«Литературная Россия» в №1 за 10 января опубликовала мои ответы для блиц-опроса.
1. Чем вам запомнился 2013 год и как бы вы его оценили?
– 2013-й запомнился тремя явлениями, из которых можно составить новейшую формулу революционной ситуации, подобную той, что была у Владимира Ленина.
В тринадцатом году третьего тысячелетия пропасть между Москвой и всей остальной Россией увеличилась многократно. Прежде всего, речь о финансах. Есть регионы – фактически прямые банкроты, часть субъектов – в предбанкротном состоянии и неумолимо движутся к дефолту, а общим числом большая часть страны поёт финансам не романсы, а похоронного Шопена.
Олимпиада ли тому причиной, рост социальной нагрузки местных бюджетов или, может, кудринская схема межбюджетных отношений (по сути – прямое ограбление провинции в пользу столицы, а ещё точнее сказать – российский бюджетный неоколониализм) пришла к своему окончательному целеполаганию? Видимо, как всегда, всё вместе.
Прямые следствия – сокращения производств и закрытие бизнесов, отток пассионарной части населения и молодёжи, разрушение образования, гуманитарной инфраструктуры (о коммунальной не говорю), криминализация и озверение, взращивание новых хищнических кланов, полный разбаланс власти и пр. Пока в Москве спорят о либерализме, реальный неолиберализм переводит нестоличную Россию в режим отсроченной катастрофы… Надолго ли отсроченной?
Далее – небывалый рост противостояния в обществе. Раскол и конфликт чуть ли не по каждому, иногда вполне виртуальному поводу. Межнациональное напряжение, особенно в молодёжной среде. Власть либо подбрасывает в этот костёр дровишек (маразматические запретительные тренды), либо наблюдает со стороны за искрами и языками пламени. Иногда создаётся впечатление, что содержит что-то вроде букмекерской конторы – а ну-ка, где там в следующий раз бабахнет?
Ну и третье – год, начавшийся запретом на усыновления российских детей иностранцами, закончился помилованием (по стилистике – абсолютно монархическим) Михаила Ходорковского и молниеносным выходом (по сути – депортацией) последнего из острога. Плюс амнистия барышням из Pussy Riot, фигурантам «болотного» дела и пр. На фоне нашей довольно мрачной и суровой действительности, всё это выглядит прямо оргией гуманизма и дарит (полагаю, напрасные) надежды – не то, чтобы даже на смягчение политического климата в стране, но на какое-то моральный ренессанс в обществе и пробуждение чувств добрых…
Так что я оцениваю год как переломный. С одной стороны – нужда и бедствия (в головах в том числе), с другой – есть предощущение скорых и неизбежных (потому что других альтернатив просто не просматривается) перемен. Не спасительных, но хотя бы останавливающих энтропию.
2. Были ли в минувшем году литературные открытия?
– Открытий в литературе не случилось, случилась потеря, большая и невосполнимая – от нас ушёл Виктор Леонидович Топоров. Фигура для новейшей русской литературы знаковая, интегральная. Словесность наша становится занятием совершенно неформальным, и статус Топорова в ней был принципиален именно неформальностью. В нём действительно было что-то от дворового авторитета, который постарше годами, покрепче кулаками, но главное его, чемпионское достоинство – умение правильными, подчас резкими и грубыми, всегда наполненными смыслами словами – остановить беспредел. Если не прекратить вовсе, но задержать на какой-то важной, принципиальной грани.
А для меня ещё он был человеком-праздником, может, потому, что наши несколько личных встреч и бесед происходили в обстановке карнавальной – финальные мероприятия премии «Национальный бестселлер», выход моей книжки, к которой он отнёсся серьёзно, взыскательно и уважительно, написал первую на неё рецензию.
Надеюсь, останутся «Нацбест» и «Григорьевка» – его великолепные детища, и будет без него в литературном мире не так трудно и пусто.
Радует, что в этом году было много хороших новых текстов, отстрелялись романами современные классики – Пелевин («Бэтман Аполло»), Сорокин («Теллурия»), Быков («Сигналы»), вышел отличный сборник новеллистики Александра Терехова, роман «1993» Сергея Шаргунова. Мои личные читательские предпочтения встретились в той же нацбестовской гонке – «Красный свет» Максима Кантора и «Власть мёртвых» Ольги Погодиной-Кузминой.
Полуоткрытия, по моему скромному мнению, располагались не в чисто литературной, а в сценарно-киношной сфере – Александр Велединский сделал киношедевр «Географ глобус пропил» из романа Алексея Иванова; замечательны также диалоги в сериале «Оттепель» – хотя, может, их стоило бы числить не по литературной, а по музыкальной (джазовой) части.
Литературное событие 2013-го – трудами Захара Прилепина (собрал тексты, людей, нашёл издателя) вышли собрания Анатолия Мариенгофа и Леонида Леонова (с «Пирамидой»).
3. Ваши планы на будущее?
– Сын у меня родился – Данилка. Прямо под конец этого трудного года. Поэтому большинство планов с ним связано. Между тем, как утверждал Зощенко, литература продолжается…
Подпишись на наш Telegram-канал. В нем мы публикуем главное из жизни Саратова и области с комментариями
Теги: