29 Марта 2024, Пятница, 13:08 ВКонтакте Twitter

Место сердца изменить нельзя

Номер журнала: №12(182), декабрь 2014 г.
Рубрика: Чай вдвоём
29/12/2014 16:16

В ноябре в Саратове выступила группа «Аркадий Коц» — проект в своём роде уникальный (музыкальную рецензию на её творчество читайте в ноябрьском номере журнала). Его участники — не просто музыканты, а активисты социалистического направления, учёные, художники, гармонично сочетающие политическую борьбу с интеллектуальным и художественным действом. «Нас не привлекает роль профессиональных художников, вроде бы аполитичных, якобы занимающихся «чистым искусством», а на самом деле полностью — материально и идеологически — зависимых от сильных мира сего, от их прямых или косвенных запросов и предпочтений. Но нас не прельщает и роль профессиональных активистов или политиков, излишне замкнутых на своей деятельности и борьбе с себе подобными, которая сужает их кругозор и отчуждает от собственной человеческой природы»,— говорится в манифесте команды, названной в честь советского литератора Аркадия Коца, который перевёл на русский незабвенный «Интернационал» Эжена Потье.
Музыканты также открыли «Свободное марксистское издательство», чьи книги, несмотря на мизерные материальные ресурсы активистов, заняли чуть ли не первые места продаж в рейтинге интеллектуальной литературы в России.
После концерта мы пообщались с поэтом и переводчиком Кириллом Медведевым и социологом Олегом Журавлёвым на самые различные темы: это и современная политика (точнее — политическая борьба, к которой в своих песнях призывает группа), и книгоиздательство, и, конечно же, левые идеи, которые наши собеседники ставят во главу угла.

Антон Морван: Расскажите про историю создания музыкального коллектива. Насколько известно, данный проект формировался не просто из музыкантов, а из музыкантов — политических активистов.
Кирилл Медведев: В 2004 году я записал несколько песен на тексты Александра Бренера — поэта и художника-акциониста, которого мы все очень любим,— и выложил их в интернет. А через несколько лет, после студенческого восстания на социологическом факультете МГУ, мы познакомились с Олегом (Журавлёвым.— Авт.): я брал у него интервью для сайта социалистического движения «Вперед». Спустя какое-то время Олег предложил мне играть вместе эти песни. Мне показалось, что это было бы очень здорово. К тому моменту нас уже объединяли общая среда, общие идеи. Потом к нам присоединились левый художник Коля Олейников и Аня Петрович — до этого она играла в различных группах, но мечтала работать в коллективе, который бы соответствовал не только её музыкальным интересам, но и политическим. Так сложилась основа группы, после пришли другие ребята.
А.М.: Основной упор вы делаете на тексты и их политическое содержание. Каким текстам вы отдаёте предпочтение — написанным вами и вашими товарищами по левому движению или же каким-то каноническим, социалистической и революционной направленности?
Олег Журавлев: Изначально у нас была задумка переводить на русский самые разные зарубежные левые и революционные тексты и класть их на музыку. Коля Олейников как-то пошутил, что Кирилл переводит на русский язык всё, что движется. Как уже говорилось, начинали играть музыку на стихи Александра Бренера, потом стали переводить тексты про профсоюзных активистов, стихи различных левых и рабочих деятелей... В какой-то момент перешли на собственные тексты, в основном написанные Кириллом.
К.М.: Ещё мы играем песни на стихи различных поэтов, в том числе и не левых. Например, у нас есть песня на стихотворение Ивана Бунина, которого мы считаем абсолютным политическим реакционером. Наша задача давать максимально широкий контекст, но чтобы всё это работало на идеи, которые мы так или иначе разделяем. Подсознание любого человека — рабочего, интеллигента, активиста — состоит из множества вещей. И наша стратегия — работать на коммунизм, не отрицая каких-то нюансов.
О.Ж.: Политика — это не просто выйти на пикет или митинг. Политика — это сфера очень глубоких переживаний. Как и про революцию, мы поём песни про смерть, про любовь. Когда человек политизируется, он испытывает предельные эмоции и чувства. С ним происходит нечто подобное, как и тогда, когда он влюбляется или думает о смерти. Тем самым мы пытаемся расширить понимание политики, которое очень стереотипно и заштамповано. Мы хотим показать, что политика — это такая грань, необходимая человеку для гармоничной жизни, для полноты своего бытия.
А.М.: «Аркадий Коц» участвует в различных социальных и политических коллективных действиях — акциях поддержки политзаключённых, антикапиталистических, антифашистских и феминистских мероприятиях, протестах за бесплатное образование и медицину, против неолиберальных реформ правящего класса. Это подтверждение тезиса о политике как сфере деятельности любого человека или нечто другое?
К.М.: Для нас участие в политическом действии абсолютно естественно, поскольку мы потому и познакомились, и сошлись, что принадлежали к левой среде.
Мы давно пытаемся убедить и объединить людей, у которых уже сформировано некое окололевое мировоззрение, но которые считают главным в жизни лишь играть музыку, писать стихи, рисовать, заниматься наукой etc. Мы пытаемся показать, что этого мало. С одной стороны, у искусства и науки своя повестка, не сводимая к повестке политической, идеологической и партийной. Но с другой,— автономия искусства и науки часто хорошо сочетается и дополняет политическую ангажированность. Поэтому мы не стесняемся говорить, что существуем в определённой профессиональной среде, ориентируясь отчасти на неё. Но мы коммунисты, у нас есть политические воззрения, и наши навыки служат этим воззрениям.
О.Ж.: Очень часто, не только сейчас, но и в истории, некая цеховая задача интеллигентов, интеллектуалов, творческих людей служит им алиби: «Нам достаточно приехать, сыграть на концерте и уехать». Но если ты марксист, коммунист, ты борешься в том числе против несправедливого распределения труда. Очень важно не быть такими интеллектуалами, которые лишь от случая к случаю поддерживают какую-то левую организацию. Мы ходим на митинги, раздаём листовки. Мы пытаемся преодолеть ограниченность понимания узкопрофессионального среза — левого художника, левого поэта, левого интеллектуала, левого учёного...
А.М.: Люди, которые общаются с левыми и окололевыми, часто воспринимают коммунистов (в данном случае не беру в расчёт КПРФ и прочие ностальгические просоветские структуры) как неких сектантов, говорящих на своём, мало кому понятном языке. Действительно, сегодня подлинное левое движение, то ли в силу относительной слабости, то ли других факторов, серьёзно заражено сектантством и в силу этого оторвано от широких слоёв населения. Какой инструментарий необходим, чтобы современные левые вылезли из скорлупы и, грубо говоря, слово «коммунист» стало модным, как, скажем «чёрные пантеры» в США, гошисты во Франции или маоисты в Третьем мире, а не ассоциировалось с безбожно устаревшими имперскими страданиями по брежневскому СССР и пресловутой колбасе?
К.М.: Это основная задача — делать что-то, что могло бы преодолеть замкнутость левых, анализировать причины этой замкнутости... Работа с научной и художественной интеллигенцией — очень важная задача, но не должно всё сводиться только к ней. Этой цели служит «Свободное марксистское издательство», где мы издаём авторов, интерес к которым есть за пределами сугубо левой среды. Те же книги про Жан-Люка Годара и группу «Дзига Вертов», про Пьера-Паоло Пазолини... Мы пытаемся о них говорить, переводить их тексты, чтобы люди поняли: вне марксизма и левой политики второй половины XX века по-настоящему понять этих деятелей невозможно. А чтобы это понять, нужно не только прочитать Маркса, но и ощутить себя частью движения, как это было со многими левыми художниками второй половины XX века.
Другое, более важное, но более сложное направление — это рабочий класс и профсоюзы. Мы переводим на русский профсоюзные песни. В итоге видим, что постепенно эти песни становятся достоянием не только московской левой богемы, но их используют активисты подлинно независимых профсоюзов в своих агитационных материалах. И мы понимаем, что это то, чего хотели. И если наступит момент, когда профсоюзному движению потребуется гимн, мы вполне готовы предложить его создать. Левые часто говорят много довольно пустых фраз про поддержку трудящегося населения, из чего никакой поддержки кроме слов не получается. А это уже реальная связь — служба интеллигенции интересам рабочего класса, которую мы бы очень хотели расширять. 1 мая мы, к примеру, выступали в Калуге по приглашению профсоюзных активистов из МПРА (Межрегиональный профсоюз «Рабочая ассоциация».— Авт.).
Существуют разные направления работы, и мы не считаем, что надо отдавать предпочтение какому-то одному.
А.М.: Кто-то из критиков, да и вроде бы даже из участников группы, говорил, что музыкальный стиль «Аркадия Коца» — это шансон. Как вы относитесь к этому стилю, что он для вас значит и, может быть, в связи с повальным увлечением этим музыкальным направлением, вам стоит «налечь» на эстетику левого шансона, чтобы говорить с народом на максимально понятном ему языке?
К.М.: Мы были бы рады, что это так. В какой-то момент мы вдруг решили, что мы позиционируем себя как левый шансон. Я, например, люблю каких-то исполнителей из этого жанра.
О.Ж.: Мы все любим Аркадия Северного.
К.М.: Да, он каким-то образом на нас повлиял, но с таким же успехом про нас можно говорить, что мы играем не только левый шансон, но и левый фолк, левый рок или что-то ещё... Мы не против, и считаем, что шансон можно двигать в сторону от того ужасного мейнстрима, который имеем сегодня,— в сторону этно-шансона, например, или есть еще такое направление, как анархо-шансон...
А.М.: Да, например, группа «Двигатель революции».
К.М.: Есть проект «Политзек», который я очень люблю. Анархо-шансон — хороший и сильный жанр, отчасти основанный на вполне узнаваемой мелодике, а с другой стороны — опыт, базирующийся на вполне узнаваемых культурных и исторических архетипах, на арестантской тюремной лирике etc. При этом тут есть левая политическая линия, что очень важно. Лично я не разделяю однозначное и снобистское отношение к шансону, что якобы нормальные люди не должны его слушать и не иметь к нему никакого отношения.
А.М.: Я слышал, 4 ноября прошлого года, на т.н. День народного единства, который в силу разгула ультраправых в эту дату некоторые называют «Днём фашиста», вы планировали провести в Москве совместный концерт с известным ещё со времён СССР ВИА памирских музыкантов из Таджикистана. Вроде бы музыканты этого коллектива — теперь обычные трудовые мигранты, горбатящиеся на столичных стройках. Что из этого получилось?
К.М.: Это памирцы, выходцы из Горно-Бадахшанской области Таджикистана, профессиональные музыканты. В советские времена у них был довольно известный ансамбль, они гастролировали по стране, записывались, пользовались успехом. Потом, в начале 1990-х, с развалом Советского Союза, почти все участники коллектива оказались в Москве как обычные трудовые мигранты.
В какой-то момент один из них, Абдулмамад, стал играть в спектаклях Театра.doc. Там мы с ним, а потом и с другими его товарищами-музыкантами познакомились и вместе с режиссером Аней Моисеенко, снимающей про них фильм, договорились сделать что-то вместе. У нас была идея отрепетировать, сыграть и записать несколько известных коммунистических песен. Им это всё знакомо, они играли эти песни на своих концертах в советское время, в том числе что-то пели и на шугнанском языке. И они согласились с нами сыграть. В частности, «Марш единого фронта» Брехта — мы поём по-русски, они — по-шугнански.
Стоит отметить, что у них очень напряжённая жизнь. Из-за постоянных заказов по строительству и ремонту их очень сложно вытащить на репетиции. Но на 4 ноября прошлого года мы всё же запланировали совместный концерт, в котором также должен был участвовать финский рэпер Pale Face. Идея была выступить именно 4 ноября, чтобы вместе заявить антифашистскую, интернационалистическую позицию. Но, к сожалению, не получилось. С утра нацисты избили родственника одного из памирских музыкантов. Это было уже не первый раз. Аналогичные инциденты происходили и с Абдулмамадом...
О.Ж.: Это было досадно, потому что мы хотели показать нацистам большой и жирный «fuck» именно в их «профессиональный праздник» — в центре Москвы выступить вместе с людьми разных национальностей. Но мы планируем проводить концерты в будущем, а самое главное — записать совместный альбом. Это к разговору о том, как мы можем работать с разными социальными группами. Все левые знают, что работать с трудовыми мигрантами очень сложно. Поэтому совместный проект с памирцами — это то, что мы со своей стороны как политически ангажированные музыканты можем сделать.
А.М.: Ни для кого из думающих людей не секрет, что правящий класс в России поддерживает в обществе уровень ксенофобии. Насколько «правая опасность» имеет вес в широких массах, влияет ли она на события в Украине? Ведь постоянно говорится о «фашизме на Украине», но фашизм есть и в России. При этом, используя имперскую и шовинистическую риторику, официоз самопрезентует себя как «антифашистский», девальвируя само понятие «антифашизм» в его исконном понимании.
О.Ж.: Когда я учился в Европейском университете в Питере, у меня состоялся очень интересный разговор с одним из профессоров. Этот профессор (а тогда он был доцентом) защитил диссертацию по теме ультраправых в России. Он сказал мне: «В 90-х мы все боялись, что коричневые придут к власти. Нам было так страшно, что мы решили заняться темой национализма, ксенофобии и фашистского дискурса как учёные, чтобы предотвратить их приход к власти. Сейчас я понимаю, какими мы были глупыми и наивными. Ведь это была маленькая, никому не нужная группа людей. Кто такой Баркашов? Кто такой Лимонов? Кто все эти люди? Они относились тогда к совершенно маргинальным группам». Я хорошо запомнил эти его слова... Но теперь, когда начался конфликт на границе с Украиной, эта, казалось бы, маргинальная и далеко ушедшая в прошлое группа людей «всплыла» из небытия. Александр Баркашов, лидер некогда пугающей либеральную интеллигенцию группировки РНЕ, участвовал в передаче оружия пророссийским ополченцам юго-востока Украины. Александр Проханов стал тем, кто связывал Кремль и Стрелкова. Дугин и вся остальная коричневая когорта, которой либералы пугались как огня, а потом смеялись, что приняли их слишком всерьёз, оказалась действительно важным ресурсом, но не внутри страны, а на границе с Украиной. И в этом отношении, конечно, никогда не знаешь, как будет установлена взаимосвязь власти и ультраправых, которые, казалось бы, ушли в прошлое, но через 10-15 лет расправляют крылья и становятся важными игроками.
В этом есть своя зловещая закономерность. Понятно, что правящий режим может удерживать свою легитимность с помощью трёх механизмов. Первый — это деньги, на которые покупается лояльность людей. Второй — идеология, которую можно впаривать людям. И третий — это насилие. Деньги кончаются. Казалось, что идеология не работает, а сейчас выясняется обратное. Идеология самая примитивная: русских бьют вне России (можно подумать, в самой стране русский трудящийся чувствует себя комфортно). А тут появляется насилие, доказавшее свою работоспособность. Поэтому сегодняшний курс правящего класса — это репрессии вкупе с эксплуатацией самых мрачных и самых ксенофобских идей.
К.М.: БОльшая часть ультраправых так или иначе поддержала Кремль. Правые, которые высказались против, крайне малочисленны и маргинальны. И это очень хорошо. Это большой шанс для левых. Не факт, что левые и демократические силы им воспользуются, но возможность хорошая. Мы можем предъявить себя как настоящую альтернативу.
А.М.: А как быть с разногласиями среди самих левых по тому же украинскому вопросу? Ведь одни поддерживают ДНР и ЛНР, другие чуть ли не записываются в карательные батальоны украинской Нацгвардии, становясь пешками господ коломойских. И лишь небольшая часть полагает, что «оба хуже»...
О.Ж.: Левому, в отличие от консерватора или либерала, очень тяжело не поддерживать ни одну из воюющих сторон. В Украине нет сейчас влиятельной силы, которая бы отражала интересы трудящихся и чётко говорила, что и те, и те неправы. Искренние люди, в том числе и левые, заняли позицию «либо там, либо там». Но мне кажется, здесь очень важен некоторый «идеализм» — и против Порошенко, его режима и всего того, к чему привёл Майдан, и против ситуации на Донбассе, которая чревата жертвами, пытками и убийствами. И, тем не менее, у левых должна быть принципиальная позиция — участвовать в массовых движениях типа Евромайдана и Антимайдана, продвигать там свою альтернативу. Как это делала организация «Левая оппозиция» в Киеве, которая участвовала в Майдане с самого начала. Как это делает организация «Боротьба», участвуя в процессах на самопровозглашённых территориях Украины и борясь против антитеррористической операции. У меня лично к «Боротьбе» много претензий, но я считаю, что на юго-востоке они ведут себя как молодцы, продвигающие свою линию внутри Антимайдана и уже за это заслуживающие всяческой поддержки.
К.М.: Всё же большинство левых при всех разногласиях по поводу Донбасса etc могут сформировать некую общую здравую позицию. Если отсечь каких-то безумных поклонников ДНР/ЛНР, с одной стороны, и таких же безумных, некритичных поклонников киевского режима — с другой. По крайней мере, у нас есть возможность сделать так, чтобы данная проблематика нас не раскалывала, чтобы мы сосредоточились на российских социально-политических проблемах, которые сейчас выходят на первый план. Мы, к примеру, участвовали в недавнем митинге против оптимизации здравоохранения в Москве, на который вышли несколько тысяч человек. Это много, это больше, чем даже изначально заявлялось организаторами.
Нужно соскочить с этого «украинского» крючка: нас сознательно ориентируют на Украину, чтобы мы бесконечно спорили по поводу этого конфликта...
А.М.: Нам всем просто навязывают эту повестку. Ведь в условиях усугубления кризисных явлений в экономике можно запросто переводить стрелки народного недовольства на условных «марсианских оккупантов», которые ждут погибели земли русской и разрушения «наших духовных скреп».
К.М.: Мы должны всеми силами вырабатывать свою риторику, отличную как от реакционного геополитического подхода, так и ни в коем случае не влипать в риторику либералов, с их представлениями о прогрессивной роли ЕС, США и НАТО. Никакого хорошего демократического Запада или плохой, извечно авторитарной России как монолита не существует. Мы понимаем, что есть российский империализм, есть американский, есть ЕС со своими интересами. «Наш» империализм — главный враг российских трудящихся, но мы не считаем, что победить этого врага можно извне, апеллируя к Западу. Победить можно только снизу и только обращаясь к самим широким народным массам.
О.Ж.: Группа «Аркадий Коц» против этой истерии, которая сейчас поднимается по поводу эмиграции из России. Только в России оставаться и можно, иначе бороться будет некому. Громкие слова, разоблачающие режим, но звучащие «оттуда», ничего не стоят.
К.М.: Сейчас модно говорить о якобы прекрасной во всём Европе и ужасной Азии. Когда речь заходит о европейских ценностях, стоит задуматься — чем они являются для нас? Все свободы и права на Западе связаны конкретно с достижениями левого, антифашистского и рабочего движения второй половины XX века. Это права профсоюзов, это социальное государство, это определённая свобода людей от произвола государства и бизнеса...
А.М.: В гомоне Сциллы консерватизма и Харибды либерализма голос левых зачастую не слышен, поэтому часто настоящих коммунистов те или иные стороны «хозяев дискурса» обвиняют в совершенно противоположных смертных грехах. Возникает проблема с самопрезентацией не только в плоскости выхода из сектантской скорлупы, о которой мы уже говорили, но и в контексте восприятия массами, находящимися в плену господствующих парадигм. Надо что-то делать, чтобы левая повестка находила живой отклик среди низов в нынешней российской действительности...
О.Ж.: За последний год левые заняли важные позиции в литературе и искусстве, и всё равно ощущение собственного бессилия и маргинальности никуда не девается. Левые будут сильны только тогда, когда большое количество людей будут выходить на их митинги и акции, будут вставать под их знамёна и транспаранты.
К.М.: Многие люди изначально разделяют все или почти все наши позиции. Но они видят, как многие из нас начинают спорить по каким-то вопросам, интересующим только нас, и их это отталкивает. Пугаются: «Блин, о чём это они???». Левые дискутируют между собой по поводу троцкистской, сталинистской или рабочистской политики, а рабочие все разбежались. Важно какие-то вещи отделять. Левое движение, конечно, не может иметь тотального единомыслия, но надо показывать, что по ключевым вопросам мы солидарны, и мы — сила. Убедив в этом людей, мы сможем сделать серьёзный шаг вперёд.
А.М.: Но ведь нынешние времена можно считать периодом реакции и упадка массовых движений, так что современным левым самое время, в том числе и для дальнейшего наращивания количественного уровня, заниматься не только хождением в народ, но и написанием манифестов, то есть выработкой адекватной обстановке политической линии. И эта работа, вероятно, не может обойтись без дискуссий.
В этой связи хотелось бы поговорить о «Свободном марксистском издательстве» (СМИ) — одном из немногих издательств, которое печатает левую, коммунистическую, литературу. Какой вклад оно вносит в формирование левой повестки или, скажем так, проводит в жизнь тезис Луи Альтюссера «читать Маркса»?
К.М.: Как я уже говорил, одной из задач издательства была работа с интеллектуально подготовленной средой, которую нужно мотивировать.
С одной стороны, найти активистскую повестку в интеллектуальной среде. С другой,— наоборот, создать литературу, важную для самих активистов. С третьей,— мы преследовали задачу самообразования. Лично мне всегда не хватало каких-то важных текстов на русском: мне, чтобы понять непростой теоретический текст, надо перевести его на русский язык.
Мы распространяли и распространяем наши издания через независимые книжные магазины, на разных уличных акциях. К примеру, на митинге на проспекте Сахарова год назад мы поставили стол с нашей литературой, и идея была такой, что любой желающий мог приобрести то или иное издание, заплатив за него не фиксированную цену, а столько, сколько хочет. Люди у нас смели всё, что было, заплатив примерно столько же денег, как если бы мы продавали книги по определённой цене.
О.Ж.: Очень важно, что несколько наших книг вышли на лидирующие позиции по продажам. Это показывает, что левые могут лидировать во вновь созданной интеллектуальной среде — среди посетителей магазинов «Фаланстер», «Циолковский», «Гилея». Не помпезных магазинов, типа «Молодой гвардии», а новых, появившихся некоторое время назад,— не левых, не правых, а магазинов интеллектуальной литературы.
То, что книги СМИ стали лидерами продаж, говорит, что мы можем создавать и интеллектуальные продукты, и способны писать на доступном языке.
На сегодняшний день, не считая книг Алексея Цветкова — блестящего прозаика, эссеиста и публициста, лидерами являются переводные книги. Сейчас мы ставим перед собой новую задачу: открываем серию «Новые красные», которая будет дополнять серию переводных книг и в которой будут печататься русские авторы. Я, к примеру, готовлю книгу, основанную на моих исследованиях по социологии. Также на выходе несколько изданий, которые пишут наши товарищи. Как раньше мы пели песни на стихи Бренера, а сейчас поём свои, в Свободном марксистском издательстве мы издавали переводы, а теперь будем печатать свои научные и публицистические тексты.
Готовим книгу, основанную на марксистском исследовании Майдана и Болотной. Про современные протесты после кризиса 2008 года и то, что с ними происходит, собирается написать историк и левый активист Илья Будрайтскис. Думаю, это будет новый рубеж для издательства. Тогда начнётся по-хорошему понятая конкуренция с академическими издательствами.
К.М.: Сейчас мы готовим издание про Чарльза Буковски. Туда войдут и его стихи, и тексты, посвящённые гендерной проблематике в его творчестве. За последнее время я нашёл несколько очень интересных работ по этой теме. Мне кажется, это очень важно, ведь Буковски у нас довольно популярен — и чем дальше, тем больше. Его поклонники настолько очарованы его героем, что абсолютно некритично воспринимают его явно мачистские и даже женоненавистнические высказывания, поведение. Есть другой взгляд на Буковски, как, собственно, и на многих поэтов и писателей. Он заключается в том, что, да, он мачист и сексист, реакционер, и его просто не надо читать. Нет, в нашем издании проводится третья мысль: Буковски отличный поэт и писатель, описавший становление собственной маскулинности, основанной во многом на детском опыте подавления и унижения со стороны родителей, одноклассников, хулиганов etc. В своих текстах он показывает, как всё это происходит, как детский опыт выражается сначала физически (у Буковски на нервной почве, из-за боязни отца, на теле выступают гнойные угри, по поводу которых литератор комплексовал всю жизнь), а затем трансформируется в доминантную модель поведения. Но в Буковски есть и сильное гуманистическое начало (искренний интерес и очень своеобразная любовь к людям), есть беспощадность к себе, есть смелость показывать свои негативные качества. Благодаря его писательскому таланту мы можем, идентифицируясь с его героем, увидеть в себе какие-то сходные негативные черты, отрефлексировать их и отделить очарованность Буковски как писателем и поэтом от негативных сторон его персонажей. В этом плане искусство порой позволяет гораздо лучше понять и наши собственные и общественные изъяны, чем теория. Но лучше сочетать и то, и другое, как мы и планируем сделать в этой книге.
А.М.: Насколько востребованны книги СМИ в России, если речь не идет о крупных российских городах? Налажена ли сеть распространения?
К.М.: С маленькими городами довольно сложно, как и с некоторыми большими региональными центрами. Причина в том, что мало где есть книжные магазины, в которых может продаваться такая литература. Поэтому в таких городах основное распространение литературы происходит через единомышленников, либо кто-то приезжает в Москву и закупается в «Фаланстере», либо через интернет — на сайте Ozon.ru наши книжки можно заказать.
О.Ж.: Либо садимся на хвост большим академическим издательствам.
К.М: Создавать сеть распространения очень важно. Существует, к примеру, проект московских независимых книгоиздателей и магазинов, которые пытаются этим заниматься, открывать новые каналы распространения в новых для нас городах. Это, правда, сложно из-за огромных расстояний и нужды, в связи с этим, в больших деньгах. Но мы также выкладываем некоторые наши издания в сеть.
А.М.: А книжные ярмарки?
К.М.: Естественно, на них мы присутствуем.
О.Ж.: Издательство НЛО создало такую систему дистрибьюции: как только выходит книжка из серии «Новое литературное обозрение», она сразу идёт к филологам, в библиотеки во все города России. У нас такой роскоши нет, но, тем не менее, и СМИ, и «Транслит» продемонстрировали, что они хотя бы частично могут войти в эти сети. В Новосибирске, в Омске, в Саратове и других городах связь с товарищами позволяет из чувства солидарности и осознания общего дела доходить нашим изданиям до магазинов и до читателей. Мы намерены только укреплять эту сеть. «Транслит» будет помогать СМИ, СМИ будет помогать «Транслиту».
К.М.: Последние годы в России сформировалась левая академическая и художественная среда. И это не уникально — левых поэтов у нас в стране не было до 1920-х годов (левой поэтической среды, которая себя осознаёт как левая), после чего они появились. Сегодня важно, чтобы левая интеллектуальная и художественная среда развивалась, не распадалась, не окукливалась и не замыкалась на себе.
О.Ж.: От многих товарищей нас отличает следующее: мы считаем, что активизмом, политической борьбой надо заниматься всерьёз, наравне с наукой и литературой.

Подпишись на наш Telegram-канал. В нем мы публикуем главное из жизни Саратова и области с комментариями


Теги:

Оцените материал:12345Проголосовали: 18Итоговая оценка: 3
Каким бюджетникам стоит повысить зарплату?
Оставить комментарий

Новости

Частное мнение

26/03/2024 10:00
Шутки Юрия Моисеева за 8 миллионов. Как в Марксе могли обмануть и бюджетников, и губернатора?
Шутки Юрия Моисеева за 8 миллионов. Как в Марксе могли обмануть и бюджетников, и губернатора?Ситуация с бывшими казармами на Куйбышева оказалась сплошной мистикой
25/03/2024 16:11
Беседа с инсайдером: наша мэр ни разу не хозяйка
Беседа с инсайдером: наша мэр ни разу не хозяйкаСлухи у нас
24/03/2024 12:00
Культурный Саратов: афиша мероприятий на 25-31 марта
Культурный Саратов: афиша мероприятий на 25-31 мартаКонцерты, спектакли, выставки и другие интересности
23/03/2024 10:00
Субботнее чтиво: итоги уходящей недели
Субботнее чтиво: итоги уходящей неделиГоремычный театр, беспилотники-неудачники, прокуратура недовольна ГЖИ
22/03/2024 16:00
Серийные разборки: сериал
Серийные разборки: сериал "Сегун" Новая "Игра престолов"?

Блоги



Поиск по дате
« 29 Марта 2024 »
ПнВтСрЧтПтСбВС
26272829123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
Яндекс.Метрика


«Общественное мнение» сегодня. Новости Саратова и области. Аналитика, комментарии, блоги, радио- и телепередачи.


Генеральный директор Чесакова Ольга Юрьевна
Главный редактор Сячинова Светлана Васильевна
OM-redactor@yandex.ru

Адрес редакции:
410012, г. Саратов, Проспект им. Кирова С.М., д.34, оф.28
тел.: 23-79-65

При перепечатке материалов ссылка на «Общественное мнение» обязательна.

Сетевое издание «Общественное мнение» зарегистрировано в качестве средства массовой информации, регистрация СМИ №04-36647 от 09.06.2021. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций. Эл № ФС77-81186 от 08 июня 2021 г.
Учредитель ООО «Медиа Холдинг ОМ»

18+ Федеральный закон Российской Федерации от 29 декабря 2010 г. N 436-ФЗ