Нотариально-деревенский детектив

Какая горькая нелепость:
Цель не оправдывает средства!
Ему — отцовское наследство.
А ей — пожизненная крепость!
Осип Мандельштам, «Кинематограф»

Может ли быть такое, что в сельской глубинке Саратовской области совершались преступления, создающие национальный прецедент? Не так давно на этот вопрос я бы ответил категорически — нет! Однако время идет и меняет нравы наших современников. И вот уже инцидент, который несколькими годами ранее трудно было даже представить, фиксируется на бумаге и становится судебным приговором. Итак, 6 июня 2016 года судья Октябрьского районного суда Саратова Анна Тихонова провозгласила приговор по уголовному делу в отношении гражданок Крупновой и Лопатиной.
Впервые в истории российского правосудия реальный тюремный срок за совершение особо тяжкого преступления получила действующий нотариус. Если руководствоваться текстом оглашенного приговора, осужденная нотариус Светлана Лопатина совершила покушение на мошенничество в особо крупном размере в составе организованной группы лиц, действующих по взаимной договоренности. Старожилы саратовского нотариата помнят, как примерно 10 лет назад обвинительный приговор состоялся в отношении их коллеги из Балаково. Ее признали причастной к преступлениям группы «черных риелторов» и уговорили дать признательные показания. Однако тогда следствие заключило с предназначенным в жертву Фемиде нотариусом своеобразное джентльменское соглашение. Его суть: нотариус признает свою вину, после чего в отношении него выносится мягкий приговор с одновременным применением амнистии. Джентльменская договоренность была соблюдена, а потому об этом случае сегодня мало кто помнит.
В настоящем уголовном деле все обстоит иначе. Теперь нотариус города Ершова и Ершовского района Светлана Лопатина, до недавних пор добропорядочный представитель сельской интеллигенции, мать двоих детей, должна встретить свой 50-летний юбилей в колонии общего режима — ведь суд назначил ей наказание в виде лишения свободы на 3 года и 5 месяцев. «Подельнице» Лопатиной, в пользу которой якобы и действовала осужденный нотариус, саратовской пенсионерке Галине Крупновой наказание по приговору оказалось более суровым — 5 лет колонии общего режима и 500 тысяч рублей штрафа. Но это и понятно — у Крупновой «букет» вмененных ей в вину преступлений пышнее, да и покушалась она не только на частное наследство, но и присваивала путем мошенничества деньги пенсионного фонда. За четыре года набежало около полутора миллионов. Суд первой инстанции, согласившись с доводами обвинительного заключения, признал Крупнову виновной и в этом эпизоде мошенничества. Потому, в отличие от нотариуса Лопатиной, Крупновой в качестве наказания еще и был назначен штраф в размере 500 тысяч рублей.
Но это пока только промежуточный итог, а не финал данного уголовного дела. Финал, скорее всего, наступит после того, как приговор пройдет стадии апелляции, кассации и вступит в законную силу. Да и то не факт. Лично я не могу исключать, что не возникнет еще одного дела. А пока стоит познакомить читателя с основными героями нашего повествования.

Владимир Кошкин и его бэкграунд
Грустная история началась 25 июня 2014 года. В этот день в своей саратовской квартире скончался пенсионер Владимир Викторович Кошкин. Принято считать, что высказываться о мертвых надо либо хорошо, либо никак. Но в данном случае следовать данному моральному постулату у нас не получится. Хотя бы потому, что родственники Владимира Кошкина считают его смерть… не вполне естественной. Но даже сегодня, когда никто из официальных лиц не ставит под сомнение естественный уход из жизни Владимира Викторовича, мы можем констатировать, что эта смерть повлекла за собой весьма скандальные гражданско-правовое и уголовное судебные разбирательства. Да еще и стала своеобразным катализатором подспудных процессов в юридическом сообществе нашего региона. И главные из них еще должны произойти. А вынесенный 6 июня судьей Тихоновой приговор — это лишь видимая часть айсберга.
Владимир Кошкин не был простым пенсионером. Он был работником торговли старой закалки с очень большим и неоднозначным бэкграундом. В советское время Владимир Викторович был директором Центрального колхозного рынка. В народе он больше известен как «Сенной». Причем руководство Кошкиным совпало с громкими уголовными делами начала 1980-х, о которых сегодня снимают документальные фильмы, рассказывающие о появлении организованной преступности в нашей стране. Вспомним, что так называемое «дело мясников» — это фактически первый в новейшей истории Саратова террористический акт, когда на самодельном взрывном устройстве утром 24 мая 1984 года был взорван Владимир Акчурин — товаровед Центрального колхозного рынка. Основным мотивом данного громкого преступления стал конфликт двух лидеров мафиозных кланов, действовавших в то время на «Сенном». Владимир Кошкин как директор ЦКР формально в данном уголовном деле являлся одним из ключевых свидетелей. Несколько лет назад Владимир Викторович даже согласился выступить в одном из телевизионных документальных фильмов, рассказывающих о зарождении в СССР мафии. Тем не менее, несмотря на это громкое уголовное преступление, в основе которого лежали теневые хозяйственные механизмы на вверенном ему рынке, Кошкин так и продолжал оставаться директором «Сенного» вплоть до января 1991 года.
Во времена перестройки Владимир Викторович считался одним из приближенных Владимира Хапалина (Хапуги) — некоронованного короля теневого бизнеса Саратова. Владимир Хапалин был убит 28 сентября 1990 года тремя выстрелами из пистолета прямо в своем гараже, куда ночью ставил машину. Заказчик и исполнитель этого громкого убийства не найдены до сих пор. Как вспоминает бывший следователь РУБОПа Вячеслав Борисов, среди прочих версий отрабатывался на причастность к этому преступлению и Владимир Кошкин. А среди мотивов назывался и такой: захват хапалинской «черной кассы», которую в то время искали не только коллеги убитого авторитета, но и сотрудники правоохранительных органов. В то время местный криминальный журналист Сергей Михайлов писал:
«В квартире Хапалина провели обыск — перевернули вверх дном все, высыпали даже крупу из банок. Искали деньги из общака, оружие. Ближайшие соратники Хапалина, чтобы не допустить вскрытия трупа экспертами, тайно вывезли тело из морга. Спешили так, что в морге не успели загримировать голову, и на ее поверхности виднелись швы (разбитый пулей череп пришлось зашивать)». (Михайлов С.Ю. Криминальный Саратов: Очерки. 1 том. Саратов, 1997. с.14)
Сегодня трудно сказать, привели бы тогда нити официального следствия или криминального дознания к Владимиру Кошкину. Однако вскоре, 1 января 1991 года, Владимир Викторович застрелил из чужого ружья свою собственную жену. Чужое ружье в своей квартире Кошкин хранил якобы для самообороны. Убийство же (по официальной версии) произошло в результате неосторожного обращения с оружием. Пока велись активные поиски убийц Владимира Хапалина и его «черной кассы», Владимир Кошкин находился под надежной охраной в стенах СИЗО. Под арестом он провел почти 3 года, а на свободу вышел в сентябре 1993 года, в уже другой стране под названием Российская Федерация.
После чего карьера, да и вся жизнь господина Кошкина развивались по синусоиде — то взлеты, то падения. Старые связи и опыт поднимали Владимира Викторовича наверх, к высотам административно-хозяйственного управления. А прошлое, напоминающее о себе в публикациях СМИ, портило жизнь и ломало светлые перспективы буквально на взлете. Правда, все эти неприятные моменты стали выплескиваться наружу уже в начале нового века.
Приведу выдержку из публикации «Хитрые немцы» в областном еженедельнике «Время» от 7 сентября 2009 года:
«Оказывается, прошлое бывшего директора госучреждения таит в себе много сюрпризов. В далеком 2001 году этому человеку светила чиновничья карьера, о чем газета «Репортер» сообщила в заметке с красноречивым названием «Октябрьская администрация принимает на работу уголовников» (№144 от 16.11.2001)
В заметке речь шла о том, что г-н Кошкин отсидел в местах лишения свободы за убийство жены, а в момент назначения на должность начальника торгового отдела райадминистрации тянул срок за взятку».
Здесь необходимо сделать небольшое пояснение. После той заметки в «Репортере» Владимир Кошкин обратился в суд с иском о защите чести и достоинства. Процесс был довольно громкий, и о нем в ту пору много писали. Дело в том, что защищать газету взялся тогдашний уполномоченный по правам человека в Саратовской области (а ныне глава региональной общественной палаты) Александр Ландо. В ходе процесса выяснилось, что ранее Владимир Викторович дважды уже привлекался к уголовной ответственности. 17 января 1983 года он был осужден на 2 года (условно) по ч. 2 ст. 206 УК РСФСР — «Хулиганство с применением насилия». А 27 сентября 1993 года Кировский районный суд Саратова приговорил Владимира Кошкина по статье 106 УК РФ («Убийство по неосторожности») к 3 годам в колонии общего режима. Речь как раз шла об убийстве жены, произошедшем 1 января 1991 года. С учетом того, что к моменту вынесения приговора Кошкин уже отсидел в СИЗО 2 года и 7 месяцев, к нему была применена амнистия. В результате он был освобожден из-под стражи прямо в зале суда.
А что касается упоминания о взятке в газете «Репортер», эта информация не соответствовала действительности.
В 2003 году, когда Владимир Кошкин готовился получить новую муниципальную должность — стать заместителем главы администрации Кировского района, история с его уголовным бэкграундом повторилась. На этот раз в газете «Богатей», где в то время работал автор этих строк. Причем в несколько комичном варианте. В конце 2002 года к нам в редакцию был принят новый журналист — Сергей Любимов. Одной из первых его заметок в «Богатее» стала публикация о двух старых судимостях будущего чиновника. На фоне прошедшего суда с участием Александра Ландо никакого открытия Любимов не сделал. Удивительно было, что и после этого окружение тогдашнего мэра Юрия Аксененко в очередной раз продвигает Владимира Викторовича на муниципальную должность. После той публикации прошло немного времени, и в «Богатей» позвонил сам Владимир Кошкин. Он оспаривал факты о своем привлечении к уголовной ответственности и настаивал на опровержении.
После этого звонка главный редактор Владимир Горбачев поручил Любимову еще раз всё перепроверить и подготовить ответ Кошкину. Сергей с помощью своих старых милицейских связей проверил информацию. И в результате в одном из номеров «Богатея» был опубликован ответ. Насколько я помню, Любимов извинялся за неточность, поскольку на самом деле Владимир Викторович не дважды, а трижды привлекался к уголовной ответственности. Правда, третье уголовное дело было возбуждено по довольно редкой статье — за жестокое обращение с животными. Фабула его была довольно проста: Кошкин выбросил с балкона собственную собаку, которая разбилась насмерть.
Последний взлет карьеры Владимира Викторовича Кошкина связан со временем губернаторства Павла Ипатова. Многие еще помнят, что одним из важных социальных и пиар-проектов Павла Леонидовича было обустройство так называемого «народного» рынка в поселке «Юбилейный». 26 декабря 2006 года губернатор Ипатов издал постановление об организации государственного учреждения «Управляющая компания «Сельскохозяйственный рынок». Данное государственное предприятие находилось в ведении областного министерства сельского хозяйства. А его первым директором стал уже известный читателю Владимир Кошкин. На первый взгляд, задумка губернатора с «народным рынком», на котором будут поддерживаться самые низкие в Саратове цены, выглядела довольно привлекательно. Достичь подобного экономического эффекта предполагалось, исключив любых посредников из цепочки «поле-прилавок». Планировалось, что торговые места на рынке будут распределяться бесплатно и предоставляться исключительно сельским товаропроизводителям. А те, в свою очередь, будут продавать свою продукцию без торговых накруток. Однако в реальности описанную модель реализовать не удалось. Продавцы упорно не желали торговать дешевле рыночных цен, что сложились на других саратовских рынках. Губернатор практически еженедельно совершал инспекционные поездки в «Юбилейный», демонстрируя неподдельный интерес к своему экономическому эксперименту. Ситуацию того периода вокруг «губернаторского» рынка в «Юбилейном», на мой взгляд, лучше всего охарактеризовала журналист Ольга Блохина:
«Главная «фишка» рынка декларировалась так: цены на нем непременно должны быть ниже рыночных, за чем губернатор в ходе субботних визитов на рынок лично следил, а также отслеживал реакцию населения на цены. СМИ тоже отслеживали — и цены, и реакцию, а также реакцию губернатора на реакцию населения. То есть (за исключением немногих злобствующих критиканов) «политическая воля» сомнению не подвергалась и преподносилась в русле губернаторской заботы о населении». (Блохина О. Я памятник себе воздвиг нерукотворный. «Саратовские вести» от 03.06.2009)
Поруководить рынком в «Юбилейном» Владимир Кошкин смог чуть менее двух лет. В конце ноября, совершая очередной инспекционный визит на рынок, губернатор увидел нечто, вызвавшее у него бурю отрицательных эмоций. По слухам, ушлые продавцы меняли ценники едва ли не перед самым появлением Павла Леонидовича. А после его отъезда возвращали все на круги своя, что было зафиксировано скрытой видеосъемкой. Так это было или как-то иначе, сегодня не так уж и важно. Важнее, как этот визит отразился на судьбе Владимира Кошкина. Ольга Блохина так описывает дальнейшее развитие событий:
«Случился этот эпизод 22 ноября 2008 года. 24 ноября Кошкина вызвал к себе министр (сельского хозяйства области.— Авт.) Игонькин и сообщил, что он только что с планерки у губернатора, где тот выражал крайнее неудовольствие субботним эпизодом на рынке. Директору рынка было предложено уволиться по собственному желанию. Тот отказался. Игонькин предложил Кошкину «пойти подумать», а на другой день снова вызвал. Опять состоялся тот же разговор: увольняйся. В тот же день Кошкина отвезли в больницу с гипертоническим кризом, где он пробыл около двух месяцев. После выписки узнал, что его уволили «по расторжению договора». 28 апреля суд восстановил Кошкина в должности, 4 мая решение суда было исполнено, но областной минсельхоз подал на решение суда кассацию, а 8 мая, не дожидаясь вынесения кассационного решения (дело должно слушаться 4 июня), снова уволил Кошкина». (Там же)
После увольнения Владимир Викторович еще некоторое время был руководителем ООО «ТД Буженаль МСК». Это предприятие зарегистрировано в Татищевском районе, а основными его функциями значатся оптовая и розничная торговля. Однако нынешнее финансовое положение «Буженаля» блестящим не назовешь. Об этом свидетельствует наличие на предприятии конкурсного управляющего.
Вот таким вот не вполне обычным пенсионером был Владимир Викторович. На мой взгляд, именно из таких скромных советских служащих и получаются подпольные миллионеры типа Корейко. С тем лишь отличием, что незабвенный герой «Золотого теленка» практически всю жизнь прожил бобылем и не имел законных наследников. Чего нельзя сказать о Владимире Кошкине.

Галина Крупнова: бизнесвумен, она же простая пенсионерка
Прежде чем говорить о наследниках Владимира Кошкина, стоит вкратце обозначить личную жизнь покойного. Далеко в прошлое заглядывать не будем, ограничимся событиями начала нынешнего века. В 1993 году Владимир Кошкин стал жить в гражданском браке с Викторией В.— врачом одной из поликлиник Саратова. У избранницы Владимира Викторовича к моменту их совместной жизни была дочь Анжелика. А в 1994 году родился сын Виктор. Судя по показаниям свидетелей, Владимир Викторович очень любил своего сына и заботился о нем, хотя и не регистрировал брак с его матерью. Когда в 2003 году Владимир Кошкин по каким-то причинам решил расстаться с супругой, это никак не повлияло на отношения с сыном. Если верить показаниям Виктора Кошкина, девятилетний мальчик остался жить вместе с отцом в его квартире. Владимир Викторович входил в родительский комитет в школе и дважды получал почетные грамоты за успехи в воспитании как хороший отец. Впрочем, с матерью своего сына Викторией В. Владимир Кошкин также сохранил добрые отношения.


Галина Крупнова.

Можно констатировать, что к моменту смерти Владимира Кошкина его сын Виктор был не просто единственным законным наследником, но и по-настоящему близким человеком. Отец и сын жили вместе в одной квартире. Вскоре после похорон Виктор подал заявление о вступлении в наследство. Для этого, как требует закон, надо ждать истечения шести месяцев. Однако через полгода выяснилось, что у Владимира Викторовича Кошкина объявилась еще одна наследница, называющая себя гражданской супругой покойного и представившая текст завещания на всё (!) имущество и денежные средства покойного. Таким образом, законный сын фактически лишался всего наследства отца.
Естественно, с таким положением вещей не могли согласиться ни сам Виктор, ни его родственники. В результате тяжба между двумя наследниками бывшего торгового короля переместилась в судебную плоскость. Претенденткой на наследство выступила дама, которая по стечению обстоятельств была с Владимиром Викторовичем в последние часы его жизни,— Галина Владимировна Крупнова.
Странное дело: даже сейчас, когда слушания по уголовному делу Крупновой и Лопатиной вроде бы закончены, социальный статус главной из подсудимых так до конца и не прояснен. Во всяком случае, в ходе разбирательства звучали две взаимоисключающих версии на этот счет. А именно, Галину Владимировну Крупнову называли как предпринимателем в области строительного бизнеса, так и простой пенсионеркой. Конечно, при определенном стечении обстоятельств одно не мешает другому. Однако документы и информация, с которыми мне удалось познакомиться за последние два месяца, указывают, что Галина Крупнова — явно не тот случай.
Судите сами: в приговоре суда Галина Крупнова значится как пенсионерка, положительно характеризующаяся по месту жительства. Но при этом адвокат Александра Сергеева, представлявшая интересы Крупновой в гражданской тяжбе по наследству Владимира Кошкина, так характеризовала свою клиентку в судебных прениях:
«Крупнова Г.В. достаточно обеспеченный человек, на настоящий момент имеет машину за 4 млн рублей, большой коттедж, имеет бизнес по строительству дома, а также бизнес по доставке продуктов питания. У нее отсутствует заинтересованность в подделке подписи Кошкина».
Кардинально противоположные мнения звучали в зале суда и относительно взаимоотношений Галины Владимировны с Владимиром Викторовичем. Сама Крупнова и некоторые из ее знакомых утверждали, что она была гражданской женой Кошкина. Более того, что у этой пары чуть ли не дошло до заключения законного брака. Просто этому помешала смерть Кошкина. Но мог ли Владимир Кошкин из-за любви к Галине Крупновой лишить наследства собственного сына?
Причину, по которой покойный Владимир Кошкин вдруг якобы невзначай решил отписать все свое наследство посторонней женщине, адвокат Александра Сергеева так объясняла в суде:
«Буквально вчера я встречалась со своим доверителем Крупновой Г.В, которая мне пояснила: Кошкин передал ей белый конверт, который был запечатан. Он сказал, чтобы она его открыла, если с ним что-то случится. Могу сказать, что Крупнова Г.В. подозревала, что там находится завещание, так как Кошкин В.В. неоднократно говорил ей, что боится, что все имущество попадет в руки матери его сына и ее дочери.
Крупнова Г.В. хотела отдать часть имущества сыну Кошкина, она к этому готова. Сейчас отказано в возбуждении против нее уголовного дела. Опорочили ее честь и достоинство, что будет являться предметом другого судебного разбирательства. В любом случае, как она мне пояснила, она выполнит волю Владимира, который не доверял матери своего сына и ее дочери, а Крупновой Г.В. доверял. (…)
У Крупновой до сих пор на столе стоит фотография Кошкина В.В.».
Правда, родственники Владимира Викторовича, в том числе и сын Виктор, рассказывали на следствии и в суде прямо противоположное.
Впервые о существовании Галины Владимировны Крупновой я услышал от саратовского нотариуса Оксаны Гнатенко. Суть того, что рассказала мне Оксана Эдуардовна, сводилась к следующему: Гнатенко знает Крупнову порядка двадцати лет, поскольку та длительное время являлась ее постоянной клиенткой, регулярно нотариально заверяла какие-то документы по бизнесу и не только. И за многие годы делового общения вплоть до описываемых событий никаких подвохов со стороны Крупновой Гнатенко не замечала. По словам Оксаны Эдуардовны, в последнее время Крупнова сосредоточилась на строительном бизнесе в сельских районах Саратовской области и вроде бы имела неплохие доходы. Довольно высокий уровень жизни Галины Владимировны подтверждали и фотографии, которые Крупнова выложила на всеобщее обозрение в одной из социальных сетей. Без труда можно угадать двухэтажный особняк. Судя по показаниям свидетелей, он находится в Саратове на улице Челиева, 1 и считался принадлежащим Крупновой. Во всяком случае, Галина Владимировна долгое время проживала в этом доме, принимала там гостей. На фото Крупнова позирует на фоне двух импортных автомобилей: черного «ниссана» и белого джипа. Джип имеет также имя собственное — хозяйка называет его «Снежкой». Уровень материального достатка демонстрируют три норковые шубы. Многие из упомянутых фото выложены также на одном из сайтов знакомств. С той лишь разницей, что в отличие от социальной сети на сайте знакомств Крупнова на 10 лет «снизила» свой реальный возраст.
Правда, по документам, которые удалось найти в интернете, материальное положение Крупновой выглядит не столь блестяще. Скорее, даже наоборот. В частности, база данных газеты «КоммерсантЪ» kartoteka.ru сообщает, что впервые в сфере бизнеса Галина Крупнова проявилась в 1999 году в качестве генерального директора фирмы «Силикат». Юридический адрес «Силиката» в Саратове — ул. Московская, 35, оф. 335. По тому же адресу была зарегистрирована и другая фирма, возникшая на год позже,— «Ринг-Элита 2000». В ней Галина Крупнова также числилась генеральным директором. ЗАО «Силикат» было ликвидировано в 2005 году вследствие банкротства, ООО «Ринг-Элита» — в 2011 году как недействующее юридическое лицо. Но Галина Владимировна не унывала — в 2001 году она учреждает еще одну фирму — ООО «Совмол». Треть уставного капитала «Совмола» принадлежит Крупновой, две трети — «Силикату». Однако и «Совмол» в 2007 году доводится до банкротства и ликвидируется.
«Нулевые» годы «подарили» Галине Крупновой и первую в ее жизни уголовную судимость. В частности, 5 декабря 2003 года Фрунзенский районный суд Саратова приговорил нашу героиню к трем годам лишения свободы (условно) по ч. 1 ст. 176 УК РФ — «Незаконное получение кредита». Субъектами уголовного преследования здесь являются частные предприниматели или руководители коммерческих предприятий, предоставившие банку фиктивные документы о финансовом состоянии своего бизнеса для получения кредита.
На сайте «РосПравосудие» можно найти апелляционное определение Фрунзенского районного суда Саратова от 14.01.2011 года по делу 11-7/11. Истицей по данному делу выступала пенсионерка Крупнова Галина Владимировна, пытавшаяся в суде отстоять свое законное право на получение пенсии и государственного пособия за погребение умершего супруга. Ответчиком — Сберегательный банк РФ в лице его Саратовского отделения. Суть дела состояла в том, что 6 июня 2003 года Волжский районный суд постановил взыскать с Крупновой в пользу Сбербанка сумму невозвращенного кредита и госпошлину в размере 10 млн 777 тысяч рублей. В приговоре Фрунзенского районного суда 2003 года упоминались невозвращенные кредиты и в нескольких коммерческих банках. Правда, они были не такие большие, как главный кредит Сбербанка — от 2 до 3 миллионов рублей. В общем, к осени 2010 года, когда Крупнова решила судиться со Сбербанком, сумма ее долга перед ответчиком составляла уже 37 млн 906 тыс. рублей. Однако привлечь Крупнову к уголовной ответственности по статье 177 — «Злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности» — было невозможно. В том же Сбербанке она открыла вклад «Пенсионный плюс», на который перечислялась вся ее пенсия. На счет этого вклада также была переведена компенсация на похороны мужа Крупновой. Все эти средства (на момент обращения в суд сумма составила порядка 51 тысячи рублей) по мере их поступления банк тут же забирал в счет погашения прежней задолженности на основе имеющегося исполнительного листа. Так вот, в своем иске Галина Крупнова оспаривала правомочность этих действий банка, которые лишают ее пенсии — единственного источника существования. Не говоря уж о расходах на погребение. Однако судья Фрунзенского суда Саратова Екатерина Ефимова апелляционную жалобу Крупновой оставила без удовлетворения.
Последним по времени бизнес-детищем Галины Владимировны стала фирма «Силикат-2009». Судя по документам, это было торговое предприятие, специализирующееся на торговле хлебом и хлебобулочными изделиями, а также на реализации алкогольной и табачной продукции. «Силикат-2009» существовал с сентября 2009-го, но в 2011 году уже был ликвидирован как недействующее юридическое лицо. Поэтому сегодня можно констатировать, что с 2011 года Галина Крупнова никаким бизнесом формально не занималась. Хотя и сложа руки тоже не сидела. К материалам уголовного дела были приобщены аудиозаписи оперативной «прослушки» телефонных разговоров Крупновой, из которых становится понятен основной род занятий нашей героини. Галина Владимировна специализировалась на теневых сделках с земельными участками. Причем не с простыми участками, а с проблемными. То есть такими, документы на которые были не вполне оформлены или имели какие-либо изъяны. Галина Владимировна с помощью своих связей доводила эти документы до ума, после чего земля продавалась с помощью некой дамы, говорящей с сильным кавказским акцентом. С помощью этой же дамы Крупнова помогала отягощенному долгами знакомому по имени Руслан получить кредит. В общем, жизнь у нашей не совсем обычной пенсионерки была весьма бурная и сопряженная с массой стрессов и авантюрных приключений.
Но, по-видимому, доходов от подобного рода деятельности было недостаточно. И тут на жизненном пути Галины Владимировны встретился Владимир Викторович.

А наш роман — и не роман, а так, одно название…
Копаться в личных отношениях двух взрослых людей не очень-то этично. Но избежать этого не удастся. Тогда мы не сможем понять главные мотивы основных участников последующих событий и трагического финала. Начнем с показаний лица нейтрального — нотариуса Оксаны Гнатенко. Вот что она рассказала на следствии о взаимоотношениях Крупновой и Кошкина:
«Нотариусом нотариального округа г. Саратов я являюсь с 1993 года. С Крупновой Галиной Владимировной знакома около 20 лет. Все это время она обращается ко мне за совершением различных нотариальных действий. Кроме деловых отношений у меня с ней сложились приятельские отношения. Иногда она мне звонила (указаны номера телефонов.— Авт.), чтобы проконсультироваться по юридическим вопросам или рассказать о своих личных делах. Примерно летом 2013 года она пригласила меня к себе в гости в частный дом на обед, расположенный в поселке «Силикат» г. Саратова за поселком «Юбилейный». Я приехала в гости, мы беседовали во дворе на отвлеченные темы, не касающиеся работы, там еще присутствовал мужчина около 60 лет, он представился как Кошкин Владимир Викторович. Его личность мне уже была знакома, так как незадолго до этого он выступал рукоприкладчиком ее отца, Тутунова Владимира Иосифовича. При выдаче доверенности от имени Тутунова В.И. на имя Крупновой Г.В. доверенность носила генеральный характер. Я удивилась его присутствию на обеде, так как Крупнова об этом не предупреждала, если бы она меня предупредила, я бы не приехала, так как это противоречит моим внутренним правилам встречаться с клиентами вне работы. Крупнова Г.В. является исключением из этого правила, так как с ней мы давно знакомы. На обеде Крупнова Г.В. позиционировала себя как сожительница Кошкина В.В., от самого него я это не слышала. Когда он выступал рукоприкладчиком, Крупнова Г.В. говорила, что он просто ее хороший знакомый. О том, что они сожительствуют, она не говорила. Со слов Кошкина мне было известно, что он обеспеченный человек, являлся руководителем Сенного рынка, я видела его автомобиль марки «Мерседес», и на вид Кошкин был обеспеченным человеком, уверенным в себе. Я знала, что у него имеется сын.
В конце зимы или начале весны 2014 года Крупнова Г.В. сообщила мне, что Кошкин В.В. сделал ей предложение вступить в брак, и поинтересовалась, что будет с ее бизнесом и имуществом в случае развода, а также как лучше составить брачный договор. Что именно я ей пояснила, я сейчас ответить затрудняюсь, но могу пояснить. что дала общие консультации по семейному праву. Насколько я помню, они так и не вступили в брак.
В конце июня 2014 года Крупнова Г.В. прислала мне СМС, что Кошкин умер у нее на руках. А вечером того же дня позвонила и сказала, что его родственники даже не пускают ее на порог». (Из показаний свидетеля Гнатенко О.Э. от 26 мая 2015 года)
Для нашего дальнейшего рассказа в данных показаниях очень важно упоминание о генеральной доверенности, которую изготовила Гнатенко по просьбе Крупновой от имени ее отца Владимира Тутунова. Если верить Гнатенко, нотариальное заверение этого документа произошло в 2013 году, а Владимир Кошкин лично присутствовал на процедуре заверения в качестве рукоприкладчика. Термин «рукоприкладчик» в нотариальной практике означает человека, который расписывается в нотариальном документе вместо лица, выражающего свою волю. Подразумевается, что этот человек по каким-то причинам (отсутствия рук или физической немощи) сам не может расписаться в документе. И этим рукоприкладчиком в данном случае выступал Владимир Кошкин.
Отец Галины Крупновой Владимир Тутунов родился в 1924 году. Так что на момент оформления доверенности ему исполнилось 89 лет. В таком возрасте возможны проблемы со здоровьем, не позволяющие лично расписаться в документе. Но только здесь есть одно «но». Как установил в своем приговоре Октябрьский районный суд, Владимир Тутунов скончался еще в 2011 году. Поэтому выражать свою волю как с действующими руками, так и без таковых, не мог.
Как сообщил Виктор Кошкин на предварительном следствии, в августе 2013 года, после удачно сданной им сессии, отец решил сделать ему подарок — автомобиль, подержанный, но в приличном виде, импортный. Друг Кошкина Евгений Тихонов посоветовал им посмотреть автомобиль, который продает его знакомая Галина Крупнова. 29 сентября 2013 года отец с сыном поехали к Крупновой в коттедж на улицу Челиева. Автомобиль был белого цвета марки «Шкода» и очень понравился Виктору. В результате в тот же день была совершена сделка. Владимир Кошкин купил «Шкоду» за 550 тысяч рублей. В ходе разговоров отец признался Виктору, что он и до покупки автомобиля был знаком с Крупновой — несколькими месяцами ранее познакомились на овощной ярмарке. О том, как развивались события в дальнейшем, Виктор Кошкин рассказал на предварительном следствии:
«Отношения между отцом и Крупновой Г.В. на момент покупки машины были только лишь как покупатель и продавец. (… ) В дальнейшем Крупнова Г.В. звонила и приезжала к отцу только лишь по рабочим вопросам, примерно в ноябре 2013 года отец перестал общаться с Крупновой Г.В., но она постоянно ему звонила на сотовый телефон, иногда отец просил меня взять сотовый телефон и поговорить с ней, сказать, что отца нет дома. Настойчивость и наглость Крупновой Г.В. раздражали и злили отца. Складывалось впечатление, что она слишком навязывалась на общение. Неоднократно на ее звонки отец просил отвечать, что его нет дома, или вовсе не брал трубку.
Я интересовался у своего отца, почему он не хочет разговаривать с Крупновой Г.В. Он мне пояснил, что Крупнова Г.В. очень крученая аферистка, которая была осуждена в 2003 году за махинации с большими деньгами, и предупреждал меня, что таких людей близко к себе подпускать нельзя и стоит опасаться. 09.05.2014 года Крупнова Г.В. приехала без приглашения (так мне пояснил отец) на день его рождения к нам на дачу. Здесь-то я и заметил, что, оказывается, она очень дружна с Тихоновым Евгением Владимировичем (друг отца), а с остальными гостями она по своей наглости знакомилась сама, что опять же не понравилось отцу. После дня рождения Крупнова Г.В. так и продолжала названивать отцу». (Из показаний потерпевшего Виктора Кошкина от 6 апреля 2015 года)
А вот что рассказал Виктор Кошкин на том же допросе об обстоятельствах смерти отца:
«24.06.2014 года примерно в 15 часов 00 минут, придя после занятий, я вновь увидел Крупнову у нас дома. (…) Крупнова Г.В. была нервная, возбужденная и недовольная. Увидев меня, она ушла.
25.06.2014 г. в 12 часов 30 минут я приехал навестить отца перед занятиями, отец был в спортивных штанах и сидел за столом на кухне. Крупнова Г.В. вновь находилась в квартире и сидела вместе с ним на кухне. Увидев меня, она сказала, что приехала проведать отца, и заметно нервничала. Крупнова предложила отцу выпить спиртного, но он отказался. Отец предложил мне покушать, я поел. После этого я стал собираться в университет на ответственный зачет, и папа сказал, чтобы я быстрее возвращался, так как он будет нервничать и ждать меня. Он встал, проводил меня до двери и закрыл за мной дверь. Крупнова Г.В осталась вместе с ним, время было около 13 часов 00 минут.
Примерно в 15 часов 00 минут, 25.06.2014 года мне на сотовый позвонила Крупнова Г.В. и сказала, что отец упал и не дышит. Я сказал ей, что я сейчас приеду. Приехал я примерно в 15 часов 15 минут, во дворе около подъезда я встретил Крупнову Г.В., которая сказала мне, что ждет «скорую помощь». Я сразу же побежал в квартиру, входная дверь была открыта, я прошел и увидел отца, лежащего на кухне на спине в одних трусах. Я начал делать искусственное дыхание рот в рот, но оно не помогло, отец так и не задышал.
Крупнова периодически забегала в квартиру и ждала «скорую», отец по-прежнему не дышал. Приехала моя сестра Сердюкова А.В., также кинувшись к отцу, она как врач сразу поняла, что он мертв, так как у него была окаменевшая шея. Также она заметила на лице отца в области переносицы глубокую неровную рану. Потом сестра обратилась к Крупновой и спросила: «Вы вообще кто?». На что она ответила, что она знакомая, и начала нести бессвязную речь. Приехала «скорая», и врачи констатировали смерть. (…)
Дальше, пока мы ждали похоронную службу, Крупнова продолжала вести себя странно, стала называть меня «сыночек» и говорила, что она меня не бросит. На что моя сестра Анжелика, прислушавшись к бреду, который она несла, стала делать ей замечания по поводу того, не много ли она на себя берет? И кто она вообще такая? На что Крупнова нагло стала лгать, что она вообще имела близкие отношения с отцом, что они очень близки. Это стало вызывать подозрения у меня и у сестры. Но так как нам в тот момент было не до этого, мы не придали этому значения и не ожидали, какие последствия это вызовет в будущем».

Такие неслабые «бумажки» — и никакого толка!
В начале июля 2014 года единственный сын умершего Владимира Кошкина Виктор подал заявление о вступлении в наследство. В офис нотариуса г. Саратова Веры Анисимовой, обслуживающей Кировский район, были представлены все документы на открывшееся наследство, хранившиеся в семье. Наследство получилось довольно солидным. Из недвижимости стоит упомянуть две квартиры в Саратове, дачный домик и нежилое помещение, расположенные на землях Усть-Курдюмского лесничества. Сюда же стоит отнести половину жилого дома в Ершове с прилегающим земельным участком. А из движимого имущества — автомобиль «Мерседес-бенц 280», 2007 года выпуска. Кроме этого, у покойного Владимира Кошкина в различных банках имелись денежные сбережения на общую сумму около 40 миллионов рублей.
Поначалу процедура по вступлению в наследство развивалась без каких-либо осложнений. Нотариус Анисимова известила Виктора Кошкина, что никто кроме него на наследство его отца не претендует. Поэтому по истечении полугода с момента смерти можно приходить оформлять свидетельства о вступлении в наследство. Однако практически за день до назначенного срока начали происходить неожиданности. Вот как об этом рассказал на следствии сам наследник:
«25.12.2014 года я должен был вступать в права наследования, но за час до закрытия нотариальной конторы (примерно в 16.00) мне позвонила нотариус Анисимова В.С. и сказала, чтобы я подъехал в нотариальную контору, есть проблемы. Приехав в нотариальную контору: по адресу, г. Саратов, ул. М. Горького, д. 79, ко мне обратилась Анисимова В.С., сказала, чтобы я прошел к ее помощнику Осипцову С.И., мне показалось это странным, потому что до этого встречался лично с ней.
26.12.2014 года, ознакомившись с материалами наследственного дела, я обнаружил, что 28.10.2013 года мой отец Кошкин В.В. составил завещание, по которому завещал все свое имущество, какое ко дню смерти окажется ему принадлежащим, Крупновой Г.В. (…). Завещание было удостоверено 28.10.2013 года ведущим специалистом Новокраснянского муниципального образования Ершовского района Саратовской области Устиновой Ольгой Тимофеевной (зарегистрировано в реестре за №81).
Ознакомившись с ксерокопией завещания, я спросил помощника нотариуса Осипцова С.И., почему у них копия, а не оригинал. Он сказал, что Крупнова Г.В. предоставила ему оригинал, но не отдала ему его на руки, а отдала ксерокопию. Осмотрев копию завещания, я сразу же понял, что в нем расписался не он. Я хорошо знал почерк отца.
Мой отец Кошкин В.В. никак не мог завещать все свое имущество Крупновой Г.В., они состояли только в рабочих отношениях, она сама себя ему навязывала, денег отец ей должен не был. У моего отца вообще не было долгов ни перед кем и тем более перед Крупновой Г.В. В связи с этим я был вынужден 29.12.2014 года обратиться в Октябрьский районный суд города Саратова с иском на Крупнову Галину Владимировну о признании завещания незаключенным». (Из показаний потерпевшего Виктора Кошкина от 6 апреля 2015 года)
Гражданское дело между двумя претендентами на наследство Владимира Кошкина попало к судье Октябрьского районного суда Ольге Шушпановой. В данном суде она имеет репутацию одного из наиболее дотошных и объективных судей. Понятно, что для участия в процессе Галине Крупновой потребовался квалифицированный юрист. Выбор Галины Владимировны пал на Александру Сергееву, которая к моменту вступления в данный гражданский процесс еще не имела адвокатского статуса. Он (адвокатский статус) у Сергеевой появился как раз в период рассмотрения иска Кошкина к Крупновой о признании завещания недействительным. Почему же Галина Крупнова доверила быть своим представителем в роковом для нее гражданском деле именно Александре Сергеевой?
Вот что адвокат Сергеева рассказала на предварительном следствии по уголовному делу об обстоятельствах своего знакомства с Галиной Крупновой:
«В 2004 году я познакомилась с Крупновой Г.В., которая занималась мелким розничным бизнесом, а именно — ей принадлежал магазин на Челиева г. Саратова. Мне точно неизвестно, кому принадлежит данный магазин, но со слов Крупновой владельцем была она. В данном доме находился магазин «Продукты». Я обратилась к Крупновой в связи с тем, что в сети интернет увидела объявление о работе юристом без опыта работы. Крупнова взяла меня на работу в должности юриста. Мое рабочее место находилось на втором этаже вышеназванного магазина на ул. Челиева в г. Саратове. Спустя четыре месяца или пять месяцев после трудоустройства я уволилась от Крупновой, поскольку официально она меня не трудоустроила и задерживала выплату заработной платы. После увольнения Крупнова периодически консультировалась у меня по юридическим вопросам». (Из допроса Александры Сергеевой от 8 июня 2015 года)
Обратим внимание на одну деталь. Александра Сергеевна родилась в 1986 году. То есть к моменту трудоустройства на должность юриста в магазин Крупновой девушке было всего 18 лет. В таком возрасте она едва успевала окончить первый курс вуза. Да и то при самом оптимальном раскладе.
Но вернемся к обстоятельствам судебной тяжбы между Виктором Кошкиным и Галиной Крупновой. В суде сын Владимира Кошкина настаивал, что представленные Крупновой завещания являются поддельными. В числе прочих аргументов приводился и такой: отец не вел никаких дел в Ершовском районе. А потому сам факт оформления им завещания на постороннюю женщину в сельсовете Новой Краснянки казался ему маловероятным. Про позицию Галины Крупновой, которая устами своего представителя Сергеевой доводила до суда информацию о врученном ей покойным Владимиром Кошкиным конверте, читателю уже известно. Чтобы разрешить возникшие противоречия, суд по ходатайству истца вынес определение о назначении почерковедческой экспертизы. Проведение экспертизы суд поручил специалистам ЭКЦ при ГУ МВД по Саратовской области. В начале марта 2015 года экспертиза была закончена и поступила в суд. Выводы, содержащиеся в экспертном заключении, судья Шушпанова положила в основу судебного решения по данному гражданскому делу. Приведу выдержку из этого документа:
«По ходатайству сторон по делу была проведена судебная почерковедческая экспертиза, на разрешение которой был поставлен вопрос: кем, Кошкиным Владимиром Викторовичем или иным лицом, и каким способом в двух экземплярах завещания Кошкина В.В., удостоверенного 28.10.2013 года ведущим специалистом администрации Новокраснянского муниципального образования Ершовского района Саратовской области Устиновой Ольгой Тимофеевной, зарегистрированного в реестре за №81, выполнены подпись и фраза «Кошкин Владимир Викторович» в графе завещания «Подпись»?
Согласно заключению эксперта №955 от 03.03.2015 года Экспертно-криминалистического центра Главного управления МВД РФ по Саратовской области, «Рукописная запись «Кошкин Владимир Викторович» и подпись от имени Кошкина В.В., расположенные в строках «Подпись» в двух экземплярах завещания, удостоверенного 28.10.2013 года ведущим специалистом администрации Новокраснянского муниципального образования Ершовского района Саратовской области Устиновой Ольгой Тимофеевной, зарегистрированного в реестре за №81, выполнены с предварительной подготовкой — копированием (воспроизведением) подписей и записей графитным карандашом с последующей обводкой.
Ответить на вопрос кем, Кошкиным Владимиром Викторовичем или иным лицом, выполнены рукописная запись «Кошкин Владимир Викторович» и подпись от имени Кошкина В.В., (…) не представляется возможным, поскольку в ходе проведенного исследования был установлен факт предварительной технической подготовки при выполнении исследуемых рукописных записей и подписей (посторонние штрихи повторяют контуры и очертания основных штрихов), в них не содержатся признаки письменного двигательного навыка, необходимые для идентификации исполнителя, в связи с чем данные объекты не могут являться объектами почерковедческой экспертизы». (Из решения Октябрьского районного суда Саратова от 12 марта 2015 года по делу №2-405/15 г.)
После того как данное экспертное заключение было оглашено в зале судебного заседания, между адвокатом Сергеевой и ее клиенткой Крупновой состоялся примечательный телефонный диалог. А поскольку к тому моменту Галина Владимировна являлась объектом профессионального интереса оперативников городского ОБЭПа, ее телефон находился на «прослушке». В итоге в материалах уголовного дела оказались расшифрованные записи многих телефонных разговоров людей, напрямую задействованных в описываемой истории. В том числе и разговоров юриста Сергеевой и ее клиентки Крупновой. В приведенном ниже диалоге Александра Сергеева пытается объяснить Галине Владимировне дальнейшие перспективы заканчивающегося гражданского дела, опасность его перерастания в уголовное. Клиентка вроде бы все понимает, но… Впрочем, судите сами:
«А.С. Если судья не заинтересована и реально независима, то она вынесет — иск удовлетворить. Если все делать в соответствии с законом. Если, получив такую экспертизу, она не будет сообщать об уголовном преступлении, о наличии состава… Но, собственно, как и хотели эксперты, что уголовки не будет, но иск она удовлетворит, завещание признает недействительным.
Г.К. За…но (нецензурное слово)
А.С. Да. Но уголовки не будет никакой, потому что они не написали, что это не его подпись. Но, извините, я бы на вашем месте имущества лишилась, чем на шесть лет села.
Г.К. Я уже ничего не хочу, зарабатываешь, зарабатываешь просто так…
(С. переб.)
А.С. При чем тут… Галина Владимировна, вы посмотрите сверху на ситуацию. У вас ОПГ, организованная преступная группа, потому что вы наследник; нотариус (имеется в виду специалист сельской администрации Устинова, исполняющая функции нотариуса,— Авт.), который заверил завещание недействительное, глава сельской администрации, который принял заказ. Вот и все.
Г.К. Что-то я не поняла. При чем здесь глава администрации?
А.С. Потому что он заведует. Глава администрации всегда идет со всеми, если имеется факт преступления при исполнении должностных обязанностей. Нотариус в это время исполняла вверенные ей в это время обязанности нотариуса, которые вверил ей глава администрации. Глава администрации тут тоже пойдет. Еще первее, чем нотариус. Нотариус же фактически исполнитель, решение принимается главой администрации. Поэтому если самое худшее...
(переб. К.)
Г.К. Я тебе говорю, что я не знаю, что у них там наверху происходило, а ты мне говоришь, что у вас это…
(…)
А.С. Вот, а эксперты — они поступили мудро. Они написали, что завещание недействительно, потому что мы не можем определить, кто его писал, может быть, и Кошкин. Вы понимаете связь?
Г.К. Ну да.
А.С. Лучше уж лишиться его имущества, чем, блин, сесть.
Г.К. Да.
А.С. Вот и все. Поэтому я оцениваю работу экспертов соответственно вверенным им «бумажкам», данным нами. Просто потому, что они все-таки достаточно, можно сказать, лояльно...
Г.К. Я не сталкивалась никогда с этим. Просто не знаю, что? Сколько? Где? Когда? И вообще.
А.С. Вот я говорю вам как есть.
Г.К. Понимаешь, я с этим никогда вообще не сталкивалась. Для меня вообще это все...
(С. переб.)
А.С. Если бы они написали, что подпись не Кошкина и что имеются признаки подделки, то «да», зря мы бумажки им отдали. А они написали по-другому немножко, они написали, что завещание недействительно. Поэтому мы и не можем определить, кто подписывал: может, Кошкин, а может, и не Кошкин (…)». (Цитируется по протоколу допроса свидетеля А.С. Сергеевой от 09.06.2015 г.)
Из решения суда нам уже известно содержание почерковедческой экспертизы. Эксперт Фролова пришла к выводу, что представленный ей документ вообще не подлежит почерковедческой экспертизе. По той простой причине, что его вообще никто не подписывал: ни Кошкин, ни кто-либо иной. На документе имеется только имитация подписи Кошкина, полученная путем обвода с копии какого-либо иного документа. А потому у суда изначально не было никаких оснований сомневаться, что это некачественно выполненная подделка. При таких обстоятельствах не совсем ясно, а зачем, собственно, юрист Сергеева так долго и искусно морочила голову своей клиентке.
Понять причину стало возможно лишь после того, как Крупнову взяли под стражу. Находясь в СИЗО, 20 апреля 2015 года Галина Владимировна обратилась к тюремному начальству и изъявила желание написать заявление о совершенном в отношении нее преступлении. На что в тюремной спецчасти госпоже Крупновой было разъяснено, что в ее положении она может писать лишь один документ — явку с повинной. Подобное разъяснение ничуть не охладило пыл Галины Владимировны и не уменьшило ее решимости. В итоге Галина Крупнова написала явку с повинной, в которой сообщила, что через юриста Сергееву пыталась дать взятку в размере 1 500 000 рублей неизвестным ей лицам из правоохранительных органов. Из этой суммы 1 миллион предназначался за отказ в возбуждении против Крупновой уголовного дела, и еще 500 тысяч — за подготовку благоприятного для нее заключения почерковедческой экспертизы. Однако, как нам теперь уже известно, заключение экспертизы оказалось не таким уж благоприятным (или лояльным) и в итоге привело к признанию завещания недействительным.
Что касается миллиона, поначалу казалось, что он «сработал». Во всяком случае в марте было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по заявлению Виктора Кошкина. Это настолько приободрило Галину Владимировну, что она даже решилась оспаривать решение судьи Шушпановой в кассационной инстанции. Однако дойти до областного суда Галине Крупновой не удалось. 4 апреля 2015 года было возбуждено уголовное дело, и Галину Владимировну взяли под стражу. И вот тут, уже на нарах, Крупнова начала осознавать, как много в жизни зависит от принципиальности и порядочности работающего с тобой юриста. Но было уже поздно!

(продолжение следует)

Подпишись на наш Telegram-канал. В нем мы публикуем главное из жизни Саратова и области с комментариями