Старый город над рекой воспетой,
Как тебя любить и вспоминать?
Оттепель. Потом весна,
Одеты
В дым каштаны,
Губы сохнут. Лето.
Ядра наливаются, чтоб эту
Плоть природы грустному поэту
Как-нибудь под вечер собирать.
Павел Коган, 1937
Несколько лет назад вышла книга саратовских учёных Алексея Иванова и Ивана Яшкова «Мертвые» города в геоэкологическом и культурном пространстве». Изучая «антиурбосферы» — феномен, характерный для умирающих или руинирующихся населённых пунктов, геоэкологи выдвинули теорию некрозов городского пространства. «Такое понятие есть в биологии, медицине, оно означает отмирание части тела, органа какого-либо живого организма. Эти некрозы либо лечат, либо ампутируют, либо оставляют в таком состоянии, чтобы дальше как-то решать эту проблему. Это же относится и к городу»,— отметил в одном из интервью Иван Яшков.
Сломанный механизм Заводского района
Самый известный «образец» некроза урбанистической среды — оставленный после катастрофы на Чернобыльской АЭС город Припять, в котором нельзя жить из-за радиационного заражения. Есть ещё поселения, возникающие вокруг месторождения полезных ископаемых и деградирующие по мере выработки природных ресурсов. К примеру, город Жирновск в соседней Волгоградской области. Как рассказывает Алексей Иванов, в результате открытия месторождений нефти село Жирное разрасталось и превратилось в хорошо развитую, процветающую городскую систему, а сейчас нефть заканчивается, процессы развития затормозились или трансформировались. Но куда больше экологических потрясений и истощения ресурсов образованию «антиурбосферы» способствуют социальные катаклизмы — из-за экономической депрессии и закрытия градообразующих предприятий целые моногорода в России и мире стали образцами постапокалипсиса. После оттока квалифицированных кадров и остановки производств в таких населённых пунктах перестают работать школы, больницы и другие объекты соцсферы, затем разрушаются коммуникации, дикая природа начинает заполнять антропогенное пространство…
Но в условиях нынешней деиндустриализации даже там, где нет угрозы закрытия единственного завода-кормильца, урбанистические некрозы, словно кариес, поражают города с отдельных «больных зубов». Деградируют некогда образцовые рабочие кварталы, промзоны циклопических предприятий атомизируются и заполняются структурами общества потребления — автомойками, торговыми центрами, складами, гаражами. Либо пустеют или стремительно расслаиваются на брошенные пространства и работающие осколки былого индустриального величия. Яркий пример этого социального катаклизма — Заводской район. За последние 20 лет он превратился из слаженного городского механизма в сломанный агрегат, от которого отпадают ценные детали-активы. Обглоданный же инфраструктурный скелет остаётся на память местному населению, некогда являвшему собой трудовую элиту и гордость Саратова, а теперь забытому новым истеблишментом на малообитаемом острове классового невезения.
В советские годы Заводской район состоял из двух вооружённых социальной сферой промышленных кластеров — машиностроения и нефтехимии. К первому относились авиационный, зуборезный, зубострогальный и подшипниковый заводы вместе с прилагающимися посёлками и объектами жизнеобеспечения. Ко второму — особенно интересующий нас южный промышленный узел, состоящий из крекинг-завода (НПЗ), ПО «Нитрон» (ранее завод синтетического спирта, а ныне «Оргсинтез») и ТЭЦ-2. Причём, как рассказывает доцент кафедры физической географии и ландшафтной экологии СГУ Александр Башкатов, теплостанция была запроектирована так, что обеспечивала горячим паром сначала Крекинг, затем завод СинтСпирт, а ещё и подавала тепло в близлежащие жилые кварталы. Симбиоз промышленной и жилой среды Заводского района подчинялся законам планомерного удовлетворения интересов страны и народа. Потом, когда в этот алгоритм вмешалась невидимая рука рынка, рабочее и жизненное пространство стало стремительно деградировать, превращаться в депрессивные массивы серых стен, ржавых ворот и разрушающихся зданий.
Шпионы в «Германии»
Вагоны трамвая №7, следующего по маршруту от площади Орджоникидзе до химкомбината «Оргсинтез», быстро пустеют, как только заканчиваются последние островки жилых массивов и по обе стороны улицы Азина начинаются промзоны. Изначально, 14 ноября 1961 года, этот трамвай был пущен для организованного подвоза трудящихся от места жительства до работы и наоборот (позже, в 1988-м, появился маршрут №5 — от Комсомольского посёлка до ПО «Нитрон») — так в советские годы общественные пассажироперевозки работали во многих городах. К примеру, в Энгельсе троллейбус №14 ходит по промзоне до завода металлоконструкций, а в Балаково — сразу несколько маршрутов до «Резинотехники».
Выплюнув нас на площади Советско-чехословацкой дружбы, пустая «семёрка», немного постояв возле «трамвайного вокзала», со скрипом отправляется обратно. Ну а мы начинаем знакомиться с индустриальными предместьями «Оргсинтеза», выгодно диссонирующими с некрозом окружающей среды. Парадные корпуса химкомбината — это уголок не то Германии, не то Голландии: ухоженные сталинки посреди стерильных мостовых, посадок можжевельника и канадских газонов. Фотографировать местность здесь не получится: вас тут же окружат охранники и первое время будут принимать за шпионов. Предприятие стратегическое и экологически вредное, синильной кислоты и хлора здесь достаточно, чтобы умертвить десятки тысяч человек, так что бдительность местных стражников оправдана. Но стоит только перешагнуть через массивные бетонные блоки, отделяющие территорию предприятия от остальной части площади Советско-чехословацкой дружбы, как ограничения снимаются, а вместо европейского благоустройства взору открывается типичный урбанистический пейзаж с открытой пролетарской пивной советского образца, продуктовым ларьком и каркасом доисторического остановочного павильона на берегу протекающей тут Березиной речки.
До ближайших жилых кварталов отсюда на трамвае ехать три остановки. В отличие от Крекинга, рабочий посёлок которого строился через дорогу от промплощадки, между химкомбинатом и жилыми массивами имеется санитарно-защитный буфер из гаражей, внушительных труб и градирен ТЭЦ-2, заборов, а также затерянных между цехами и ангарами неоклассицистских построек — не то рабочих клубов, не то бывших проходных. Где-то посреди промышленных построек и руин протекает ещё одна речка — Назаровка: она стреляет в небо солнечными бликами от запруды, напоминая о дикой природе посреди мрачных каменных джунглей постиндустриального морока.
25-й квартал — самый близкий к «Оргсинтезу» жилой массив, состоящий из запущенных, как туберкулёз, хрущёвок, первые этажи которых зияют чёрными пятнами оставленных пространств то ли заброшенных магазинов, то ли других учреждений, обслуживающих местное население. Со двора такими же чёрными квадратами в мир смотрят оконные проёмы подъездов, из которых кто-то выпилил рамы. Яркими пятнами, скрашивающими чёрно-белый мир 25-го квартала, выглядят традиционные автопокрышки, вкопанные местными и раскрашенные в разные цвета. Откуда-то начинает дуть ветер с запахом свинарника. Кажется, что сверху, из глубины жилого массива, посреди которого спряталась нетипичная застройка улиц Волгодонской и Энергетиков — частные дома с палисадниками, авторским дизайном и узкими тропинками между заборами. Но живность здесь, судя по всему, не разводят, поэтому свиноферма где-то за горизонтом… Возможно, она находится при расположенной на задворках химкомбината Областной тюремной больнице или прячется где-то в хитросплетениях местных промзон, смешанных с садовыми участками и гаражами.
Весна на Заречной и Новокрекингской улицах
Одноэтажные дома на улице Энергетиков (топонимика, судя по всему, имеет отношение к ТЭЦ-2) сменяются двумя двухэтажными бараками, возле подъездов их, видимо, под стать «энергетическому» названию улицы, размещены общедоступные электророзетки. На одном из этих домов, похоже, со времени его постройки (т.е. середины прошлого века), сохранилась табличка, позволяющая сделать альтернативнокраеведческое открытие: это 22-й квартал, о существовании которого забыли даже многие местные жители, по обыкновению глядящие из окон за появлением чужаков и(или) развешивающие бельё на веревках.
После пересечения с Новокрекингской улица Энергетиков переходит в улицу Заречную, весна на которой расцветает почти так же, как и полвека назад — сохранившимися с перестроечных лет будками уличных таксофонов, общественной баней, советскими коттеджами на две семьи для ударников производств, старыми вывесками и аншлагами, собаководами на стадионе «Нитрон», скульптурой Олега Кошевого возле здания школы. Аутентичная атмосфера посреди деревянных сталинских двухэтажек и хрущёвок на КварталАх за последние годы изменилась разве что за счёт постепенного прихода местности в упадок. Покосившиеся сараи, стихийные свалки и надземные трубопроводы вызывают тревогу и угнетённое состояние: с этим некоторые местные жители борются приёмом внутрь различных спиртосодержащих жидкостей, флаконы от которых старательно уложены возле мусорок и на ступеньках подъездов.
Некогда благоустроенное пространство приходит в негодность, вслед за почти целиком разрушенным конструктивистским посёлком Крекинга, угрожая превратиться в инфернальный городской некроз.
Подпишись на наш Telegram-канал. В нем мы публикуем главное из жизни Саратова и области с комментариями
Теги:
