О том, как и чему учат в Лицее-интернате естественных наук, мы рассказывать не будем – подробную информацию об этом можно получить на официальном сайте ЛИЕНа. Руководит лицеем его основатель и бессменный директор, заслуженный учитель России, кандидат педагогических наук Галина Григорьевна Коннычева. Скупые определения профессиональной деятельности никак не отражают самого главного – блестящих организаторских способностей, фантастической энергии, жизнелюбия и влюбленности Галины Григорьевны в собственное дело. Она и менеджер, и педагог, и воспитатель, и хозяйка, и удивительная женщина. Лицеем живет, лицеем управляет, лицей – ее маленькая империя. Коротко говоря, директор-солнце, которое светит детям и педагогам.
– Галина Григорьевна, 1992 год – время сложное, в стране полная сумятица во всем, в образовании, разумеется, тоже, а вы открываете частную школу. Как возникла идея организовать лицей?
–Моя мама говорила, что из меня получится хороший педагог. Но я ее тогда не послушала, так как меня впечатлили фильмы «Девять дней одного года» и «Иду на грозу» об ученых-физиках. К тому же, в школе №3, где я училась, физику уникально преподавал граф Шахматов – еще с дореволюционных времен. Поэтому я поступила в наш университет на физический факультет. В студенческую группу, как правило, брали всего 3-4 девочки. Учиться было очень сложно. Базовое образование мы получали хорошее, но по окончании пришлось еще учиться многому, и настоящими специалистами становились единицы. Впоследствии я задумалась, почему так происходит.
Идем дальше. Я хотела дочь, потому что знала, как ее воспитывать – я сама шью, вяжу, очень люблю быт. Но родился мальчик. А у меня есть одна слабость – люблю только умных мужчин. Поэтому сына я воспитывала очень жестко, стараясь дать ему все лучшее, но и взамен требовала много. Например, на примере тарелки борща рассказывала, сколько усилий ушло, чтобы вырастить картошку, лук, морковь, сколько людей работали, сколько времени потратили. Говорила: «А ты съел за пять минут! Ты получил, приобрел, значит, должен отдать!». Знаете, что такое «кризис»? Это когда человек отдает меньше, чем потребляет!
До 8 класса я вместе с сыном ходила в пушкинскую библиотеку, готовилась с ним к урокам, отдавала всю себя, о чем, конечно же, не жалела. И вот вдруг от него слышу однажды: «Скажи, пожалуйста, почему учитель просит меня принести тетради из учительской и при этом никогда не скажет «спасибо»? Ты же говоришь, что эти слова с молоком матери передаются!». Я тогда слукавила, ответила, что, вероятно, учителю просто некогда и пошутила, что есть женщины, у которых нет натурального молока, и их дети называются «искусственниками». Надо сказать, я всегда вставала на сторону учителя, поскольку понимала, что только альянс «ребенок-педагог-родитель» может дать положительный результат. Поэтому все десять школьных лет я прошла вместе с сыном – и мне было интересно. Несмотря на то, что не была членом родительского комитета, ходила с учениками в лес, заменяла учителей, после последнего звонка класс сына – 40 человек – привезла на строящуюся дачу, накрыла стол, потом на выпускном вышла на сцену сказать слова благодарности. Никто не мог сказать, потому что не знали детей, а я каждого ребенка знала. Вот так и начала погружаться в детскую педагогику, хотя много лет учила взрослых парней, бывших «армейцев», на подготовительном отделении института механизации, где работала заведующей.
Спустя очень короткое время после того памятного выпускного вечера я пришла к ректору института механизации Александру Григорьевичу Рыбалко и сказала, что хочу открыть негосударственную школу при вузе.
На тот момент я много лет была в приемной комиссии вуза и могла сравнивать уровень поступающих. Смотрите, вот такой график (рисует график. – Авт.). Одна ось – годы, другая – требования к абитуриенту. В 1970 году он приходит, его спрашивают, может ли он решать логарифмы и показательные уравнения. Говорит: «Нет, знаю только квадратные уравнения». В 1975-м на вопрос о квадратных уравнениях уже следовал ответ – «нет, умею решать только линейные», в 1980-м были дроби, а в 1985-м – таблица умножения. Я, конечно, утрирую, но, тем не менее, – уровень требований к абитуриентам неизменно растет, а уровень подготовки существенно снижается. И образуется зияющая пропасть, которую необходимо ликвидировать.
Именно такой график я тогда нарисовала ректору и объяснила, почему не хочу, чтобы дети теряли годы, как важно сократить этот разрыв и осуществлять процесс непрерывного образования непосредственно в стенах вуза.
И так, благодаря тому, что я знала проблему и прошла с сыном школьный путь от начала до конца, влюбилась в школу, сформировалась идея лицея.
– Реализовать идею было наверняка непросто. Не так ли? Как довести до сознания людей (напомним, это начало 90-х) мысль о необходимости создания частного учебного заведения, как набрать детей, каких? Рекламы не было, ну или почти не было. Плюс сам факт платного образования…
– У меня были чистый лист и мое желание. Как строится государственная школа? Сначала возводится здание, затем оно наполняется мебелью, необходимой техникой и учебными пособиями. Далее складывается педагогический коллектив, назначается директор. В моем случае был один директор и ничего более из перечисленного.
Я узнала, что подобная школа есть в Самаре при стоматологическом институте. Встретилась с деканом – это было 1 мая 1991 года. Записала подробно все, что он мне рассказал – получилась тетрадь на 48 листов. Вернулась в Саратов, перечитала и решила, что ничего открывать не буду, поскольку мало что понимаю. А Дмитрий (сын Г.Г. Коннычевой. – Авт.), на тот момент студент, посмотрел мои записи и сказал, что поможет. И в 1991 году, пока лишь юридически, была создана школа. Я пришла к Антонченко Валентине Ивановне, руководителю управления образования Саратовской области. Она сказала, что нужно составить программу, учебные планы и т.д. – подготовить документы, касающиеся уже не юридической части, а учебного процесса. Кроме того, мы решили, что это будет школа-интернат, поэтому Валентина Ивановна прикрепила меня к Анатолию Ивановичу Уханову, который возглавлял отдел образования по работе с интернатами, и мы начали готовить проект. Через год состоялась коллегия, где я защитила весь пакет документов. После защиты, за идею создания авторской школы, меня наградили званием «Отличник народного просвещения». Так 1 сентября 1992 года открылась школа-интернат – тогда при институте механизации сельского хозяйства.
Сначала это, конечно, были дети моих учеников, выпускников, сотрудников, потому как убедить родителей отдать ребенка в неизвестное учебное заведение совсем не просто, и это можно понять. Образование – очень консервативная отрасль. Но при этом самая важная. И чтобы провести тот или иной эксперимент в образовании, необходимо 10-15 лет, а результаты будут лишь лет через 20-25. Наш эксперимент оказался удачным – в 2005 году лицей вошел в число 30-ти лучших школ России в конкурсе Федерального агентства по образованию. Я когда об этом узнала, в буквальном смысле кричала от радости! Ведь прошло всего 13 лет! Поначалу даже не могла осознать важность случившегося события. Это был настоящий успех, признание правильности выбранного пути и мощнейший толчок для дальнейшего развития.
– С 2008 года лицей является ассоциированной школой ЮНЕСКО. Что это за проект?
– Цель проекта – изучение и сохранение культурных традиций, распространение нравственных и духовных ценностей. Образовательные учреждения, участвующие в данном международном проекте, сотрудничают с ЮНЕСКО в рамках соответствующих национальных программ. При этом они самостоятельны в выборе форм и содержания учебной и воспитательной работы. Благодаря проекту мы можем проводить ежегодные масштабные международные конференции. Кроме того, это дополнительные возможности для сотрудничества, обмена опытом.
– Галина Григорьевна, давайте вернемся назад. Какой был первый набор учащихся?
– 166 человек, 10-11 классы. Через несколько лет у нас стало 920 детей. На рубеже 90-х и нулевых годов мы давали аграрному университету 1 200 абитуриентов в год – 600 из наших лицейских классов из районов области и 600 из Саратова. Детей тогда было много! Не то, что сейчас: «демографическая яма» привела к кратному снижению числа старшеклассников в школах. А тогда выпускные вечера проводили в цирке. Мне директор говорил: «Галина Григорьевна, как же так? У вас аншлаг, а у меня – нет!». В общей сложности за все годы лицей окончили и стали студентами 6 386 человек.
– Куда сегодня поступают ваши выпускники?
– География самая широкая: это и саратовские вузы – СГАУ, СГУ, технический университет, медицинский; и московские – МГУ, МИФИ (мы для них готовим специальную группу), химико-технологический университет и разные другие, в первую очередь, естественно-научные вузы. Однако даже и в консерваторию поступают! Впрочем, это неудивительно: мы проводим концерты, фестивали, вечера с участием лицеистов, у нас есть свой театр моды.
– С самого начала вы знали, что это будет лицей-интернат, то есть здесь будут получать образование дети из районов области. Вы, насколько мне известно, даже называете себя «сельской учительницей».
– Я хотела сделать школу для одаренных сельских детей, поскольку работала в аграрном вузе. Начала ездить по районам, выступала в клубах и домах культуры – по шесть часов стояла на сцене и говорила не только о лицее, а о важности получения качественного образования вообще, о том, что оно дает. Надо признать, не все шло гладко. «Что вы нам тут рассказываете! Мы зарежем пару поросят и купим то, что нам надо!» – приходилось слышать и такое. И нужно было объяснять людям, мотивировать их, перевернуть сознание! На это ушло два года. Искала по районам «ломоносовых», учила их, платила им стипендию.
Во время этих поездок я очень многое поняла. В частности, что нужно учить не только детей, но и учителей. Я пришла к выводу, что лицей может и должен быть ресурсным центром. И он таким стал: по 500 педагогов и директоров других школ посещают нас ежегодно, повышая квалификацию. Мы не государственное учебное заведение, но мы выполняем государственные задачи. При этом, с другой стороны, частная школа может давать толчок инновациям, поскольку мы просто обречены на качество. К нам же никто не заставляет идти учиться, не правда ли?! Реформу образования неправильно, на мой взгляд, начинать с материальной базы. Недостаточно привезти современную технику – нужно научить на ней работать. Главная фигура в школе, так или иначе, учитель и, в первую очередь, его необходимо научить. В противном случае ничего не получится. Еще о ресурсном центре: последние два года принимаем по сорок директоров школ из разных регионов европейской части России, они знакомятся с инновационными технологиями в образовании.
Сейчас я вам наговорю крамольных мыслей дальше. Надо кардинально менять подход к учению. Мы до сих пор ориентируемся на систему Яна Амоса Коменского, хотя она безнадежно устарела: классно-урочная форма давно неэффективна, мотивация «Надо!» не работает, главным становится не учебно-воспитательный процесс, а воспитательно-учебный. Дмитрий Сергеевич Лихачев сказал, что 20 век был веком образования, а век 21-й должен быть веком воспитания, и я с ним абсолютно солидарна. В современной школе, в каждом классе, обязательно должны быть учитель и воспитатель.
Ребенок сейчас чрезмерно перегружен информацией, и физиологически он не способен усвоить все знания, которые дает ему школа. Задача педагога – очаровать собой, а следовательно – своим предметом. Только это очарование сработает, и ученик примет учителя, потому что радость от общения с ним принесет радость и от нелегкого умственного труда.
– С вашей точки зрения, уровень подготовки детей снижается год от года или нет?
– К сожалению, да. Вот вам пример. Один мой ученик в сочинении, в котором он обращается к своим приятелям, написал так: «Вы смеялись надо мной, когда я пошел в лицей с физикой и математикой, потому что физику мы все не любили и с уроков убегали в окно. Но хорошо смеется тот, кто смеется последний: вы остались во дворе, а я стал студентом…». Или такое сочинение. «Я помню свой первый приход в лицей: восторг, удивление, недоверие слились воедино. Родители помогли найти выход – оставили здесь. Сейчас я вспоминаю свое начало в этой жизни: все было прекрасно – полет, опьяняющее приближение мечты. Я не жалею, что этот год пролетел, но грустно, что он пролетел так быстро. Всегда думал: что же дал мне лицей? Разве не мог бы я научиться решать уравнения или переливать колбочки в своей школе? Мог. Но литература… Не мог бы я сам понять того, что понял сейчас, не мог бы получить дома такого стремления к познанию и безумного заряда энергии, так щедро отданного учителем в распоряжение глупого 16-летнего мальчишки. Я помню свой первый ответ на уроке литературы, когда мы рассматривали картину с вырубленным лесом. Тогда я испытал чувство стыда за себя, за свои лень, хамство, глупость мысли, необразованность в плане жизни. Я пообещал себе, что больше такого не повторится. Я помню урок о Господине. Тогда вы распахнули для меня ворота в жизнь. Я помню, как шел домой после этого, но не помню ни машин, ни запаха бензина, ни неоштукатуренных домов, ни разбитой дороги. Я чувствовал счастье, замечал зеленые кроны деревьев, голубое небо, белоснежные облака, гармонично залитые солнечным светом. Нельзя не вспомнить об уроках по Булгакову, когда скучная, как мне раньше представлялось, книга «Мастер и Маргарита» обрела душу и навечно осталась в моем сердце. Но больше всего остались в моей памяти беседы с нами о жизни. «Не отчаивайтесь, – говорили вы. – Вы правы». Спасибо вам за все, что вы сделали. Ваша работа необычайна, ваше призвание – творить». Это написал деревенский мальчишка, который потом стал агрономом. И это было десяток лет назад. Сейчас в лучшем случае напишут: «Удачи, лицей!». Век Твиттера с его 140 знаками в одном сообщении за окном у нас, что поделаешь.
Вспоминаю свое детство. Каждое утро, в 6 часов, наша мама, медсестра, готовила завтрак и одновременно проверяла, как я и брат подготовились к урокам. Мне говорила: «Пересказывай химию», брату – «Рассказывай стихотворение». И мы вот так навытяжку каждое утро стояли, а она нас контролировала. Теперь все иначе: семья устранилась из учебного процесса, изменились жизненные ценности и приоритеты, и это не может не сказаться на детях. Значит, нам надо учиться работать с детьми по-новому!
– Галина Григорьевна, обучение в ЛИЕНе, по мнению многих, недешево. У вас немало детей из обеспеченных семей. Как мы знаем, случаются ситуации, когда некто полагает, поскольку он платит деньги, он вправе требовать что угодно. Скажем, приходят родители нерадивого и, в общем, неумного ученика, не желают слушать критику собственного сокровища и заявляют при этом примерно следующее: «Меня не интересует, что вы говорите, я приношу вам деньги, делайте, что хотите, чтобы у него была хорошая оценка». Или чуть иначе: «Я привезу вам компьютеры, а у него будет «пять» по математике». Бывает такое? И как вы в таких случаях поступаете? Тупых можете выгнать?
– Про недешево: к слову – раз в 5 дешевле самарских частных школ и раз в 10 – столичных. Кстати, в Саратове есть образовательные учреждения и дороже для родителей. Так вот. Могу. 42 человека мы не взяли в прошлом году в следующие классы…
– Это несколько другое. В процессе обучения можете отчислить?
– Могу. Так и говорю: «Вы зря деньги платите». Да что там.. Я свою родную внучку хотела отчислить из ЛИЕНа через десять дней после того, как она пришла в лицей из прежней своей школы со всеми «пятерками». И тут же получила четыре «двойки» в четверти. Я тогда педагогам сказала: «Если я ее оставлю, вы должны ей ставить оценки, которые она заслуживает: «два» – пусть будет «два». И у меня получилось мотивировать ее учиться, хотя и пришлось побороться.
– Галина Григорьевна, о ваших новациях отзываются по-разному. Говорят, вы в свое время вместо физкультуры ввели танцы, потому что недолюбливаете спортсменов. Это правда?
– Почему? Я сама спортсменка, входила в юношескую сборную области по баскетболу. Так что я ничего не отменяла, это миф. А танцы – сделали, это да. Более того, физкультуру вел мастер спорта СССР Виктор Алексеевич Тарасов, ныне заведующий кафедрой в лицее – мы с ним в общей сложности сотрудничаем 43 года.
– Один миф вы развеяли. Еще говорят, что для оценки знаний учеников организовывали КВНы, вместо того чтобы давать им банальные контрольные работы.
–Проводила КВНы. Это до лицея, на подготовительном отделении. Здесь учились в основном ребята, отслужившие в армии. Я снимала парикмахерскую на целый день, делала им прически, приносила из дома белые рубашки, гладила брюки. Делила всех на две команды. У одной команды, скажем, вишневые галстуки, у другой – темно-синие. Были разминка, конкурс капитанов, эстафеты по знанию формул и решению задач – то есть это был самый настоящий КВН, но с учебными целями. Приглашала весь ректорат. Многие спрашивали, зачем мне это надо. Ну, выходит, надо. Как же иначе?
– Как вы относитесь к бесконечным реформам в образовании?
– Вы уверены, что всем в стране выгодно, когда все умные? Образование не в приоритете. Вот это – беда. А ведь учитель – это Бог! С него все начинается. С того, как он научит, какие даст знания. Поднимем образование – заработает все остальное.
Мы живем в эпоху перемен: сменился век, сменилась цивилизация. Мы и современные дети – из разных цивилизаций. Когда мы учились, информация менялась раз в 10-15 лет, сейчас – каждый день. Нынешние пятиклассники будут жить уже в ином мире не на момент окончания школы, а уже классе в 9-м. Поэтому я и говорю, что учить нужно по-новому, иначе просто нельзя. Учебные заведения берут учеников по степени обученности, а я предлагаю брать по способности к обучаемости. Наш лицей так и делает вот уже много лет. В середине августа две недели мы, проводя пробные уроки, смотрим в динамике на желающих к нам поступить. У нас и «двойку» надо заработать. Первая оценка – «ноль». Если ребенок за первую работу получает «0», за вторую – «1», за третью – «2», затем «3», «4» и «5» – он хочет учиться, и мы его зачисляем. Если шесть «нулей» подряд – говорим родителям, что ребенок не показал никакой динамики и, соответственно, не может быть зачислен. Можем и с одними «пятерками» не взять, если у него плохое поведение и он каждые десять минут отпрашивается «выйти». Я говорю: «Покажи справку от врача, что тебе по состоянию здоровья это необходимо. Нет справки? Все, ничего не хочу слышать». Почему ему позволено прерывать учителя, мешать всем остальным, срывать урок?
– Хорошо, вы его не взяли из-за поведения, а у него способности.
– Но мешать-то другим ребятам проявлять свои способности он разве вправе?!
Еще про способности: будь я начальником российского образования, провела бы такой эксперимент: весь первый семестр в вузе или колледже проходят пробные уроки – таким образом появляется возможность посмотреть на учащихся и им самим понять, правильный ли выбор сделан. И уже по итогам первой сессии провести окончательное зачисление.
Я бы добавила к ЕГЭ, если он вообще сохранится, аттестацию по проектной деятельности. Тогда ребенок пойдет сознательно на нужную ему специальность и не будет метаться между пятью вузами. Приведу пример. Наши ученики, один из Озинок, другой из Питерки, подготовили проекты. Первый – как он будет руководить Озинским районом и что сделает для его развития. На основании данного проекта он выбрал экономический вуз как дневную форму обучения и юридический – как вечернюю. Другой написал работу, в которой исследовал феномен добрососедских межнациональных отношений в Питерке на протяжении четырех столетий, и решил поступать на исторический факультет и в экономический институт. То есть ребята поступили абсолютно осознанно, поскольку проекты «векторные». Это проектирование будущей профессии. Согласны?
– Галина Григорьевна, вы же понимаете, что многие поступают исключительно из-за «корок» или чтобы в армию не пойти. Поэтому и бегают, условно скажем, между СГАУ, СГТУ и СГУ, выбирая, куда легче поступить, где ниже проходной балл или, просто-напросто, где дешевле.
– Разумеется, я понимаю, что мои идеи идеальны для идеального общественного устройства. И не всегда можно реализовать то, что хотелось бы. Поэтому каждая школа и выбирает свою политику, ту, которую она может претворить в жизнь. Где-то это 1 200 детей и 67 педагогов с нечеловеческой трудовой нагрузкой, а где-то 300 детей и 67 педагогов, как в ЛИЕНе.
– Не могу не спросить о прошлогоднем уголовном деле в отношении вас. Вам инкриминировали неуплату крупной суммы налогов. То есть в течение двух с половиной лет, с 16 марта 2009 года по 26 августа 2011 года, вы не перечисляли в бюджет РФ удержанный налог на доходы физических лиц. Так?
– Никогда не рассказывала, сейчас расскажу детально. Не моих личных налогов, а налогов лицея, давайте уточним. Не платили. Говорю как есть. Передо мной стояла с 2009 года простая альтернатива: банкротство лицея или сохранение этого Школьного Дома для детей и учителей. Я выбрала Лицей. Любой ценой. Как мы пережили три года – с 2009 по 2011 – я до сих пор не верю. Объясню, почему. У нас было 920 детей, а стало 300 – после той самой демографической ямы. Почти одновременно с этим с 2008 года появилась необходимость платить аренду, чего раньше не было – у нас действовал договор о безвозмездном пользовании помещениями. Поднять цену за обучение я не могу: еще один миф, что в ЛИЕНе учатся сверхбогатые. У нас средний класс со всеми «прелестями» кризиса 2009-2010 годов! Понимаете? То есть: если у вас дыра в бюджете в два миллиона в год, и у вас есть деньги только на зарплату и аренду, и уже не хватает на налоги, то что вы делаете? Если вы не платите зарплату – уходят работники. Если аренду – вас выгоняют на улицу. Чтобы не пришла полиция за налогами, если это ООО, вы банкротитесь и расходитесь. Но никакая школа – даже частная – это никакой не бизнес! Это не колбасный цех и не ресторан, при всем уважении. У нас дети учатся по нескольку лет. Нам нельзя закрываться.
В начале 2012 года возбудили уголовное дело. Забрали в счет уплаты недоимок все деньги, что были. Педагоги ушли в летний отпуск, не получив зарплату и отпускные. Честно скажу, думала, на работу 1 сентября никто не вернется. Вернулись все 67 человек.
– Вы полностью возместили долг государству, причем в сравнительно короткое время…
– Когда случилась эта история, я в очередной раз убедилась в правильности выбранной профессии и жизненного пути в целом. За долгие годы педагогической работы у меня уже тысячи выпускников. И они мне всегда помогут, если нужно. Я пришла в банк, и три мои девочки, которые там работают, написали обо мне эссе-презентацию и направили в головное московское отделение. И мне дали кредит! Сын занял деньги в другом банке. Помогли, уже в небольшом объеме, и мои друзья. Кто сколько смог. Один кредит мы уже погасили, погасим и остальные. «Демографическая яма» начинает сокращаться – у меня огромный поток заявлений в 5-6-е классы на следующий учебный год. Мы спасли лицей. И мы будем жить и учить детей дальше!
– Политическая деятельность вашего сына (Дмитрий Коннычев – координатор регионального отделения партии «Яблоко». – Авт.) сказывается на репутации лицея? Это мешает, помогает или это параллельные сферы?
– Дмитрий помогал мне с самого начала, стоял у самых истоков, знает лицей изнутри лучше других. Я горжусь своим сыном – говорю это, совершенно не стесняясь. Он, прежде всего, профессионал высочайшего класса, и его политические взгляды и убеждения здесь не играют никакой роли.
– Галина Григорьевна, вы в самом начале интервью сказали, что любите шить, вязать, готовить…При этом, как я понимаю, вы в лицее фактически живете. Как вы совмещаете менеджерские и педагогические функции с прозаическими женскими увлечениями?
– Никак. 20 лет не шью и не вяжу. А раньше, до лицея, я шила не только себе, но и многим сотрудникам в институте. Торт могла печь по 12 часов. Теперь прихожу домой – ужин на столе, утром встаю – завтрак на столе. Домашним хозяйством занимается муж и всегда меня поддерживает во всех моих начинаниях.
– ЛИЕН входит в тридцатку лучших школ России, в международную сеть продуктивных школ (INEPS), участвует в различных международных проектах, является региональным образовательным ресурсным центром и прочая, и прочая. Все ваши регалии и награды не перечислить – лучше для этого зайти к вам на сайт. Вы успешное учебное заведение, о вас говорят и пишут. Все у вас получается. Но чтобы все прекрасно, так ведь не бывает. Не поверю, что у вас нет никаких проблем.
– Ну проблем-то, видите, хватает. И это еще мягко сказано. Когда я начинала этот проект всей моей жизни, мне многие говорили: «Зачем ты это делаешь? Ходишь, просишь, унижаешь свое самолюбие. Тебе себя не жалко?». Мой принцип таков: мне сто раз зло, а я сто раз добро. На сто первый я побеждаю.
Я растворилась в любви к лицею так, что порою и не чувствую, что директор. Помню всех своих учеников с самого первого набора, даже кто на какой парте сидел и как учился. Прихожу каждый день счастливая, и дети это видят и считают лицей своим домом. Ко мне недавно подошла моя ученица (у нее сложная ситуация в семье – родители разводятся) и говорит: «Я с папой остаюсь, а вы теперь будете моей мамой».
Оглядываясь назад, могу сказать: человек может все – было бы желание.
Подпишись на наш Telegram-канал. В нем мы публикуем главное из жизни Саратова и области с комментариями
Теги: