Пока официальные структуры бодро отчитываются, как они справляются с очередным капиталистическим кризисом, показатели оставляют желать лучшего: рост промпроизводства в России в минувшем году составил минус три процента, а согласно данным исследования Центра экономических и политических реформ (ЦЭПР), в 2015 году в России увеличилось число трудовых протестов.
Цифирь не бьётся
Однако начальство Саратовской губернии умудрилось выкрутиться из этой щекотливой ситуации. 20 апреля, в отчёте перед депутатами облдумы, губернатор Валерий Радаев бодро отрапортовал, что это на общероссийском уровне прирост промпроизводства отрицательный, а у нас в области этот показатель по сравнению с 2014-м составил целых 102,9% со знаком плюс. Казалось бы, есть чем гордиться. Но так ли это в реальности? Вот у Саратовстата совсем, как бы это помягче сказать, другие данные. По информации ведомства Вячеслава Сомова, в январе текущего года индекс промышленного производства в Саратовской области составил 91,5% к уровню годичной давности. И эта цифра, как нам представляется, более точно отражает реальное положение дел в экономике региона, а также результаты исследования ЦЭПР, упомянутого выше. Согласно выводам экспертов, которые приводит «Газета.ру», на фоне кризиса граждане стараются противостоять увольнениям, сокращениям и задержкам зарплат. Основной формой протеста стал «трудовой протест», который в целом носит точечный характер, но количество и охват акций растут. Специалисты центра ссылаются на свой мониторинг, по которому в 2015 году зафиксировано на 40% больше трудовых протестов, чем в 2014 году, хотя уже и тогда цифры были рекордными.
«В 2016 году, учитывая ситуацию с бюджетом, можно ожидать дальнейшего урезания льгот и выплат, задержки зарплат бюджетникам и работникам предприятий, связанных с госзаказом, ухудшения социальной инфраструктуры»,— говорится в докладе.
В прошлом году многие предприятия в российских регионах, в том числе градообразующие, провели или анонсировали сокращение персонала. К тому же, предприятия теряют из-за кризиса заказчиков, оказываясь под дамокловым мечом банкротства и закрытия. В исследовании упоминается пояснительная записка к проекту постановления правительства России о распределении субсидий. Согласно этому документу, к концу 2015 года более 2,2 тысячи организаций сообщили о сотрудниках, которые работают неполный день или находятся в отпуске по соглашению сторон. По сравнению с январем 2015 года их число выросло почти в два раза.
Интересно, что помимо предприятий производственной сферы в 2015 году против сокращений персонала митинговали и бастовали учёные Камчатского технического университета, а также сотрудники и студенты Уральского федерального университета. В основном протесты академической общественности связаны с недовольством правительственной политикой оптимизации вузов, предполагающей сокращения и переход на почасовую оплату труда.
Другой причиной роста трудовых протестов в минувшем году стали задержка и невыплата зарплат. В этой части в докладе упоминается забастовка строителей моста через судоходный канал в Балаково, о которой в СМИ сообщалось 20 октября прошлого года. Как писала газета «Суть», примерно 20 человек из бригады самарских строителей вышли на объект, на котором работали с августа, однако от выполнения своих обязанностей отказались. Вскоре правительство области попыталось опровергнуть информацию о рабочем протесте. «Никакой забастовки нет, я сейчас нахожусь на стройке. Все работают в штатном режиме. У министерства перед предприятием задолженности нет, все работы оплачиваются»,— сообщил ИА «СарБК» заместитель министра транспорта и дорожного хозяйства области Сергей Плешаков. Однако попытки чиновников сгладить углы конфликта между строителями и руководством компании «Волгомост» не помогли. И в октябре, по данным фонда «Петербургская политика», рейтинг устойчивости нашего региона пошатнулся по сравнению с сентябрем во многом из-за забастовки в Балаково.
Разрушенные мосты консенсуса
Бастовали и работники самого «Волгомоста». 13 марта этого года в Саратове на Предмостовой площади состоялась акция протеста рабочих предприятия. В связи с задержками заработных плат с декабря работники ПАО «Волгомост» Мостотряда №8 коллективно приостановили работу в соответствии со 142 статьей ТК РФ. На 1 марта из 300 человек, оставшихся после сокращения (до сокращения на предприятии работали около 780 человек), более 200 написали заявления о приостановке работы.
Другим крупным протестом стала забастовка на Саратовском заводе автономных источников тока (АИТ), начавшаяся 4 августа 2015 года. О протестной акции заявили рабочие цеха №25. Впоследствии к ним присоединился цех №29.
По словам рабочих, причиной забастовки послужило циничное заявление администрации завода: «Зарплаты нет и не будет!».
Причиной резкого ухудшения финансового состояния АИТ стало расторжение крупного контракта на поставку аккумуляторов для «РЖД». Как сообщала пресс-служба регионального отделения КПРФ, один из заместителей главы «РЖД» решил, что лучше закупить американские аккумуляторы.
В тот же день, 4 августа 2015 года, областной минпром распространил комментарий, в котором сообщалось, что руководство завода погасило 3 млн рублей долгов по зарплате и пообещало до конца недели частично погасить задолженность на 6 млн рублей. Полностью рассчитаться с сотрудниками, которые не получали зарплату с апреля, администрация пообещала в августе и сентябре.
Завод АИТ лихорадит не первый год. Как уже сообщал «ОМ», в 2012-2014 годах тогдашний директор предприятия Виктор Гудов был причастен к сокрытию от налогообложения 60 млн рублей. В частности, по данным областного СУ СК, в указанный период г-н Гудов отдавал распоряжения руководителю ЗАО «ВекторСервис» о производстве платежей за счет денежных средств, подлежащих перечислению со счетов ЗАО «ВекторСервис» на счета ОАО «Завод АИТ» в качестве оплаты за поставленные предприятием для ЗАО «ВекторСервис» товары (работы, услуги). То есть фактически с поставщиками расплачивались должники завода, а денежные средства, таким образом, проходили мимо счетов АИТ и, соответственно, не облагались налогом. В разгар прошлогодней забастовки в августе суд признал Виктора Гудова виновным в налоговых преступлениях и приговорил к двум годам колонии-поселения.
Преемник г-на Гудова на посту директора завода Евгений Арапов был заподозрен в неуплате 10 млн рублей налогов. С учетом недоимки, пени и штрафа задолженность завода перед бюджетом повысилась до 12 млн. Но уже в конце августа прошлого года СУ СК распространил релиз, в котором сообщалось, что расследование уголовного дела в отношении г-на Арапова завершено и «прекращено по нереабилитирующим основаниям — в связи с возмещением ущерба, причиненного бюджетной системе Российской Федерации».
А в апреле этого года областная прокуратура заявила о возбуждении уголовного дела по ч. 2 ст. 145.1 УК РФ по факту задержки выплаты зарплаты сотрудникам завода АИТ. Отмечалось, что в отношении гендиректора Евгения Арапова ранее шесть раз возбуждались административные дела за задержки зарплат. «Несмотря на принятые меры, заработная плата до настоящего времени не выплачена в полном объеме. Период образования задолженности перед работниками предприятия превышает два месяца»,— говорилось в релизе областного надзорного ведомства.
Спустя несколько дней пришла очередная новость от СУ СК о возбуждении в отношении г-на Арапова нового уголовного дела о неисполнении обязанностей налогового агента. По информации следственного комитета, с 1 марта по 30 сентября прошлого года сотрудникам завода регулярно начислялась и выплачивалась зарплата, а также исчислялся и удерживался налог на доходы физических лиц. Однако в российскую казну данный налог якобы не перечислялся. Сумма неуплаты составила 17 млн рублей.
В апреле этого года рабочие завода АИТ обратились к Владимиру Путину с обращением, под которым свою подпись поставили 453 человека. Поводом для петиции стала всё та же проблема, заставлявшая работяг бастовать,— многомесячная задолженность по зарплате.
Как отмечает пресс-служба областного отделения ФНПР, проблемы на предприятии начались еще в конце 2008 года. Тогда завод перешёл на неполную рабочую неделю, стали задерживать зарплату. В июле 2015 года на встрече профсоюзного актива с губернатором председатель первичной профсоюзной организации Светлана Максимович заявила, что из-за невыплаты заработной платы обстановка на заводе напряженная, люди готовы выйти на улицу. Ситуацию взяли под контроль министерство промышленности области, федерация профсоюзов области, терком «Электропрофсоюза» и контролирующие органы. Проводились встречи с трудовым коллективом, руководством завода, представителями собственника. Однако обещания по ликвидации задолженности по заработной плате остались лишь обещаниями. В настоящее время задолженность составляет четыре месяца. Также не перечисляются взносы в социальные фонды, профсоюзные взносы, удержанные с работников-членов профсоюза.
Проблемы межклассовых контактов
Недавно полыхнуло и на другом крупном предприятии Саратова — заводе «Контакт». 11 апреля этого года рабочие завода приостановили работу в знак протеста против невыплаты зарплаты. По информации одного из сотрудников, бастовали цеха №602 и 603 — всего якобы около двухсот человек, из-за того что им не платят с февраля. Однако позже начальству удалось уговорить их приступить к исполнению обязанностей.
Через два дня рабочие поставили менеджменту предприятия и региональным властям ультиматум: если в течение 10 дней не будет погашена задолженность, они готовы к более решительным действиям.
Вот как ситуацию прокомментировал глава городского отделения КПРФ Александр Анидалов:
«Ситуация на заводе «Контакт» начала обостряться ещё в декабре прошлого года, когда начались сокращения рабочих, перевод на короткую неделю. Рабочие недовольны задержкой зарплаты с февраля месяца, сокращениями — в декабре были сокращены 200 человек, потом ещё более 160 человек, а 300 ушли «по собственному желанию». Также рабочие недовольны износом оборудования, отсутствием заказов и деятельностью профсоюза, который всячески старается затушевать ситуацию, чтобы она не стала достоянием общественности».
Вместе с тем, Гострудинспекция по Саратовской области со ссылкой на менеджмент «Контакта» первоначально опровергала сообщения о забастовке. Однако уже 25 апреля о «непростой ситуации» на предприятии заявила пресс-служба партии «Единая Россия», чьим видным членом является гендиректор АО НПП «Алмаз», управляющей компании завода «Контакт», депутат облдумы Николай Бушуев.
Однопартийца поддержал секретарь реготделения «ЕР» Владимир Попков. Он, в частности, заявил, что задолженность должна быть выплачена «в ближайшее время».
В ноябре прошлого года руководство регионального минпрома обсуждало план вывода завода из серьезных финансовых трудностей: предлагалось увеличить выпуск гражданской продукции, а также избавиться от лишних производственных площадей. В том же месяце ГИТ сообщала о массовых жалобах трудящихся на нарушение трудовых прав при увольнении.
Ситуация с сокращениями в Саратовской области также вызывает определённую тревогу. По данным Саратовстата, в четвертом квартале 2015 года в регионе были приняты на работу 38 тысяч 110 человек. В тот же период уволили 42 тысячи 406 человек.
В последние месяцы прошлого года в режиме неполного рабочего времени по инициативе работодателя трудились 4 576 человек. Еще 16 915 работников были заняты в режиме неполного рабочего времени по соглашению между предприятием и работодателем.
Попали в двадцатку
В исследовании ЦЭПР в минувшем году Саратовская область вошла в число субъектов «со средней протестной активностью», наряду с Забайкальским и Приморским краями, Астраханской, Волгоградской, Брянской, Ивановской, Ленинградской, Оренбургской, Омской и Амурской областями, а также республиками Хакасия и Марий Эл. Обогнали нас регионы, попавшие в «красный пояс» высокой протестной активности: Самарская, Свердловская, Челябинская и Кировская области, а также Пермский край.
Примерно такая же ситуация с протестами вырисовалась и в исследовании ЦЭПР по итогам первых трех месяцев 2016 года. Лидерами по числу трудовых протестов стали соседняя Самарская, а также Свердловская и Челябинская области — то есть регионы, где промышленный кластер развит наиболее сильно и, несмотря на разрушительные тенденции 1990-х и 2000-х годов, предприятия реального сектора там работают.
Всего за первые месяцы 2016 года зафиксировано 132 случая трудовых протестов в 57 регионах без учета Москвы и Санкт-Петербурга. По словам руководителя ЦЭПР Николая Миронова, по сравнению с серединой прошлого года трудовых протестов в России стало вдвое больше.
Саратовская область вошла в двадцатку «протестных» регионов и расположилась после Ивановской, Ленинградской и Оренбургской областей. Самым частым поводом для выхода на протест эксперты назвали задержку зарплаты: по этой причине произошло 50 процентов всех митингов и шествий работников.
По данным Саратовстата, на 1 марта текущего года задолженность работодателей перед работниками в нашем регионе составила 22,5 миллиона рублей. Эта сумма по сравнению с 1 февраля незначительно (на 168 тысяч рублей) снизилась. Больше всего долгов по зарплате образовалось перед работниками обрабатывающей сферы (39,5% от общей суммы долгов), далее идут транспортные предприятия (32,7%). При этом значительная часть долгов (34,9%) сложилась на предприятиях, находящихся на завершающей стадии процедуры банкротства. Если верить официальной статистике, по данным на 1 марта 2016 года, в Саратовской области долги по зарплате имеются перед 1 027 работниками.
Как рассказал газете «Коммерсант – Средняя Волга» председатель Саратовского областного объединения профсоюзов Михаил Ткаченко, самые крупные высвобождения — порядка 200 человек — в первом квартале текущего года были запланированы на ОАО «Балаковорезинотехника» (год назад в планах было 125 человек).
С ЗАО «РПБ» — Завод кровельных, гидроизоляционных материалов и мастик в Саратовском районе — собирались уволить около 60 человек, «Багаевская механизированная дистанция пути» заявила о намерении высвободить в течение января-февраля текущего года 12 служащих и более 70 рабочих.
Кроме того, со слов г-на Ткаченко, ряд предприятий надеются на улучшение ситуации и не увольняют сотрудников, однако трудовые коллективы переведены на неполную рабочую неделю: энгельсский завод ОАО «Трансмаш» (около 500 человек), ЗАО «Сартехстройинвест» (около 200 рабочих), ПАО «Завод автономных источников тока (АИТ)» (порядка 400 сотрудников), неполная рабочая неделя была введена в начале года для 350 сотрудников АО «НПП «Контакт» и ОАО «Нефтемаш-Сапкон» (300 работников).
Анатомия протестов
В чём-то сходную с данными ЦЭПР картину дают мониторинги Центра социально-трудовых прав (ЦСТП): эта организация занимается исследованием трудовых протестов в России довольно давно — с 2008 года. В аналитическом отчёте ЦСТП по результатам мониторинга трудовых протестов России в 2008-2015 гг. отмечается, что в минувшем году зарегистрировано 409 протестных акций. Это рекордное количество протестов за весь период наблюдения: в 2015 году трудящиеся протестовали на 40% больше, чем в 2014-м (тогда было зарегистрировано 293 протеста). Рост числа протестов в минувшем году показал не только значимое превышение, его можно рассматривать как скачок по сравнению с количеством протестов предыдущих лет. При этом главным отличием 2015 года стало не просто увеличение числа протестов, а их постоянное нарастание. Если в 2014 году средний темп роста составлял 6%, то в 2015-м уже 10,5%. Показатель интенсивности протестов, вычисляемый как среднемесячное количество протестов за год, составил 34,1% в месяц. Это более чем одна акция в расчете на календарный день (1,12 протест/календарный день) и 1,65 протеста на каждый рабочий день пятидневной рабочей недели. Коэффициент интенсивности впервые достиг такого высокого значения — в 2015 году не проходило дня, чтобы где-нибудь не начиналась хотя бы одна протестная акция. «Все эти данные говорят о том, что число протестов не просто выросло на определенную величину, оно увеличивалось от месяца к месяцу и можно говорить о волне протестности, которая поднялась еще в декабре 2014 г. и поднималась весь год»,— отмечается в докладе.
При этом, если число протестов увеличилось на 40 процентов, то количество стоп-акций (протестных выступлений работников, приводящих к полной или частичной остановке деятельности предприятия или организации или к прекращению выполнения работниками своих функций в рабочее время) выросло почти на три четверти (73%) и достигло 168 случаев. Коэффициент напряженности протестов, вычисляемый как отношение числа стоп-акций к общему количеству протестов за определенный период, составил 41%.
Если в 2014 году средний темп роста количества стоп-акций составлял 17%, то в 2015-м уже 51%. «Если в предыдущие годы между коэффициентами интенсивности и напряженности наблюдалась обратная зависимость, то в минувшем году она стала прямой»,— говорится в докладе ЦСТП.
«Я встретил ВАЗ…»
Что касается региональной составляющей протестной активности, эксперты отмечают, что самым протестным субъектом была и остается Москва (10% от числа всех протестов в стране). За ней следуют Санкт-Петербург и Свердловская область (по 5%), Иркутская область (4%), Приморский и Забайкальский края, Хакасия и Самарская область (по 3%).
Соседняя Самарская область в мониторинге ЦСТП указана как единственный регион ПФО с высокой протестной активностью в 2015 году (там зафиксировано 13 протестов), в то время как, согласно аналитике ЦЭПР, красным цветом также обозначены Пермский край и Кировская области. Высокая протестная активность соседнего региона неудивительна: за последнее время там сильно трясет тольяттинский гигант АвтоВАЗ. Как отмечает портал «Свободная пресса-Поволжье», в автограде планируются массовые сокращения. «У жителей Тольятти накопилось немало поводов для выхода на улицы с акциями протеста. Банкротство группы предприятий «АвтоВАЗагрегат» и увольнение почти трех тысяч рабочих, новая волна сокращений на АвтоВАЗе, системный кризис и растущая безработица. Людям есть о чём поговорить»,— отмечается в сообщении городского отделения КПРФ.
Помимо АвтоВАЗа, в Тольятти кризисная ситуация сложилась на Волжском машиностроительном заводе, где под угрозой сокращений порядка 1 200 рабочих мест. Кроме того, имелись задержки зарплат на предприятии «АвтоВАЗагрегат».
Что касается Саратовской области, по данным ЦСТП, в минувшем году в нашем регионе было зафиксировано 6 трудовых протестов. К сожалению, в докладах ЦСТП не проводится детализация трудовых протестов по предприятиям в каждом конкретном регионе, поэтому можно лишь предположить, что в них вошли трудовые конфликты, о которых мы говорили выше.
Зато в заключении ЦСТП по итогам минувшего года был зафиксирован сдвиг протестов из столиц на периферию. «Теперь можно однозначно говорить, что протестные центры — это периферийные столицы. Это не противоречит выводу, что демонстративные протесты потеряли свой смысл — в столицах областей и краев тоже сосредоточено немало центров власти»,— утверждают эксперты.
Главное свидетельство сдвига — высокая доля городов областного подчинения, а также муниципальных и сельских образований ниже районного уровня. Доля второстепенных, нестоличных, городов составляет 27%. А 13% приходится на самую глубинку — на малые города районного подчинения и сельскую местность. Иными словами, доля «глубинки» в общем числе протестов составляет 40%, столько же, сколько и доля административных центров.
«Идет процесс выравнивания протестного потенциала разных регионов. Формируется ситуация, когда большие протесты в центре не изолированы, а имеют фундамент в виде выступлений в малых городах и селах»,— отмечается в докладе.
С недавнего времени ЦСТП ввела в мониторинги новую градацию — межрегиональный протест. В конце мая 2015 года профсоюзы «Учитель», «Университетская солидарность», «Новопроф», при поддержке профсоюза работников здравоохранения «Действие», организовали межрегиональную акцию протеста преподавателей, учащихся и родителей под общим лозунгом «За право учиться и возможность учить». Преподаватели требовали остановить процесс закрытия учебных заведений, увеличения нагрузки и отставки министра образования, а в регионах к общим требованиям добавлялись локальные. Акция в форме митингов, пикетов и собраний проходила с 29 мая по 1 июня в 20 регионах. «Это не были трудовые споры, предусмотренные трудовым законодательством, но, тем не менее, это были трудовые протесты, так как речь шла о защите рабочих мест, нормализации нагрузки и т.п. Это не двадцать изолированных акций, это одна сложная большая акция, качественно отличающаяся от обычных протестов. Обычный протест локален — он привязан к конкретному предприятию, городу, территории. В рамках обычного протеста выдвигаются только «свои» требования, которые не согласуются с другими работниками и профсоюзами»,— говорят эксперты ЦСТП.
В целом количество межрегиональных акций невелико: в 2012 году состоялось 17 таких выступлений (6% от общего числа протестов), в 2013-м — 16 (6%), в 2014-м — 5 (2%), в 2015-м — 14 (3%). В 2012-2014 гг. среднее количество регионов, в которых проводились межрегиональные акции, колебалось от 2 до 12, а в среднем масштаб таких акций составлял 3,5-4 региона на одну подобную акцию. В 2015 г. среднее количество регионов составило 10 на одну межрегиональную акцию. «Даже если убрать самую масштабную межрегиональную акцию водителей-дальнобойщиков (45 регионов), то средний показатель все равно выше, чем в предыдущие годы. Иными словами, масштаб межрегиональных протестов вырос настолько, что не замечать их и не выделять как особый вид протестов стало невозможно»,— сообщает доклад.
Главной причиной протестов в 2015 году (48%), по данным ЦСТП, стала невыплата зарплаты. Это уровень 2010 года, когда доля таких протестов составляла 52%, и с тех пор она на протяжении трех лет только снижалась. В 2014 году протесты из-за неплатежей вновь начали нарастать.
На втором месте — политика руководства (40%). Сюда включены протесты, возникающие из-за решений работодателей, которые меняют социально-трудовую ситуацию в сторону ее ухудшения для работников — реорганизация предприятий и организаций, банкротство, изменение технологии и др. По сравнению с 2014 годом протестов по этой причине стало больше, но в сравнении с более ранними годами эта доля осталась без изменений.
Пятая часть протестов была связана с низким уровнем оплаты труда, столько же с увольнениями, предстоящими или уже случившимися. Менее 10% всех акций связано с условиями труда, неблагоприятным режимом работы, отказом администрации предприятий от переговоров.
Всё только начинается
В марте 2016 года, по данным экспертов, зафиксировано 40 трудовых протестов. Это вдвое больше, чем в среднем за 2008-2014 годы. Всего за три месяца текущего года состоялась 91 протестная акция. Это, в частности, протесты строителей, «занятых на сверхважных объектах, имеющих государственный статус и связанных со строительством престижных объектов»: космодром «Восточный» (Амурская область); оборонные объекты в Вилючинске (Камчатский край); протесты строителей стадионов, создающихся к чемпионату мира по футболу, в Нижнем Новгороде и Москве. «Этим объектам придается большое значение, на их финансирование выделяются огромные деньги. Но оказывается, что сам факт выделения денег не гарантирует эффективной организации работ и соблюдения трудовых прав работников. Такие случаи в последние месяцы встречаются все чаще, и это является своего рода индикатором — если на значимых и престижных объектах творится такое, что может происходить на стройках, которые находятся вне фокуса общественного внимания»,— заявляют в ЦСТП.
Кроме этого, эксперты выделяют ещё одну акцию — протест сотрудников и студентов РГГУ, начавшийся из-за увольнения ряда авторитетных преподавателей этого вуза. Напомним, примерно то же самое происходило на протяжении ряда лет с учёными различных факультетов СГУ, в особенности с работниками расформированного истфака, недовольными политикой ректората во главе с Леонидом Коссовичем. К сожалению, борьба историков закончилась в конечном итоге проигрышем — определённая часть сотрудников на протяжении 2006-2011 годов либо попали под сокращение, либо уволились по собственному желанию и перешли работать в другие вузы.
Возвращаясь к истории с РГГУ, эксперты по трудовым протестам констатируют:
«Наблюдения показывают, что работники в последние годы почти никогда не вступаются за уволенных коллег. Иногда бывают протесты, связанные с увольнением авторитетных профсоюзных лидеров, чаще возникают акции из-за массовых увольнений. В данном случае речь шла об увольнении 15 авторитетных профессоров, некоторые из них даже не занимали полноценных ставок. Преподавателей и студентов возмутило, что подобное решение было принято кулуарно, без обсуждения, и, по мнению протестующих, нанесло удар по имиджу университета. Достойно внимания и то, что руководство учебного заведения признало свою неправоту, не стало отстаивать собственную непогрешимость, как это часто бывает, и отменило решение об увольнении. Действия всех сторон в этом конфликте показывают, что работникам можно и нужно отстаивать своих коллег и это совсем не безнадежное дело».
Но, как показывает практика, уровень коллективной низовой солидарности всё ещё уступает место патернализму и вере в «доброго царя».
Что же касается перспектив трудовых протестов в текущем году, как прогнозируют эксперты Центра социально-трудовых прав, в ситуации продолжающегося кризиса, роста безработицы, участившихся случаев неплатежей следует ожидать, как минимум, сохранения количества митингов и забастовок на уровне прошлого года.
P.S.
Анна Очкина, социолог, кандидат философских наук, руководитель Центра социального анализа института глобализации и социальных движений:
Мы можем прогнозировать только рост локальных протестов и увеличение их частоты. Протест масштабным может стать только в одном случае — если включатся массово профсоюзы, которые будут побуждаемы активностью рабочих снизу, когда рабочие будут готовы к длительной и где-то чреватой всякими опасностями акции. Пока они действуют точечно, в локальных случаях добиваются успеха, но у них нет роста низовой поддержки. Люди довольно активны, когда они индивидуально решают свои вопросы, они не верят, что какая-либо организация может им помочь.
Николай Миронов, руководитель Центра экономических и политических реформ:
Протестность растет, это связано прежде всего с издержками экономики. Трудовые протесты уже приобрели системный характер. Но чтобы объединиться, нужна какая-то объединяющая сила, пока это региональные истории, каждая из которых связана со своим предприятием. Даже на уровне одного региона объединения протестующих не происходит, пока просто накапливается количественная масса протестов. […] Сейчас профсоюзы действуют, к сожалению, не всегда в интересах рабочих, скорее в интересах того, чтобы погасить протест. То есть они больше выступают на стороне работодателей и власти, которая не хочет политических конфликтов, и поэтому пока они не являются политической силой.
Но в принципе коммуникация и сетевая связь между активистами рабочего движения существует, поэтому вполне можно прогнозировать объединение: сначала в рамках регионов — например, при проведении единых общих митингов, акций не только на предприятиях, но уже на площадях городов,— а потом и объединение некоторых близких друг к другу регионов.
Подпишись на наш Telegram-канал. В нем мы публикуем главное из жизни Саратова и области с комментариями
Теги:
