Бывший директор художественного училища имени Боголюбова Станислав Таратухин изучал документы по стройке двух домов во дворе, которые ему приносили на подпись строители. Информация об этом прозвучала во время очередного судебного процесса, касающегося двойной продажи квартир в строящихся домах на Университетской.
Заинтересованность директора в строительстве
17 февраля в суде допросили мать потерпевшей Наталии Великой - председатель общероссийского общественного движения "Социал-демократический союз женщин России", член центрального совета партии "Справедливая Россия" - Нину Клопыжникову. Она является ее представителем, а также долгое время работала заместителем директора училища по учебно-методической работе. Начала выступление она с информации о знакомстве с директором ЖСК "Держава" Юрием Шумским. По ее словам, это произошло в 2003-2004 годах, когда в худучилище по поводу потенциальной застройки двора обратился директор строительной компании "Билдер" Михаил Меерсон. "Они (Меерсон и Шумский. - "ОМ".) обратились к руководству, к директору. Он меня к себе потом позвал и сказал: "Ко мне обратились товарищи по поводу строительства". Меерсон рассказал, что построит во дворе училища дома, там будет доля для училища", - уточнила женщина.
Она также добавила, что процесс согласования потенциальной стройки шел небыстро, на итоговых документах, разрешающих застройку, она видела порядка 20 подписей, при этом основные работы по этому направлению выполнял Станислав Таратухин.
Нина Клопыжникова заявила, что никогда не была на планерках, более того, она даже не знала, как зовут руководителей генподрядчика. "Я как-то спросила Таратухина о планерках. Он мне ответил: "Что ты мать! Не лезь туда. Меньше знаешь – крепче спишь", - описала разговор с начальником Клопыжникова. При этом, по ее словам, руководитель строительства сам постоянно на планерках бывал. "Когда началась стройка, мне пришлось все училище тащить на себе, потому что Таратухин занимался стройкой. Я вот не понимаю, как ничего не знать в строительстве, но влезть в стройку", - высказалась она.
Представитель потерпевшего не смогла сообщить, как происходило подписание различных актов, касающихся строительства. Она добавила, что эти документы из сотрудников училища никто не проверял.
Как велся учет, она сказать не смогла, но заверила, что он был. "Учет квартир, которые принадлежали училищу, вел Погосян. Остальные – вел он или не вел – не знаю. Но считалось, что он должен вести", - рассказала Клопыжникова. При этом он же вел учет справок от дольщиков, после того, как их подписывал Таратухин. Нина Клопыжникова отметила, что впервые информация о задвойках к ней поступила только в 2014 году: "До 2014 года такой проблемы не было. Может, я не знаю…".
Мать представила потерпевшую
Затем она перешла к даче показаний в интересах дочери. Адвокаты заинтересовались, носит ли доверенность нотариально заверенный статус. Выяснилось, что доверенность — это заявление на простом листке бумаги с автографом якобы Натальи Великой. Нине Клопыжниковой его вручил Шатров. Сама Нина Клопыжникова, предоставляя этот документ, суду не исключила, что это "филькина грамота". Как отмечают участники процесса, в постановлении о признании Великой в качестве потерпевшей ее подписи нет, а стоит лишь автограф следователя Шатрова. Как следователь установил, что заявление-доверенность написала именно Наталия Великая, остается загадкой, если учесть, что в Саратов сама потерпевшая не приезжала. Хотя, быть может, следователь провел сеанс видеоконференцсвязи, чтобы установить личность Натальи Великой. Однако в Кировском райсуде уже таким образом допросили потерпевшую Светлану Уманцова, и то адвокаты засомневались, что перед ними Уманцова, а не какой-то другой человек. Да и знает ли Наталия Великая, что писала такую "доверенность" и является потерпевшей? Но, наверное, в этом сомневаться не стоит, так как наше следствие свое дело знает и обо всем оповещает всех участников уголовного производства.
Представитель отметила, что ее дочь решила вложиться после продажи другой своей квартиры, которую она реализовала по семейным обстоятельствам. Наталья Великая, по словам матери, обратилась к ней с вопросом: "Хоть клочочек этих денег куда-то вложить. Мам, вот у вас строятся дома". Я ей говорю: "Доча, я в это влезать не хочу. Хочешь – иди узнавай". Я не знала, что она пошла туда и решила купить". По словам Клопыжниковой, ее дочь перекупала права на квартиру у ООО "ЦССТ", которое на стройке от имени худучилища осуществляло технический надзор. Причем узнала информацию о продаже этой квартиры она в худучилище, где в одном из офисов на первом этаже квартировались строители. Женщина также сообщила, что Великая, при покупке квартиры, принесла деньги в офис, состоявший из одной "малюсенькой комнаты", где за тремя столами сидели 4-5 мужчин и одна женщина. "Она пришла, ей дали документы, она положила деньги ..", - сказала Клопыжникова. На вопрос гособвинителя Склемина, кому фактически Великая передала деньги, представитель потерпевшей ответить не смогла: "Положила деньги на стол и все".
При этом допрошенная ранее Светлана Уманцова, которая, как выяснилось, была племянницей Нины Клопыжниковой, сообщила суду, что офис состоял из двух кабинетов, в одном из которых ей выдали документы, а во втором, где, с ее слов, была касса, она якобы произвела оплату.
В 2012 году Наталия Великая решила перепродать квартиру своей знакомой Наталье Крепышевой, которая и столкнулась с задвоенностью квартиры в 2014 году, когда отправилась в суд для оформления права собственности.
При этом Нина Клопыжникова подчеркнула, что сделкой по перепродаже квартиры от Великой к Крепышевой они занимались сами, без ее участия. Она охарактеризовала их "самовольниками". Деньги в сумме 1,7 млн рублей Крепышева передала Великой. Между тем, при продаже квартир от застройщика максимальная цена аналогичной квартиры в строящихся домах на Университетской в 2012 году не превышала 1,5 млн рублей.
В суде оформлять это право отказались, так как помещение находилось под обременением. Сейчас к этой квартире родственники и знакомые Клопыжниковой отношения не имеют: "Они и документы все повыкидывали". Сама Крепышева сказала, что избавилась от документов накануне первого допроса у следователя УМВД по Саратову Олега Шатрова. Причем, по ее словам, это никак не связано: она просто убиралась дома и выбросила ненужные бумаги.
"Когда вот это все началось, оригиналы документов она и Наталья Крепышева порвали и выбросили в мусорку. Это я точно знаю", - со ссылкой на слова дочери заявила представитель.
Эти слова заставляют задуматься, почему Крепышева и Великая не посчитали эти документы важными бумагами и избавились от них. Еще более странным кажется тот факт, что следствие посчитало этих женщин потерпевшими, хотя они не имели оригиналов документов, подтверждающих право на квартиру, которая была якобы задвоена.
Кроме того, Клопыжникова не подтвердила показания Станислава Таратухина о том, что печать художественного училища постоянно находилась в учебной части, откуда он мог ее забирать. По версии экс-замдректора, она была как раз у руководителя учебного заведения, а его заместители брали ее по мере необходимости. Вместе с тем она подчеркнула, что разные люди не могли ею пользоваться, но не исключила, что печатью мог пользоваться Левон Погосян.
Сообщила бывший замдиректора и о знакомстве с инженером "ЦССТ" Ноной Водолазовой: "Нона Водолазова мне знакома. Я ее впервые увидела в 2004-2005 году. Она приходила с какими-то документами к директору. Потом оказывается, она работала на "ЦССТ". Потом, как я поняла, она начала работать по совместительству у Шумского в 2008-2009 году".
По словам Нины Клопыжниковой, ей, как и другим сотрудникам, в строящихся домах полагалась квартира. При этом она о такой необходимости не заявляла. "Вам про квартиру Погосяна что-нибудь известно?" – поинтересовался Валерий Ермаков. "Если человек умный и он что-то сделал, то он ничего говорить не будет. Даже мне он ничего не рассказал, потому что, может, я бы тоже захотела", - ответила Клопыжникова
Также она сообщила, что договоры с сотрудниками училища на получение квартир хранились у нее в сейфе, к которому кроме Клопыжниковой никто доступа не имел. Затем, когда стало ясно, что сотрудники училища не получат квартиры, она предложила их взять на память или уничтожить. Часть бумаг в шредере были перемолоты, но какие-то люди забрали. Но кто конкретно забрал эти бумаги, она не сказала. Договор с инженером училища Левоном Погосяном, как и прочие, тоже хранились в сейфе замдиректора.
Эти вопросы, по мнению Андрея Склемина, никак не относятся к существу текущего процесса, поэтому он начал возражать против выяснения судьбы договоров Погосяна. Тогда-то Клопыжникова "под присягой" заявила, что все договоры хранились у нее. При этом во время допроса директора училища Станислава Таратухина выяснилось, что Погосян просил его подписать договор долевого участия в 2015 году, так как он якобы потерял последнюю страницу документа. Что получается: Погосян не стал избавляться от договора, решил оставить его на память, а потом попросил "дополнить" недостающую часть автографом начальника или все-таки отдал его на уничтожение, а потом "совершенно случайно нашел" этот документ в своих бумагах? Также на себя обращает внимание тот факт, что в 2015 году Таратухин поставил на "восстановленном" договоре Погосяна оттиск печати, актуальной для 2007 года, хотя она несколько раз менялась. Это делалось в связи с тем, что официальное название училища несколько раз изменялось. За этим следовало изменение уставных документов, принятие новых печатей и уничтожение старых. Как Станислав Таратухин в 2015 году после того, как перестал руководить училищем в 2013 году, смог поставить печать образца 2007 года, остается тайной. Тем не менее следствие идет, а значит, на этот вопрос мы точно сможем получить ответ. По-другому быть не может.
Затем адвокаты Елена Кошелева и Валерий Ермаков заявили о необходимости оглашения показаний Клопыжниковой на предварительном следствии, так как имеются существенные противоречия. Это ходатайство явно шло в разрез с позицией гособвинителя. Он был категорически против оглашения показаний. Мотивировал он это тем, что якобы протокол, о котором говорит защита, относится к обстоятельствам другого дела. Отметим, что в этом процессе уже не раз вскрывались факты, что необходимые для этого процесса протоколы и документы находятся либо в других делах, либо вовсе отсутствуют.
"Это какая-то политика двойных стандартов, когда дело касалось других участников процесса, прокурор всегда ходатайствовал об оглашении показаний, хотя никаких противоречий не было, а здесь имеют место реальные противоречия, и прокурор говорит, что не надо оглашать", - заявил адвокат Ермаков.
После этого Павел Пименов вновь удовлетворил ходатайство защиты, и в суде огласили показания Нины Клопыжниковой, которые она давала на предварительном следствии. Когда это процедура завершилась, адвокат Елена Кошелева заметила, что на суде представитель Великой сказала, что ее дочь якобы передавала деньги в офис, где сидели какие-то мужчины и женщина, "но из озвученных показаний следует, что ни она, ни ее дочь никого из тех, кому передавали деньги, не помнят". Адвокат Ермаков решил уточнить: "Вы следователю такие слова говорили, или он сам так записал по своему разумению?". Этот вопрос прокурор попытался отклонить, быть может, он показался ему неудобным, но председательствующий дал Нине Клопыжниковой ответить. "Разве я помню, что я говорила, я к нему ходила, как на работу, то по Савельевой, то по Погосяну, то по Таратухину, я и сейчас не знаю, что говорить", - попыталась оправдаться Нина Клопыжникова.
Чужие подписи
После этого в суде допросили бывшую сотрудницу "ЦССТ" и "Державы" Наталью Пересыпкину. Свидетель отметила, что работала в "ЦССТ" в 2004-2005 годах, на заре появления фирмы. Тогда, по ее словам, в компании работали только два человека: она была бухгалтером, а обвиняемый Владимир Козук - директором. Затем она перешла в ЖСК "Держава", откуда уволилась в июле 2007 года. Работая в "Державе", она документы в "ЦССТ" не подписывала. "На объект не ездила никогда", - высказалась свидетель.
Наталья Пересыпкина сообщила, что на предварительном следствии следователь показал ей приходный ордер, датированный 2007 годом, где она значится сотрудником "ЦССТ". Она подчеркнула, что о происхождении документа ей ничего не известно. Причем и подпись на ордере явно не ее, хотя автограф пытались повторить.
Следует отметить, что Ермаков попросил приобщить подлинники заявлений о приеме на работу в ООО "ЦССТ" 15 человек, в том числе от Пересыпкиной. Гособвинитель против такого невинного ходатайства также стал возражать. Эти документы подтверждают, что в фирме работало большое количество людей и организация расширялась. Тем не менее судья Пименов приобщил. После приобщения и обозрения Пересыпкина сказала, что эти люди работали, но в НП "Единство Поволжья", хотя эта версия расходится с сутью самих заявлений, ведь люди в заявлении указывали о намерении работать в "ЦССТ".
Гособвинитель Андрей Склемин зачитал показания свидетеля, которые она давала Олегу Шатрову. Оттуда следует, что ордеров с ее фамилией и якобы ее подписью было несколько. Вместе с тем Пересыпкина сразу обратила внимание, что эта подпись не ее, потому что в "ЦССТ" она в этот период уже не работала.
Армейский профсоюз
На процессе допросили также директора второго агента – ЖСК "Армейский профсоюз" - Владимира Соколова. Он рассказал, что работа на стройке домов на Университетской велась с 2012 года. По его словам, "Армейский профсоюз" создали специально для достройки дома. В состав учредителей вошли Владимир Козук, Денис Молотягин (третий обвиняемый) и Нона Водолазова, а также областная организация ветеранов вооруженных сил.
Соколов отметил, что Погосян ему был знаком с 2009 года. Именно он совместно с Таратухиным предложили ему достраивать здания во дворе художественного училища. Также руководитель "Армейского профсоюза" назвал Нону Водолазову главным специалистом "ЦССТ".
Соколов рассказал, что в бытность его работы в "Державе" к ним в офис приходил Козук: "Я видел, что Козук приходит в кабинет "Державы" со стройки. Из разговора понимал, что он чем-то на стройке занимался".
Когда сам Соколов возглавил строительство, то помощь в реализации квартир ему оказывали директор училища и даже министерство культуры Саратовской области.
"Когда заступил на свою должность, мне сторож рассказал, что Козук, Молотягин на стройке были. Видел он и Водолазову: лазала в котлован, что-то мерила. Кроме того, листал журнал работ на стройке. Видел, что на части документов стоит чья-то подпись от имени "ЦССТ", - рассказал свидетель.
"Вообще знаете, сколько людей работало в "ЦССТ", когда велась стройка?" - задал уточняющий вопрос Ермаков. На это свидетель сообщил, что когда он посещал офисы этой компании, в них всегда находились 5 человек. При этом Водолазова всегда присутствовала при Козуке.
"Вам известно, кто реализовывал квартиры от "ЦССТ?" - продолжил Ермаков. Свидетель сообщил, что такой информацией не обладает.
Владимир Соколов также уточнил, что Таратухин документы, которые нужно было подписать, изучал. Вместе с ним их обсуждал и Погосян.
"Печать в училище ставила или секретарь Таратухина, или ответственное лицо в учебной части", - подытожил Соколов.
Подпишись на наш Telegram-канал. В нем мы публикуем главное из жизни Саратова и области с комментариями
Теги: Кировский районный суд, Павел Пименов