29 Марта 2024, Пятница, 13:02 ВКонтакте Twitter

Внутренние дела. Часть четвертая.

09/08/2016 14:54

От редакции. Мы публикуем четвертую часть нашего проекта посвященного взгляду изнутри на саратовскую правоохранительную систему. Работа полиции – одна из самых болезненных точек российского общества. Беспокоящий симптом, диагноз и приговор одновременно. Неудивительно, что работа в правоохранительной системе некомфортна для самих стражей порядка, среди которых, несмотря на весь отрицательный отбор, остались честные офицеры. Мы начинаем новый проект, в котором о мутациях системы рассказывают голоса из ее недр. Отставной офицер саратовской милиции/полиции берет интервью у своих коллег, пока еще работающих в местных «органах». Которые, само собой на условиях анонимности, наконец-то могут рассказать о происходящем, в том числе о собственных проблемах, совсем не очевидных для постороннего. Прошлая часть цикла была опубликована на сайте «ОМ» 2 августа.

–​ Вернёмся к задачам наряда полиции.

–​ Как я уже сказал: составить три протокола об административных правонарушениях и после смены их сдать; отдактилоскопировать, снять отпечатки пальцев, минимум одного гражданина и в конце смены сдать дактокарту командиру...

–​ Поясни.

–​ Дело в том, что база отпечатков пальцев Саратовской области должна постоянно пополняться.

–​ Она и так пополняется: паспорт получаешь — дактилоскопируют, призывников в военкоматах дактилоскопируют.

–​ В руководстве ОВД, по крайней мере, города Саратова, считают, что этого недостаточно и подразделения органов внутренних дел должны постоянно отчитываться о своём скромном вкладе в это общее дело.

–​ И каким же образом это выполняется?

–​ В обязательном порядке должны кого-нибудь отдактилоскопировать.

–​ Как?

–​ Неважно как, важно, чтобы в конце смены каждый наряд полиции сдал минимум одну заполненную дактокарту.

–​ Но по закону, дактилоскопирование в Российской федерации является добровольным.

–​ На это я могу ответить — слава Богу, что не все об этом знают! Мы ж никого силой не заставляем, а как нас учит руководство, «проявляем полицейскую смекалку». Процедура-то недолгая: хламом каким-нибудь мозг человеку загрузишь — пока он это всё переваривает — отпечатки уже сняты. Иной раз так «за горло» возьмут с этими дактокартами, что хоть свои отпечатки снимай, не всегда получается лапшу на уши людям навешать.

–​ Непонятно... Заступаете на службу по охране общественного порядка на улице — при чём здесь дактилоскопирование?

–​ Мы же это и разъясняем, что полиция общественной безопасности в первую очередь занимается решением задач руководителей ОВД, а не наведением порядка на вверенной территории. Итак, я продолжу:

три протокола;

одна дактокарта;

один медицинский акт о передаче гражданина бригаде скорой помощи.

–​ В сильной степени опьянения?

–​ Необязательно, хоть с жалобами на головную боль.

–​ А это как влияет на состояние общественного порядка?

–​ Ничего не могу сказать — этого я не знаю, но доходит до абсурда — чуть подвыпившему гражданину, заведомо не нуждающемуся в медицинской помощи, вызывается бригада скорой помощи для того, чтобы гражданин отказался от госпитализации. Медицинский акт при этом все равно заполняется и сдаётся по окончании смены командиру. Тот, в свою очередь, докладывает вышестоящему руководству, что нарядами сдано столько-то медицинских актов и все, опять же, довольны. Ну разве, что за исключением самих медицинских работников и тех, кто из-за этих манипуляций не может дождаться бригады скорой помощи при сердечном приступе. Но кому до них какое дело? У нас же главное - не люди, а цифры, результаты работы.

–​ Но это-то зачем нужно?

–​ Мы не знаем. Иной раз про эти медицинские акты забывают и они, вроде как, никому не нужны. Но бывает, так им приспичит этот медицинский акт, что без него наряду полиции продлевают дежурство до тех пор, пока не будет этой бумажки. Тут уж, хочешь или нет, приходится кому попало скорую помощь вызывать. Но продолжим:

один медицинский акт;

если проводится операция «БОМЖ» — 1 БОМЖ.

–​ Интересно, и каковы цели этой операции?

–​ Исключительно цифры. Командиры отчитываться сколько «бомжей» доставили сотрудники их подразделений.

–​ А что происходит с «бомжами»? Что с ними делают?

–​ Абсолютно ничего. Берут от них объяснения по поводу того, что они действительно БОМЖи, ну то есть «в период с такого-то времени я ночую на улице, питаюсь тем, что найду» и отпускают.

–​ А смысл такой манипуляции?

–​ Я же говорю — цифры, результаты работы. Вообще, конечно «забавная» операция. В районе, как правило, одни и те же БОМЖи и все их знают и каждый день, в период проведения операции, их задерживают, доставляют в отделение полиции, берут объяснение и отпускают. И так каждый день, пока идёт операция — задержали, объяснение, отпустили. Показатели работы есть, результаты есть, по сводке БОМЖ прошёл и все довольны, все отчитались о проделанной работе. Полиция работает, порядок на улице наводит. Я пару раз всего БОМЖей в отделение полиции доставлял, потом мне разъяснили в дежурной части суть операции «БОМЖ», так я их больше и не возил. Подъеду к БОМЖу, на месте опрошу его и сдаю объяснение вместе с рапортом в дежурную часть.

–​ Просто нет слов. Очень нужная нам всем работа, очень значимая операция.

–​ Да, но позвольте продолжить:

три протокола;

одна дактокарта;

один медицинский акт;

один БОМЖ (при условии проведения соответствующей операции);

один изъятый нож.

На данной отчётной позиции хочется остановиться подробнее. С некоторых пор, с нас стали строго спрашивать за изъятые у населения колющие и режущие предметы. То есть, видимо, мы должны всех подряд на улице останавливать и проводить наружный досмотр — другой возможности найти нож у граждан, не нарушающих общественный порядок, я не вижу. Собственно, нам так и говорят: «фильтруйте людей на улице» — это значит останавливайте, досматривайте, но совершенно не объясняют на каком основании мы должны этим заниматься. Но требование есть требование, и если оно стоит очень жёстко, а выполнить его законной возможности нет, всегда есть возможность некоторой фальсификации. На улице, конечно, бывают граждане, носящие при себе ножи, не являющиеся холодным оружием, это законом не запрещено, но как определить — есть ли у человека нож или нет. Недосматривать же действительно всех подряд. Остаётся одна возможность — граждане, совершившие административные правонарушения или преступления, досматриваются. Если при них есть какие-либо колющие или режущие предметы, они изымаются, под предлогом проверки на принадлежность их к холодному оружию. Процент таких изъятий, то есть, процент граждан, нарушающих общественный порядок и имеющих при себе ножи, такой низкий, что составляет, наверно, не более 5 процентов от общего количества изъятых ножей за 2013–2014 год. Откуда взялись остальные 95 процентов? Фальсификация. Для чего? Для отчётности.

–​ Но зачем фальсифицировать? Нет ножа и нет.

–​ В полиции нельзя «нет». Все мы люди, каждый, после работы, хочет попасть домой к семье, а вам заявляют — «не будет изъят нож — после смены продолжите работать до тех пор, пока не изымете». Так изо дня в день: давление, давление, давление — излюбленный и проверенный метод работы руководства с подчинёнными. «Как мы изымем? У кого? Не попадаются нам с ножами». И снова мы слышим: «Проявляйте полицейскую смекалку». Проявили, и вот пошли изъятия, давление ослабло, и всё вошло в норму. Фальсификация — результат — и все довольны.

–​ И как происходит эта фальсификация?

–​ Ну, всё просто: есть на улице контингент граждан-тунеядцев, которые за 100 грамм водки подпишут все, что нужно — этим сотрудники и пользуются. Покупают в магазине самый дешёвый нож, или из дома на работу тащат поломанные ножи, ожидавшие, когда их выкинут, и за сто грамм водки тунеядец расписывается, что данный нож изъят у него. Возможны различные другие варианты, но примерно в этом же русле.

–​ Всё ясно.

–​ Значит продолжу:

три протокола;

одна дактокарта;

один медицинский акт;

один БОМЖ;

один изъятый нож;

ну и самое главное — раскрыть преступление.

–​ А это как вы делаете?

–​ ...как повезёт. Знаете, за всю мою службу в органах внутренних дел, я ни разу не применял и даже не доставал из кобуры табельное оружие, кроме случаев выезда по сигналу «тревога» на охраняемые объекты, где, по инструкции, оружие должно быть готово к применению. Как вы думаете почему?

–​ ???

–​ Просто Бог меня миловал и я ни разу не попадал в ситуации, где необходимо было применять оружие. Но никак не потому, что я плохо владею оружием или не знаю где и как его применять. Также и с преступлениями: чтобы раскрыть уличные преступления необходимо оказаться в нужное время в нужном месте и проявить бдительность и сообразительность. В случае с отдельно взятым полицейским такое бывает редко. С отдельными сотрудниками это случается единожды за всю его службу. В масштабах подразделения — несколько чаще. В масштабах города и области периодически. Но руководству ОВД г. Саратова такая статистика не нужна. Им нужны постоянные раскрытия преступлений, так сказать, ежесуточные раскрытия преступлений от каждого подразделения. Независимо от оперативной обстановки на улице — должны быть раскрытия. Нет у подразделения раскрытия преступления за сутки — руководителя подразделения к ответу: «Чем же вы целые сутки занимались, что не смогли раскрыть преступления?» «Работали», — пытается оправдаться руководитель. «Ах вы работали! И что же вы наработали? Сколько человек, находящихся в розыске вы, за прошедшие сутки, задержали? Сколько изъято из незаконного оборота наркотических средств? Сколько изъято оружия и боеприпасов? Нисколько?! Так чем же вы, говорите, занимались прошедшие сутки?». Примерно такие вот беседы каждое утро происходят на оперативных совещаниях у руководства главка ОВД по Саратовской области. Иными словами, руководство полиции далеко ушло от реальности и свято верит, что раскрыть преступление, задержать гражданина, находящегося в розыске, изъять наркотики и оружие — плёвое дело, было бы желание! И вот этого желания руководителям подразделений как раз и не хватает. Когда я пришёл работать в милицию, мне было чуть больше двадцати лет. Я размышлял примерно так же, но приобретённый в процессе службы опыт показал, что на улице не работают громкие фразы, приказы и указы, на улице всё подчинено случаю. Каким образом организована служба подразделений тоже играет большую роль, но ключевую всё же играет случай. Вот один из ярчайших примеров: будучи молодыми и энергичными, мы с напарником всю ночь колесили улицы района, но так никого, вызвавшего у нас подозрение, и ничего подозрительного не заметили. Экипаж более опытных сотрудников уединился в безлюдном месте дабы поспать, но они обнаружили там гражданина, переносящего мешки. В мешках оказалась алюминиевая посуда, которую мужчина вынес из детского сада. Данный гражданин был задержан и доставлен в отделение милиции. В отношении него возбуждено уголовное дело, гражданин осуждён. Это один пример из многих.

–​ ...к разговору о «пользе» сна...

–​ Это никак не призыв ко сну на службе, а яркая иллюстрация господина случая. Вы можете наизнанку вывернуться, но без какого-либо эффекта. А можете палец о палец не ударить и преступник сам вас найдёт. Руководство полиции начисто отвергает этот главный составляющий элемент раскрытия уличных преступлений и требует, требует, требует. Собственно, эти требования руководители подразделений передают и подчинённым, но на их работу, и на результат их работы это, естественно, никак повлиять не может. Если сотрудник полиции работает добросовестно, то ещё более добросовестно работать у него никак не получится. Если сотрудник «разгильдяй», то он от этих требований «разгильдяем» быть не перестанет. А у руководителей подразделений выбора нет — на них давит руководство главка, а они давят на подчинённых. Эффект от такого давления никакой, но видимость работы создаётся. Даже можно сказать, что эффект обратно пропорциональный ожидаемому.

–​ Почему?

–​ Тут мы вскользь затрагиваем третью причину некачественной работы сотрудников органов внутренних дел — низкая квалификация сотрудников ОВД, и низкий уровень их морально-волевых качеств. В том числе и руководящего состава. Как правило, руководители подразделений – это люди, не имеющие какой бы то ни было специальной подготовки, необходимой для работы с подчинёнными, и не отличающиеся высокими нравственными и моральными качествами. Хотя, по логике, они и должны быть образцом для подчинённых, но на практике такое встречается крайне редко. Из семи человек, которые сменяли друг друга на должности командира батальона, пока я имел честь служить в этом подразделении, только двое пользовалась заслуженным авторитетом и уважением. Но из них только один действительно был безукоризненно порядочным человеком, и смог организовать службу таким образом, что подчинённые с радостью шли на работу и работали с полной самоотдачей. По крайней мере, в лице добросовестных сотрудников. Разгильдяя же, как ни целуй, он всё равно останется разгильдяем. Как бы нам хотелось, чтобы ситуация была ровно противоположной, то есть из семи нашёлся один занявший не своё место. Но нет ведь, факты – вещь упрямая. Только один был командиром, которому все подчинённые «в рот заглядывали». Ещё один, хоть и не был глубоко порядочным человеком, но офицер был образцовый. Остальные пятеро, по объективному мнению подчинённых и сторонних офицеров, не соответствовали занимаемой должности по различным критериям. Тем не менее они создавали видимость работы и, через определённое время, шли на повышение или уходили на пенсию. Вышестоящих руководителей на данной должности они, видимо, устраивали. Но каково подчинённому, когда он видит, что его командир менее умён чем он сам, менее порядочен, не имеет должного воспитания, не имеет навыка общения и работы с людьми.

–​ Давай подробнее остановимся на этом позже.

–​ Так вот, командиры подразделений, не имея должных навыков работы с подчинёнными, и не утруждая себя мыслительными процессами, получая незаслуженные подзатыльники от вышестоящего руководства, просто являются проводниками негатива — выплёскивают все на подчинённых, ожидая, видимо, каких-то положительных результатов. Отсюда и нелепые, мягко говоря, команды и наставления: «усильте работу по раскрытию преступлений» и тому подобное. Как может полицейский усилить работу? Никак этого понять не могу. Звучит так же, как если сказать рыбаку в лодке, ловящему удочкой — усильте лов рыбы. Как он может это сделать? Полный бред. Этот бред постоянно льётся в уши полицейских. И непросто бред, а сдобренный угрозами, скрытыми под масками предупреждений и нелепыми наставлениями, подталкивающими сотрудников к нарушению закона. Приведу пример таких наставлений:

Офицер: «Побольше прозванивайте (проверяйте) граждан и номерных вещей. Чем больше проверите, тем выше вероятность того, что попадётся или человек в розыске или номерная вещь (чаще всего телефон)»

Подчинённый: «А на каком основании я должен проверять гражданина или его телефон?»

Офицер: «Проявляйте полицейскую смекалку»

Подчинённый: «Например...»

Офицер: «Берите ориентировки. По совершенным ранее преступлениям разыскивается огромное количество преступников. По имеющимся приметам останавливайте граждан и проверяйте их, и их сотовые телефоны по информационной базе УВД».

Подчинённый: «Но людей по приметам нужно не проверять по информационной базе УВД, а доставлять в отделение полиции».

Офицер: «Значит, доставляете и проверяйте по информационной базе УВД того, кого доставляете и его сотовый телефон»

–​ Для непосвящённых граждан поясню, что для остановки гражданина сотрудниками полиции должны быть основания: либо совершение данным гражданином преступления или административного правонарушения, либо сходство гражданина с преступником. Иных оснований для остановки граждан нет. Если с первым пунктом все понятно, то второй пункт подразумевает, что сотрудник полиции может остановить на улице абсолютно любого человека, если тот по каким-либо параметрам похож на разыскиваемого преступника. Если личность преступника известна гражданину достаточно лишь иметь при себе паспорт, чтобы подтвердить, что он не разыскиваемый Иванов Иван Иванович, а Петров Петр Петрович. Если у гражданина нет при себе паспорта, или если личность преступника не установлена, то полицейские обязаны доставить такого, похожего на разыскиваемого преступника гражданина, в отделение полиции, где сотрудники уголовного розыска установят личность задержанного и определят причастность или непричастность данного гражданина к расследуемому преступлению. Это алгоритм и других действий тут быть не может. После такого напутствия мы с напарником задержали гражданина, показавшегося нам похожим на преступника по имеющемуся у нас описанию. Согласно ориентировке, разыскиваемый предлагал прохожим купить фотоаппарат. Когда покупатели доставали деньги вырвал их из рук жертвы и убегал. Так вот, задержанного мы привезли в отделение полиции. Оперативный уполномоченный уголовного розыска отложил свои дела и стал разбираться с доставленным ему гражданином. Он поговорил с ним, а потом обратился ко мне:

–​ «Где фотоаппарат?»

–​ «При нем не было фотоаппарата...»

–​ «А зачем вы его задержали?»

–​ «По приметам он похож...»

Далее, совершенно корректно, опер разъяснил мне, что я не прав. Оказалось, оперативные уполномоченные уголовного розыска вовсе не сидят в кабинетах без дела и целыми днями не ждут, чтобы им привезли кого-то, похожего по приметам. Андрей не даст соврать, они почти живут на работе и это вовсе не из-за того, что они неудачно женились. Просто тот объем работы, который имеется у них, не позволяет соблюдать нормальный режим рабочего времени и отдыха.

–​ Абсолютно справедливо...

–​ Всего один доставленный нами гражданин безрезультатно оторвал опера от своей работы минут на 30–40 как минимум. От меня требуется проверить, а если исходить из слов руководителей — доставить этому оперу минимум 15 человек. На маршрутах у нас в районе три экипажа и ко всем требования одинаковы. Это получается 45 человек в день мы должны ему доставить для того, чтобы он на каждого потратил 30–40 минут. Прибавьте к этому наряды ППС, у которых требования аналогичные. И получается, что по логике нашего руководства, оперативные работники ничем другим заниматься не должны, как только устанавливать личности, и опрашивать доставленных им граждан, которые весь день должны сидеть в очереди на приём к сотруднику криминальной полиции. Это совершенно не выполнимо и попахивает маразмом. Но руководству до этого дела нет — нужно раскрытие, нужно количество проверенных по базе ОВД граждан и все тут. Более молодые и исполнительные идут на поводу у руководства. Более опытные такими вещами не занимаются, так как знают, что это чревато уголовной ответственностью. Если гражданина остановить для проверки без каких-либо на то оснований — это статья 286 Уголовного кодекса РФ «Превышение должностных полномочий». «Никого ещё за это не посадили» — постоянный аргумент нашего руководства. Но меня всегда смущала возможность быть первым из «подстриженных и посаженных».
Но вернёмся к рассматриваемой теме. От меня требуется, без каких-либо на то оснований, остановить на улице 10–15 человек для проверки через информационный центр УВД. У этих же или других, необоснованно остановленных, граждан проверить 15 номерных вещей. Самой доступной номерной вещью, в данном случае, является сотовый телефон. Но это частная собственность гражданина и чтобы его проверить я должен получить согласие владельца. Если гражданин не даёт согласия, то мне ничего не остаётся, как пожелать ему хорошего времени суток.
Если делать это законно, то выглядеть это должно примерно так: «Здравствуйте, прапорщик полиции Сидоров. Разрешите проверить ваш сотовый телефон?» — «Не разрешаю!» — «До свидания». Или: «Здравствуйте, прапорщик полиции Сидоров. Разрешите проверить ваш сотовый телефон?» — «С какой целью?» — «Разыскиваем украденные или утерянные сотовые телефоны. Если в результате проверки будет установлено, что ваш сотовый телефон разыскивается полицией — мы его у вас изымем». — «Пожалуй, я вам откажу». —«До свидания», — и так далее.
Такой вот «эффективный», поднимающий авторитет полиции, метод розыска у меня вызывает ассоциацию с попрошайничеством. Сразу в памяти всплывает сцена с участием Зиновия Гердта из фильма «Золотой телёнок»: «Дай миллион... Дай миллион... Ну дай миллион...» И что самое интересное, руководство ОВД города Саратова очень ревностно относится к выполнению количественных показателей проверки, и высказывает высокую озабоченность, если вдруг наряд полиции более получаса не выходит в эфир радиостанции с просьбой проверить гражданина, номерную вещь или автотранспорт. Как нетрудно догадаться, какие-то ощутимые результаты такая организация работы принести не может, а лишь подрывает авторитет полиции. Неправомерные действия, как и «попрошайничество» со стороны представителей власти не могут служить его укреплению. В итоге самым распространённым способом раскрытия преступлений наружными службами ППС, вневедомственной охраны, ГИБДД является непосредственное взаимодействие с участковыми, дознанием, следствием, уголовным розыском. Взаимодействие не в плане помощи, так как делаем одно дело, а в плане обмена: мы вам стажеров, сотрудников командируем, канцтовары подбросим и ещё Бог знает что, а вы нам «выставляете карточки», в сводку нас подавайте, дескать, мы тоже участвовали в раскрытии. Вот такое взаимодействие.

–​ Печальная картина...

–​ А куда деваться-то — показатели вещь серьёзная. Довели ситуацию до того, что представители различных служб на улице не сотрудничают, не решают общие задачи, a конкурируют в достижении своих результатов. Негодяй, пойманный сотрудниками различных служб, становится лакомым куском, который никто не хочет упускать и начинаются разбирательства — кто его первый схватил, кто первый до него дотронуться. Смешно, если б не было так грустно. В 2012 году в городе Саратове в Заводском районе экипажи ГИБДД и вневедомственной охраны преследовали преступника, пытающегося скрыться на автомобиле, при этом не помогали друг другу, а мешали, ибо кто первый схватит негодяя, тот и «в дамках». После задержания преступника водители обоих экипажей про него забывают, и начинают выяснять отношения между собой — дело доходит до мордобоя и ситуация становится настолько серьёзной, что разнять их удаётся только после того, как старший группы задержания вневедомственной охраны даёт предупредительную очередь из автомата в воздух. Данный пример иллюстрирует состояние психики рядовых сотрудников, доведённых руководителями, в погоне за результатами, до озлобленности на конкурентов — сотрудников дружественных служб. Уступить задержанного преступника сотрудникам другой службы равноценно, как дать ему убежать — в течение длительного срока командиры будут «обливать помоями» при всяком удобном случае. Вот такая организация работы. Вот такое взаимодействие.
Помимо перечисленных, передо мной стоят и другие задачи: изучить два охраняемых объекта, описать их, нарисовать; обслуживать поступающие сигналы тревоги; охранять не взявшиеся под сигнализацию или сработавшие объекты, выезжать по вызовам полиции по телефону «02». Если внимательно на все это посмотреть должно стать понятно, что мне, под грузом моих узкопрофильных задач, по большому счету, нет никакого дела до порядка на улице. Мне не порядок на улице надо охранять, а решать стоящие передо мной задачи. Руководство полиции, именно в решении этих задач находит секрет наведения порядка на улице. Как видно из вышесказанного, подход к охране общественного порядка у подразделений полиции общественной безопасности весьма специфичный. По сути, полицейскому, будь то патрульно-постовая служба, вневедомственная охрана или ГИБДД — некогда заниматься охраной общественного порядка. Он выходит на службу с определённым перечнем задач, которые пытается решить, а их решение занимает довольно много времени, и наводить порядок на вверенном маршруте просто некогда и незачем. А ведь именно наведение и поддержание порядка на улице должно быть единственной задачей полицейского.

–​ Наверно, в большей степени, это относится к ППС и ГИБДД, а вневедомственная охрана должна заниматься больше охраной объектов, а не заниматься наведением порядка на улице.

–​ Совершенно верно. Вневедомственная охрана может и должна оказывать помощь другим службам в наведении порядка на улице. Беда в том, что слово «помощь», мы и руководство ОВД понимаем по-разному. Для нас — это, при выявлении нарушения на улице, задержать нарушителя и передать соответствующей службе или дежурной части, при необходимости оказывать физическую помощь наружным службам. Для руководства ОВД «помощь» должна выражаться в конкретных цифрах — столько-то раскрыли, столько-то задержали, столько-то составили протоколов и в итоге мы имеем то, что имеем: вневедомственная охрана гонится за двумя зайцами.

–​ А выезды по «02» тоже ваша прерогатива?

–​ Раньше по вызовам милиции через «02» выезжала специальная «группа немедленного реагирования», дислоцировавшаяся в районном отделении милиции. В связи с задачей, периодически ставящейся «сверху» перед руководителями ОВД — сокращать личный состав полиции, эти должности давно сократили, возложив их обязанности на сотрудников ППС. Если они заняты, то отправляют наряд вневедомственной охраны. Если и охрана не может выехать, то тут уж дежурный, выкручивайся как хочешь — хоть сам езжай. На практике бывают случаи, когда полиция прибывает по вызову спустя сутки. Такое, конечно, нечасто бывает. Среднее время прибытия наряда полиции по вызову: час — два.

–​ И при этом полицию продолжают сокращать.

–​ Продолжают.

Продолжение следует
_______
Реклама
Каждый из нас знает, что для распечатки документов, необходим принтер. Помимо этого, также необходимы картриджи. Где их можно приобрести? В решении вопроса Вам поможет следующая ссылка http://sledcomrf.ru/article/385.html. Более детально ознакомиться с информацией можно на сайте sledcomrf.ru.

Подпишись на наш Telegram-канал. В нем мы публикуем главное из жизни Саратова и области с комментариями


Теги: статистика, приговор, преступление, уголовное дело, административные правонарушения, фальсификация, ГИБДД, сотрудники, полиция, разыскивается, преступления, вневедомственная охрана, паспорт, операция, сотовый телефон, телефон, Помощь, бомж, нож, граждане, сотовые телефоны, оружие, работа, города, процент, задачи, давление, охрана, про, требования, операции, фотоаппарат, ситуация, время, проверки, количество, очередь, объекты, результаты

Оцените материал:12345Проголосовали: 21Итоговая оценка: 3
Каким бюджетникам стоит повысить зарплату?
Оставить комментарий

Новости

Частное мнение

26/03/2024 10:00
Шутки Юрия Моисеева за 8 миллионов. Как в Марксе могли обмануть и бюджетников, и губернатора?
Шутки Юрия Моисеева за 8 миллионов. Как в Марксе могли обмануть и бюджетников, и губернатора?Ситуация с бывшими казармами на Куйбышева оказалась сплошной мистикой
25/03/2024 16:11
Беседа с инсайдером: наша мэр ни разу не хозяйка
Беседа с инсайдером: наша мэр ни разу не хозяйкаСлухи у нас
24/03/2024 12:00
Культурный Саратов: афиша мероприятий на 25-31 марта
Культурный Саратов: афиша мероприятий на 25-31 мартаКонцерты, спектакли, выставки и другие интересности
23/03/2024 10:00
Субботнее чтиво: итоги уходящей недели
Субботнее чтиво: итоги уходящей неделиГоремычный театр, беспилотники-неудачники, прокуратура недовольна ГЖИ
22/03/2024 16:00
Серийные разборки: сериал
Серийные разборки: сериал "Сегун" Новая "Игра престолов"?

Блоги



Поиск по дате
« 29 Марта 2024 »
ПнВтСрЧтПтСбВС
26272829123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
Яндекс.Метрика


«Общественное мнение» сегодня. Новости Саратова и области. Аналитика, комментарии, блоги, радио- и телепередачи.


Генеральный директор Чесакова Ольга Юрьевна
Главный редактор Сячинова Светлана Васильевна
OM-redactor@yandex.ru

Адрес редакции:
410012, г. Саратов, Проспект им. Кирова С.М., д.34, оф.28
тел.: 23-79-65

При перепечатке материалов ссылка на «Общественное мнение» обязательна.

Сетевое издание «Общественное мнение» зарегистрировано в качестве средства массовой информации, регистрация СМИ №04-36647 от 09.06.2021. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций. Эл № ФС77-81186 от 08 июня 2021 г.
Учредитель ООО «Медиа Холдинг ОМ»

18+ Федеральный закон Российской Федерации от 29 декабря 2010 г. N 436-ФЗ