6 июня в Москве состоялся XVII съезд Общества «Знание» России. В своём выступлении президент Общества Николай Булаев отметил, что создание в соответствии с указом президента от 11 декабря 2015 г. №617 Общероссийской общественно-государственной просветительской организации «Российское общество «Знание» знаменует собой новый этап развития просветительства в стране. Из указа следует, что Российское общество «Знание» займется «духовно-нравственным воспитанием россиян». В документе указывается, что целью создания Общества являются духовно-нравственное воспитание граждан РФ и повышение эффективности образовательно-просветительской работы. При этом 15 июня стало известно, что председателем наблюдательного совета Общества «Знание» был избран саратовец – первый замглавы администрации президента РФ Вячеслав Володин.
Что из себя представляло Общество «Знание» в нашем регионе? Об этом читайте в статье Евгения Ардабацкого.
Общество «Знание» – с чем оно ассоциируется сейчас, спустя 25 лет после разрушения СССР? Наверное, сразу вспоминается известный киногерой – лектор из «Общества по распространению», неповторимо сыгранный Сергеем Филипповым в народной комедии «Карнавальная ночь» с его бессмертной подконьячной фразой – «есть ли жизнь на Марсе?».
Шестилетний (1979-1985) опыт работы референтом Саратовского областного общества «Знание» РСФСР даёт мне возможность и право вспомнить и рассказать о структуре и направлениях деятельности этой общественной идеологической организации в заключительный период «развитого социализма».
Саратовская областная организация общества «Знание» располагалась в Доме учёных (Комсомольская, 41), на углу улиц Ленина и Комсомольской (фото с сайта oldsaratov.ru).
Она действовала в период крайней информационной закрытости общества, односторонней дозированной подачи информации, когда по заведённой прежними десятилетиями традиции средствами передачи информации были проводное радио да телевизор с парой каналов и одинаковыми программами, а радиоэфир в крупных городах закрывался «глушилками». Поэтому встреча с живым человеком – лектором «из области» несла человеку из «глубинки» некоторую надежду на какой-то диалог, хотя бы на возможность вопроса. Для идеологических органов выезды лекторов в район являлись устоявшейся практикой пропагандистской работы с населением.
Я не оговорился – Общество «Знание» в первую и главную очередь было общественной разветвлённой структурой идеологического воздействия на «массы». Хотя формально оно было самостоятельным, подчинявшимся вроде бы только вышестоящей столичной организации, на местах оно находилось под постоянным контролем и руководством со стороны партийных органов.
Этот контроль не был безликим – в Саратове существовало специальное подразделение – «Лекторская группа обкома КПСС» во главе со Л.С. Поповым – ветераном Великой Отечественной, полковником-отставником. Под его началом было почти до десятка штатных членов этой лекторской группы. В их числе А.В. Суворов, жена которого работала лаборантом кафедры истории Древнего мира истфака. В.Я. Лобанов – единственный кандидат наук в лекторской группе, что впоследствии, при крушении СССР, позволило партийному руководству для сохранения своих кадров устроить его на должность директора партийного архива (теперь ГАНИСО). Все другие не были остепенёнными. Помню Смольянинова, который был знающим лектором по экономическим вопросам. В принципе, это были нормальные мужики, не занимавшиеся мелочным надзором за референтами Общества «Знание».
Такой надзор, видимо, был поручен члену лекторской группы В.Ф. Альхову, бывало, звонившему в конце рабочего дня с целью проверки наличия на рабочих местах референтов. Альхов в период краха СССР был поставлен во главе Областной организации общества «Знание», сохранившийся осколок которого он возглавлял в постсоветские годы.
Саратовская областная организация общества «Знание» имела свою структуру, состоявшую из штатных работников около 30 человек, а также общественников (председатель и члены правления), которые получали из бухгалтерии периодические выплаты. Правление состояло из примерно полутора десятков человек, куда входили некоторые руководители ВУЗов и остепенённые преподаватели – профессора и некоторые доценты разных специальностей, но историков среди них я почти не встречал: их заменяли представители кафедр «общественных наук».
Общественным председателем «Знания» был В.В. Борисов – ректор СЮИ – юридического института. А его заместителем был штатный руководитель Общества – А.М. Русановский – полковник в отставке, всегда старавшийся подчеркнуть своё руководящее положение, особенно по отношению к штатским сотрудникам.
Бессменным секретарём был Н.Г. Сергиенко, уроженец Лысых Гор, так и осевший до конца своих дней в Обществе «Знание».
Организационную работу в областном Обществе осуществляли десяток референтов: Музыченко Н.Л, Бубенцова Г.Н., Спиридонов В.И., Ковалёва Л.А., Шевцова В.А., Драгин В.Ф., Шураков В.С., Ардабацкий Е.Н., Кирпиченкова В.Д., Кремнёва Н.А., Ликомидова Л.В.
Члены саратовского отделения Общества. Фото из архива Евгения Ардабацкого.
После ухода некоторых из них места референтов заняли военные отставники – подполковники Цыгура С.Л. и Сенькин Д.Д., которые стали вместе с директором планетария подполковником А.Е. Мозговым корпоративно – сплочённым ядром Общества «Знание», приоритет которого был в проверенной армейской службой политической благонадёжности – почти все они в армии были политруками.
Референты занимали 2, 3 и 4 комнаты первого этажа Дома учёных, а в остальных комнатах, выходивших на ул. Ленина, находились А.М. Русановский, в приёмной – его секретарь Т.А. Мартыненко, а в отдельном маленьком кабинете сидел Н.Г. Сергиенко. В штате сотрудников ещё были: Косова Р.А., которая выполняла организационные обязанности, а также ротаторша Прокопенко Н.А., вахтёр Дома учёных Колесникова М.Ф. и завхоз – добрая и отзывчивая, хотя и пьющая Р.М. Козырева, а также 2-3 шофёра, которые часто менялись. «Знание» имело в своём гараже около 20-й школы две машины – довольно старую «Волгу» для А.М. Русановского и потрёпанный микроавтобус УАЗ для недлинных лекционных или хозяйственных поездок.
В «Знании» была централизованная бухгалтерия во главе с главбухом Н.В. Слеповой. Под началом Слеповой работали Белоусова Н.А., Колокольникова Р.А., Николаева А.И., Ардашева Н.Г. и Шумилина М.А. Бухгалтерия аккумулировала все доходы Общества «Знание», стекавшиеся из районных организаций, выплачивала гонорары лекторам, оказывала финансовые поощрения членам правления и другим нужным людям, перечисляла деньги в республиканскую организацию Общества «Знание». Деятельность бухгалтерии была тайной «за семью печатями»; ходили, правда, смутные слухи о каких-то финансовых нарушениях.
Финансовое обеспечение деятельности Общества «Знание», т.е. обязательные отчисления от колхозов, совхозов, предприятий, находилось под контролем парторганов. На каждый год, квартал и месяц был свой финансовый план, который обеспечивался работой бухгалтерии. Деньги на лекционную пропаганду перечислялись (как правило, вперёд) производящей сферой на местах. За этим строго следили райкомы партии, курировавшие своих районных секретарей Общества «Знание».
Районные ответственные секретари Общества «Знание» на постоянной штатной основе работали, как правило, при райкомах (находились в их помещениях) и были или членами, или кандидатами в члены партии. Но зарплату они получали от Общества «Знание», что неудивительно, так как институт так называемых «подснежников» был обычным явлением того времени, и человек, выполняя одну работу, был проведён совсем по другой ставке и в другой организации.
Районные ответственные секретари обеспечивали финансовый план, под который и велась лекционная работа, и в которой главной составляющей была идеологическая пропаганда населения. Таким образом, во всех районах области были свои районные ответственные секретари, были они и во всех районах Саратова, а на крупных предприятиях были свои освобождённые работники Общества «Знание», обеспечивавшие организацию лекций и тем – финплан. К примеру, на авиационном заводе, ныне уничтоженном, таким освобождённым работником был М.В. Булычов, ставший впоследствии доцентом СГУ. Референты областной организации общались, однако, только с районными ответственными секретарями своего закреплённого «куста» районов.
Планетарий в церкви «Утоли моя печали». 1956 год. Фото с сайта oldsaratov.ru.
В структуру областной организации Общества входил и Планетарий, располагавшийся в бывшей церкви напротив Консерватории. Там работали несколько штатных лекторов, наиболее опытной из которых была И.И. Кредер. Руководил планетарием, обеспечивая финплан «Знанию» (главная задача, сохранившаяся до нашего времени), А.Е. Мозговой. Денежные средства переводом снимались со школ для обеспечения бесперебойных посещений школьниками «звёздного неба» планетария.
В каждом из крупных ВУЗов были свои освобождённые секретари Общества «Знание». Они занимались лекционным обеспечением заявок с предприятий и организаций силами активных остепенённых вузовских преподавателей. В СГУ таким секретарём долгое время была Ж.А. Русановская, весьма свободно относившаяся к своим служебным обязанностям. В конечном итоге она была заменена референтом В.Д. Кирпиченковой – знающим и ответственным работником. В политехе секретарём работала В.А. Фаворисова, чья «знаниевская» карьера довольно быстро завершилась судебным делом, сведения о котором руководство всячески старалось замять. В юридическом институте секретарём была жена Н.Л. Музыченко.
Среди референтов Общества «Знание» самым старшим и опытным был подполковник Николай Лукич Музыченко. За долгие годы работы в «Знании» Николай Лукич поднаторел в подготовке разнообразной документации – планов, отчётов, выступлений, многостраничных рассылок, которые множились на ротаторе и рассылались по районным подразделениям Общества. Он вместе с Н.А. Сергиенко возглавлял всю организационную работу и изготовление письменной документации.
В подготовке определённой документации участвовали и референты, писавшие свои куски отчётов по деятельности закреплённых отраслевых Советов для общего доклада или отчёта. Из этих кусков опытный референт Л.А. Ковалёва формировала общий отчёт или доклад, который неоднократно перевёрстывался Н.Л. Музыченко и Н.Г. Сергиенко, а после многократной перепечатки окончательный экземпляр поступал на подписи А.М. Русановского и В.В. Борисова и отправлялся в лекторскую группу, в обком и в Москву.
Советы по отраслям знаний между референтами распределялись лично Русановским. Систему этого распределения уловить было трудно, так как образовательные предпочтения не всегда учитывались. Так мне, как историку, но беспартийному, дали курировать совет по естественным наукам – далеко не приоритетным в лекционной пропаганде. Референт В.Д. Кирпиченкова, географ по своему высшему образованию, кроме других направлений работы, курировала гуманитарный цикл и научный атеизм. Референт Л.А. Ковалёва вела совет по медицинским знаниям во главе с профессорами Кунициной и Захаровой и занималась общей отчётностью и первичной подготовкой докладов. А у референта В.А. Шевцовой, по образованию юриста, был совет по юридическим знаниям под началом профессора М.И. Байтина.
Естественные науки, бывшие в «Знании» своеобразной «Золушкой» по сравнению с массовым идеологическим агитпропом, даже при редких заявках, всегда доказывали свою востребованность среди населения. Географы (доценты Лапина С.Н., Будигина Л.А.), биологи и физики неоднократно бригадой выезжали в районы для чтения лекций, встреч с учителями.
Отчётность в «Знании» была поквартальной, и в окончательном варианте (раз в несколько лет) она оседала в фондах ГАСО. Отчётность складывалась из результатов текущей работы референтов, при этом далеко не всегда она отражала реалии лекционной работы. Использование данных повторно, «дутые» отчёты были в порядке вещей. Важнее была форма, а не содержание. Так что исследователям работы Саратовской организации общества «Знание» нужно с большой осторожностью подходить к «знаниевской» отчётной документации.
Общая отчётность складывалась из повседневной работы референтов по курированию своих направлений пропаганды научных знаний. И международные отношения – беспроигрышный «конёк» идеологической пропаганды – были прерогативой полковников Цыгуры, Сенькина, Драгина и Мозгового, которые быстро наладились выступать по районам, используя рассылавшиеся республиканским «Знанием» журналы («Слово лектора» и другие), брошюры по определённой тематике, а в качестве наглядной агитации – карты на поливиниловой плёнке.
Из лекторской группы обкома «Знание» получало также полузакрытый журнал по международным отношениям, содержавший отсутствовавшую в газетах и за это особо ценимую лекторами дозированную и фильтрованную информацию, которая и создавала видимость информированности областных лекторов разрешёнными секретами внешней политики СССР.
Члены саратовского отделения Общества. Фото из архива Евгения Ардабацкого.
Главной задачей референтов было проведение заседаний советов по отраслям знаний (примерно раз в квартал), ежемесячное направление лекторов – преподавателей ВУЗов – по заявкам предприятий и организаций в районы области и районы города Саратова (на производства). Заявки аккумулировались районными секретарями «Знания» (освобождённые работники) и передавались в областную организацию. Таким образом, у каждого референта был список лекторов – вузовских преподавателей, которые по мере своей возможности выезжали в районы индивидуально или участвовали в бригадных выездах, особенно если шла какая-то политическая кампания.
А кампании эти были довольно частыми в русле сложившейся традиции агитпропа – «от съезда – к съезду, от пленума – к пленуму!». Абсолютным приоритетом в этой кампанейщине были советы по идеологической пропаганде (накачке) – международным отношениям, политике партии, советской экономике (политэкономии). Эти советы возглавлялись подполковниками-отставниками: Цыгурой С.Л., Драгиным Н.Ф., Сенькиным Д.Д. Эти главные идеологические направления лекционной работы, находившиеся под особым контролем лекторской группы обкома, были к тому же ещё и наиболее прибыльными из-за частоты выездов лекторов.
Преподаватели кафедр «общественных наук» запрограммированно имели при полной ставке заниженную рабочую нагрузку (600 часов вместо 800 с лишним, как было у доцентов-историков). Предусматривалось, что эту разницу в часах обществоведы отработают через Общество «Знание» – один из рубежей «идеологического фронта».
Поэтому кафедры истории КПСС, научного коммунизма, политэкономии, марксистской философии едва ли не штатно трудились на выездных лекциях в районах. Часто, особенно после очередных партийных решений, это были бригадные выезды под эгидой обкома партии. Для «обществоведов» Общество «Знание» было хорошей кормушкой. В основном в районы ездили кандидаты-доценты, профессора-доктора (Трубицына, Гвоздева) – реже. Доценты Г.В. Дыльнов, А.Э. Лодзято, В.И. Дорофеев и другие часто выезжали в районы.
Но не нужно думать, что академическая лекция в ВУЗе – («пара» по 45 минут) и 1 лекция в колхозе – это одно и то же по времени. Бесплатная поездка на казённой машине по району и выступление не полуторачасовое, и даже не 40 минут, а всего минут 15-20. Но важна была даже не продолжительность выступления, а скорее факт самого приезда заезжего областного лектора в красный уголок фермы или бригады. Но слушать там его было особенно некому, так как свинаркам, скотникам, дояркам всегда было некогда, ведь нужно было работать – идти на вечернюю дойку и т.д., а тут их звали, а по большей части «сгоняли» на лекцию.
В поездках по району лектора сопровождал районный секретарь Общества «Знание» и парторг того или иного колхоза или совхоза, организовывавшие бесплатный обед на ферме или на полевом стане.
Парторги обеспечивали и явку народа. Обычно это были доярки, скотники, механизаторы. В красном уголке фермы их собиралось, как правило, менее десятка. В клубе или школе на центральной усадьбе слушателей, в том числе и некоторых учителей, было больше – десятка два-три. Народ на лекции шёл без особой охоты, вопросами лектора также не забрасывали. В этом проявлялись обычный организационный формализм и показуха для отчёта.
Тем не менее, не только лекторы-преподаватели, но и сами референты – отставники-полковники – ежемесячно выезжали с лекциями, что давало им также существенный «приварок» к ставке референта и полностью получаемой военной пенсии. В то же время, по советскому законодательству, штатским пенсионерам при сохранении полной пенсии разрешалась только двухмесячная временная подработка.
Оплата путёвок лекторам-кандидатам наук шла из расчета 15 рублей за одну лекцию, из которых 5 руб. оставалось в бухгалтерии, а 10 – выплачивалось лектору. Поэтому в результате трёхдневной оплачиваемой «Знанием» командировки можно было привезти много путёвок. Для остепенённых преподавателей лекционная работа в «Знании» была доходным делом. За одну поездку набиралось полтора-два десятка (а иногда и более) путёвок, что давало гонорара в сумме 150-170 рублей, а это было очень существенной добавкой в половину доцентского оклада (300-330 руб.), причём только за несколько дней поездки с оплачиваемыми «Знанием» командировочными расходами.
Таким образом, среди референтов в материальном отношении лучше всех были обеспечены отставники-военные, получавшие полную пенсию в 250 рублей, полную ставку референта в 140 рублей и набиравшие путёвками за лекции ещё более сотни рублей гонорара. Как военные, отставники-полковники имели определённую социальную защиту и в случае увольнения. Поэтому увольнению подлежали в первую очередь штатские, но полковники – никогда. Работая в «Знании», они не нарушали закона, а только пользовались некоторыми привилегиями отставников-военных, что в то время было весьма существенно в материальном отношении.
Остальные референты, не имевшие учёных степеней и воинских званий, которым просто деваться было некуда, сидели на ставке в 140 руб. с вычетом 13% и невозможностью совместительства, которое не разрешалось Русановским и Сергиенко. Это запрещение демагогически мотивировалось тем, что референт должен отдавать все силы только своей основной работе, а если он будет подрабатывать на стороне, то якобы хуже будет исполнять свои непосредственные обязанности. Референты должны были сидеть в «Знании» на своих рабочих местах безвылазно с 9 утра до 6 вечера с обеденным перерывом в 45 минут.
Правда, уже к середине 1980-х, когда в магазинах стало совсем плохо с продовольствием, иногда удавалось выскочить на полчаса в магазин и, чередуясь с другими референтами, часто теми же полковниками, стоять в длинных очередях за тощими цыплятами или сайгаками, если их «выбрасывали» в этот день.
Понятно, что руководство (Русановский и Сергиенко) этих проблем не знало, так как только они по особому партийному разрешению пользовались партийными спецбуфетами Дома политпросвещения (заведующий Кусмарцев). Было ли это единичным явлением, присущим только саратовскому партийно-советскому руководству? Нет, конечно. Буфеты были частью закрытых распределителей – закрытых для «простых советских людей» магазинов с качественным дефицитом, предназначенным только для обеспечения партийно-советской номенклатуры.
М.Н. Восленский в книге «Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза» детально рассказывает о «вкусной и здоровой пище» для партийно-советских управленцев. Цены в закрытых распределителях были намного ниже магазинных на обычные товары, которых вечно не хватало. По этим чисто символическим ценам номенклатура и аппарат отоваривались продуктовыми «пайками» в зависимости от занимаемых должностей.
Московский «образец для подражания» имел свой аналог в саратовском обкоме КПСС и Доме политпросвещения обкома КПСС. Буфетов в Доме политпроса было несколько. При закрытых столовых на 2 и 3 этажах (для партаппарата обед стоил около 40 копеек!) были буфеты, где продавали недосягаемые напитки (пепси-кола), качественные сигареты и бутерброды с качественными колбасой, сыром, а также и – редкость великая – с красной рыбой. Однако купить такую снедь не работникам обкома и Дома политпроса было невозможно. Буфетчица категорично заявляла: «Вас нет в списке! Вам не положено!».
Зато отовариваться качественными продуктами по низким ценам – было положено всем штатным работникам Дома политпроса, включая вахтеров и гардеробщиц, по пятницам еле тащившим свои – битком набитые – сумки. Отоваривание происходило в буфете подвала, куда ход шёл через лестницу в женский туалет – кому же придёт в голову туда спускаться! Всю эту продуктовую «механику» мы, референты, наблюдали во время проведения в Доме политпроса семинаров, в которых был задействован весь коллектив Общества «Знание».
Художественный маркированный конверт СССР, выпущенный в 1977 году к 30-летию общества и его VII съезду.
Но вернёмся к лекционной пропаганде. Референты также могли читать лекции, но с ограниченной квотой в 5-8 путёвок за один выезд в район (с обязательной проверкой районной и первичных организаций), причём оплата была заметно ниже – на руки референту полагалось около 5 рублей и около 3 рублей шло в бухгалтерию «Знания». Обычно у референтов в квартал была 1-3 командировки.
Референты Областной организации общества «Знание» постоянно (по телефону, набор по коду района, оплата «Знанием») общались с районными ответственными секретарями, для которых проверочные приезды референта не были неожиданностью. Однако бывало, что Сергиенко с кем-нибудь из полковников приезжали неожиданно в район, чтобы проверить и районного секретаря, и проверяющего его референта, как было, например, в Калининске, во время моей проверки районного секретаря общества «Знание» Н.Я. Моисеева.
Внутренняя слежка и недоверие к своим же работникам были в порядке вещей в областной организации, где доверием у Русановского и Сергиенко пользовались только полковники-политруки, а все остальные были «под прицелом».
Бывало, что дело доходило до организованной «проработки» на партсобраниях, где уже заранее были расписаны роли. Так поступали, например, с В.А. Шевцовой, которая была деятельным референтом (совет по юридическим знаниям) и не боялась говорить начальству правду в глаза. Начальство (Русановский, Сергиенко) старалось для вида остаться в стороне, а вся инициатива подобного рода скандальных спектаклей партийных «проработок» шла якобы «снизу» – от рядовых членов партии. Так «выдавили» из «Знания» хорошего, думающего референта Валентина Шуракова. Неоднократно намекали и мне об уходе «по собственному желанию».
Партсобрания, проводившиеся ежемесячно, были открытыми, что являлось неприятной обязаловкой для беспартийных, которых заставляли сидеть (после 6 вечера как минимум ещё два часа) и слушать нудные выступления «руководящих товарищей». Но были собрания и закрытые, когда шла персональная проработка кого-то из членов коллектива или ознакомление с закрытой политинформацией «в духе последних решений…».
Командировки были обязательными с целью проверки работы районных и первичных организаций по пропаганде знаний среди сельского и городского населения. У каждого из референтов было закреплено по несколько районов («куст»), причём никакой системы в их распределении не было, закрепление назначалось по усмотрению А.М. Русановского. У меня были районы: Лысогорский, Калининский, Турковский, Красноармейский, Советский, Озинский.
Транспортные связи с районами области в эпоху «развитого социализма» были гораздо более современными, чем сегодня. Добраться во все районы Саратовской области можно было самолётом (отечественные Ан-24 и Ан-2 («кукурузники»), чехословацкие самолёты на 15 мест), отечественными судами на подводных крыльях («ракеты» и «метеоры»), железнодорожным транспортом и уж в последнюю очередь – автобусами.
Проверочная командировка обязательно сопровождалась объездом первичных организаций Общества «Знание» в колхозах, совхозах, на предприятиях и в различных организациях и учреждениях. Проверяющему референту нужно было убедиться, что лекции действительно читаются местными и приезжими из области лекторами, что по ним ведётся отчётность как районным секретарём, так и ответственным за лекционную пропаганду по красному уголку на какой-нибудь свиноферме.
Референту в качестве поощрения по поездке руководство разрешало прочитать несколько лекций и привезти 5-6 путёвок с 5-рублёвым гонораром, что было очень небольшой суммой и то не в каждую поездку в район.
В начале ноября 1982 г. такая моя командировка в Калининск была прервана в связи со смертью Л.И. Брежнева. Возвратившись в «Знание», я застал полное молчание руководства и партийцев, во всех помещениях Общества слышалась только траурная музыка из репродукторов все пять дней.
Застой, следование каким-то традициям эпохи ликбеза, спускавшимся в «Знание» из лекторской группы, проявлялся в абсурдности анкетирования референтов по поводу читаемых газет и книг. При этом обязательными к домашней подписке были газеты «Правда» и «Коммунист». А в отношении литературы вопрос ставился так: «Какую книгу ты прочёл в этом году?». Видимо, предполагалось, что человек за год может максимально «одолеть» только одну книгу. Ежегодная политучёба для членов коллектива-партийцев открывалась «Коммунистическим манифестом» или другими произведениями основоположников марксизма-ленинизма, что было продолжением опыта работы армейских политруков.
Дом политпросвещения обкома КПСС (ныне лицей №3 имени Пушкина). Фото с сайта oldsaratov.ru.
Поэтому коллективные выезды в колхоз были приятным и полезным для всех развлечением. Они сближали коллектив иллюзией равенства за совместным обедом после окончания работы – чем не пикник! Выезжали в основном в совхозы под Энгельсом на уборку помидоров, капусты, моркови, лука. Это давало возможность и референтам при копеечной стоимости овощей так приобретать качественные продукты.
Используя транспорт Общества «Знание» (микроавтобус УАЗ), выезжали также и на сенозаготовки. За «Знанием» была закреплена норма в 1 тонну сена. Чтобы её выполнить, нужно было накосить около 10 тонн травы, что мы и делали в окрестностях Саратова по Петровскому тракту. Дело это было новое. Некоторые из мужчин вспомнили навыки косьбы времени своей молодости, а я, как бывший слесарь, отбивал и правил косы перед каждой поездкой. Занятно, что на рукоятки кос и вил использовались красные древки флагов и транспарантов с октябрьских демонстраций.
Общим мероприятием всего коллектива областной организации Общества «Знание» было проведение областных, а иногда и республиканских семинаров. К ним, по заранее разработанному плану, готовились все штатные работники, включая и районных саратовских секретарей. В плане расписывались заезд участников, их размещение в гостиницах, питание, доставка транспортом, культурная программа, печатание докладов, раздаточного материала и его распространение. За каждой позицией плана был закреплён конкретный штатный работник Общества «Знание».
Так, в начале 1980-х по линии совета естественных наук проводился республиканский семинар, посвящённый проблемам экологии, о которой тогда ещё не распространялось никакой открытой информации. Семинар проходил на базе ряда факультетов СГУ. На этом семинаре с очень интересным докладом выступил московский профессор Лемешев. Тогда впервые в Саратове был поставлен вопрос о надвигавшийся экологической угрозе населению страны.
Семинары проходили в Доме политпросвещения обкома КПСС на ул. Советской. Там были большие залы – на втором этаже на 500 посадочных мест, на верхнем – на 250. Своего крупномасштабного помещения до середины 1980-х областное «Знание» не имело.
Строительство «штаб-квартиры» Общества началось в 1984 году на ул. Чернышевского. Новое «знаниевское» здание имело планетарий, крытый листовой медью, и оснащённый немецкими оптическими аппаратами, а также большой кинозал (300 мест) и малый лекционный (50 мест) залы. В новом здании было множество кабинетов и классных комнат, а во дворе – гараж на несколько боксов. Как и другие референты, я участвовал в этой стройке на замесах бетона и кладке стен в 1985 г. Это была заключительная часть моей работы в Областной организации общества «Знание».
А саратовское «Знание», несмотря на крах СССР, как всё ещё якобы общественная организация, под началом Альхова и его зама Ткачёва уцелело. Правда, в условиях современного дикого капитализма по кадровому составу и занимаемой площади оно сморщилось, как шагреневая кожа, и уже не может брать привычный оброк с несуществующих колхозов, совхозов, заводов. Но всё ещё оно продолжает существовать за счёт планетария и компьютерного класса – того немногого, что осталось у «Знания» в большом здании на ул. Чернышевского.
Новый планетарий на ул. Чернышевского, где по сей день располагается штаб-квартира Общества «Знание». Фото с сайта oldsaratov.ru.
К сожалению, за годы работы в «Знании» я не смог существенно продвинуться в подготовке диссертации, так как ни читать, ни писать на своём на рабочем месте мне было невозможно – сразу следовали доносы Русановскому. Поэтому когда появилась возможность работы по интересу, я сразу ушёл из «Знания» и с начала октября 1985 года перешёл на работу на исторический факультет СГУ – лаборантом в 40 лет – и скоро, как соискатель по кафедре истории СССР досоветского периода, – защитил кандидатскую диссертацию по теме внешнеполитической деятельности земских соборов XVI-XVII веков.
_____________
Реклама
Девочкам нравиться смотреть мультфильмы с милыми зверями, а мальчикам, в основном, нравятся про трансформеров или другие захватывающие жанры. Вот, например, Вашему вниманию представлены мультики про машинки на этом сайте vse-podriad.ru. Заходите, выбирайте мультфильм и, наслаждайтесь просмотром.
Подпишись на наш Telegram-канал. В нем мы публикуем главное из жизни Саратова и области с комментариями
Теги:
