Первая ассоциация, которая возникает при словосочетании «Афганская война», — вереница БТРов с красными знаменами и песня «Мы уходим, уходим, уходим! Прощайте, горы, вам видней, кем были мы в краю далеком…». Было у этой эпопеи много разных дат, одна из них — 27 декабря, не менее значимая, чем вывод советских войск из Афганистана, а для некоторых участников тех событий, возможно, даже главная.
Начало истории
36 лет назад, 27 декабря 1979 года, в Кабуле в результате штурма дворца Тадж-Бека силами советских спецподразделений был ликвидирован тогдашний президент Афганистана Хафизулла Амин. Одновременно с этим были блокированы и захвачены с десяток других объектов: здание генштаба, министерство безопасности и тюрьма Пули-Чархи, где содержались политические заключенные. А также — в полном соответствии с классикой — почта и телеграф.
— Это была действительно уникальная операция. За четыре часа был полностью изменен политический строй целого государства. Причем сделано это было минимальными силами. Любой, кто знаком с воинской наукой, знает, что, по всем правилам, силы штурмующих должны в несколько раз превосходить силы противника. А тут, с нашей стороны было, по сути, две группы: в одной — тридцать, в другой — двадцать четыре человека. А безопасность Амина обеспечивали не менее двухсот пятидесяти ближайших соратников и родственников, плюс двухтысячная армия. Да, был еще мусульманский батальон, который занимался нашим прикрытием, но соотношение непосредственных сил было именно таким, — вспоминает участник тех событий, подполковник ФСБ в отставке Николай Костиков.
Именно со штурмом считавшегося неприступным дворца Амина и принято связывать начало участия советских войск в афганской войне. По поводу возможности избежать этого участия, спорят до сих пор. Не нужно забывать: на дворе — 1979 год. То есть в полном разгаре острое противостояние между спецслужбами США и СССР. НАТО разворачивает в Европе почти 600 «першингов» и «томагавков». В Иране только что завершилась исламская революция, пожалуй, впервые столь убедительно показавшая миру, что такое ислам. На фоне этого предыдущий президент Афганистана Нур Мохаммад Тараки, устраивавший Советский Союз, свергнут и убит по приказу амбициозного диктатора с националистскими замашками Амина, которого, к тому же, подозревают в связях с ЦРУ (доподлинно известно, что он получил степень магистра в Колумбийском университете в Нью-Йорке). Обстановка действительно требовала политических решений.
Силами десятка человек
Все события декабря 1979-го в Афганистане происходили в обстановке сверхсекретности. Доходило до того, что после попытке отравить Амина за обедом (по одной из версий, сначала именно так планировалось его устранить) спасать почувствовавшего себя плохо президента Афганистана приехали… советские врачи (естественно, не знавшие ничего об операции). И спасли.
Слушая воспоминания непосредственных участников тех событий, невозможно отделаться от мысли, что смотришь кадры художественного фильма. Сигналом для начала штурма Тадж-Бека и сопутствующих ему операций должен был послужить взрыв колодца связи на центральной площади Кабула, расположенного в окружении постов Царандоя (афганской полиции). Была разработана отдельная спецоперация. У одной из машин, проезжавших мимо колодца, вдруг «заглох» двигатель, ровно в тот самый момент, когда она закрыла колодец от «царандоевцев». За считанные минуты люк был вскрыт, заложена крупная партия взрывчатки…
Или взятие Генерального штаба во главе с Мухаммедом Якубом. Одиозный, жестокий, сверхосторожный и до фанатизма преданный Амину, обладавший атлетической силой и фантастической работоспособностью, прошедший школу «командос» и лично производивший расстрелы — это все о нем, о Якубе. Подобраться к нему советские спецслужбы смогли, лишь разыскав офицера, знакомого начальнику Генштаба еще по Рязанскому училищу ВДВ, где Якуб в свое время обучался. Тому удалось войти к Якубу в доверие, и только благодаря этому девять советских спецназовцев попали — якобы для неких переговоров — в кабинет грозного афганского военачальника. По воспоминаниям, услышав взрыв (а пресловутый колодец связи как раз и взрывали с расчетом, что шум будет слышен на весь Кабул), Якуб кинулся к телефону — он не работал, и в глазах грозного «коммандос» четко прочиталось: он все понял. Но сдаваться не собирался — возникла рукопашная схватка, после которой Якуб был, как говорится в подобных случаях, «парализован».
Теперь представьте, что каждая из операций производилась силами всего 9−12 «куосовцев»: учитывая особенность (даже уникальность) поставленных задач, привлечение внушительных сил неминуемо привело бы к провалу.
Подполковник Костиков продолжает вспоминать:
— Это была война не только войсковых подразделений. Было ясно, что вести ее привычными методами было невозможно. Разведка доносила о местонахождении отряда моджахедов — пока танки туда выдвигались со всем своим шумом и гамом, боевики успевали моментально исчезнуть. Многие наверняка смотрели фильм «Охотники за караванами». На самом деле было еще сложнее. Получив информацию о передвижении каравана, вертолет мог несколько раз облететь предполагаемый маршрут, спускаясь все ниже и ниже, и никого не увидеть. Моджахеды просто мастерски маскировали в пустыне целые караваны, едва заслышав шум «вертушек». И если верблюд там, на земле поведет ухом или пошевелится — нам несказанно повезло. Повторюсь: в таких условиях вести войну обычными войсковыми методами было невозможно. Это была война именно спецслужб.
«Американцы нас еще и обманули»
Так кем же на самом деле были эти «куосовцы»? КУОС — это Курсы усовершенствования офицерского состава при всё том же Комитете госбезопасности. Готовили там спецрезервистов для выполнения диверсионных задач именно в странах противника. Другими словами, выпускники курсов должны были, действуя абсолютно автономно, выполнять поставленные задачи практически в любой точке земного шара, находясь на нелегальном положении в условиях войны между государствами. Попадал на эти курсы не просто не каждый, а лучший из лучших, перспективный из перспективных. Помимо несомненной физической подготовки и «гранитной» психологической устойчивости, необходимо было обладать определенным опытом агентурной работы, знанием иностранного языка (а еще лучше — нескольких). Преподавали в КУОСе боевые офицеры, «нелегалы», легенды партизанского движения в годы Великой Отечественной войны. На самом деле к тому времени (конец 60-х) подобные боевые подразделения были во многих западных странах. Но прошло лишь несколько лет, и КУОСу удалось не просто догнать, но во многом перегнать западных «коллег». И первым это показал именно Афганистан, ставший для «куосовцев» боевым крещением.
— Мы догадались, куда нас собираются отправить, когда к нам зачастили специалисты по Афганистану. Отбор был жесткий — из шестидесяти нас отобрали только тридцать. И нужно было видеть лица тех, кто оставался в Москве. Это была самая настоящая мужская обида и тоска. Почему кого-то выбрали, а меня нет? А мы через несколько дней уже были в Кабуле. Абсолютно гражданские люди — кто специалист по геодезии, кто — по нефтяному делу", — улыбается Николай Костиков. Хотя тогда, в конце 70-х было, конечно, не до улыбок. Чужая страна, агрессивное (причем агрессия исподтишка, «в спину») население, частое предательство среди местных «сочувствующих» и просто чудовищный риск… Но на вопрос, было ли страшно, «куосовцы» обычно отвечают лаконично: мы об этом не задумывались, а просто выполняли поставленную задачу. То, что они прошли в КУОС, было школой, в которой психологической подготовке уделялось ничуть не меньше времени и внимания, чем любой другой. Да что там говорить! Ведь операцией «Шторм-333» (под этим кодовым названием осуществлялся штурм дворца Амина) лично руководил не кто иной, как первый начальник КУОС, легендарный Герой Советского Союза Григорий Иванович Бояринов, во время Великой Отечественной войны командовавший школой снайперов и подготовкой диверсионных подразделений, лично «водивший» их за линию фронта. В 1979 году ему исполнилось 57 лет, но он сам вызвался ехать в Афганистан, объяснив: «Там мои ученики. И значит, я тоже должен быть там». При штурме полковник КГБ Бояринов погиб.
— На самом деле, мы, «куосовцы», больше чтим именно 27 декабря, а не 15 февраля (день вывода советских войск из Афганистана. — ОМ). Первая дата для нас — это действительно Победа, пусть ее и нет в праздничных календарях. А 15 февраля… — пожимает плечами Николай Костиков. — Американцы нас еще и обманули, пообещав, в случае вывода войск, убрать свои ракеты. И не убрали. Штурм Тадж-Бека и последующие афганские события — это даже не славная история спецслужб. Это история страны, которую, как минимум, нужно уважать. А для этого ее нужно знать и помнить. Помнить и тех людей, которые героически эту историю делали". И почему-то сразу вспоминаются другие строки той же песни, о которой говорили вначале: «И дела не доделаны полностью, но… мы уходим! Уходим! Уходим!».
После октябрьских событий 1993 года КУОС расформировали. А через два десятка лет «случились» Сирия и запрещенное в России «Исламское государство». И у многих «куосовцев», нет-нет, да и прорывается досадное: как же так, куда смотрела разведка, почему вмешались в происходящее только сейчас, а не раньше, когда у Башара Асада еще была полноценная армия; как допустили, что тот же запрещенный ИГИЛ уже начал распространяться на другие государства. Вот в семьдесят девятом…
Фото из архива Николая Костикова
Подпишись на наш Telegram-канал. В нем мы публикуем главное из жизни Саратова и области с комментариями
Теги:
