Во Фрунзенском районном суде Саратова продолжается слушание по уголовному делу фермеров Елисеевых. Напомним, супругов Надежду и Александра обвиняют в мошенничестве при получении субсидии в качестве частичной компенсации за приобретенные и установленные дождевальные машины в феврале 2013 года.
Гособвинение пытается доказать вину Елисеевых в получении субсидии на основании поддельных документов о приобретении дождевального оборудования в 2013 году с помощью доказательств, которые были «нарисованы» оперативными сотрудниками полиции для возбуждения уголовного дела в отношении фермеров.
Ранее суду было известно, как разворачивались события: летом прошлого года оперативные уполномоченные управления борьбе с экономическими преступлениями и коррупцией (УБЭПиК ГУ МВД по Саратовской области) Джумакулов и Степанов прибыли на поля, некогда принадлежавшие Елисеевым, чтобы, якобы, зафиксировать тот факт, что Елисеевы новые дождевальные установки "Фрегат" не покупали, собрали их из старых запчастей. На этом и основывается обвинение. Они составили протокол, к которому приложили фотографии с "доказательствами" - на них изображены "Фрегаты" с прикрепленными табличками, свидетельствующими, что установки и вправду старые. Протокол, как и положено, подкреплен подписями нескольких свидетелей. Казалось бы, все ясно.
Если бы не одно но. Оперативников подвела стеночка. Обычная стена из кирпича, которая непонятным образом появилась на нескольких фотографиях. Именно она привлекла внимание адвокатов Людмилы Николиной, Галины Косьянчук и Бориса Черноморца - нового адвоката, готового бороться за доброе имя Елисеевых. Откуда взяться стенке в чистом поле? Следовательно, снимки сделаны вовсе не в кукурузных просторах, а в другом месте. Тогда-то впервые и прозвучала версия, что, раз фотографии сфальсифицированы, то и весь протокол может оказаться фальшивым.
Начали раскручивать цепочку, и всплыли обстоятельства, которые никак в логику здравого смысла не укладываются. К примеру, Джумакулов со Степановым прихватили с собой в качестве эксперта какого-то 80-летнего дедушку по фамилии Евсеев. Да, он когда-то был знатоком "Фрегатов", но между "когда-то" и "сейчас" - пропасть в 20 с лишним лет. Далее события разворачивались так: прибыв на поле, чтобы осмотреть дождевальные установки, троица обнаружила, что в поле непролазная грязь.
"Мы осмотрели несколько штук, остальные осматривать не стали", - заявит 31 октября в суде оперативник Джумакулов, чем повергнет в изумление участников процесса, читавших ранее в протоколе за подписью Джумакулова слова, что были осмотрены 20 установок. Явное несоответствие. Получается, сделали вывод участники процесса, что осмотр остальных агрегатов, если и был, то производился издалека, с расстояния в 9 километров (!). Что на таком расстоянии можно рассмотреть, тем более 80-летнему человеку - непонятно.
Более того, согласно протоколу осмотра места происшествия, за какой-то час с небольшим оперативники с престарелым и еле передвигающимся экспертом осмотрели и подробно описаны все 20 агрегатов, каждый из которых в размахе достигает полукилометра. На это ушли бы не часы, а дни.
Джумакулов поступил мудро и всё свалил на эксперта - мол, это он делал выводы по "Фрегатам", а оперативники так, стояли в сторонке. Адвокаты поинтересовались у него, на каком основании 80-летний человек, не имеющий ни "корочки" эксперта, ни какого-либо иного документа, подтверждающего его компетенцию как специалиста, был привлечен в качестве такового? Джумакулов ответить на этот вопрос внятно не смог.
Не смог он пояснить, откуда на фотографиях взялась злосчастная стеночка. Спорные "Фрегаты" стоят на поле, а стеночка оперативникам нужна была, как считают адвокаты, вот зачем: около стены стоят старые ржавые и неиспользуемые запчасти от "Фрегатов". На них прикреплены таблички с годами выпуска брежневских времен. Невнимательный судья может опрометчиво соединить фотографии с полей и со ржавой техники и сделать вывод, что данные таблички на самом деле установлены на действующей технике. Что автоматически бы доказало вину Елисеевых. Вряд ли это можно объяснить случайно ошибкой. Здесь, по версии защиты, имеет место целенаправленное нарушение закона и подлог.
Ни на одном фото нет доказательства, что запечатленные поля - это именно поля елисеевские. Джумакулов под давлением признался, что понятия не имел, в каких полях делал снимки. Кадастровую карту не смотрел, со спутников территорию не сличал, никаких ориентиров не видел. Словом, что-то снял, а где - непонятно.
Перешли собственно к протоколу. Пока его рассматривали, в коридоре суда маялся вызванный на допрос второй оперативник - Степанов. После Джумакулова должны были допрашивать его. Джумакулову указали на несоответствия текста протокола реальным событиям. К примеру, адвокаты Борис Черноморец, Людмила Николина и Галина Косьянчук заинтересовались подписями понятых на распечатанных и приложенных к протоколу фотографиях. Но откуда в чистом поле мог взяться принтер, на котором эти фото оперативники распечатали?
"Я распечатал их позже в своем кабинете", - заявил Джумакулов.
Этот ответ заинтересовал всех. Борис Черноморец в упор спросил, под чем же тогда ставили подписи понятые? Джумакулов рассказал, что просто показал им сделанные фотографии на экране фотоаппарата. Но вопрос остался открытым - откуда подписи понятых взялись на фотографиях, которые он распечатал уже позже, вернувшись в кабинет? Значит они были поставлены позже? Не рукой ли самих Джумакулова и Степанова? Подозрения в фальсификации только усилились.
"Бензину в костер" добавили и сами понятые, которые заявили, что... они понятия не имели, какие документы им сунули на подпись. По полям с Джумакуловым и Степановым они не ездили, их "просто попросили что-то подписать". Однако, согласно российскому законодательству, понятые имели право присутствовать на месте осмотра территории во время составления протокола. Более того, все понятые жаловались, что их использовали втемную, даже не разъяснив права. Джумакулов решил идти ва-банк и заявил: "я все права им разъяснил". На вопрос, почему в таком случае в протоколе нет подписей, что понятые о правах извещены, оперативник смущенно ответил, что "может быть допустил ошибку", забыв дать им на подпись. Отметим, что в органах он трудится уже два десятка лет. Сколько таких ошибок Джумакулов допустил за это время - страшно предположить. Отметим также, что один из свидетелей показал: когда он задал вопрос оперативникам, под чем подписывается, те ответили кратко: "меньше знаешь - крепче спишь".
На ошибки Джумакулову указали и в других случаях, к примеру, когда он привлек в качестве эксперта (разумеется, не предупредив его и не разъяснив ему права) какого-то оператора дождевальных установок. Кем был этот человек, какая у него квалификация, мог ли он вообще быть экспертом, какое отношение имеет к полям Елисеевых - Джумакулова не интересовало.
Поняв, что "плывёт", оперативник избрал очень умную, старинную, многократно проверенную практику - заявил, что всё забыл. На десятки и сотни вопросов, которые ему задавали в суде в тот день, он ответил простой фразой "Я не помню".
Свет на историю мог бы пролить второй оперативник, шагами меривший коридор - Степанов. Настала его очередь, как вдруг выяснилось, что он пропал. Степанова поискали в здании суда - его нигде не было. Предположили расстройство желудка на почве нервов, заглянули в ватерклозет - но там храброго оперативника тоже не оказалось.
Встречу с ним перенесли на другое число. У адвокатов, как и у самих обвиняемых Елисеевых, к нему накопилось очень много вопросов. Они считают, что все деяния Степанова и Джумакулова тянут как минимум на превышение должностных полномочий. Если это подтвердится - все "желудочные расстройства" найдут свое объяснение.
Рассмотрение дела продолжается.
Подпишись на наш Telegram-канал. В нем мы публикуем главное из жизни Саратова и области с комментариями
Теги: фермеры, Галина Косьянчук, Людмила Николина, Борис Черноморец
