистике, у нас все хорошо, местами даже лучше, чем хорошо.
В этой связи я не могу назвать кандидатуры, поскольку менять нужно всех — и команду, и капитана, и саму структуру.
Подробно не останавливаюсь на муниципалитетах, потому что там ситуация такая же, если не хуже. Главная беда власти, как на уровне региона, так и на уровне муниципалитетов,— руководители не думают о преемственности, не готовят замену, не воспитывают новых кадров, не стремятся приблизить, а может быть, и возвысить людей амбициозных, талантливых и уже тем более умнее их. Если завтра они покинут свой пост, заменить их будет некем, и все начнется с начала.
Александр Пантелеев. Все зависит от того, что считать заслугой. Вряд ли можно сомневаться, что В.В. Радаев занял свой пост не по заслугам. В первую очередь — по заслугам перед властью. Он, на мой взгляд, идеально вписывается в существующую систему. Достиг этого в результате длительной работы практически на всех уровнях власти — начиная с сельхозпредприятия и заканчивая областной думой. Есть и другие, не менее опытные руководители. Не вполне понятна карьерная кривая вице-губернатора Фадеева: из руководителей молодежной организации — во второе лицо в Саратовской области. Проблема в том, что карьерный рост у большинства членов правительства непрозрачен: неясно, за какие такие заслуги они вдруг стали министрами, председателями комитетов и проч. Вопрос о замене имеет риторический характер. Нужно менять систему назначения, а не отдельных людей.
Дмитрий Олейник. По заслугам должны занимать места в палатах и среди почетных граждан, в исполнительном органе критерий должен быть другой — способности, желание, профессионализм. Я бы не стал предлагать свою кандидатуру в это правительство и другие кандидатуры не стал бы предлагать. Вместо этого я бы предложил, с учетом новых экономических реалий, поумерить амбиции в громких названиях и преобразовать правительство в администрацию области, федеральными госслужащими оставить только губернатора и вице-губернатора, а остальных сделать госслужащими Саратовской области. Это дало бы очень существенную экономию.
Михаил Гамаюнов. Правительство области — это ведь не отдельные люди, которым вверено управление регионом. Это члены команды, у которой есть лидер. Хороший коммуникатор, толковый хозяин, опытный командир, человек, болеющий за каждого жителя региона. Я так вижу саму идею — «правительство». Так ли это в Саратове? Я не вижу «полёта» ни по одному направлению работы. Всё какое-то серенькое, повышенно-стеснительное, невыпячивающееся, ровненькое, подёрнутое ряской. И подобное притягивает подобное. Рекомендовать кого-то не буду, поскольку просто подставлю этих людей. Хотя специалисты, способные к такой деятельности, безусловно, есть.
Денис Лебедь. Нынешний состав правительства Саратовской области я считаю одним из наиболее сильных за последние 20 лет. Несмотря на то, что чиновников правительства часто и во многом по делу критикуют, большинство из них опытны и компетентны, чтобы работать в исполнительной власти. Конечно, в нынешнем кабинете есть, на мой взгляд, откровенно слабые места. Например, назначение вице-губернатором Дениса Фадеева выглядит, мягко говоря, авансом в силу его молодости и откровенно недостаточного аппаратного веса. Все же вторым лицом в исполнительной власти региона должен быть политический тяжеловес, а не вчерашний «молодогвардеец». Не совсем органично выглядит в костюме чиновника Александр Соловьев, большие вопросы есть к министру культуры Светлане Краснощековой.
Насколько остро стоит проблема управленческих кадров в областной и городской властях? Когда она возникла и с чем связана?
Дмитрий Олейник. Проблема есть. И связана она с тем, что наиболее перспективные востребованы в Москве.
Михаил Гамаюнов. Последние лет 20 власть в области и Саратове строится по принципу принадлежности к какой-то группе, имеющей вполне определенные политические и финансовые интересы. Я не помню ни одного областного или городского мероприятия, на котором бы кто-то говорил, что надо внимательно присматриваться к молодежи, растить, всяко дополнительно обучать, стажировать и выдвигать молодые крепкие управленческие кадры на перспективу. В области нет понятия ответственности за проваленное дело, работу, направление. Соответственно, когда уже совсем плохо или вообще никак — «ну кто там у нас с таким-то образованием, дайте три-четыре кандидатуры»... А они все на одно лицо, потому что из одного гнезда с хреновой курицей на нашесте. Кадровую политику тут нельзя даже изменить, потому что её просто нет.
Александр Никитин. Проблема управленческих кадров всегда острая. И возникла она практически сразу же с появлением чиновничества и отбора кадров для назначения на должности.
Суть же проблемы в том, что очень мало чиновников умеют угадывать, что от них хочет его непосредственное начальство, и воплощать это священное желание в жизнь.
К тому же, мало найти и расставить на должности преданных людей: одновременно надо обеспечить, чтобы они были людьми системы и больше всего на свете ценили сложившиеся обычаи и механизмы работы.
Таких людей не так уж и много. Поэтому мы видим, что персоны, поднявшиеся до определенного уровня по служебной лестнице, приобретают статус неприкасаемых и непотопляемых. Преданность системе и главному боссу ценится много выше конкретных результатов работы.
Денис Лебедь. Проблема дефицита управленцев — это проблема вечная, она появилась не вчера и не решится завтра. Говорить о дырах в подготовке менеджеров — общее место. Мне кажется, наша главная беда в другом: нынешние чиновники вынуждены работать в ситуации одновременно и цейтнота, и цугцванга. Постоянно, причем меняются правила игры — и законодательство, и нормативная база, корректируются федеральные программы. Изменения в бюджеты области и Саратова принимаются буквально на каждом заседании областной и городской думы. В таких условиях невозможно ни нормальное планирование, ни грамотное распределение ресурсов — работа идет по принципу «бери больше, кидай дальше, пока летит — отдыхай».
Александр Пантелеев. Проблема власти имеет общегосударственный характер, связано это с неопределенностью положения — и не установленная законом монополия одной партии, и, в то же время, отсутствие реальной оппозиции. И не рыба, и не мясо. Нечто промежуточное. Ушли от одной понятной политической системы и не пришли к понятной другой. Мутная вода, в которой удобно ловить рыбу. Проблема возникла практически сразу после распада СССР и проявила себя к концу первого срока руководства страной Б.Н. Ельциным.
Имеет ли ситуация с управленцами в Саратовской области свою специфику или она соответствует общероссийской картине?
Александр Пантелеев. Саратовская область — довольно типичный регион: аналогичный подход к подбору и расстановке кадров доминирует везде.
Петр Красильников. Раньше такая специфика была, но теперь она утрачена. У большинства регионов одни и те же проблемы: бюджетный дефицит, внешний долг, стагнация, отсутствие перспектив и неопределенное будущее. Безынициативные, зависимые от центра главы регионов боятся вопить и кричать, что денег у них на решение сложнейших социальных проблем нет и они не знают, что делать. Что уже говорить о команде, если губернаторы застенчивы до трусости.
Дмитрий Олейник. Специфика в том, что у нас один социальный лифт, и все желающие им воспользоваться должны прежде принять «условия использования» и потом неуклонно им следовать. В остальном ситуация общая для всех регионов, за исключением Крыма.
Денис Лебедь. Саратовская область в том, что касается госвласти и местного самоуправления,— вполне типичный пример среднего российского региона. Центр принятия решений находится в Москве, в регионе эти решения транслируют несколько конкурирующих между собой людей, часто — творчески переосмысливая их в собственных интересах. Влияние на руководство региона оказывают сразу несколько околовластных вертикалей — «Единая Россия», оборонное лобби, крупнейшие естественные монополии, силовики. Все эти факторы плюс укоренившаяся в последние годы коллегиальная система принятия решений и составляют общий региональный управленческий фон.
Михаил Гамаюнов. Ульяновск, Татарстан, Башкирия, Екатеринбург, Пермь, Челябинск, Воронеж, та же Пенза и довольно много других регионов как-то давно уж пришли в себя, переосознались, избавились от пацанских заморочек, приобрели чувство собственного достоинства и, как видите, крепенько развиваются опережающими и сильно опережающими темпами. В Саратове главная и единственная проблема — клановость. Все остальное, положительное, у нас есть в достатке. Наши кадры в половине страны начальствуют и успешно!
В 2009 году распоряжением президента РФ был создан резерв управленческих кадров, находящихся под патронажем главы государства. В его обновляющемся составе присутствуют и представители нашего региона. На ваш взгляд, в него попадают действительно профессионалы или отбор производится по принципу политической лояльности?
Александр Пантелеев. Резерв существует, но не вполне понятно, как он функционирует. При назначениях на должности высокого ранга нет упоминаний, что назначенный находился в кадровом резерве, чего он за это время достиг, насколько эффективно работал в соответствующей области деятельности. Создается впечатление, что кадровый резерв — одно из проявлений бурной деятельности по подбору и расстановке кадров.
Александр Никитин. Созданный при президенте РФ резерв управленческих кадров объединяет очень много талантливых и инициативных людей. На политические взгляды при формировании резерва обращают внимание, но скорее из любопытства. Для включения в резерв политические предпочтения никакого значения не имеют. А вот для реально востребованных кандидатов лояльность к существующей системе управления является определяющей. Поэтому значительная масса резервистов в условиях сложившейся системы подбора и расстановки кадров остаются невостребованными, так как их назначение может представлять угрозу или для сложившейся системы управления регионом, или для интересов особо влиятельных людей в регионе.
Петр Красильников. Насколько мне известно, курировать сей проект взялась «Единая Россия». Именно она должна была формировать кадровый резерв, предлагая президенту РФ свои кандидатуры. Я не думаю, что этот процесс остановился, просто номенклатурный подбор кадров в резерв может дать только послушных и лояльных. В резерве кадры есть, но что они есть, что их нет, никакой существенной роли это не играет. Кадры должны отбираться исключительно в конкурентной борьбе, при состязании талантов, умений, принципов. Если такого состязания нет, то и кадры будут пустые. Их, конечно, можно назначать, но известны ли вам примеры таких кадровых назначений?
Однако здесь свою роль играет слабость социальных лифтов. «Чужаков» не пускают даже на средний управленческий уровень, что уж говорить о высшем. Политическая лояльность хороша в стабильные годы. В условиях вызовов времени нужны люди амбициозные, нестандартно мыслящие, готовые рисковать. Таких людей, судя по всему, в кадровом резерве нет, да таких, вероятно, и не подбирали.
Михаил Гамаюнов. Вот вы где-нибудь можете посмотреть на этот резерв? Что за конкретные люди туда кадры делегируют? Вот и весь ответ. А между прочим, один из начальников цехов нижнетагильского Уралвагонзавода, без всяких «коллёквиумов» и прочих длинных и нервных заседаний с уровнем «коллективной» ответственности, просто по результатам работы и дли-и-н-н-н-ого собеседования с президентом, был сразу назначен на пост представителя президента в один из федеральных округов страны. И работает человек. И хорошо работает! В.В. Путин тем самым намекнул: ребята, ищите настоящие кадры, а не кандидатов в списки. Не поняли.
Дмитрий Олейник. Всегда и везде отбор производится по похожим принципам. Другое дело, что где-то есть частая сменяемость власти, это дает ротацию и в списках кадрового резерва. А так, я не знаю примеров, когда где-то действующая власть вносила в резерв революционеров.
Денис Лебедь. Президентский кадровый резерв составляется по довольно жестким критериям — возрастным, опыту работы, образованию. Безусловно, учитывается и лояльность к государственной власти РФ. Но в нем есть немало представителей так называемой «конструктивной оппозиции», и монополии на составление этого списка у какой-то одной политической силы нет. Сито довольно мелкое, поэтому проскочить его случайным людям вряд ли удастся. Кстати, подавляющее большинство фигурантов этого списка прошлых лет уже работают или поработали в Москве, в различных федеральных структурах и органах власти. Последний пример, касающийся Саратовской области,— Светлана Нечаева. Другое дело, что эта идея была реализована в президентство Дмитрия Медведева, и после его ухода с этого поста она выпала из числа приоритетных по общественному вниманию. Сейчас кадровый резерв составляется, на мой взгляд, больше по чиновничьей инерции, чем для вливания «свежей крови» в высшие эшелоны российской власти.
Имеет ли место в Саратовской области такое явление, как клановость? Влияют ли бизнес-лобби и чиновничьи кланы на кадровую политику? Если «да», как это отражается на регионе? Существуют ли в области «серые кардиналы», рулящие отставками и назначениями? Кому из политиков и бизнесменов, по-вашему, больше всего подходит это «почётное» звание?
Денис Лебедь. Клановость для Саратовской области была характерна всегда. Но в последние 15 лет не стал бы говорить о доминировании какой-либо одной провластной группировки — региональная политика строилась в основном на компромиссах. Даже сейчас, когда, казалось бы, «Единая Россия» властвует в регионе фактически монопольно, есть разные группы влияния и внутри партии, и в других сферах, обладающих серьезным ресурсом — финансовым, силовым, отчасти административным. Что же касается «серых кардиналов», я бы не стал преувеличивать роль условного Васисуалия Лоханкина в мировой революции. Демонизировать своих оппонентов — занятие бесперспективное и иногда, правда, только на короткой дистанции, идущее им же на пользу. Перспективы у этого пути нет — в области масса бывших лучших, но опальных стрелков с весьма богатым прошлым, но совершенно без будущего.
Александр Никитин. Так называемая «клановость» (ее еще называют первой ступенью формирующейся мафии) — естественное порождение сложившейся (вне демократических процедур) системы управления регионом. Руководители кланов не только влияют на политику в регионе, они во многом ее определяют, исходя из интересов клана. И когда возникает ситуация, ставящая под угрозу интересы клана, клан начинает сначала скрытую, а в случае недостижения договоренности — явную борьбу с факторами угрозы.
Позволю себе напомнить читателям замечательную статью Александра Крутова «Саратовская семья», опубликованную в марте 2000 года в газете «Богатей», о влиянии на жизнь области команды бывшего губернатора Д. Аяцкова (за эту статью смелого журналиста сильно избили), а также анонимную брошюру «Проблемный регион Поволжья», изданную в 2007 году. Думаю, каждый может назвать не меньше двух десятков интересных публикаций в наших областных СМИ на эту актуальную тему.
Сложившаяся в России клановость в системе управления на наших глазах переросла в застой. Клановые интересы — сохранить контроль над регионом — заставляют, например, подбирать состав избирательных комиссий и строить их работу таким образом, чтобы итоги не зависели от капризов или умонастроений избирателей.
Михаил Гамаюнов. К вопросу о «серых кардиналах» — конечно, они есть. Просто потому, что любой регион курируется Москвой, и это курирование задублировано многократно. Но всегда есть и конечный, т.е. «главный» куратор. От уровня его ментальности, сознания, внутренней элитарной ответственности многое зависит. Но далеко не всё. За местных начальников Москва работать не будет. Проще сменить труппу. На местечковых уровнях тоже есть кардиналящие. Но это всегда и только при планах и осуществлении распила. Дальше мозгов не хватает, да и не надо это им. Вот пальцем указать на таких кардиналов — это дело контролеров, силовиков и совместных спецопераций, но надо учитывать, что штука эта не постоянная, там все и всё в броуновском движении...
Петр Красильников. Полагаю, что клановость возможна лишь тогда, когда есть еще что делить и чем управлять. С недавних пор (после падения политической и деловой активности) в Саратовской области управлять осталось только тем, что мы называем «бюджетные потоки». Но поскольку и эти потоки ныне скудны, управлять ими может один человек — губернатор Саратовской области. Экономика Саратовской области все больше напоминает боливара, который, как известно, уже не может вынести двоих.
Что касается «серых кардиналов», они были важны, нужны и влиятельны в эпоху, когда было что проедать и распределять. Ресурсов, как мы знаем, не осталось, если не считать все тот же бюджет. Стало быть, «серым кардиналом» у нас может быть только губернатор. Правда, это не значит, что он не будет прислушиваться к более влиятельным товарищам, однако более влиятельные «серые кардиналы» сегодня на территории Саратовской области не проживают и если и руководят, то на удаленном доступе.
Те же, что были, стремительно утрачивают статус и влияние. Власть с некоторых пор перестала приносить дивиденды, которые приносила раньше. Нет, конечно, кое-что осталось, но это «кое-что» не идет ни в какое сравнение с тем, что люди во власти могли иметь, скажем, лет 10 или 15 тому назад.
Анализируя кадровые назначения, а еще больше — кадровые смещения, я не вижу здесь ни креативности «серых кардиналов», ни влияния кланов, ни следов бизнес-лобби. На первых порах Радаев черпал кадры из числа депутатов облдумы, потом поставлять кадры стала СРО ПП «Единая Россия», а в ее рядах слишком мало лиц, обезображенных интеллектом.
Местные наблюдатели до недавних пор отмечали кандидатов на влиятельность со стороны политиков и бизнесменов, но эти интересы слишком мелкотравчаты, чтобы решать какие-то стратегические вопросы.
Клановость связана с ресурсами: скудеют ресурсы, теряют влияние и кланы. Нам нужно понять, что наследие Советского Союза на территории Саратовской области успешно проедено. Теперь надо создавать прибавочный продукт заново, но создавать его некому.
Дмитрий Олейник. Было бы странно, если бы её не существовало, это довольно распространенное явление. Специфика в том, что в области немного самостоятельных ФПГ, и говорить об их острой конкуренции не приходится. Фактически кадровые решения принимаются на уровне правящей партии, а вот за влияние на неё идет определенная борьба. Тем не менее, как бизнес, так и общественность пытаются влиять на принятие кадровых решений. Наиболее активные персонажи известны, но окончательное решение принимают не они, так что ничего плохого в такой активности я не вижу.
Как непростая политическая и экономическая ситуация в России и мире отразится на кадровой политике руководства нашего региона? Какие в данном контексте задачи являются, на ваш взгляд, приоритетными для первых лиц губернии?
Михаил Гамаюнов. Сегодняшняя политическая и экономическая ситуация в стране сильно усложнила и без того трудную работу власти в регионах (это без юмора). Скоро «дурь каждого» будет видна уже невооруженным глазом. Как проблему кадров будет решать саратовская власть, не имея практического задела, не знаю. Но никто не отменял сталинского посыла «Кадры решают (или не решают.— Авт.) всё!».
Приоритет — безусловно, омоложение вне интересов кланов и сословий. Внутренняя персональная ответственность рекомендующих. Наставничество, специальное консультирование по всем направлениям. Это как в войну было! Страна все равно победит! А очистка власти от мусора — это вопрос хранителей России!
Александр Никитин. Влиятельные политики региона — всегда одновременно члены клана видного чиновника (политика) или группы чиновников (политиков), борющихся за влияние и власть в центре, и по этой причине они обеспечивают боссу в центре сильную поддержку из региона.
При существующей системе управления Россией и отдельными регионами (Саратовская область — не исключение) никакие реальные экономические, политические и иные прогрессивные реформы, если они не носят косметический характер, невозможны. Но что особенно печально — добиться изменения руководства органов власти практически невозможно, поскольку демократические процедуры носят формальный характер и осуществляются в режиме ручного управления, то есть отсутствует реальная возможность обеспечить проведение честных выборов.
Что же надо делать в такой ситуации? А вот на этот вопрос у меня ответа, который бы можно было опубликовать, нет. Пусть каждый решает сам.
Дмитрий Олейник. Перейти от слов о повышении инвестиционной привлекательности к делам. Пока я вижу, что реально в инвестициях заинтересован только губернатор, на ступень ниже начинаются пресловутые административные барьеры, на уровне МСУ их число достигает неприличного значения. Пока бизнес скорее покидает область, чем стремится в неё. Слишком много обременений, в том числе социальных, слишком долгая и жадная разрешительная система, тяжелое наследие с землей, нерасторопность при отсутствии меркантильного интереса, неумение подать себя инвестору, несоблюдение договоренностей — много всего. Именно в этом направлении надо двигаться, сделать бизнес в области прибыльным, удобным и безопасным.
Петр Красильников. Руководителям регионов, к сожалению, можно лишь посочувствовать. С одной стороны, они не приспособлены к решению кризисных проблем: они назначались в период стабильности, и их роль свелась к роли завхозов на местах. Основные стратегические решения принимали не они, они должны были эти решения претворять в жизнь. Например, исполнять майские указы президента РФ.
Опыта преодоления кризиса у них нет никакого. Особенно ярко это заметно на примере губернатора Саратовской области Валерия Радаева. Так, столкнувшись с необходимостью реализации майских указов, губернатор не придумал ничего иного, чем взять кредит на покрытие расходов или постоянно выпрашивать дотации из центра. Построить экономику региона так, чтобы она могла приносить дополнительный доход в казну, власти так и не научились. Но как им было этому научиться, если перед ними таких задач не ставилось! Точнее, они-то ставились (привлекайте инвестиции — желательно, прямые иностранные), но были невыполнимы, ибо уже с середины 2012 года в России можно было наблюдать спад инвестиционной активности. Что уж говорить о 2015 годе…
Лишенные инициативы, они будут ждать решений из центра. При существующей налоговой системе отношений центра и регионов регионы никогда не смогут выбраться из долговой ямы, в которую попали, а постоянно растущий дефицит бюджета будет обескровливать даже те остатки экономики, которые еще продолжают функционировать.
Приоритетом для Саратовского региона могло быть сельское хозяйство. Можно было взять пример с губернатора Белгородской области Евгения Савченко. Правда, ему удалось так верстать бюджет региона, что какая-то доля средств шла на развитие, а не пропадала в «черной дыре» социальных расходов. У нас же кредиты брали на покрытие текущих расходов бюджета.
Сами губернаторы не пойдут на сокращение социальных расходов, но сделать это придется рано или поздно. Сама жизнь заставит. Нашему же губернатору надо решить простую головоломку: почему при львиных расходах бюджета на здравоохранение и образование у нас нет ни нормального здравоохранения, ни нормального образования?
Наконец, еще один немаловажный момент: надо уходить от «стадной структуры правительства», когда никто и ни за что не несет персональной ответственности. Надо создавать рабочие или проектные группы, давать им конкретные поручения, выделять ресурсы, ставить сроки выполнения задачи, а не убеждать отвечать за все и сразу, в то же время не отвечая ни за что.
Денис Лебедь. Никак. Сократят двух-трех держателей синекур и их аппарат, это — максимум.
Александр Пантелеев. Чтобы кадровая политика изменилась, нужны соответствующие социально-экономические условия. Доверие к власти становится особо ценным товаром в периоды нестабильности. Этот период пока не наступил, но есть признаки наступления, угрозы. Реакция власти на нестабильность в ее хотя бы умеренном выражении — изменение кадровой политики. Власти потребуются те, кому доверяют, кто известен, умеет работать, не замазан коррумпированными связями, не ангажирован какой-либо партией. Найти таких людей трудно, но, как известно, гром не грянет — мужик не перекрестится. Вряд ли существует такой кадровый резерв. Нет мотива — нет действия. Формула простая.
___________________________________________________________________________
Реклама
Возникла поломка в телефоне? Не переживайте. Данный момент поправим, благодаря квалифицированным профессионалам. Вашему вниманию представлен ремонт сотовых телефонов sony. Более детально ознакомиться с предлагаемой услугой специалистов Вы можете на сайте remmob.com.
Подпишись на наш Telegram-канал. В нем мы публикуем главное из жизни Саратова и области с комментариями
Теги:
