Режиссер Юрий Кара не нуждается в особых представлениях, поскольку снимает фильмы самых разных жанров. И потому наверняка его мысли и предложения на тему, как сделать так, чтобы российское кино по-настоящему развивалось во всем его разнообразии, а не числилось в отчетах, будут интересны и потенциальным инвесторам, и его коллегам по цеху, да и всем остальным, кто любит и ценит отечественное киноискусство.
Видоизменение цензуры
– Вы дебютировали еще в СССР. Впоследствии, как и большинство коллег по творческому цеху, испытали на себе все реалии становления рыночных взаимоотношений в киноиндустрии. Когда, по вашему ощущению, режиссеру было легче находить материальные ресурсы для съемок: в советский период или после него?
– Поиск денег в кино везде происходит тяжело, и это не только наш, исключительно российский, а мировой опыт. И американцы жалуются на недостаток денег – в своих, правда, измерениях: к концу своей жизни автор «Гражданина Кейна», двукратный обладатель «Оскара» Орсон Уэллс признался, что 97 процентов времени потратил на добычу денег для фильмов. Создатели знаменитого «Человека дождя» с ДастиномХоффманом упорно убеждали студии профинансировать фильм 11 лет.
Что касается меня, в кино я вообще пришел «со стороны». Обычный парень из Донецка, папа – не автор государственного гимна, не член ЦК; в общем, кому-то было попроще… Первую мою работу, по большому счету, никто не финансировал – это была ВГИКовская работа, которая и не должна была выйти на большой экран: «Завтра была война» по повести Бориса Васильева. А до того была и вовсе снятая за свой счет короткометражка «Двое на скамейке» по известной пьесе Александра Гельмана. Замечу, что играли студенты; и, на мой взгляд, лучше, чем звездные исполнители МХАТа Табаков и Доронина, уже тогда находившиеся в возрасте, не совсем убедительном для формата «двое на скамейке»… Это был в полном смысле студенческий фильм, денег мне давали на 20 минут, но мы умудрились продлить ленту – 1 час 10 минут.
Нельзя однозначно решить дилемму; непросто было и в советское время; столь же непросто, но с иным содержанием, сейчас. Прекращение идеологической цензуры не принесло моментального раскрепощения художнику – она практически сразу сменилась цензурой денежной. Многие начали быстро соображать: а недурно было бы обнаружить у себя родственников или приятелей в какой-нибудь нефтеперерабатыващей компании. Но, разумеется, заботы оказались неведомы тем, кто сам стал своего рода олигархом от кино.
– Вы имеете в виду четко очерченный круг состоятельных людей, не допускающих в свою среду посторонних?
– Практически да. В принципе, можно говорить о новых монополистах как в киноиндустрии, так и в кинематографе: 8 компаний были выбраны и назначены на роль «олигархов от кино», до последнего времени им государство давало в год по 10 млн долларов. С началом кризиса, впрочем, ассигнования были подкорректированы.
И в кино нужна антимонопольная служба
– Кто эти несколько человек, по вашим данным? Продюсеры или режиссеры?
– Выступают они как продюсеры: Никита Михалков, Федор Бондарчук, Константин Эрнст, Александр Роднянский; Валерий Тодоровский, который первоначально тоже должен был войти в этот круг, отказался… Сначала была продекларирована ротация на получение госфинансирования – по той простой причине, что у нас в России вообще-то не 8, извините, кинокомпаний, а гораздо больше. Но в итоге получилось, как у автора, по чьим произведениям я не раз снимал свои картины, Фазиля Искандера: «У короля были приближенные, допущенные к столу». Эта фраза из его «Кроликов и удавов», я еще при жизни писателя планировал, кстати, снять фильм по повести; а до того снял, если помните, две картины, в основе которых лежала его проза, – «Воры в законе» и «Пиры Валтасара или Ночь со Сталиным». Так вот, когда я в прошлую предвыборную кампанию находился в числе доверенных лиц Владимира Путина, мне с трудом удалось пробиться к президенту с вопросом: как быть другим кинематографистам, когда не берется во внимание то, что было бы разумным материально поддерживать отдельные проекты, а не давать деньги скопом «избранным»? Этот посыл, согласитесь, совершенно обоснован: даже у такого классика, как Фрэнсис Форд Коппола, одна картина может быть очень удачной, а последующая – вовсе нет. То есть надо ориентироваться на конкретную сделанную работу, не на имя. Владимир Владимирович подал мне мысль: а вы с ними по известному принципу субподряда попробуйте посотрудничать.
– Вняли совету президента?
– Попытался. Обращался со своим последним проектом ко всем из этой группы. Никто не откликнулся. Хотя я точно знаю, когда в 2017 году в Фонде кино проходил питчинг, у двух мейджоров вообще не было никаких достойных проектов. Тем не менее, от денег (и весьма немалых) они, как нетрудно предположить, не отказались, на деле продолжив никого из «посторонних» не подпускать к своему пирогу и не помышляя о какой-либо ротации. Любопытно также мнение главы государства о самом Фонде кино. По его словам, он интересовался темой. И ответственные люди ему говорили не раз, что «Фонд кино – это хорошо». Мне ничего не оставалось, как сказать: «Владимир Владимирович, вы, наверное, спрашивали об этом у тех, кто как раз и получает эти деньги». Так что неудивительно, что за последние пять лет я, например, неоднократно подавал проекты на конкурс в Министерство культуры, но ни от Владимира Мединского, ни от его сотрудников положительного ответа так и не получил.
– Можете кратко охарактеризовать эти проекты?
– «Атомный проект». Ещё – фильм о нашем выдающемся конструкторе Сергее Королёве.
– Выходом из монополистического тупика в кино не может послужить создание собственных авторских студий, как это сделали, допустим, ваши коллеги Вадим Абдрашитов, Алексей Учитель («АРК-фильм» и «Рок» соответственно)?
– И у меня есть аналогичная студия – «Мастер».
– Название, как догадываюсь, родилось уже после долгожданного выхода на экран «Мастер и Маргариты»?
– Да, после. Но эти режиссеры – как и я – сталкиваются с одной и той же проблемой: частник или очень плохо идет с инвестициями в кино, или не идет совсем. Потому создание студий в плане финансового обеспечения съемок мало что решает. Кроме того, не забывайте – частники, естественно, просчитывают риски; чего стоит факт, когда за весь уходящий год в РФ окупился только один фильм, и это киносказка «Последний богатырь». Хорошая, качественная картина. Правда, с фильмом – точнее, его российской принадлежностью – получается курьёз, который было бы поучительно учесть тем, кто выдвигает новые картины на всевозможные отечественные кинопремии. Мало кто успел заметить в титрах: производство – Disney, прокатчик, опять же, Disney (смеется). Простите, какая это российская картина? Ну, россияне там, пожалуй: Баба-Яга да Кощей… А так, чисто американская продукция. И сделанная, и продвинутая не нами, но на нашей территории; у нас ведь и студия, и отдельный телеканал «Дисней» работают. Одну из причин того, что плохо окупаются фильмы в прокате, вижу в том, что у нас катастрофически мало – по современным мировым стандартам – кинотеатров: 2,5 тыс. на всю страну. В СССР было 25 тыс. кинозалов, в США сейчас – 45 тыс. В Союзе кинематографистов, исходя из этого, правомерно ставят задачу – надо дотянуть до планки в 20 тыс. минимум. Я, когда приступил к космической теме, общался со специалистами, они меня заверили, что готовы предоставить кинематографистам спутник, через который можно было бы передавать сигнал, в результате чего, во-первых, исключалось бы пиратство (когда один кинотеатр получает копию и потом через своих друзей его распространяет). Копия была бы в электронном виде, зашифрована, никто бы её не украл. А во-вторых, развозить эти копии от Калининграда до Владивостока самолетом или каким-либо другим транспортом очень дорого. Эту идею я озвучил на встрече деятелей культуры с президентом, она была принята с полным пониманием, но дальше одобрения дело не сдвинулось. Пока же нам предложено довольствоваться следующей мерой – федеральный Минкульт сейчас начал помогать переоборудованию старых кинозалов. 500 залов в год – примерно такой план. Контраргумент у меня здесь чисто арифметический: если 20 тыс. разделить на 500, 40 лет нарисуется! То есть этим расчетом нашей кино-отрасли, по сути, выносится едва ли не приговор. А нужно её наладить не когда-то в светлом будущем – для ныне живущих и зрителей, и самих участников кинопроцесса. Безусловно, обратное противоречит правам и интересам людей, просто здравому смыслу. И потому, с моей точки зрения, никуда не деться от прорывного проекта – чтобы привести в должное техническое состояние все старые клубы и кинотеатры по стране, необходимо изыскать порядка $3 млрд. Да, сумма внушительная. Но замечу: в 2017 году Минфин всё плакался, что мост через Керченский пролив стоил $3,3 млрд. И тут же (как следует из данных, опубликованных Минфином Соединенных Штатов), российские вложения в американские гособлигации за март 2017 года возросли на $13,5 млрд, про которые совершенно неизвестно: вернутся ли они обратно в страну и в каком значении. До этого еще $108 миллионов пошли от Минфина тому же адресату.
Так что, деньги в стране есть; пара миллиардов, на самом деле, не такая уж фатальная величина, – а подобные вложения кардинально перезагрузили бы всю отрасль. И тогда кино в экономическом плане заимело бы возвратный механизм; я уверен – в него бы пошли частные инвестиции, которые ощутимо сняли бы финансовую нагрузку с государства.
Еще один важный социальный аспект, о котором президент не устает говорить, – это приток новых рабочих мест. В любом случае, все эти меры должны продумываться и осуществляться в комплексе. Если же рассматривать вопрос обеспечения национальных приоритетов в культуре, то с помощью киноспутника можно было бы отладить регулирование: что показывать, на какой художественный контент ориентироваться, каких придерживаться пропорций в демонстрации российских и иностранных фильмов. Плюс это дало бы возможность зарабатывать: брать за иностранную лицензию взнос, как французы берут с проката голливудских фильмов, - хотя шли разговоры, чтобы взимать сразу 5 рублей с одного разрешительного удостоверения, часто не заботясь о прокате.
Но подчеркну: все предложения остаются пока, увы, благими пожеланиями. Кинодеятелей, близких к Путину, их положение вполне устраивает. Они зарабатывают деньги на кинопроизводстве, получая их из бюджета, абсолютно не беспокоясь о том, как их фильм пройдет в прокате.
Космос как рентген компетентности
– Перед тем как прийти в творческую профессию, вы окончили МИСиС, стали кандидатом физико-математических наук, поработали на заводе радиоинженером у себя на малой родине в Донецке. Насколько обращение к космической тематике через проект по роману Чингиза Айтматова «Тавро Кассандры» было продиктовано вашей технической «закваской»?
– Ну, моя производственно-техническая специальность, судя по всему, продиктовала мне другое: научиться острее смотреть на характер кадровой политики, которая проводится в государстве. И на её соответствующие плоды… Сама же она с недавних пор предусматривает руководство отраслями экономики через так называемых менеджеров. Но не все же они, эти менеджеры, такие удачливые, как Шойгу, верно? Вы сами видите, в какой степени руководство той же культурой (и другими сферами) «эффективно». И то, что «на космос» назначили человека, который фактически развалил ВАЗ, – насколько может удивлять, что теперь один за другим у нас падают запускаемые спутники и самолеты?.. Он может быть хорошим человеком, семьянином, но в день его назначения все учёные смеялись: как он может управлять этой сложнейшей сферой, он в ней просто некомпетентен.
– …кроме как в том, как оприходовать поступаемые средства?
– Да нет, оприходовал там его предшественник, который тоже к космосу имел по своей специализации отдаленное отношение, а позднее угодил на некоторое время под следствие. Но вскоре, как ни в чем не бывало, стал благополучно являться на всевозможные светские приемы… Так что здесь примерно тот же живописный ряд, как и упомянутые олигархи от кино, кого, по большому счету, ничто не интересует в вверенной управления сфере, кроме собственного обогащения.
Да, я действительно хотел снимать на станции «Мир» – пока её не затопили. И это должно было стать первой художественной постановкой, снятой в невесомости, на околоземной орбите. У меня в то время просил консультацию автор «Титаника» и «Аватара» Джеймс Кэмерон (храню письмо от него, где он назвал меня «famousRussianfilmdirectorYuriKara»).
– Вы как режиссер тоже должны были лететь?
– Нет, в Звездном городке располагался полный дубль станции «Мир», мы тщательно отработали в нем все приемы предстоящих столь необычных съемок, отрепетировали все возможные мизансцены, были подготовлены два, помимо актера Владимира Стеклова, сотрудника съемочной группы, которые вместе с ним полетели бы на орбиту. Один из космонавтов-бортинженеров должен был выступить оператором. Но, как видите, не случилось. Не хватило нам всего-то… 3 млн долларов. Для Стеклова изготовлено было только одно кресло на 1,5 млн долларов; а вы же знаете, какие там перегрузки; кресло нужно делать персональное, с точным учетом индивидуальных физиологических особенностей.
– Госкорпорация «Российское космическое агентство» как ведущий партнер проекта позже не высказывала предложений его завершить?
– С теми руководителями, которые ныне возглавляют агентство, прогресса с незавершенным нашим делом, думаю, не будет. Но двигаться, как говорится, всё равно надо, космическая тема меня вряд ли оставит в покое. Мне как-то позвонил Алексей Архипович Леонов – было большой честью – и сказал, что было бы очень своевременно снять фильм про жизнь и деятельность Сергея Павловича Королёва. По признанию Леонова, они со старыми друзьями, коллегами-космонавтами, долго думали, кто мог бы снять. Пересмотрели мои работы, сошлись на мнении-пожелании, чтобы именно я приступил к проекту. Мне удалось с тех пор снять два фильма о Королёве – «Королёв» и «Главный», но есть материал и для третьего.
Мастер и волокита
– От кого вам доставалось больше неприятностей: от продюсеров или правонаследников литературного материала (как было на примере «Мастера и Маргариты»)? И насколько часто в вашей творческой биографии «финансы пели романсы»?
– Ну, если взять период выхода моей второй крупной ленты «Воры в законе», она тогда стала своего рода рекордсменом: по формуле на 1 рубль вложений прокатчики получали 100 рублей прибыли. Так что в то время финансы если что и пели, то вполне оптимистичное.
- …кстати, а если бы «Воров в законе» вы снимали не тридцать лет спустя, а в 2018-ом, какие бы люди стали главными героями такого фильма?
- Не знаю (загадочно улыбается), но тогда гонорар мой как постановщика составил 100 тыс. рублей (это в ценах 1988 года). Я на них приобрел квартиру в Москве: тогда, конечно, это были деньги… Но, должен сказать, какой-либо стройности и должной справедливости в оплате труда – причем даже куда более известных на тот момент режиссеров в нашей стране – не было выстроено. Нет её и сейчас… Я недавно разговаривал с актрисой Ниной Гребешковой, вдовой нашего знаменитого комедиографа Леонида Гайдая. И она поведала, что за всю свою жизнь он заработал, в исчислении на момент обесценивания всех наших сберкнижек в январе 1992 года, всего 45 тыс. рублей, и что Гайдай при этом считал себя «богатым человеком, обеспеченным на всю оставшуюся жизнь». Как раз в то время, как помните, пришел Гайдар; и сбережения что Гайдая, что мои советские сто тысяч – мгновенно потеряли в весе.
По «Мастеру…» же скажу так: мы вообще работали из любви. К искусству, к Булгакову. У меня как старшего в съемочной группе была самая большая зарплата, 30 долларов в месяц. Когда закончили в конце 1993 года, произошел развал проката, продюсеры хватались за голову, что же делать, и им буквально на помощь, можно сказать, приезжали именитые люди из США, в том числе небезызвестный Харви Вайнштейн, который, кстати, очень хотел купить нашу картину. Но молодые и амбициозные продюсеры запросили в 10 раз больше, чем предлагали американцы. А тут новая напасть – до мая 1994 года закон об авторском праве гарантировал 15-годичный срок. И когда мы снимали, литературная основа представляла собой общенародное достояние (отсчет времени мог идти либо со смерти автора, либо от момента первой публикации). В нашем же случае это был 1966 год, когда в журнале «Москва» впервые печатались главы романа. А фильм мы начали снимать в 1990 году, спустя 10 лет от момента, как роман Булгакова стал неоспоримым public domain. И только мы закончили, так вдруг Госдума объявляет новые сроки действия прав наследников – 50 лет! Ну и началось… Мы испытали все прелести «закона обратного действия», что в принципе неприемлемо в правовом государстве. Насколько пунктуально объявившихся вдруг наследников именовать таковыми, судить не берусь, но среди них были Шиловские, по факту внуки не Булгакова, а одной из его жен, Елены Сергеевны (своих детей у Михаила Афанасьевича, как мы знаем, не было). Они нашли «нужного» нотариуса, который быстро выписал справку с убийственной логикой, что поскольку они вступили в наследование квартиры и другой собственности, то таким же образом наследуют и рукопись.
Потом в суде всё же удалось отстоять, что фильм-таки был снят до того, как вступил в силу закон, но родственники-то успели уже продать права американцам. И заодно изрядно попортили нервов множеству издателей и театральных режиссеров, желавшим видеть «Мастера…» на сцене. И, что самое грустное: все эти заботы – не в прошлом: отвоевать права окончательно не удалось, фильм можно показывать только на территории РФ.
Пора размораживать Донбасс!
- Как решать проблему донбасского региона? Вопрос для вас как уроженцу Донецка - не праздный… Кстати, вы там как часто пребываете?
- Давно не был. С начала конфликта - вообще не приезжал… А у меня там родители похоронены. Если посмотреть на эту проблему в международном ключе, - то я несколько лет назад в составе кинематографической ситуации был в Северной Корее. Жаль, что мои предложения по Кореям не были восприняты: мы могли бы получить положительный международный авторитет. А сейчас видели на Олимпиаде - они действительно хотят объединиться. И сделают это сами, без нас. Во время поездки же воочию ещё раз убедился, насколько живуч – на примере повседневной жизни простых людей - принцип «разделяй и властвуй», когда в свое время искусственно делили и Германию, и Вьетнам.
И в той же Северной Корее я видел плакаты, слышал песни, смысл которых в том, что в произошедшем разъединении нации нет ничего хорошего, на самом деле – это большое горе для народа. Нашим думцам, я считаю, можно было бы сделать через голову, что называется, «ход конём», который опередил бы события и дал бы реальный шанс двум Кореям объединиться.
- А срок какой?
- А это не важно. Вот в Китае как объединились с Гонконгом, - ведь они не поменяли строй; в конце концов, можно договориться по степени свободы рынка и вообще по экономической модели. Главное: вовремя начать переговоры. Ведь сейчас столь же искусственное, нелепое происходит разделение нас с Украиной. А мы являемся одним народом; но для американцев задача – не только нас разделить, но ещё и столкнуть друг с другом. Для меня лично пусть будет Украина независимой, но состоящей в ЕВРОЗЭС и вообще дружественной по отношению к нам. Чтобы состязаться, конкурировать друг с другом как разные страны, - пожалуйста, что мешает этому, давайте будем соревноваться на футбольных полях, в легкой атлетике, где угодно, но – не на полях сражений. Сейчас же ситуация запущена. Жители Донбасса действительно сначала хотели присоединиться к России, а теперь всё чаще слышишь от них – извините, мы под немцами меньше были, чем сейчас это продолжается, и Россия нас не хочет, и куда нам деваться? Отношение такое, что много людей считает, что их предали. Нечто похожее было и в Индии, и на Кубе в 90-е годы, когда нам прямо говорили – вы нас предали. Сейчас главное – поддерживать здоровые силы в регионе, потому что бандеровцы - кто бы что ни говорил про них, что их немного, но они - вооруженные летучие отряды, терроризирующие Украину. Если бы в 2014 года вся Украина поднялась, то с ними удалось бы справиться, но получилось по-другому: поднялся вместе с Донецком и Луганском такой крупный регион, как Харьков, но его задавили. Так называемые «западенцы» - это люди с совершенно другой психологией, это прямые потомки Австро-Венгерских имперцев, от жестокости которых позднее много что переняли гитлеровцы. Поэтому это свойство нельзя сбрасывать со счетов. Ныне же полностью понять позицию нашей власти по тому, что происходит на Юго-Востоке Украины, трудно. Я в двух ток-шоу на НТВ высказывал свое мнение, - но поскольку трансляция была не прямой, все мои слова по Донбассу вырезали. А как не говорить?.. Назначили Суркова уполномоченным по урегулированию конфликта, – но ему же всё по барабану… Или Лавров с Керри – сидят по 7 часов под гитару, потом выходят на прессу, похлопывая друг друга по спинам, - всё вроде о кей, а нам в итоге – новые санкции. Ну что это за переговорщики?.. У нас в кино как – снял фильм, поработал, – получил свои постановочные, а здесь – что с Сурковым, что с главами внешнеполитических ведомств России и США картина печальная, поскольку результата никакого нет, сколько бы ни они переговаривались вот такими оригинальным образом. Донбасс между тем продолжает находиться в замороженном состоянии. И находятся те, кто этой «замороженностью» конфликта хвалится, выдавая его за достижение дипломатии! Так это курица может быть замороженной, а не ситуация, когда люди не получают пенсий, лекарств, элементарных субсидий! Да что субсидий – продуктов порой нет; они выехать никуда не могут как из западни. Вы знаете, что психушки в Донецке переполнены? Ведь эти устроители «киевского порядка» напьются и пуляют куда угодно по принципу «куда попадет – туда и попадёт», и всё норовят – не то что по воинским частям, а просто в город, по жилым кварталам, и это в городе-миллионнике… То есть, ты можешь просто не проснуться в собственном донецком доме в любой момент.
- Вернёмся из политики снова в творчество. Вы, я слышал, хотели снимать в свое время «Печальный детектив» по Виктору Астафьеву, но не что-то не сложилось; то ли чиновники, то ли продюсеры не дали…
- Немного сняли, но потом были поставлены перед фактом: всё, кино закрыто. Так моя творческая биография сложилась, что снял я 10 фильмов, а лежит у меня 20 сценариев, - моих собственных, режиссерских, уже готовых для производства. Планировал я снимать свою версию «Идиота» по Достоевскому.
- Предполагался «метр»? Или многосерийный фильм?
-Да, «метр», и сразу скажу - то, что снял Владимир Бортко (ладно еще, в сериальном формате - «Мастера и Маргариту»), подтверждает, на мой взгляд, что он абсолютно не понял, кто такой князь Мышкин. Женя Миронов в его экранизации – это какой-то идиотик, который прыгает на одной ножке. А ведь сам Достоевский писал, что ключ к образу находится в понимании трех персонажей - Исуса Христа, Дон-Кихота и князя Мышкина, воплощавших «идеального человека». В предисловии к «Дон-Кихоту Сервантес писал, что такого человека не было, но он точно помнит, что в самом деле жил Дон-Кихонет («добрый»), добавив, что добрый человек в наш жестокий век выглядит идиотом. То есть он-то как раз и есть в этом миропорядке – единственный нормальный человек, он - один такой в больном обществе. А у Бортко какая окружающая Мышкина среда нарисована: умная, обворожительная Чурикова, изысканный Басилашвили, благородный Андрей Смирнов… Растлил, по роли, «в бардаке» девочку 14-летнюю, развратник до мозга костей, а тут – совершенно непонятно, за что же его можно ругать. У Ивана Пырьева, на мой взгляд, было намного ближе к Достоевскому в показе сумасшедшего мира. Больше - театральнее, но – ближе к замыслу писателя. Ю.Яковлев – его игра была в полном смысле - по Достоевскому. Что еще?.. Запал в память спектакль студентов-вгиковцев, поставленный еще Сергеем Герасимовым, - «Власть тьмы» по Л.Толстому. Есть телевизионная запись знаменитого спектакля Малого театра с И.Ильинским и М. Жаровым, но это было очень давно. Вот за это произведение Толстого, - но уже в совсем иных условиях, - тоже хотелось бы взяться.
Фото - russia-reborn.ru
Подпишись на наш Telegram-канал. В нем мы публикуем главное из жизни Саратова и области с комментариями
Теги: Юрий Кара, Кино, фильмы, режиссер