Я не поклонник Вознесенского, но у него есть строки про Борисова-Мусатова, что, пока он работал в нашем городе, «…по сравнению с Саратовом все столицы были глушь». Пара слов о двух событиях культурной жизни города. Первое — презентация книги воспоминаний Александра Романова, прошедшая в доме-музее Павла Кузнецова. Второе — выставка Романа Мерцлина в СОДРИ. Книжку нужно купить и прочитать, а выставку — внимательно посмотреть. И никак не иначе.
Сперва про А.И. Романова. Этот скромный и почти непубличный человек был одним из основоположников Группы революционного коммунизма (ГРК), которая в давний застойный брежневский период занималась тем, что перечитывала вполне канонические тексты Маркса и прочих классиков и, что понятно, понимала расхождение прочитанного с окружающей действительностью. Было создано несколько городских групп по изучению литературы, проходили дискуссии, были налажены контакты с близкими группами в других городах. Что-то вроде народничества в царской империи. Понятно, что люди все были не только политизированными, но и культурными, образованными. Не обходилось без неподцензурной литературы от Гумилева до Солженицына.
Несмотря на довольно простую конспирацию с подпольными кличками и паролями, группу весьма быстро, что называется, «накрыли». Прошли аресты и судебные процессы. Были когда-то знаменитые статьи УК СССР №70 (распространение антисоветской литературы и антисоветская пропаганда) и №72 (создание антисоветской организации). Для тех, кто помоложе,— это что-то типа пересказа и обсуждения прочитанного в интернете и создания оппозиционной партии. Доносчиками стали участники Рязанского отделения группы Семен Заславский и Евгений Мартимонов. Этого нет в книге, но есть в Википедии.
Книга читается очень легко, несмотря на то, что описываются арест, следствие, жизнь в лагере. Это рассказ скорее не об ужасах лагерной жизни (хотя было всё, включая голодовку), а о том, с какими интересными людьми пришлось там пообщаться.
Круг художника Романа Мерцлина тогда совсем не пересекался с ГРК. Вероятно, что-то знали от друзей, студентов. Зато тоже знакомились с запрещенной литературой и поэзией, пытались найти альтернативу навязанным «культурным» рамкам. Когда прошел слух о вынесении приговора, молодые художники расклеивали в городе листовки, потом были вынуждены сбежать, взяв академический отпуск, чтобы избежать ареста.
Живопись Романа Мерцлина — это очень личный рассказ о своих современниках, о глухих советских годах, без навязанного пафоса, о перестроечной нищете 90-х со слегка забрезжившей надеждой. Ещё рассказ о своей любви к прекрасному старому городу, который уже тогда сужался из-за хрущевок-брежневок и добивается сейчас. Это уже уходящий мир: и городские пейзажи, и портреты. Люди, пришедшие на оба мероприятия, были во многом одни и те же, замечательные люди.
Я с Александром Ивановичем Романовым познакомился в доме Романа Викторовича Мерцлина уже в начале 90-х. На обложке книги портрет Романова работы замечательного автора — Виктора Чудина. У Романа Мерцлина тоже есть портрет Александра Ивановича. Понятно, что написанный уже после выхода на свободу. Давайте повторюсь: эту книгу нужно читать, этого художника — знать и гордиться тем, что такие замечательные люди — саратовцы.
Подпишись на наш Telegram-канал. В нем мы публикуем главное из жизни Саратова и области с комментариями
Теги: